Амрита. Хим. формула (состав) и процесс образования (в сахасраре?) - Часть 2

[Oleg]

обновились видосы на сайте учителя проф. Малявина - Линь Алуна "выбрасывающего боевитую сухожильную ци"

https://www.youtube.com/user/470216wu/videos

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=IpJoRzD5SzI" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=IpJoRzD5SzI</a>

http://flib.flibusta.is/booksearch?ask=тайцзицюань

поиск по "энергия" сухожилий

Ctrl-F _сухожил_

http://flib.flibusta.is/b/323508/read
- ТАЙЦЗИЦЮАНЬ:Классические тексты Принципы Мастерство 1514K - Владимир Вячеславович Малявин

Так, кости являются местом конденсации ци. Прочные кости обеспечивают безупречное функционирование почек, что в свою очередь делает возможной насыщенность организма жизненной энергией. Не меньшую роль играют сухожилия – главные проводники внутренней силы, которую используют мастера тайцзицюань. сухожилия должны быть растянуты, ибо от этого зависит сила удара.

Традиционно скелет уподобляли луку, а сухожилия – стреле, слетающей с него. Кожа есть место раскрытия, испускания внутренней силы, она должна быть мягкой и чувствительной. Волоски на коже в момент выброса внутренней силы должны как бы торчать и обладать качеством «одухотворенности». Мышцы имеют меньшее значение, и их тренировка состоит, собственно, в их расслаблении. Расслабленность мышц делает возможным свободное течение крови и ци в организме.
...
Популярная заповедь китайских боевых искусств гласит:

«Внутри развивай Единое ци, снаружи тренируй мышцы и сухожилия».

Собственно, все внешние движения в кулачном искусстве считались не чем иным, как спонтанным выражением внутреннего действия ци:«ци ведет тело», гласит важный афоризм тайцзицюань, и этот импульс движений, естественно, невозможно свести к фиксированным образам.
...
мы уже имели возможность отметить параллели между стадиями даосской медитации и совершенствованием в тайцзицюань. Эти параллели носят устойчивый и довольно систематический характер. Поэтому даосская «работа с ци» (цигун) и практика тайцзи на самом деле друг друга дополняют. Не случайно в традиции «внутренних школ» боевых искусств тоже приняты трехступенчатые схемы совершенствования, которые соответствуют процессу очищения жизненной субстанции от «семени» до Пустоты. Так, старые учителя говорят о трех уровнях мастерства (гунфу).

Первый уровень: «закаливание» (букв. «перемены», «улучшение») костей, то есть укрепление физического тела с тем, чтобы кости стали «прочными, как железо и камень», а тело «могучим, как гора Тайшань». Само понятие «перемены» (и) в данном случае относилось к взаимным превращениям сил Инь и Ян.

Второй уровень: «закаливание сухожилий», то есть растягивание сухожилий, поскольку именно так мы укрепляем в себе внутреннюю силу-цзинъ. Если первый этап совершенствования подобен закладке фундамента дома, то второй соответствует «возведению стен».

Третий уровень: «очищение костного мозга», что означает аккумуляцию ци в костном мозге и его беспрепятственную циркуляцию по всему телу. Так достигается одухотворенность телесной субстанции организма и «возвращение духа в пустоту».
Третий этап имеет особенно большое значение в традиции «внутренних школ» ушу, где костный мозг считается продуктом конденсации и кристаллизации ци. Если головной мозг управляет движениями тела, то состояние костного мозга определяет уровень «телесного знания», а точнее сказать, одухотворенной чувствительности, которая является главным и единственным «секретом» мастера тайцзицюань.
...
В традиции Сун Шумина, к примеру, сила-цзинь рассматривается как единая в трех видах: «внутренняя сила», пребывающая в месте сосредоточения ци - Киноварном поле, сила, пронизывающая тело в состоянии его «пустотной одухотворенности», и сила, как бы облекающая тело и защищающая его от удара извне наподобие «железной рубашки» (сам термин, впрочем, принадлежит шаолиньской традиции)1. Чем выше мастерство, тем дальше вовне распространяется внутренняя сила.

Сун Шумин различал пять уровней действия силы-цзинь: кости, сухожилия, кожа, волоски на коже, волосы на голове.
Старые мастера отмечают, что люди, не имеющие опыта реального расслабления и тем более занятий тайцзицюань, не в состоянии отличить физическую силу от силы-цзинъ2. Обе формы силы действительно сосуществуют – часто непроизвольно – в реальной практике, и некоторые знатоки тайцзицюань, как мы увидим ниже, даже пытаются совместить их в ударе.
...
В зависимости от их происхождения различаются две категории силы-цзинь: заимствованная и самопорожденная. Последняя легко вбирает в себя первую и в практике тайцзицюань имеет несравненно большее значение. Условием же порождения и применения силы-цзинь является полное расслабление духа и тела, что создает среду полной проницаемости, «пустотности». В состоянии полного расслабления и повышенной духовной чувствительности, когда возникает ощущение присутствия ци в ступнях, а тело как бы сжимается, сокращается под собственной тяжестью, «внутренняя сила» как раз и может без усилия идти вверх. Согласно традиционной теории, ее «корень» – ступни (точнее: точка юнцюанъ), где потенциал ци превращается в разновидность силы. Последняя стремительно перемещается вверх к ладоням (или любому другому месту ее приложения), и действие ее носит как бы взрывной характер. Один из мастеров тайцзицюань поясняет: «То, что ограничивается мышцами плеч и спины, – это физическая сила, а то, что распространяется во все четыре конечности, – это сила-цзинъ».
Строго говоря, среда распространения внутренней силы – пустота между костями (суставы, сочленения) и сухожилия, чей силовой потенциал увеличивается по мере их растяжения (напомним: вакуум – идеальная среда для взрыва). Речь идет о силе, генерируемой пустотой и обходящей (проницающей) твердые тела. Поэтому траектория движения силы-цзинь всегда воспроизводит сегмент сферы и в целом имеет спиралевидную форму. «Сила-цзинь накапливается благодаря кривизне»,- гласит классическое изречение мастеров тайцзицюань.
...
Физическая сила-ли опирается на внешнее, «защитное» ци и порождается мышцами и костями, тогда как внутренняя сила исходит из «питающего» ци, а на уровне анатомии сопряжена, главным образом, с сухожилиями. В текстах школы Ян этот важнейший пункт практики тайцзицюань разъясняется следующим образом:

«У тех, кто заботится о физической силе, эта сила коренится в коже и костях, то есть в материальном теле. А у тех, кто питает ци, внутренняя сила коренится в сухожилиях и кровеносных сосудах, то есть в том, что не имеет формы. Ци крови передается внутренней силе, а кровяная оболочка ци передается внешней силе… Обращение ци в сухожилиях и кровеносных сосудах и применение силы-ли кожи и костей – вещи очень разные».

В этом пассаже хорошо показана природа силы-цзинъ как более тонкой и цельной сущности (субстанции) по отношению к физической реальности. Можно сказать, что сила-цзинь относится к физической силе как душа относится к телу, а дух – к душе.
Приведенное суждение указывает также несколько важных постулатов практики тайцзицюань. Если физическая и управляемая субъективной волей сила-ли проистекает из сжатия мышц и требует напряжения, то сила сухожилий, напротив, сопряжена с растяжением и достигает пика в суставах, сочленениях и соматических точках энергетических каналов и меридианов, то есть в тех самых «посредующих пустотах» тела, которым китайская наука о человеке придавала первостепенное значение. Соответственно, применение силы-цзинь предполагает полное расслабление тела и духа и в самом деле напоминает действие натянутого лука. Нанести удар посредством силы-цзинъ можно, лишь растянувшись, достигнув – хотя бы мысленно – границы своей «сферы», то есть своего индивидуального жизненного пространства. Отсюда требование к новичкам в тайцзицюань первым делом «расправить» члены тела, добиться его внутренней «растянутости» и хорошей физической растяжки.
...
абсолютное расслабление совпадает с моментом полного покоя, самоотсутствия сферы и приведения в действие внутренней силы. В школе Цюанью (стиль У) имелось «тайное наставление из трех слов», описывавшее порядок действия силы-цзинь.
Первой фазой действия этой силы было как раз расслабление, соотносившееся с «переполнением» ци в Киноварном поле (известное в традиции тайцзицюань как состояние гудан) и его свободной циркуляцией в теле. При этом требовалось «неотступно направлять внимание на разрыв в пояснице, хранить расслабление и покой в животе».
Второй этап выражен в ощущении внутреннего «растяжения» (чан), которое предполагает растяжение сухожилий, но превыше всего – концентрацию внимания в области лопаток, откуда исходит внутренняя сила. Добавим, что «длительность» (обозначаемая тем же иероглифом чан) считается одним из свойств силы-цзинь, которая может накапливаться практически сколь угодно долго, не переходя в режим выброса. Старинное изречение мастеров тайцзицюань гласит: «Движения любят краткость, воля любит отдаленность, сила-цзинь любит длительность».
Наконец, третьей стадией действия силы-цзинь является «погружение», которое соответствует испусканию силы и характеризуется полным согласием воли, ци, внутренней силы и телесной формы и превыше всего – безупречной концентрацией духа1.
Итак, применение силы-цзинъ сопровождается ощущением резкого погружения внутрь себя, завершающимся обостренным чувствованием ступней. В принципе это чувство нисходящего течения – постоянный симптом расслабленности и стекания ци в Киноварное поле. Оно предполагает необыкновенную устойчивость стойки, но имеет и отрицательное определение, обозначая отсутствие поверхностного, чисто физического воздействия. По сути же, оно соответствует уже известным нам принципам сферы Великого Предела, а именно: скручиванию-раскручиванию двойной спирали, слитности погружения и вращения, многослойному строению сферы.
Покой потому и может быть воплощением недостижимого предела, что всегда хранит в себе некое второе дно, запредельный покой: «приди к покою и еще упокойся»,- гласит традиционная формула даосского совершенствования. Учитель Линь Алун в этой связи говорит о «вторичном», или «дополнительном», расслаблении, выраженном в формуле: «расслабься еще»1. Это «второе дно» расслабления соответствует абсолютному «неделанию» и предстает моментом взаимного перехода пустого и наполненного аспектов внутреннего состояния: «пустотой в пустоте», «наполненностью в наполненности».
...
Интересно, что У Тунань говорил и о четырех категориях удара, как то: удар, обусловленный техническим приемом (чжао да), удар посредством силы-цзинъ, удар посредством ци, который предполагает чувствование душевного состояния противника на расстоянии, и духовный удар (шэнь дао), наносимый сознанием3.
Известный современный мастер Чжу Датун считает главным критерием совершенства в тайцзицюань степень расслабления. Само по себе расслабление, отмечает Чжу Датун, требует полной (не)вовлеченности сознания в мир, а это означает, что занятия тайцзицюань должны привести к «доскональному обновлению, так что вы должны стать не таким, каким были раньше». На этом пути сознание расслабленности должно охватывать все более глубокие слои и духовного опыта, и телесного бытия: за расслаблением кожного покрова должно следовать расслабление мышц, сухожилий и, наконец, костей.
Нетрудно понять, что расслабление, так сказать, само себя расслабляет, или, другими словами, упраздняет себя согласно известной даосской формуле: «сокрой и еще сокрой».
...
В традиции уданского тайцзицюань принято различать три уровня совершенства, соотносимых с определенной трансформацией тела: первый уровень – «изменение костей» (питание ци), второй уровень – «изменение сухожилий» (овладение внутренней силой), третий уровень – «очищение костного мозга», соответствующий «пестованию духа и возвращению к пустоте»2. А в воспринявшей уданское наследие школе тайцзицюань из Чжаобао обучение разделяется на четыре этапа:
1. Усвоение комплексов нормативных движений.
2. Постижение основ внутреннего состояния, изложенных в «Девяти наставлениях о главном» практики тайцзицюань (см. стр. 460 наст. изд.), и познание свойств внутренней силы.
3. Усвоение принципов расслабления, мягкости и сферы, что позволяет достичь понимания силы и безупречного исполнения взаимопереходов Инь и Ян, пустоты и наполненности и т. д.
4. Овладение мастерством реальной схватки.
...
Наставление
Держись за Киноварное поле, пестуй внутреннее достижение.
Сила (ци) «хэн» и «хэ» обладает неисчерпаемым чудесным действием.
В движении разделяется, в покое соединяется,сжимается и растягивается.
Соответствуй медленному движению, успевай за быстрым, во всем одна истина.

Комментарий: «(1) Удерживай твердо ци в Киноварном поле и пестуй изначальную форму, тогда сможешь овладеть ударами с придыханием «хэн» и «хэ». (2) Ци прилипает к спине и входит в сухожилия и кости. Покой и движения захватывают все тело. Воля в собирании духа, а не в ци. Если она обращена на ци, то будет застой. Внутри три соответствия, вовне три соответствия. (3) Великий Предел рождается в Беспредельном, матерь Инь и Ян. В движении разделяется, в покое соединяется, ничего лишнего, никакого недостатка, следует за сжатием, соответствует растяжению. (4) Когда противник тверд, а я мягок, это называется уход. Когда противник не в ладах с ситуацией, а я владею ею, это называется прилипанием. Движение быстро – и я так же быстр. Движение медленное – и я следую медленному.
...
26. Разъяснение корня крови и ци в Великом Пределе
Кровь имеет питательную функцию, а ци - защитную. Кровь обращается в плоти, соединительных тканях и меридианах1, ци проницает кости, сухожилия и кровеносные сосуды. сухожилия и ногти – это продолжение костей. Волосы на голове и на теле – продолжение ци. Когда кровь в достатке, волосы густые и длинные. Когда ци в достатке, сухожилия и ногти прочны.
Посему сила крови и ци внешне выражается в прочности костей, кожи и волос на теле. А сущность и функция ци и крови выражаются во внутренней силе плоти, сухожилий и ногтей.
Сила ци зависит от достатка или недостатка крови. Сила крови зависит от прилива или убыли ци. Так то и другое взаимодействует в круговом движении, мы пользуемся им до конца жизни и не можем его исчерпать.

27. Разъяснение действия силы и ци в Великом пределе
Ци течет в соединительных тканях, костях, сухожилиях и кровеносных сосудах, а физическая сила проистекает из крови, плоти, кожи и костей. Поэтому у тех, кто обладает большой физической силой, последняя коренится в коже и костях, то есть в материальном теле. А у тех, кто обладает ци, внутренняя сила-цзинь коренится в сухожилиях и кровеносных сосудах, то есть в их образе. Ци крови пребывает во внутренней силе, а кровь ци пребывает во внешней силе-ли. Тот, кто понимает значение ци и крови, самостоятельно поймет, где находится исток силы. Тот, кто понимает природу ци и силы-цзинъ, сам поймет разницу между применением физической силы и действием ци. Обращение ци в сухожилиях и кровеносных сосудах и применение силы кожи и костей – вещи очень разные.

28. Разъяснение вершков, дюймов, сотой доли и тысячной доли в Великом Пределе
В ходе занятий сначала нужно тренировать раскрытие и расширение, а потом закрытие и сжатие. Освоив раскрытие и расширение, можно говорить о закрытии и сжатии. Освоив же закрытие и сжатие, можно говорить о вершках, дюймах, сотых и тысячных долях. Освоив вершок, можно переходить к дюймам; освоив дюймы, переходи к сотым долям; освоив сотые доли, переходи к тысячным долям. Тогда прояснится истинный смысл вершков, дюймов, сотых и тысячных долей.

В одном вершке содержится десять дюймов, в одном дюйме содержится десять сотых долей, а в одной сотой доле – десять тысячных. Таковы меры длины. Поэтому говорят, что схватка – это также вопрос меры расстояния. Тот, кто уяснил смысл меры в движении, может применять и вершки, и дюймы, и сотые, и тысячные доли. Разве может тот, кто хочет понять смысл меры, обойтись без секретных наставлений?

29. Разъяснение каналов,сосудов,сухожилий
и жизненных точек в Великом Пределе
Контролировать энергетические каналы, захватывать сосуды, удерживать сухожилия и запечатывать жизненные точки – это искусство, которым можно овладеть только после того, как уяснишь смысл вершков, дюймов, сотых и тысячных долей. Если ты контролируешь перегородки в теле противника, кровь в нем не сможет обращаться свободно. Если ты можешь ухватить сосуды в теле противника, возникнут препятствия для циркуляции в нем ци. Если ты удерживаешь сухожилия в теле противника, он не сможет владеть собой. Если ты сможешь запечатать его жизненные точки, он потеряет сознание.
Если ты контролируешь перегородки, противник будет полумертвый. Если ты выявишь сосуды противника и завладеешь ими, он лишится признаков жизни. Если ты можешь распознать сухожилия в противнике и удерживать их, он лишится силы-цзинь. Если ты сможешь запечатать жизненные точки противника, он лишится жизни.
Одним словом, если противник лишится контроля над ци, кровью и духом, как сможет он владеть собой? Однако же овладеть искусством воздействия на них невозможно без точных наставлений.
...
Четвертое наставление о главном
Рассказав о теле, поговорим подробнее о крайней части. То, что именуется крайней частью, – это то, что является выступающими оконечностями тела. Не все тело представлено в них, и далеко не все в действии ци приложимо к этим краям тела. Явления мира – это внешнее выражение чего-то внутреннего. Ци же достигает какой-то крайней точки благодаря телесной среде. Только так можно применять ци.
Покуда не разобрал, что есть тело, будешь иметь только пустое мнение, оторванное от действительности. Покуда не научился двигаться, будешь иметь только вещественную оболочку, лишенную пустотности. О крайних частях тела нельзя не рассуждать, но это будет только край корпуса, а нужно дойти до понимания крайней части в кончиках пальцев. Нужно уметь объединять все тело в одно целое.
Волосы вроде бы не имеют отношения к Пяти стихиям и четырем конечностям, и сказать о них ничего нельзя. Однако же волосы – это край крови, а в крови растворено ци. Отсюда и связь между волосами и ци: ци не может родиться без крови, и, следвательно, его невозможно отделить от волос. Без волос ци не может наполнить тело.
Язык – это край плоти, а плоть – это вместилище ци. Если ци не может достичь края плоти, оно не сможет накопиться в достатке. В таком случае язык нужно прижать к зубам, и тогда он наполнится ци.
Зубы – это край костей, а ногти – край сухожилий. Ци исходит из костей и распространяется через сухожилия. Не достигнув зубов, оно не наполнит собою кости. У того же, кто может этого достичь, все конечности будут наполнены ци. В таком случае в его движениях не будет ничего пустого.
...
Шестое наставление о главном
Сердце в согласии с волей, воля в согласии с силой, сухожилия в согласии с костями: таковы три внутренних согласия. Ладони в согласии со ступнями, плечи в согласии с бедрами, локти в согласии с коленями: таковы три внешних согласия. А вместе они составляют «шесть согласий».
Левая ладонь находится в согласии с правой ступней, левый локоть находится в согласии с правым коленом, левое плечо находится в согласии с правым бедром. Также правые ладонь, локоть и плечо находятся в согласии с левыми ступней, коленом и бедром.
Кроме того, голова находится в согласии с руками, руки находятся в согласии с корпусом, корпус находится в согласии с шагами: нигде не нарушаются внешние согласия.
Сердце находится в согласии с глазами, печень находится в согласии с сухожилиями, селезенка находится в согласии с мышцами, легкие находятся в согласии с туловищем, почки находятся в согласии с костями: нигде не нарушаются внутренние согласия.
Все это относится к шести согласиям в их составных частях. Если же говорить в целом, то в каждом движении нет ничего, что не двигалось бы, в каждом согласии все друг с другом согласуется. Все пять фаз и сто сочленений в этом присутствуют.
...
Принципы боевых искусств

Нарабатывать мастерство легко, сохранять трудно.
Учиться кулачному искусству легко, исправлять затверженное трудно.
Комментарий. В ушу, как во всяком искусстве, крайне важно иметь правильную основу. Неправильно усвоенная техника является едва ли не главным препятствием на пути к истинному мастерству. Вот почему так важно с самого начала встретить хорошего учителя.

Занимаясь тайцзи, десять лет не выходи из дома.
Комментарий. Занятия внутренними школами требуют многих лет упорного труда, который не дает быстрых практических результатов, зато плодом его может быть настоящее гунфу, то есть мастерство, достигаемое как бы без усилий.

На один дюйм растянулся, на один дюйм стал сильнее.
Комментарий. В китайском ушу, в отличие от западного бокса, сила удара зависит от растяжения сухожилий. Соответственно, растягивание мышц и сухожилий – одно из главных требований в практике «внутренних школ» боевых искусств.

Внутренняя сила проистекает из ступней и раскрывается в бедрах.
Комментарий. Подлинной силой обладает лишь тот, кто твердо стоит на ногах. Ступни должны как бы врастать в землю. Только в таком случае ци пойдет вверх от ступней к пояснице.

[Oleg]

add

Егор Лобусов

https://www.youtube.com/user/laoegor/videos

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=ZUJYbXyNSfU" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=ZUJYbXyNSfU</a>

И его мнение о "выбросе сухожильной невидимой силыъ-цзинъ.  ! ЫЪ ! синергия !

http://moonreflection.ru/node/705

Миф о «сухожильной» силе.

Читая разные источники о спорте и боевых искусствах постоянно приходиться встречать россказни о «сухожильной силе», о методиках «усиления» сухожилий, «растяжке» сухожилий и тайные методы укрепления именно сухожилий. Попробуем разобраться в истоке этого мифа, механизмах его устойчивости и в том, что же лежит за этим. Это просто заметки любителя, для более серьёзного изучения темы надо обратится к толстым руководствам.

С уверенностью можно говорить о двух источниках. Ниже приведём их сначала без критического анализа.

Первый (условно назовём его «западный») – это труды Александра Ивановича Засса (1888-1962), который был также известен под сценическим именем «Железный Самсон». Он с детства обладал внушительной силой и уже в 20 лет выступал в цирке Оренбурга как силач. Считается, что он разработал собственную систему изометрических тренировок, которая по его словам в первую очередь укрепляла сухожилия. Цитата из его буклета 1924 года «Системы и методы Самсона, пояснения и инструкции»: «Я силен сухожилиями. ВО-ПЕРВЫХ, Я БЫЛ НАЦЕЛЕН РАЗВИВАТЬ ОСНОВНЫЕ СОЕДИНИТЕЛЬНЫЕ ТКАНИ, А НЕ ПОВЕРХНОСТНЫЕ МУСКУЛЫ.

Я РАЗВИВАЛ СИЛУ СУХОЖИЛИЯ. Сухожилия - подобны тросам между костями и мускулами. Большой бицепс - такой же показатель силы, как большой живот - показатель хорошего пищеварения. Это сухожилие натягивает бицепса, который сокращается. ЭТОТ МЕТОД ИСПОЛЬЗОВАЛСЯ ВСЮДУ ПО ТЕЛУ. Некоторые мужчины с тонкими ногами более сильны, чем некоторые с толстыми ногами. Почему?

Потому, что сила находится в сухожилиях. Те невидимые жесткие сухожилия, которые являются вторым по прочности и плотности после костей. Сухожилия - сильные волокнистые соединения мускулов и костей. ОНИ, ГЛАВНЫЙ КЛЮЧ К СИЛЕ, И ПРЕОДОЛЕНИЮ БОЛЬШОГО СОПРОТИВЛЕНИЯ. Без сухожилий нельзя было бы обладать никаким контролем над телом. Не было бы никакой жесткости, никакой устойчивости физического движения. Они и их развитие - тайна моей силы. Я силен сухожилиями. Одни только мускулы не будут сдерживать лошадей. А сухожилия будут - и делают это. Но они должны быть выращены. О, да. Они должны быть развиты. Есть способ увеличить их силу, и этот путь, без ложной скромности, усовершенствовал я. Мой метод реален и эффективен.»

Второй источник («восточный») – это завезённые из Китая системы тренировок известные как «Канон изменения сухожилий» (易筋經), а также постоянно противопоставление мышечной силы ли (力) усилию цзинь (勁), которое рождается в сухожилиях цзинь (это омоним только что упомянутому усилию, но записывается совсем другим иероглифом 筋).

К сожалению это набор догматических заблуждений. Вначале разберёмся в элементарной анатомии и физиологии мышцы. Мышца состоит функционально (и морфологически) из двух частей: мышечной (на схемах её рисуют мясного цвета), которая в свою очередь состоит из сократительных клеток – миоцитов, реагирующих на нервные импульсы сокращением и сухожильной (на схемах обычно белого цвета), состоящей в основном из соединительной ткани (компактные параллельные пучки коллагеновых волокон). Функция мышечной части – развитие усилия, функция сухожилия – передача этого усилия на кость, чтобы привести её в движение или стабилизировать (сделать неподвижной, не взирая на другие приложенные к ней силы).

Сухожилие очень прочная структура – с этим знаком каждый, кто покупал мясо не кусками, а, скажем, ногой барашка и пытался перерезать сухожилия. Сухожилие практически не рвётся (хотя могут быть т.н. усталостные разрывы), а большинство случаев разрыва сухожилий – это отрыв их от кости, а точнее отрыв с кусочком кости, так как своими волокнами сухожилие проникает глубоко в кость. Сухожилие практически не растяжимо – попробуйте растянуть его на ноге барашка или кролика. Если бы оно было растяжимо – это бы причиняло нам массу неудобств. Мы напрягаем мышцу, а сила с неё не передаётся на кость (сухожилие растягивается), то есть мышца вздулась, а движения нет.

Может быть, это для кого-то и нужно (участников конкурсов всяких тел), но Природа (или Бог) человека не для конкурсов создавали, а для подвижной жизни как очень хорошо отлаженный механизм. При упражнениях на растяжку растягиваются не сухожилия! А мышцы и связки! Условно говоря, если всё растяжение принять за 100 %, то вклад сухожилия 1-3 %, а мышцы и связок остальные 97 %. Несколько слов о связках (их часто неграмотно путают с сухожилиями). Это тоже плотные соединительнотканные тяжи, но они не являются продолжением мышц, а перекидываются с кости на кости, стабилизируя сустав, при этому позволяя ему двигаться (они, как упомянуто выше, существенно эластичнее, чем сухожилие).

Итак! Сухожилие и мышечная часть – это всё мышца. Повторю – сухожилие есть часть мышцы, которая передаёт силу, развиваемую мышечным брюшком на кость (или на кожу, в случае мимических мышц). Сухожилие – практически нерастяжимо и никаким образом не может внести вклад в силу! В нём нечему сокращаться, его функция направлять силу к кости. Разговор о сухожильной силе – полная безграмотность!

Но здесь возникнут у читателя возражения. Ведь есть люди, которые не обладают огромными буграми мышц, а силу могут развивать очень большую, подчас на грани волшебства. Кстати отметим, что «Железный Самсон» был с хорошо развитой видимой мускулатурой. На эти замечания можно ответить двумя пунктами.

Во-первых, сила мышцы и её объём не обладают прямой связью. Используя разные методы тренировки можно развивать гипертрофию мышцы (её объём), даже на грани отёка, работая на внешнего наблюдателя, а можно развивать эффективность мышцы, когда единица её объёма развивает существенно большее усилие, нежели такая же единица гипетрофированной мышцы.

А во-вторых! До сих пор мы говорили об одной мышце, но при выполнении любого действия мы задействуем чуть ли не все мышцы в той или иной степени, приём как мышцы, помогающие действию (агонисты и синергисты), так и «мешающие» (антагонисты). От эффективности включения этих мышц в действие и будет зависеть развитие финального усилия.

Так же надо учитывать, что для многих движений в теле у нас выстраиваются длинные мышечные цепи. Об этом подробнее смотри три источника: Майерс Т. «Анатомические поезда и миофасциальные меридианы»; Бюске Л., цикл книг «Мышечные цепи»; Самусев Р.П. и Зубарева Е.В. «Атлас функциональной анатомии человека». При правильно тренированном движении такая цепь будет длинной, а значит сильной, при этом вовсе не надо иметь гипертрофированные мышцы, достаточно, чтобы они были эффективными. Кстати, следствие из этого – не надо тренировать мышцы, надо тренировать движения! Тренеры (и Засс), которые демонстрируют чудеса силы – хорошие практики, но плохие теоретики. Они своим языком «сухожильной силы» описывают как раз правильное включение в движение мышечных цепей и эффективность самих мышц, а не их гипертрофию.

Теперь о втором источнике мифа о «сухожильной силе», о восточном. «Канон изменения сухожилий» (易筋經) многие изучали или слышали, но беда в том, что если мы откроем общий словарь (не специальный, не медицинский) китайского языка, то иероглиф 筋 там будет переведён несколькими способами: мускул, мышца, сухожилие, связка, жила, вена, прожилки… Поразительное разнообразие! Перевод «сухожилие» был избран, видимо, под влиянием Александра Засса. Если же мы проведём этимологический анализ иероглифа, а также взглянем на использование его в традиционных медицинских текстах (периода появления «Канона»), то мы поймём, что речь идёт именно о мышце целиком, а не о её соединительнотканной части! И сами упражнения данного комплекса как раз служат правильному выстраиванию вышеупомянутых мышечных цепей, а также растяжке именно мышц и связок!

Несколько слов о усилии-цзинь  (勁), которое в текстах по боевым искусствам противопоставляют силе-ли (力). Если мы посмотрим на эти иероглифы, то обнаружим там сходный элемент力, который обозначает просто силу в общем, а графически восходит к изображению бицепса (одной мышци). Однако в первом случае к нему добавлен элемент巠, который обозначает ткацкий станок и продольные нити (основу ткани). То есть цзинь勁 указывает нам именно на мышечные нити или цепи, при включении которых можно развить эффективное усилие, при этом не напрягая какие-то отдельные мышцы.

То есть речь об эффективной мышечной синергии. Поэтому в классических текстах много говориться о расслаблении.

Разумеется, это не надо понимать буквально, так как расслабленный человек может только лежать.

Речь о том, чтобы расслабить всё, что не помогает движению, а использовать только те мышцы и их части, которые нужны для данной двигательной задачи.

Животные прекрасно владеют этим усилием-цзинь, они цельные и не разобранные на части, как мы, которым надо долго тренироваться, чтобы собрать тело в одно целое, выткать эти нити проведения силы. Попробуйте удержать небольшого кота, когда ему делают болезненную медицинскую процедуру - он станет вдруг очень сильным и, скорее всего, вырвется. Именно из-за того, что он действует всем телом!

Выводы:

«Сухожильная сила» - абсолютно безграмотный термин, но ужасно устойчивый.
 Для эффектиности действий надо тренировать не те или иные мышцы, а движения. Не «качать бицуху», а развивать ловкое владение тяжёлыми предметами (партнёрами)!
Важно понимать и чувствовать, что в движение участвует практически всё тело, а что не участвует – необходимо по возможности расслабить.
Нужно решить для себя – тренировать внешнюю форму или эффективность? Разбирать себя или собирать?
 
20.08.2018 Лобусов Егор

add

http://moonreflection.ru/node/132

Таинственная энергия ци (ки).

Ци. 气氣 (японское - 気 ки).

Источник: Словарь по китайскому цигун. Пекин. 1989.

1. Имеется ввиду газы в общем (气体), например воздух (空气), облачная дымка (云气) и так далее.

2. Указывает на воздух, который при вдохе и выдохе входит и выходит. См. «Беседы и суждения, глава 10» [текст, приписываемый Конфуцию и его ученикам – прим. перев.]: «… Подобрав полы одежды поднимался в зал, пригибался и затаивал дыхание (屏气) словно не дышал…».

3. Указывает на функциональную активность внутренних органов человека. Например, существует ци желудка, ци лёгких, ци сердца и так далее.

4. Указывает на сезон　(气候), на внешние проявления (气色). В «Простых вопросах внутреннего канона Жёлтого Императора, глава образы шести сочленений плотных органов» говорится: «Пять дней именуются сроком-хоу (候), три срока-хоу именуются сезоном-ци (气), шесть сезонов-ци именуются временем года ши (时), четыре времени года именуются годом, и их надо учитывать при лечении».
5. Указывает на аромат и вкус (气味). Это холод, жар, тепло и прохлада лекарственных веществ, а также пять вкусов: кислый, горький, сладкий, острый, солёный.
6. Указывает на концепцию древней философии. Ци включает в себя две стороны – инь и ян. В «Чжоуских переменах» [или «И Цзин», «Канон перемен» – прим. перев.]говорится: «Сущность ци – это вещи». Ещё в «Гуань Инь Цзы» говориться: «Единое ци порождает все вещи».
 
Перевод с китайского языка: Лобусов Егор ©. 2009.
 
Прошу заметить, в контексте культуры в общем и в частности в науке цигун ци никак не определяется как энергия. Такое определение и понимание - ошибка безграмотных переводчиков, подхваченная горе-практиками.
 
Разберёмся в некоторой иероглифической путанице. Кто хоть немного начинает интересоваться китайской культурой и языком обнаруживает, что ци обозначается иероглифом 气, идущий дальше узнаёт, что это, оказывается, сокращённое написание иероглифа, возникшее после реформы китайской письменности 50-х годов XX века, а более полное - 氣. Кто идёт ещё дальше, открывает для себя, что более старое написание изображает пар 气 на варящимся рисом 米. И все эти идущие правы, но лишь отчасти. Японское современное написание - 気, входит в название айкидо (合気道).
Дело в том, что в древности было два иероглифа: и 气, и 氣, которые после реформы иероглифов 50-х годов 20-го века слились в один, что не могло не породить путаницы. Давайте посмотрим в этимологический словарь китайского языка II века нашей эры, написанный выдающимся учёным Сюй Шэнем.
气 [qì] «туман»
雲气也象形凡气之屬皆從气
Облака и туманы. Изображает образ. Вся группа иероглифов [со знаком] «туман» происходит [из знака] «туман».

氣 [qì] «подносить рис»
饋客芻米也從米气聲春秋傳曰齊人來氣諸矦
Поднесённый гостям рис для еды. Происходит из [знака] «рис» (米), «туман» (气, [qì]) - даёт чтение. «Биографии Вёсен и Осеней» говорят: «люди [государства] Ци [Ци-齊 здесь - название государства и омоним] потчевали рисом (氣) многих удельных князей.

Отметим, что второй иероглиф мог ещё также записываться как 餼, состоящим из двух частей, левой (食) обозначающей еду, и уже знакомой нам правой (氣).

Как видим, ци и в своём раннем значении никакого отношения к энергии не имел.
Также отметим, что есть ещё один иероглиф для обозначения ци - 炁, он встречается только в даосских текстах, и даже образованные китайцы находящиеся вне контекста даосской культуры его не ведают. Обозначает он ци, но не всякую, а именно прежненебесную.

так что никаких сражений с невидимой энергией неть ! всё опровергнуто !

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=dPnBr1Gccz4" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=dPnBr1Gccz4</a>

[Oleg]

add - ТКМ

https://lao-ye.livejournal.com/185000.html

Ещё один миф.  
Лобусов Егор

В связи с тем что мне очень часто задают вопрос о целесообразности поездки в Китай на лечение, или о лечении методами, имеющими отношения к китайской традиции, или у китайских специалистов, то я решил ответить всем сразу.

Итак, по порядку.

I.Стоит ли лечиться методами Китайской Медицины (далее - КМ)?

Не стоит. Вернее — не стоит лечиться именно методами КМ, так как лечит не метод, а врач, который может владеть или не владеть методом. Поэтому необходимо искать не метод, а конкретного врача, при этом выборе руководствуясь не рекламой его самого (его центра, его школы, его метода, его книг и прочего), не количеством его дипломов (сертификатов и другой бумажной формальности), а здравым смыслом и отзывом людей, которым лично вы доверяете и которым его лечение действительно помогло. Но это не даёт гарантии, что лечение у данного специалиста однозначно поможет вам, но существенно повышает вероятность этого.

II.Действительно ли Китайская Медицина обладает высокой эффективностью?

Нет. Во-первых см. I. Медицина сама по себе не может быть лучше или хуже, так как не существует без носителя (врача) знаний и умений. Кроме того, мир медицины — это мир людей, многие из которых действительно искренне хотят помочь больным людям и ищут для этого наиболее эффективные методы. Да и с сегодняшней коммерческой точки зрения — нужен самый эффективный метод. И если бы КМ была действительно и однозначно эффективнее других, то все бы кинулись использовать именно её. Однако этого не происходит.
Кроме того, если говорить лишь об одном разделе китайской медицины — иглоукалывании, то обнаруживается следующий факт — укалывание любого (!) места на теле человека в 50-60 % случаев вызывает стойкое облегчение болевого синдрома, случается это, во-первых, из-за плацебо эффекта, а во-вторых, из-за того, что на дополнительное сильное болевое раздражение в результате укола организм реагирует выбросом эндогенных опиатов, наших собственных анестетиков. Эти данные многие иглотерапевты предпочитают не замечать, так как, зачастую, оказывается, что именно такой процент выздоровления они имеют в своей лечебной практике, но колят иглой, как им кажется, не в случайные места, а выбранные сообразно древним знаниям точки. А кто может себе честно признаться в собственной несостоятельности? Особенно если отдал этому делу не один год...

III.Откуда представления о Китайской Медицине как о панацее?

Во-первых, сегодня это результат очень серьёзной правительственной программы КНР по рекламе КМ и распространении её по всему миру, естественно такая деятельность мотивирована вовсе не гуманистическими идеями, а политико-экономическими. Для этого в Китае создана масса учебных программ для иностранных студентов, масса клиник для иностранцев и прочее.

Во-вторых, благодаря массовой мистификации Востока вообще, а мистифицируется обычно непонимаемое.

В-третьих, китайская наука (и медицина как её часть) в средневековье действительно была в некоторых областях развитие западной, но времена эти давно минули (после династии Мин, когда Китай самоизолировался, т.е. лет 500 назад).
А инерция общественного мнения, закреплённая культурным фоном, продолжает тащить этот миф и до наших дней.

В-четвёртых, срабатывает известный с библейских времён психологический принцип «нет пророка в своём отечестве», нам всегда кажется, что где-то там лучше, чем здесь. Особенно это характерно для российского менталитета, о чём много писал Николай Бердяев.

IV.Что случилось с Китайской Медициной за последнее время?

Конец 19-го, 20-ый и 21-ый века — помимо всего прочего ещё и история уничтожения китайской медицинской традиции. В конце 19-го века Китай был изумлён военно-техническим преимуществом Запада, продемонстрированным во время опиумных войн. Это повергло думающую интеллигенцию в уныние и разрушило представления о незыблемости Китая и мощи его культуры.

И на то время многие западные медицинские достижения были существенно эффективнее, чем присутствующие в Китае, особенно по искоренению инфекционных болезней, эпидемии которых ещё свирепствовали в Китае, а Европа уже практически забыла о чуме, холере и прочих моровых поветриях. Затем последовала синьхайская революция 1911 года — свержение священной на протяжении нескольких тысячелетий имперской власти и ломка корней традиции. Далее шла гражданская война, война с Японией, культурная революция.

А медицина, как и всякая наука, это, помимо всего прочего, определённая школа преемственности знаний. И преемственность эта осуществляется не текстологическим материалом, а непосредственным обучением учителя учеников (профессора студентов, аспирантов и др.).

Тексты несут дополнительную функцию, служат скорее определённой памяткой и хранилищем информации, оперирует же этой информацией живой ум, без которого текст — лишь чередование мест с краской и чистой бумаги.

И закон этот осуществляется в любой области знаний — в математике, музыке, живописи, изготовлении часов, мистике и химии, квантовой физике и кулинарии. И без живой преемственности знание и умение умирает, сохраняя лишь формальные признаки жизни.

Учитывая тот факт, что за 20-ый век в Китае был сломан весь традиционный уклад знаний и их передачи, разрушены учебные центры, физически уничтожены носители знаний (во времена культурной революции даже знание иностранного языка или обладание образованием могло послужить смертным приговором), то говорить о существовании на сегодняшний день классической китайской медицины бессмысленно. Но в середине 50-х годов сверху был отдан приказ создать фактически с нуля традиционную китайскую медицину, очистив её от «феодальных пережитков».

И прокрустово ложе сознания необразованных «чистильщиков», социально активных дилетантов и партийных функционеров активно принялось за дело (именно в это время было создано «Новое учение о чжэнь-цзю» Чжу Лянь, так популярная в России переводная книга из самого Китая!). Что они не успели осуществить, то доделала культурная революция 60-х годов. На этом бедствия для китайской медицины не закончились.

Когда Китай смог оправиться от потрясений 20-го века, то оказалось, что опять он сильно отстаёт от Запада в научно-техническом развитии, которое спешно надо преодолеть, но ведь подражать в чистую гордость не позволяет. Тогда была создана общественная идея о том, что опираясь на китайскую традицию строить светлое будущее, заимствуя с Запада то, что сообразно. Слукавив таким образом Китай стал «заимствовать» всё, хоть сколько-нибудь успешное и выдавать за своё.

Именно благодаря этому сегодня мы видим небывалый экономический подъём страны. «Заимствование» пропитало и медицину, что поставило её в странную ситуацию — с одной стороны от классической медицины с её феодальными пережитками отошли, но на неё опираются, а к чистой западной не подошли, опять же из-за опирания на «кастрированный» вариант своей. Возникло значительное противоречие, не рефлексируемое в самом контексте культуры. Но, поскольку реклама работает (см. II и III), то едут иностранцы за панацеей, тогда как сами зажиточные китайцы стараются лечиться на Западе, а простые обыватели — в клиниках западной медицины в самом Китае.

Естественно из-за такой несуразицы и врачебное образование в Китае носит весьма странный характер.

Во-первых, есть две больших специализации — китайская и западная медицина, но те и те изучают в каком-то скомканном виде противоположную медицину.
Во-вторых, само образование построено на бесконечной зубрёжке, а экзамены проходят только письменно, в основном в виде тестов.
А из-за особенностей политического строя развитие науки и свободной научной дискуссии, как фактора развития науки, затруднено, процветает традиционное преклонение перед авторитетами и буквализм.

Безусловно, существуют и в Китае талантливые врачи, да и не все нити передачи знаний были перерезаны за лихолетье, но я говорю об общей тенденции.

V.Есть ли какие преимущества лечения в Китае?

Безусловно. В клиниках очень хорошо построена забота о пациентах — медсестёр, зачастую, больше чем пациентов, так что без внимания младшего медицинского персонала остаться не удастся. Да и подбирают их в дорогих клиниках больше по модельной внешности. В санаториях примерно такая же ситуация. Но ведь лечит не младший медицинский персонал, а врач...

VI.Так, стало быть, Западная медицина лучше Китайской?

Нет. См. I. Лечит не медицина, а врач.

VII.Немного о ситуации с Китайской Медициной в России.

Поскольку (см. IV) в Китае медицинская традиция практически вымерла, то неоткуда ей взяться и в России. Существующая на сегодняшний день рефлексотерапия — это попытка объяснения (зачастую удачная) методики воздействия на тело разными раздражителями (иглами, теплом, магнитным излучением и т. д.) с позиций классической физиологии. И базируется она на иных методологических принципах, нежели китайская классическая медицина.

А многочисленные «гуру» от китайской медицины, появившиеся на просторах нашей родины в последнее время — недобросовестные люди, эксплуатирующие повсеместную необразованность и мистифицированность знаний Востока, которые работают как раз в тех 50-60 % излечения, о которых мы говорили выше (см. II ), но коммерчески грамотно подающие себя и обладающие определённой харизмой, создающие свои центры и школы со звучными названиями. А если эти «гуру» ещё обладают восточными чертами лица, то «эффективность» лечения и поток доверчевых пациентов возрастает значительно.

Единственный способ изучать китайскую медицину — это опираться на здравый смысл, а не на беспочвенные эзотерические фантазии о бестелесных энергиях, трудолюбиво учить классический китайский язык вэньянь, изучать западную классическую медицину (так как у любой медицины субстрат один — человек) под руководством хорошего врача, искать достойного знатока и практика китайской медицины (не взирая на его национальность) и не торопиться — это путь не на три-четыре месяца, а на много десятилетий. Если вы спешите — медицина наука не для вас.

Имею ли я право на такие громкие заявления? Безусловно, как каждый человек волен высказывать своё мнение. Кроме того, с данным вопросом я немного знаком не по наслышке.

Я — врач по образованию, закончил факультет фундаментальной медицины МГУ, затем проходил двухлетнюю клиническую ординатуру по специальности неврология в России. В процессе съездил два раза на месячные курсы по иглоукалыванию, прогреванию и массажу в Китай. Через некоторое время поступил в аспирантуру нанкинского университета традиционной китайской медицины, где три с половиной года учился вместе с китайскими врачами, работая в той же клинике где и они, наблюдая непосредственно китайскую медицинскую жизнь.
А доверять моим словам или нет — дело вашего здравого смысла и жизненного опыта.

[Oleg]

интересные идеи и мнения с https://noogen.borda.ru

http://noogen.borda.ru/?1-14-0-00000099-000-0-0-1524217380

.. Тёмное пламя - это скрытый* огонь, т.е. Кундалини

.. Черный Огонь в каббале (книга "Зохар") - термин для обозначения Абсолютного Света и Мудрости; черный потому, что непостижим для нашего ограниченного рассудка

http://noogen.borda.ru/?1-4-0-00000065-000-40-0
Генная память, трансперсональные явления

Lendadima
Отправлено: 11.11.08 01:57.
...
Я представляю что такое йога по данным первоисточника. Йога-Сутры мудреца Патанджали. К тому-же я лично много лет занимался практиками хатха-йоги. И если обобщить мой практический опыт, то классическая йога Патанджали в наибольшей степени несет практический смысл, в отличие от различных шизотерических околойогических учений. Между прочим, школа йоги Бойко, адептом которой является Евгений, ориентируется именно на Йога -Сутру. А сам Бойко прямо заявляет: "Высшей жизни нет. Другой не будет".
Йога по Патанджали это:
1. Яма- моральные нормы
2. Нияма - образ жизни
3. Асана - позы тела
4. Пранайама - дыхательные техники
5. Пратихара - отрешение от раздражителей
6. Дхарана- концентрация
7. Дхиана - медитация
8. Самадхи - достижение нирваны

Самадхи - это цель йога. Состояние, когда сознание сосредоточено на блаженстве, и ни один физический или духовный раздражитель не может вывести йога оттуда без его согласия. Особое состояние нервной системы, которое можно на время вызвать в гипнозе внушением или банальной иньекцией морфина. Но йог может пребывать в этом состоянии как угодно долго.
В книгах Кастанеды также подчеркивается, что травы и прочие вещи Силы суть не более чем костыли для работы с внутренним миром человека. Их основное значение - общаться с подсознанием мага на понятном ему языке. Цель промежуточных ступеней йоги - раскрепостить подсознание настолько, чтобы оно стало готовым к Самадхи. То есть это суть те же костыли.
И никакой эзотерики и прочего всякого мракобесия

http://noogen.borda.ru/?1-3-1548162698275-00000013-000-280-0#209

Прелюбопытный фрагмент письма Смирнова Портнягину. Судя по всему, именно отсюда ИАЕ взял сюжет для трёх идей в ЧБ.

"Послесловие в 7-м выпуске, строго говоря, есть изложение «Раджа йоги». Есть по-русски «Раджа-йога» Вивекананды и Б. Аров «Теория и практика йоги». Последняя книга – лучшее, что знаю на эту тему по-русски («Раджа-йога» Рамачараки не в счёт – халтура). Если хотите, все три вещи – изложение «йога-сутр» (Патанджали). У Вас есть «Бхагаватгита». Вспомните, что сказано в ней (гл. IV): «Царственная йога со временем пришла в упадок. Я пришёл, чтобы её восстановить».
Если Вы будете подходить к йоге, чтобы извлечь из неё «рациональное зерно», Ваши усилья обречены на неудачу. Но понять йогу нужно, а понять можно различно. Шри Кришна говорит, что «йога есть искушённость в действиях».
Вживаясь в йогу, человек лепит себя по созданному им же самим идеалу. Но человек вне человечества, вне общества – пустая абстракция. Ведь человек характеризуется способностью мышления (homo sapiens), а мышление осуществляется Словом (Логосом). Носитель Логоса, Слова, языка – народ. Как народ вне Человечества – абстракция, так и человек вне народа – абстракция. Йога ставится в зависимость от состояния общества: успех в практике той или иной йоги Традиция связывает с югами (см. VIII гл. Гиты, заключительные шлоки главы и примечания к ним). В кали-югу практикуется лишь карма и бхакти-йоги.
Думается, что Вы слишком привыкли к западной методологии науки, построенной на экстровертированном анализе, тогда как наука древнего Востока построена на интравертированном синтезе. Вспомните замечательные слова Арджуны (начало III главы): «Противоречивым словом Ты меня сбиваешь с толку. Говори лишь о том, чем я могу достичь Блага».
Вы скажете – американизм, прагматизм Джемса. Нет. Полярно: Джемс: польза – критерий действительного, а Гита: критерий Правды – благо.
Всего доброго. С сердечным приветом Б.Смирнов".

Увеличить

п.2

http://flib.flibusta.is/b/80310/read
 - В поисках Шамбалы 867K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валентин Митрофанович Сидоров

О Махатмах существует обширная литература. В ней, как это часто бывает, выдумка перемежается достоверными сведениями. Индийцы полагают, что не все Гуру спускаются с гор. Они верят, что главные Махатмы пребывают в недоступных для простого смертного местах, в полной неподвижности, воздействуя на мир энергией своих мыслей. Мы не знаем подлинной мощи целеустремленной и одухотворенной мысли, говорят индийцы, иначе бы мы поняли, что это самая активная форма участия в жизни.

Одна из примечательных особенностей нашего времени: живя на стыке науки и мифа, мы научились бороться с предубеждением. Сквозь фантастическую оболочку легенд, сквозь наслоения столетий мы понемногу начинаем различать светящееся зернышко истины.

Напомню о картине Николая Рериха «На вершинах». На ледяной площадке высокой горы сидит голый человек в состоянии «самадхи», то есть полной отрешенности от себя и окружающего мира. Чувствуется, что ветры и морозы не причиняют ему ни малейшего беспокойства. Более того: его тело багрово-красное, словно он только что вышел из бани; даже снег под ним слегка подтаял. Я полагал, что это плод творческого воображения художника. Оказывается, написано с натуры.

Таких примеров демонстрации фантастической мощи, скрытой в человеческом организме — в наши дни они становятся подчас предметом научного наблюдения и эксперимента, — известно немало. Никакого противоречия с законами природы (лишь малую часть которых на сегодняшний день нам удалось постичь) здесь, конечно, нет. Если беспределен Макрокосмос, то и Микрокосмос, каковым является человек, тоже беспределен, а значит, и возможности человека практически ничем не ограничены.

Внутреннюю силу, находящуюся в нас в связанном состоянии, в разные времена называли по-разному. В древнеиндийских рукописях она фигурировала под именем «Кундалини», в современных источниках ее окрестили «психической энергией». Но как бы ее ни называли, есть основания думать: это — энергия космического характера и масштаба, и она убедительнейшим образом доказывает беспредельность и неисчерпаемость феномена, имя которому — человек.

Научное исследование этой свернувшейся в клубок космической силы («Змей-Кундалини»), по существу, только-только начинается. Здесь приходится идти на ощупь,-по большей части без ясно различимых и привычных ориентиров. Поэтому упреки в адрес науки — дескать, слишком уж медлительна и осторожна — неосновательны. Здесь, может быть, как нигде, следует действовать с оглядкой: ведь тайник энергии при неумелом обращении может взорвать не только тебя, но и нанести вред окружающим.

Чтобы этого не случилось, одного знания мало. Нужно нечто другое, не менее важное, чем внешнее знание предмета: внутренняя чистота. Научная проблема оборачивается, таким образом, сугубо нравственной: слишком велика в данном случае мера ответственности. И становится понятным, сколь справедливы слова, сказан-ные задолго до устрашающего развития науки и технических новшеств: тот, кто не поинтересовался развитием в себе духовных сил, не может быть тружеником истинной науки.

На Востоке, где с древнейших времен воспитанию внутреннего человека придается исключительное значение, существует такое понятие: Культура сердца. Если хотите, это краеугольный камень всей духовной этики. Чтобы привести человека к гармонии, внутренней и внешней, которая, собственно, и является целью наших . усилий, одной лишь культуры ума, знаний, добываемых извне, недостаточно. Нужна еще и иная сила, иная культура — Культура сердца.

Культура сердца — это путь индивидуальной неповторимости человека. Напрасно ум, как некое животное (по выражению, заимствованному из индийской рукописи), подбирает опыт чужих достижений: здесь ничто внешнее не может помочь. Чтобы завоевать ничтожное звено в Культуре сердца, надо сбросить огромную цепь предрассудков и суеверий. А чтобы добиться ощутимых результатов в этой области, индийцы, исповедующие теорию перевоплощения, считают, что надо прожить несколько жизней.

Культура сердца не отрицает культуру ума. Она лишь указывает на ограниченность головной работы, лишенной сердечных порывов. Жить от ума нельзя. Творчество, в какой бы форме оно ни выявлялось, есть гармония сердца и мысли. Вот почему восточная мудрость так настоятельно призывает: «Раскрепостите в себе сегодня ум от его постоянной жажды прочесть все новое и новое слово Истины. Усвойте, что только те кусочки Истины могут стать Действием в жизни человека, которые он вскрыл в себе, омыв их своими трудами на общее благо, закрепил их полной верностью своего благоговения и преклонения перед ужасом и величием путей человеческих. И сколько бы он ни читал духовных источников, если сам живет в постоянных компромиссах, — ни крупицы Истины не введет в свое единение с людьми».

Атмосферу, создаваемую Культурой сердца, пожалуй, нигде так не почувствуешь, как в Индии. У Николая Константиновича Рериха есть наблюдение, в правоте которого впоследствии я убедился сам:

"Кто побывал в Индии не туристом, не прохожим, но прикоснулся к сущности жизни страны, или, вернее, великого континента, тот никогда и нигде не забудет очарования великой Индии. Можно всюду выполнять различные полезные задачи, можно примениться к любым условиям, можно понять разные языки, но все же ничто не затмит необычное очарование Индии.

И сердце Индии отзывчиво там, где оно почует взаимность. Никакие слова и уверения не сравняются с великим знанием сердца. Зато и неизменен приговор сердца. Оно знает, где настоящее добро, под любою поверхностью сердце определит сущность. В Индии к этому сердечному языку прибавляется еще и неповторенная психическая чуткость. Даже на расстоянии вы можете взглянуть на кого-либо из толпы, и он сейчас же оглянется, как бы желая ответить. Сколько раз нам приходилось убеждаться в этой необыкновенной чуткости.

Невозможно чем-либо насильственным или противоестественным развить в себе эту чуткость. Лишь веками, в великом ритме, в постоянном мышлении о предметах высоких развивается это чрезвычайное качество".

Мое путешествие в Индию началось задолго до того, как я ступил на трап самолета, совершавшего свой рейс по маршруту Москва — Дели. Приходится возвращаться на годы и даже десятилетия назад, чтобы вновь пережить момент, когда передо мной впервые обозначились Гималайские горы. В памяти воскресает апрель 1958 года. Кузнецкий мост, залитый ярким весенним солнцем. Хвост очереди на выставку Николая Рериха.

В то время — очевидно, как и многие, — я и не подозревал о существовании русского художника, кончившего свои дни в Индии. Лишь спустя много лет я прочту, восхищаясь точностью формулировок, книгу-эссе Всеволода Никаноровича Иванова.

"Рерих! Это имя человека, которого просто называют и имя которого звучит как необъятный комплекс идей и образов. Стоит только назвать его, и все знают:

— А! Рерих!

Такое пожалование именем есть высочайшая награда своего народа, который так жалует своего великого знатного мастера. Оно означает, что искусство такого мастера перестает быть личным искусством живописца, выражением высокого уменья. Имя становится жизнью. Имя становится обозначением целого мира".

К сожалению, тогда лишь единицы могли разделять пафос этих слов. Пик Рериха был скрыт от нас туманом легенд, непонимания, кривотолков. Нужны были долгие годы работы, чтобы рассеять туман, чтобы в истинном величии предстал перед нами лик русского творца и мыслителя, которого в Индии звали Гуру-Дэвом[7], лик Мастера, энциклопедически совместившего в себе самые разнообразные дарования: художника и философа, писателя и ученого, путешественника и общественного деятеля. Переступая порог выставочного зала, я, естественно, и не ведал, что мне в числе других предстояло заняться этой работой. Признаюсь: я шел на выставку с некоторым недоверием, ибо в ту пору, следуя моде, считал себя почитателем Пикассо и Шагала. Восток, которым занимался Рерих, меня не интересовал совершенно.

И вот — полотна неизвестного мне живописца. Их было много. Стремясь, очевидно, как можно шире представить творчество художника, их густо развесили на стенах. Небывалая цветовая гамма ударила мне в лицо. В первое мгновение хотелось даже закрыть глаза. Ничего подобного этому я не видел. Я не мог бы выделить отдельного сюжета или пейзажа, все для меня слилось в единое звучащее целое. Потом, оправившись от первого потрясения, помню, я долго стоял у картины, излучающей синий спокойный свет: «Огни на Ганге». Я чувствовал, как отдыхаю душой, каким умиротворением веет от таинственного вечернего сумрака, от фигуры женщины, пускающей вниз по течению реки лепестки огня. Возвращаясь к тогдашнему ощущению, могу сказать: произошло нечто, похожее на замыкание тока. Как будто молния ударила в меня и сожгла что-то во мне навсегда. Но конечно, осознать, а тем более четко сформулировать все это для себя тогда я не мог.

Юрий Николаевич Рерих получает востоковедческое образование, выбрав в качестве одной из специализаций индийскую филологию. Одним из его главных учителей становится знаменитый индолог, специалист по ведийской и буддийской литературе Чарльз Рокуэлл Ланман (1850-1941), у которого Юрий Николаевич занимается по курсу санскрита и пали. Он осуществляет перевод с санскрита на русский язык «Иша», «Катха» и «Чхандогья» Упанишад, а также «Гирлянды джатак». Подлинный восторг и глубокое проникновение в смысл изучаемого несут строки, написанные им во введении к этой работе: « ... Упанишады не принадлежат определённым авторам. В них отразились века духовных исканий. Кто создал Ишу Упанишад, эту жемчужину среди мистической литературы Индии? Глубокие по смыслу слова уже подчас утратили своё значение и только с трудом поддаются объяснению. И сколь разнообразен материал, собранный в Упанишадах!». К началу экспедиции Юрий Рерих был высокообразованным специалистом, владевшим многими европейскими и восточными языками, в том числе редкими диалектами. Он вёл самостоятельные исследования по истории, археологии, этнографии и языкознанию обширного Центрально-Азиатского региона. По окончании экспедиции он возглавил созданный Николаем Рерихом Гималайский исследовательский институт «Урусвати», в котором проводились исследования во всех вышеупомянутых областях знания, а также по биологии, медицине и другим направлениям. Его брат Святослав Рерих курировал естественнонаучный отдел института. Юрию Рериху было суждено не только внести выдающийся вклад в изучение Центральной Азии, но и после своего возвращения в СССР деятельно способствовать возрождению прервавшихся в 1930-х годах традиций отечественного востоковедения, в первую очередь, индологии и тибетологии.

Святослав Николаевич Рерих, выбравший ту же стезю, что и его отец, и проживший в Индии более 60 лет, становится признанным художником и известным в Индии культурным деятелем. Благодаря его усилиям, в 1948 году Индия присоединилась к Пакту Рериха - подписанному в 1935 году в Вашингтоне Международному договору об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников. Святослав Николаевич широко известен как основатель и почётный президент культурно-просветительского Центра искусств «Читракала Паришат», созданного в Бангалоре в 1972 году и ставшего отделением местного университета, а также как основатель Школы искусств им. Шри Ауробиндо. Широкую известность получили созданные им портреты выдающихся деятелей Индии, её учёных, артистов, писателей и рядовых тружеников. Портрет Джавахарлала Неру кисти Святослава Рериха находится в зале заседаний индийского парламента, президента Сарвепалли Радхакришнана – в президентском дворце. Святослав Николаевич глубоко изучал художественное наследие Индии, знаменитые памятники архитектуры, пластики, живописи. В своих работах он использовал не только сюжеты индийской жизни, образы индийского эпоса, но и цвет, а также другие приёмы индийских живописных школ. Соединяя в своём творчестве разные художественные традиции, Святослав Рерих реализовывал задачу сближения культур разных народов мира, искусства Запада и Востока. За выдающиеся достижения в области культуры Индия удостоила его своей высшей награды – «Падма-Бхушан».

http://www.museum.ru/N57240

[Oleg]

умные мысли на кажный день

Дураки .. почему их особливо много у ioгцiв где надо сидеть спокойно

Традиционно в Индии говорилось, что нужно кланяться всему, с чем мы сталкиваемся. Будь то дерево или корова, змея или облако – люди кланялись всему. Когда вы так себя ведете – это значит, что вы или дурак, или смотрите на жизнь во всей ее предельной глубине. Различия между дураком и просветленным тонки. Эти двое могут выглядеть похожими, но на самом деле их разделяют целые миры. Дурак не способен делать выводы. Мистик не хочет делать выводы. Остальные люди прославили свои выводы как знания. Дурак просто наслаждается тем немногим, что знает; тот же, кто видел жизнь в ее максимальной глубине, наслаждается ею абсолютно. Остальные неизменно борются и страдают.

Однажды утром один парень вошел в свой кабинет и сказал начальнику: «Босс, я хочу, чтобы вы знали: за мной охотятся три крупные компании. Вы должны платить мне больше».
Босс удивился: «Что? Какие еще компании? Кому вы нужны?»
Парень ответил: «Электрическая компания, телефонная компания и газовая компания!»

Так называемым умным людям, у которых есть подтвержденные выводы обо всем на свете, всегда найдется что сказать! И еще: они всегда заняты преследованием каких-то целей. Дурак может сидеть спокойно. Мистик может сидеть спокойно. Остальные не могут.

http://flib.flibusta.is/b/525950/read
- Внутренняя инженерия. Путь к радости. Практическое руководство от йога - Джагги Васудев (Садхгуру)

[Oleg]

д-фотоны Гопи Кришны http://flib.flibusta.is/b/395753/read

Ctrl-F _свет_

http://flib.flibusta.is/b/363077/read
- ГОРСТЬ СВЕТА. Роман-хроника Части первая, вторая 2034K - Роберт Александрович Штильмарк
...
Настоятель, сам знаток российской старины и художник, рассказывал мне о старейших могилах в своей обители. По его словам, еще за четыре столетия до основания монастыря (существует же он по летописи с 1472 года), приходили сюда, в глубокое Запсковье, киевско-печерские старцы-отшельники времен владимировых и ярославовых, находили природные «явленые» пещеры в здешней прекрасной лесной пустыне и доживали в этих пещерах свой век с обетом молчания и уединения. Тела их клали в дубовые колоды и погребали в пещерных нишах, по соседству с жилищами братьев.

— Иногда наталкиваемся на могилу девяностолетней давности, — говорил Настоятель. — Вот эта, к примеру...
Все могильные ниши замурованы здесь превосходно выполненными керамическими плитами местного, монастырского изготовления. Научил своих монахов этому искусству отец Корнилий, настоятель монастыря в XVI столетии. При нем и прославилась на Руси Псково-Печерская обитель, возникшая на рубеже Русской земли с владениями Ливонского рыцарского Ордена, верстах в двадцати от Старого Изборска с его знаменитой крепостью.

Псково-печерское монастырское предание о гибели отца Корнилия, несколько отличается от летописного. По летописи, царь Иоанн Грозный повелел заточить настоятеля в темницу, пытать и казнить как пособника бегству князя-воеводы Андрея Курбского. Здешнее же монастырское сказание рисует событие так: получив донос о бегстве Курбского, царь Иоанн сам поспешил в великом гневе к Печорам, услыхав, что отец Корнилий посмел дать кратковременный приют опальному воеводе на пути того к литовцам.

Сойдя с коня у монастырского храма Николы Ратного, царь, в припадке ярости, собственноручно снес саблей голову отцу Корнилию, когда псково-печерский Настоятель вышел встречать своего державного гостя монастырскими хлебом-солью. После же содеянного, опамятовав, царь подхватил тщедушное обезглавленное тело игумена и в ужасе бежал с ним вниз, от церкви Николы Ратного к Успенскому храму. С тех пор и до наших дней дорожка эта, устланная каменными плитами, зовется в псково-печерской обители «кровавой». Мне так и объяснил встречный монах: дескать, дойдете кровавой дорожкой до Корнилиевых стен...

Корнилиевыми называют в монастыре высокие, с волнообразной кромкой стены, взлетающие со дна глубокой лощины по обеим ее склонам вверх, к сторожевым башням, будто символизируя этим плавным движением каменных масс взлет ангельских крыл. Восстановил стены и башни из развалин уже после войны мой собеседник, Настоятель, отец Алипий, — мудрец, мастер кисти и хозяин, самолично водивший меня по своим подземным владениям.

Мы заметили, что одна керамическая плита, закрывавшая нишу, покосилась и отошла от стены. Настоятель нахмурился.
— Может упасть и разбиться. А ведь очень стара и хороша. Сотни их у нас здесь, а двух вполне одинаковых нет. Надобно спасать!
Сильной рукой он, отдавши мне фонарь, попытался было один выпрямить плиту-керамиду, как их тут называют, но та поползла вниз. Я оставил фонарь и свечу, поспешил на помощь. Вдвоем мы осторожно опустили плиту на грунт и прислонили к песчаной стенке. Из открывшегося черного отверстия потянуло еще большим холодом. Поистине, это было дуновение могильное!

Тут как раз — одно из старейших захоронений, — говорил Настоятель. Он нагнулся, перешагнул во мрак приоткрывшегося склепа, подал мне руку и помог последовать за ним. Я ничего не видел в этой тьме. Голос моего спутника звучал глухо, и была в нем некая торжественность.
Вот где можно воочию увидеть, что есть человек! — услышал я. — Приглядитесь получше... Тут положили его в гробу-колоде восемь ли, девять ли столетий назад. И теперь... Вот он, след его земной!..

Настоятель наклонился, шурша длинной своей рясой, пошарил рукой по песчаному дну или поду пещеры, и вдруг я увидел во мраке его ладонь, поднимающую со дна нечто слабо святящееся, фосфоресцирующее. Пальцы Настоятеля разжались, легкие искорки этого загадочного света редкой струйкой пролились вниз и померкли.
Видели вы? Осталась от человека на Земле — одна горсть света! Какой ни мрак кругом — нам она приметна. Такое, стало быть, назначение наше в земном мире — хоть горстью света, но просиять!
...

...

<a href="https://youtube.com/watch?v=FyvPose6ZB8?t=2750" target="_blank">https://youtube.com/watch?v=FyvPose6ZB8?t=2750</a>
45:50 - книженция

http://flib.flibusta.is/b/378094/read#t165
- Наследник из Калькутты [с иллюстр.] 2617K - Роберт Александрович Штильмарк

Об авторе
Родился в Москве в 1909 году в семье инженера-химика (отец арестован в 1938 г. и расстрелян). Окончив школу, поступил в Высший литературно-художественный институт им. Брюсова. Работал в различных московских редакциях и издательствах. С 1937 года – научный сотрудник кафедры иностранных языков Военной академии им. Куйбышева.

На фронт ушел добровольцем. Воевал на Ленинградском фронте командиром роты разведчиков. Награжден орденом Отечественной войны Первой степени, орденом Кутузова, медалями. В бою был тяжело ранен, эвакуирован в тыл. После выздоровления работал преподавателем на кафедре оперативного искусства Военного института иностранных языков.

Арестован 5 апреля 1945 года. Говорили, что арестован он по личному распоряжению Берии. Осужден на 10 лет. В заключении работал на строительстве Гучковского керамического завода (начальник производства), на Ховринском комбинате (инженер-конструктор). Добровольно записался на строительство № 501, в мае 1947 г. прибыл в Управление строительства в п. Абезь. С 1947 г. по 1949 г. – заведующий технической библиотекой и инженер проектного бюро в Абези. Переведен в Игарку, где короткое время работал заведующим редакционно-репертуарной частью театра. В 1949 г. передан на строительство № 503, В октябре 1952 года вывезен в Красноярск для работы в лагере, обслуживающем базу Норильстроя. Затем ссылка в Енисейске.

Роберт Штильмарк – автор многих книг. Необыкновенна история написания книги «Наследник из Калькутты». У нарядчика лагпункта № 10 Василевского (осужденного по уголовной статье) была навязчивая идея: написать исторический роман, который будет прочитан Сталиным, и за это Сталин сразу освободит его из лагеря. Просматривая личные дела прибывшего этапа, в деле Штильмарка Василевский углядел пометку «писатель». Освободив Роберта Александровича от общих работ, он обязал его писать роман. Штильмарка он поместил в отдельную каптерку, дал пайку, как если бы Штильмарк выполнял производственную норму выработки заключенного. В этой каптерке при свете керосиновой лампы и был написан роман за 1 год 2 месяца. Рукопись, переписанная набело, была забрана в переплет, на изготовление которого пошли обложки личных дел и шелковая рубашка одного из заключенных. В таком виде трехтомный рукописный труд был передан в Политотдел Управления строительства № 503. Позднее сыну Штильмарка Феликсу удалось получить эту рукопись в КВО ГУЛАГа на Садовом кольце в Москве. При содействии фантаста Ефремова «Наследник из Калькутты» был издан в Детгизе. Авторами значились Василевский и Штильмарк. Позднее решением Народного суда Куйбышевского района г. Москвы роман стал выходить под одной фамилией действительного автора Роберта Александровича Штильмарка.

детали - в главе 21

http://flib.flibusta.is/b/363076/read#t29
- ГОРСТЬ СВЕТА. Роман-хроника. Части третья, четвертая 2065K - Роберт Александрович Штильмарк

Глава двадцать первая. ГОСПОДИН ИЗ БЕНГАЛИИ

...
Уже несколько колони, полуобжитых или только что созданных, осталось позади. В начале озера примостилась в укромном распадке колонна № 28. При каждой остановке против вахт сгружали десятка полтора людей. Следующие далее им завидовали: как бы то ни было — они будут у огня, среди собратьев, а главное, им уже не надо толкать автомашину вперед!

Раздали пищу — консервы, хлеб, сахар. Делили по четверкам. Рональд находился среди своих, театральных — электрика, бутафора, актера. Те надеялись, что Рональд возьмет их в свою топографическую группу реечниками либо чертежниками... А ему становилось в пути все хуже: похоже было, что еще на этапе из Игарки он сильно простыл и теперь кашлял на всю тайгу!

На ночь не устраивали привала, продолжали движение вперед. Видели ту избенку, где старик-рыболов поселил полтора десятка девушек из упраздненной Республики немцев Поволжья. Девушки издали махали руками этапникам... В отделении заметили еще несколько человеческих фигур: целое семейство здешних аборигенов ехало по тайге на оленях. Завидя грузовики, олени пустились вскачь и скрылись из глаз. Люди были в меховой одежде и казались ненастоящими, вроде елочных украшений. Не раз попадались в пути и зайцы — они перебегали «трассу», пушистые, белые, черноглазые. Людям из Игарского театра сразу вспоминался их спектакль «12 месяцев» — только никаких чудес пока что не происходило!

Рональду становилось все хуже. Товарищи уже не позволяли ему вылезать из кузова. А двигались вперед все медленнее — танк уминал снега, люди растаскивали сваленные деревца, устилали ими колею, подолгу раскачивали машину, надсадно крякали и... отвоевывали еще двадцать-тридцать метров «трассы».

На утро третьих суток этого страдного пути увидели справа по ходу палку с прибитой к ней фанерной дощечкой. Начертано было «№ 33».

Разумеется, видеть будущее Рональду было не дано! Но именно тут, перед свежесрубленной вахтой этой штрафной колонны, произошла у него встреча с человеком, сыгравшим своеобразную роль в Рональдовой судьбе. Произошла эта встреча 12 мая 1950 года, в морозный день, при минус 16 градусах по Цельсию, в тайге, окружающей будущую штрафную колонну, прославившуюся впоследствии своим произволом и дикостями. Нарядчиком этой колонны, а фактически — ее единоличным главою, «королем» и управителем был... з/к Василенко[61].

По определенным причинам здесь редко приводятся подлинные фамилии героев этого романа-хроники. В особенности, если эти герои или их близкие еще живут в Советском Союзе. Когда эти строки ложились на бумагу (июнь 1980), автор не знал, что в тот момент происходило с этим персонажем повести, но не сомневался в его благополучном здравствовании. Пусть он на этих страницах поживет под именем Валерия Петровича Василенко!

...Он стоял около вахты с важной миной и внушительной осанкой. Бросался в глаза его кожаный шлем с висящими наушниками, как у летчиков. По гордому, независимому виду и важности неторопливых движений он походил на местного босса из управления. Рядом с ним плюгавились двое военных — один в кожаной тужурке, похоже, командир взвода охраны, другой в шинели с гвардейским значком, однако с заспанной, пьяной и жалкой физиономией. Спутники Рональда единогласно решили, что пьяноватый гвардии майор, верно, начальник колонны, а Кожаный Шлем — важный управленец.

На деле же это и был Василенко, заключенный нарядчик, а оба военных представляли собою не подчиненных его, а напротив, высших начальников!

Василенко взирал на окружающих стальными, ледяными глазами, маленькими, но зоркими. Во взгляде — хитрость и властолюбие. На этапную голь он смотрел весело-пренебрежительным, чуть покровительственным и снисходительным взором, свойственным тем, кто давно работает с подневольным контингентом.

Сюда, на будущую «33-ю», назначены были из Ермаково, на первых порах, не отъявленные штрафники, а лишь чем-то незначительным провинившиеся люди со строительными профессиями: отказчики от работы, или «филоны», если отказы не носили «злостного» характера, любители «левых» заказов, исполненных в рабочее время и на рабочем месте, нарушители режима (пойманные, к примеру, в женском бараке), симулянты и т.п. Всего сюда прислали полторы сотни таких проштрафившихся плотников, столяров, лесорубов, коногонов, пильщиков, печников и разнорабочих. Им предстояло в очень короткий срок срубить жилые бараки, дома для охраны и начальства, построить баню, столовую (она же и клуб!), различные службы, наладить водоснабжение, кухни, штрафные изоляторы, оградить зону тройным рядом проволоки, устроить временное освещение с помощью ЖЭС-ки (переносной железнодорожной электростанции, мощностью киловатт в шесть-семь), словом, создать лагпункт для штрафников!

Рональд и его товарищи только что вскрыли банку консервов и делили хлеб, равнодушно погладывая вокруг: их ведь мало касалось все творящееся на этой «33-й». Их путь вел на «37-ю», что отстояла еще километрах в полусотне. Потоптались у машины, немножко размялись и согрелись, залезли в кузов и раскладывали куски тушенки на хлебные ломти. И вдруг...

Не дай Бог в тех условиях любое «вдруг»! Металлический голос громко и почти правильно произнес фамилию:

— 3/к. В а л ь д е к! Рэ... А... Подойти к вахте!

Еще ж куска ко рту поднести не успел! И зачем он понадобился этому дяде в кожаном шлеме? Ибо формуляры в руках у него. И голос, похоже, его...

Полный мрачных предчувствий, Рональд вылез из кузова. На миг его приостановил военный в черной тужурке — командир вохры. Он тихонько спросил:

— Вы — литератор?

Было ясно, что эти начальники заглянули в формуляр. Там значилось: зав. литчастью ансамбля КВО.

— В прошлом — да. А теперь...

— Неважно! Останетесь здесь!

Батюшки-светы! Пропал! Ведь он следовал на обжитую колонну, где свет, хорошая работа, товарищи, медпомощь! А здесь...

Прямоугольник разреженной, частично вырубленной тайги, окаймленный по всему периметру покамест одним рядом колючей проволоки в три нитки: жилая зона для зеков. Вахта — только что срублена из еловых слег. Рядом с ней — инструменталка, из слег, даже неошкуренных для скорости. Там кто-то уже хозяйничал — точил пилы, топоры, лопаты. В глубине зоны виднелась натянутая палатка, навес для котлов, а позади всего — свежий сруб из толстых бревен, венцов до пяти. Доведен до маленьких окошек, а сверху прикрыт вместо кровли брезентом. Джек Лондон смог бы позавидовать такому «Клондайку»! Похоже, что небольшая группа людей, высланных сюда вперед, хозяйничала здесь уже более двух-трех суток, чтобы кое-как приготовиться к приему большого этапа.

Глядя в ледяные глаза Кожаного Шлема, Рональд начал было объяснять, что для такой целины его здоровье не годится, вторая категория, назначен на 37-ю топографом, следую с товарищами....

— Остаетесь здесь! — отрезал Кожаный Шлем. — Я ваше назначение по селектору уже переиграл! Идите в нашу зону!

После короткого шмона, не очень придирчивого (вещей было: мешок с постелью, то есть одеяло и матрасный мешок, маленький блокнотик с историческими датами для лекций в театре, табакерка, перчатки, носовой платок и зубная щетка), командир вохры шепнул Рональду доверительно:

— Видели вы нашего нарядчика? Он — член Союза писателей и вроде чегой-то пишет. Он вас устроит на хорошую работу, не бойтесь! А я окажу содействие!

Рональд находился в неволе уже шестой год. Ничего заветного после десятков шмонов, этапов, лагерей, тюрем у него сохраниться не могло. Но вот привыкнуть к обыскам он так и не смог! Завидовал товарищам, когда они равнодушно подставляли себя шарящим рукам. Сам он после шмонов чувствовал себя больным... Поэтому слова вохровца он пропустил как-то мимо ушей.

Как везде, новый этап направлен был прежде всего в баню. Разумные в иных условиях мероприятия превращаются в свою противоположность, коли диктуются бюрократическим службизмом: мол, «положено, и все тут!»

Потому что в тот день баней мог служить лишь бревенчатый сруб, прикрытый брезентом. Под этим хлопающим на ветру брезентом было адски холодно, но... положена санобработочка! Сперва — стрижка! Закон! Положено!

Когда волосы Рональда на полу смешались с чужими, он заметил, как сильно успел поседеть. Парикмахер, добродушный уголовник, ободрял новичка:

— Не пропадете у нас, коли сам хозяин оставил!

Ему принесли ведро натаянной из снега воды, пахнущей дымом костра. Банщики были сурового вида атлеты, обращались с этапниками, как с малыми детьми, но к Рональду, лицу, чем-то для них необычному, они отнеслись благожелательно. Он быстро вымылся, однако потом все никак не мог согреться и чувствовал: коли придется ночевать на снегу — биография его на том и закончится.

После бани пришло время трапезы. Кухня — навес из еловых слег. Под навесом подвешены на прочной слеге чугунные, закопченные, как в аду, котлы. Еда тоже пахла дымом, но была горяча. Была очередь за ложкой, потом за миской, потом за баландой. Так оно и положено на колышке!

Рональд ел и размышлял с горечью: как легко это переносилось на фронте, где народ грел тебя своей заботой, создавал атмосферу подвига, а здесь — все на позор, на посрамление, на унижение. Там — о каждом, пусть недолго, но жалели, каждого как-то поминали. Тут — издохнешь, так вздохнут с облегчением: одним гадом меньше!

У лагерного костра, перед неизвестностью, такие мысли приходят всегда, если ко всем бедам прибавляется еще и одиночество среди чужих и враждебных. Этих чужих и враждебных здесь — теперь сотен до двух, и среди них — ни единого знакомого лица. Положение невеселое! К тому же мучительно думалось о... несъеденных мясных консервах. Такой уникальный этапный паек на памяти Рональда случался за все года заключения второй раз. И даже воспользоваться не довелось!

И тут произошло нечто вроде чуда!

Представьте себе, что чужаку, только что приехавшему в незнакомую ему Москву, Прагу или Варшаву, прямо на вокзале некий таинственный незнакомец вручит ключ от трехкомнатной квартиры и скажет:

— Располагайтесь здесь, это мы для вас уже приготовили!

...Подошел к Рональду симпатичный молодой человек, отрекомендовался местным художником (художество на колоннах заключается в малеваний лозунгов социалистического соревнования и плакатов, рекомендующих «давши слово — держать его», «честным трудом умножать богатства Матери-Родины» и т.п.). Художник коротко представил себя Рональду как Ваня-Малыш и... повел Рональда в палатку. То есть сделал для него то, что было в тот миг важнее всего: обеспечил эму теплый ночлег! Ведь прибывшие с Рональдом этапники еще должны были НАЧАТЬ разбивать и строить палатку для ночлега. Эта работа даже при большом опыте берет не меньше суток. Палатка имеет 21 метр в длину и 7 в ширину, требует солидный деревянный каркас из толстых жердей, хорошо ошкуренных — лучше всего подходят молодые елки длиною в пятнадцать-семнадцать метров. Надо хорошо врыть в мерзлый грунт комли, прочно связать всю конструкцию каркаса, изготовить и приладить стропила и натянуть палатку на каркас. Устроить два яруса нар, застлать их лапником, устроить отопление, то есть установить на кирпичной основе железную печь, обычно из пустой бензиновой бочки, приладить дымоход из самодельных труб, скрученных из листового кровельного железа, утеплить тамбур, очистить и поправить слюдяные или пластмассовые оконца, пропускающие кое-какой свет в это жилище, — словом, как впоследствии заметил Рональд, его товарищи по этапу дважды ночевали на морозе, пока управились с постройкой и утеплением своей палатки... А сам он ночевал на общих нарах среди чужой бригады, в большой тесноте, но... в блаженном, благословенном тепле! С одного боку к нему прижимался Ваня-Малыш, с другого бока Рональд ощущал крепкую мускулатуру самого бригадира, разрешившего Ване пристроить чужого этапника на бригадном ложе. Было, впрочем, нетрудно догадаться, что сверх гуманизма Вани и его бригадира вновь прибывшего зека опекает еще и некая таинственная сила, исходящая от незримого покровителя.

Однако поздним вечером бригадир, которого звали Юркой Милосердным, пришел с «разнарядки» и сообщил вновь прибывшему, что он назначен в эту бригаду. Рональд уже знал от Вани-Малыша, что Юрка командует бригадой рекордистов на земляных работах. Это показалось Рональду пугающей вестью! Категория трудоспособности — низшая, здоровье — еле-еле, силы — на исходе, а тут — бригада рекордистов-землекопов? Быть же где-либо балластом он, мол, не привык! Ваня-Малыш таинственно ухмыльнулся и заявил решительно:

— Это дело хозяйское! Если Василенко так распорядился — значит дело ваше в шляпе! Он у нас — всем делам голова! Двенадцать лет сроку у него, третий раз сидит, опыт у него большой. Здесь он — царь и бог!

— А гвардии майор? А командир взвода?

— Ну, куда те без Василенки денутся! Пьют оба беспробудно за спиной Василенки и забот не знают! Командир — парень простой, а майор — чистый алкаш! Дня не бывает, чтобы вусмерть не упился. Кто бы за них работать стал, кабы не Василенко!

— Слушайте, ребятки, Ваня и Юра... А он действительно писатель?

Ваня ухмыльнулся, а бригадир скорчил презрительную мину.

— Какой писатель! Разве здесь настоящий писатель выжил бы? Василенко — ХИЛЯЕТ за писателя. Вернее сказать, за романиста. Совсем малограмотный он, однако хитрый!

—А зачем же ему хилять за писателя? — недоумевал Рональд. — Ведь положение писателя в лагере выгод никаких не сулит! Мало ли я встречал в заключении настоящих писателей! Никто этого не ценил.

— Так то, может, враги народа были? И вообще, возможно, они настоящими были писателями. Таких, конечно, не поощряют! Ну, а кое-кто себе на этом только цену набивает у начальства. Мол, вон какой грамотей — писатель! Романист! За это ему — от начальства почет!

— Чем же он этот почет заслужил?

— Во-первых, слушок пустил, будто он член Союза писателей. Во-вторых, засадил он здесь парнишку одного из моей бригады роман писать. И — век свободы не видать! — думается мне, вас он для этого романа здесь и задержал! Потому что парнишке-то писанина надоела. И грамоты на роман не хватает...

Рональд слушал своих собеседников — художника и бригадира с великим интересом. В лагерях доводилось ему видеть матерых акул, гулаговских волков, гибнущих писателей (тяжко было вспоминать Бориса Ингала, слушать чужие версии о смерти Мандельштама, Бабеля, о судьбе многих поэтов, вроде Корнилова, Васильева, Чичибабина...). Но безграмотный мужик-нарядчик, «хиляющий за писателя» — такой персонаж встречался Рональду впервые!

Утром на разводе он узнал, что на колоннах, где нарядчиком служил Василенко, побеги были редкостью и нарушения режима случались скорее как исключение из общего правила. С бригадой Юрки Милосердного пошел один конвоир, да и тот в середине дня куда-то исчез. Вывели бригаду на копку фундаментов для здания вохры. Рональду дали в инструменталке лом, лопату и топор. Он не без усилий донес их до места работ. Тут ему отвели участок, приказали расчистить его от снега и травы (по норме на это отпускалось 10 минут), а далее — копать в мерзлом грунте котлован под «стул фундамента». Норма — около 1 кубометра мерзлого глинистого грунта. До обеда с напряжением всех физических сил он очистил площадку, затратив на это 5 часов вместо десяти минут, потом ударил ломом, отколупнул квадратный сантиметр мерзлой глины и... перед глазами поплыл весь пейзаж! Подоспевший бригадир Юрка Милосердный глянул в лицо землекопу и убедился, что перед ним — не симулянт и не лодырь!

— Ступайте к костру, сядьте, передохните, — сказал он. — Что же мне с вами делать? У вас, что же, сердце... того?

— Немножко «того». Миокардит... Сейчас — уже ничего. Лучше стало.

— Больше ломом не работайте. Когда сможете, разметите снег с площадки. Да костер поддерживайте.

Часом позже подошел заключенный десятник. Грубо опросил, почему «энтот» сидит, костер жжет, а не «вкалывает, как положено». Милосердный обругал его столь же грубо —дескать, у меня на объекте не командуй. Десятник, ворча, сел к огню и начал расспрашивать новичка. Услыхав, что он литератор и режиссер, десятник вдруг попросил рассказать ему о... Махатме Ганди. Рональд никак не предполагал, что его могло хватить для такой темы более, чем на две минуты! Но спасла ситуацию книга Ромена Роллана, кажется, 20-й том сочинений великого француза, посвященный Ганди. Эту книгу Рональд читал давно, вместе с Катей, но какие-то отрывки уцелели в глубинах памяти и... вполне удовлетворили любознательного десятника! В его лице Рональд приобрел еще одного заступника.
...
...

[Oleg]

->

упоминания о Мессинге

http://flib.flibusta.is/b/363076/read
- ГОРСТЬ СВЕТА. Роман-хроника. Части третья, четвертая 2065K - Роберт Александрович Штильмарк

...
Со стороны вокзала быстро нарастал шум, будто идущий от большой толпы, топот и шарканье сотен людей, выкрики, брань, команды. Чей-то голос из глубины вагона нетерпеливо спрашивал:

— Да что там такое?

Другой голос, потверже, пояснил:

— Как что? Зеков гонят!

И эта толпа зеков надвинулась, поравнялась с вагоном капитана. Серые бушлаты и рваные телогрейки, грязные шинели, склоненные головы, мокрые ушанки, а то и голые стриженные затылки, опущенные плечи... Казалось, их — многие сотни в этой колонне, безликих, худых, с бледным оттенком кожи, какой бывает у растения в погребе. Шли в молчании, не оглядываясь, даже по сторонам еле посматривая исподлобья.

Капитан видел только хмурые бледные лица, целые рядки бровей, и снова — очередной ряд, и еще, и еще... Брови — спины, брови — спины... Неужто эту толпу вместят шесть-семь «столыпинских» (Рональд вспомнил, как железнодорожники издавна окрестили эти вагоны с решетками); людей-то — несчетно много!

Чей-то горестный вздох и всхлипывание:

— Сыночки! Сыночки! Куда же их теперь, болезных наших?..

Это — луховицкая старушка. Она откровенно плакала, в голос.

Капитану захотелось утешить ее, притом грубовато, упреком!

— По ком, мамаша, плачешь? Это же — немцам пособника, полицаи, вражины наши, а не... сыночки!

Из последнего ряда заключенных, вернее, этапников, один, изможденнее и старше прочих, будто обернулся, глянул на штабного офицера в затянутой портупее и негромко, со всей силой презрения кинул одно слово:

— Дур-рак!

Конвоир на него замахнулся... Шествие кончилось, прошло еще десятка два собаководов с овчарками. Перестроились обе шеренги конвойных, сомкнулись, затопали следом за колонной.

Слово же, кинутое этапником, будто так и повисло в весеннем воздухе. Оно преследовало капитана до самого переулка, до родного дома, и вдруг оказалось на воротной створке, начертанное детской рукой, школьным мелком, рядом с другим словом, похабным, заборным... И никак не мог отделаться Рональд Вальдек от этого слова, и даже в дни последующие, когда попадало на глаза мелком начертанное, он все возвращался памятью на Казанский вокзал...

После сдержанной семейной встречи он разобрал почту. Сигнал его книги ждет редактора-составителя... Когда на другой день он представил сигнальный экземпляр в Академию Генштаба, будущий рецензент, знаток истории Второй мировой войны, глянув на обложку, заметил вслух:

— Составитель — капитан. Отв. редактор — полковник. Автор предисловия — генерал... Ясно, кто книжку сделал!.. Поздравляю, капитан!

Вечером, с другим поздравлением, позвонил майор Флоренс: «Главное управление кадров присвоило вам звание «майор», товарищ Вальдек! Покупайте новые погоны!»

А еще сутки спустя только уснувшего после трудного дня сплошных лекций Рональда разбудили из первого сна, перед самой полуночью незнакомые люди полувоенного вида. Позади их испуганно жался у дверей управдом.

— Капитан Вальдек? Рональд Алексеевич? Ордер на арест и на обыск! Одевайтесь, Вальдек! И... поехали! С обыском тут без нас управятся!

...Когда его уводили, сонные дети — Федя и Светочка — проснулись и испуганно таращили глаза от непривычно яркого для ночной поры света. Арестованный поцеловал детей и сказал жене искусственно бодрым тоном:

— Какое-нибудь глупое недоразумение! Вернусь — самое большее через неделю. Как разберутся. Помни главное: за мной — ничего худого нет! Береги детей и... не очень расстраивайся! Будь здорова, до скорой встречи!

В эти свои утешительные словеса он не очень верил, хотя ясно отдавал себе отчет в том, что «за ним» воистину — ничего худого нет!.. Только... нешто те миллионы, что садились до него в ту же Харонову ладью, были хуже и виноватее его? А кто вернулся? Почитай что за уникальными исключениями, вроде Винцента, никто...

Так вот и началась для Рональда Вальдека та долгая, беспросветная полоса заклятия мраком, о которой Данте сказал:

«...И Я — ВО ТЬМЕ, НИЧЕМ НЕ ОЗАРЕННОЙ!»

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Немерцающий свет

Глава восемнадцатая. ХЛЕБ СО СЛЕЗАМИ

Кто хлеба не вкушал, соленого от слез,
Ночами не стонал, в бессоннице, у ложа,
Тому познать еще не довелось
Небесных сил твоих, о, Боже!
Гете (перевод Р.Штильмарка)

1

Унизить до потери человеческого достоинства... Напугать... Внушить новичку сознание его вины и неотвратимости неизбежной кары. Парализовать волю к борьбе. Создать ощущение обреченности, полной безнадежности любых видов протеста и сопротивления. Новичок должен сразу понять: он попал в налаженный государственный механизм и обязан покорно претерпеть весь положенный цикл операций. Только покорность может сократить и самый цикл и повысить шансы человека уцелеть...

Таков внутренний смысл тех манипуляций и процессов, что сопровождают на Лубянке прием каждого нового арестанта с воли.

У Рональда осталось ощущение, будто для начала его раздели донага и поставили под прожекторным лучом. Заставили принять почти ледяной душ (дома, час назад, он с удовольствием помылся в ванной), и за это время одеждой его занялись особо уполномоченные на то люди. Сперва очень грубо, с подчеркнутым презрением спороли все зримые приметы чина, ранга, звания и состояния: звездочку с шапки, канты, погоны, форменные пуговицы, равно как и все прочие пуговицы, ремешки, хлястики, крючки и все то, что помогает воинской справе держаться на человеческом теле, не сползая. Вскрывались швы, вывертывались и частично срезались карманы, прощупывалось малейшее утолщение или уплотнение ткани, обшлага, отвороты, воротничок, подпарывалась подкладка, убирался поднаряд — наплечники, китовый ус из мундира, отпарывались знаки ранений и наград. Все, мол, сие — суета сует, кто дал, тот и снимет. А то еще арестантишко человеком считать себя будет, в то время как он есть — сущее...

В таком опозоренном, даже опаскудненном виде арестант-новичок провел свою первую ночь в отдельном боксе лубянского чистилища при негаснущей лампочке над прижатым к стене откидным столиком и деревянным сиденьем, похожим на сундучок: для лежания — коротко, двоим бы сидеть — в самый раз.

Сон не шел, а мыслей своих в ту ночь Рональд Вальдек потом как-то даже стыдился: для человека, вторично попадающего в подобное положение, задавать себе риторический вопрос «за что?» по меньшей мере наивно! Будто и не понимал, что один звук его фамилии, судьба отца, начальные страницы биографии с именами родных и знакомых уже за глаза и выше достаточно, чтобы смести с поверхности пролетарской планеты это классово сомнительное лицо! Об этом очень четко говорил Маяковский: «Мы б его спросили: а ваши кто родители?..»

А то, что этот чужак верил в справедливость пролетарского дела, не позволяя себе никаких сомнений насчет правильности партийной линии и непогрешимости «вождя народа», старался как-то даже оправдать гибель таких людей-алмазов, как его родной отец («жертвы ошибок при классовой дифференциации»), воспитывал собственных детей беззаветными советскими патриотами, — дак это его личное, внутреннее дело! За то и на Лубянку привели... не в 17-м году, а — эвот — аж только в 45-м!

...Есть что-то общее между предварительными приемными процедурами советской больницы и советской тюрьмы. И тут, и там дают сразу понять, что поступающий, более не принадлежит себе, целиком подчинен воле власть предержащих, поставленных над ним, ради бесспорной государственной задачи — исцеления или исправления поступившего. И нет уже в мире силы, могущей избавить от предначертанных манипуляций, записей, замеров, анализов и опросов. Кстати, в снисходительно-фамильярном обращении советского больничного медперсонала со вновь поступающим не намного больше гуманности, чем у советских тюремщиков...

Началась обработка, так сказать, предследственная. Стрижка наголо, под машинку (разумеется, тупую, дерущую волосы). Фотографирование в новом, стриженом об линии: сперва — анфас, с напряженным взглядом в объектив; потом — в профиль, с покорным наклоном головы...

Пожалуй, особенно угнетающе действует процедура дактилоскопии: отвратительно жирная мастика, старательное оттискивание одного за другим всех пальцев обеих рук на особенной плотной карточке, а затем — нелегкое отмывание пальцев и ладоней водой из-под крана с помощью вонючего обмылка и грязной тряпки.

Лубянка принимает только политических, но официально этим общепринятым и всем понятным словом пользуются после принятия сталинской Конституции весьма неохотно: ведь при таких демократических свободах не может быть разумных политических противников столь справедливой государственной системы. Ведь народ един с партией, а несогласные с нею просто-напросто сумасшедшие, либо схваченные за руку враги народа: остатки недобитого классовочуждого охвостья, платные агенты иностранных разведок, диверсанты, шпионы, агитаторы, словом, все те крупные уголовные преступники, кого оставляют не за органами милиций, а за госбезопасностью[20].

После манипуляции с отпечатками пальцев Рональд Вальдек, возвращенный в тот же одиночный бокс, чувствовал себя так глубоко униженным этой неоправданной операцией (не подозревают же они его в покушении на банковские сейфы), что оказался не в силах глотать суп, стывший тем временем в алюминиевой миске.

Коридорный вертухай (это слово Рональд помнил еще с 34-го года) выразил Рональду неодобрение за несъеденный суп и с раздражением унес нетронутую миску.

Вся эта полная инвентаризация арестанта (чью вину еще только предстояло доказывать!) заняла около полутора суток. В промозглых предвесенних сумерках его опустили на лифте к выходу во внутренний двор. Велели взять с собою вещи, т.е. наволочку с оставленными ему домашними пожитками. Против того, что бралось из дому, «вещи» стали вдвое легче.

— Оденьтесь!

Арестант облекся в свою генштабную шинель без крючков и пуговиц, надел барашковую шапку без звездочки и очутился во дворе, глубоком и темном, как колодец. Тут грудилось не меньше трех десятков закрытых машин-фургонов, точно таких же, в каких возят продукты в магазины. На большей части этих машин красовалась надпись «ХЛЕБ», но были и другие. Рональда подвели к той, что была ближе других к воротам, черным, двухстворчатым, выходящим на Большую Лубянку. Глухая часть ворот закрывала двор от посторонних взоров с улицы, а верха обеих створок вроде Золотых ворот во Владимире примерно до третьего этажа... На боках фургона, в котором предстояло куда-то ехать, значилось слово «ФРУКТЫ». Среди всей этой гнетущей казенщины будто ощутился легкий юмор!

Похоже было, что Рональд оказался здесь последним из вышеуказанных «фруктов», ибо после того, как он очутился в машине, стал располагаться в ней конвой. Один из конвоиров втиснул Рональда в узкий треугольный отсек кузова у самой выходной задней двери. Рональдов отсек, еле достаточный, чтобы в нем стоять одному человеку, тоже замкнули особой дверцей. Щелкнул замок стоячего бункера, слышно было, что конвоиры проверяют запоры остальных бункеров, было их, кажется, девять, а конвой располагался посередине. Арестанты не могли ни увидеть друг друга, ни даже голосом, возгласом дать знать о себе — железный лязг дверок заглушил бы такой робкий звук. Да и конвой вел себя шумно, развязно и не скупился на недобрые шуточки по адресу «фруктов».

Щелка в дверце бункера каким-то образом совпала с просветом выходных дверок, и, когда этот внешне безобидный фургон тронулся, Рональд смог видеть сквозь двойные щели полоску бегущего назад мокрого снега у колеи. Ему вдруг припомнилась фраза одного из своих учеников, гулаговского начальника, вскользь брошенная по телефону:

— Ну, будет тесновато... Создавать комфорт этому контингенту мы не обязывались... Так что действуйте, соединяйте!

Комфорт...

Голыми руками Рональд держался за железные тряские створки. Холод жег ладони, однако на пути к неизвестной цели арестант несколько раз не то засыпал стоя, не то впадал в состояние полубеспамятства. Тогда он неуклюжим мешком сползал по железу вниз, упирался коленями в створки и... приходил в себя от тряски.

Ехали минут двадцать пять-тридцать. Рональд вышел из своего бункера в каком-то новом тюремном дворе, еще более угрюмом, чем на Лубянке. Кирпичные стены, глухие ворота, зарешеченные, прикрытые щитами окна, сумрак, тишина, мрачный вход в здание... И снова — одиночный бокс, и холодный душ, и ненужная прожарка одежды, и унизительный обыск, построже, чем на Лубянке.

В почти нетопленой душевой, стуча зубами и кое-как вытираясь куском казенного полотенца, арестант спросил у вертухая:

— Что это за тюрьма?

А тот, швыряя арестанту волглое от пара бельишко, тоном несколько доверительным и не без гордости пояснил:

— Еще узнаешь!.. Лефортово! Это тебе не... хер собачий!

2

На воле Рональд Алексеевич слыхал, да и опыт 1934 года подтверждал, что внутренняя тюрьма на Лубянке считается как бы привилегированной: в ней, мол, стелят помягче, однако же результаты следствия оказываются жестче. За чистые простыни, тонкий матрасик и убогое меню в чистых мисках потом расплачиваются дополнительными годами заключения и ссылки. Об этом Рональда предупреждали те из соседей 34-го года, кто сам испытал подобное на себе. Ибо для лубянского следователя, мол, хороший тон — вмазать арестанту полновесный наркомовский паек: 10 плюс 5 плюс 5, т.к. десятка в лагерях, пять — ссылки и пять — по рогам (поражение в правах).

Поэтому он не слишком огорчался из-за столь быстро утраченного комфорта Лубянки и стал припоминать все, что понаслышке знал о прочих московских тюрьмах...

...Не раз бросались ему в глаза мрачноватые стены столь популярной в воровском фольклоре Таганки близ Краснохолмского моста через Москву-реку. Славилась эта тюрьма неистребимой грязью, явным попустительством к ворью и не слишком суровым режимом по отношению к арестантам-бытовикам.

Неожиданно вспомнилось Рональду-арестанту еще одно впечатление времен студенческих и фабричных: группу рабочих из трех цехов, где он был мастером, повели однажды вечером на странную экскурсию— знакомиться с тюремным содержанием особо опасных государственных преступников, злейших врагов советской власти. Сам Рональд участвовать в этой экскурсии не мог из-за занятий в его вечернем литературном институте. А рассказы рабочих об их тюремно-экскурсионных впечатлениях, бы ли так скупы, что понял из них Рональд одно: эффект экскурсии получился обратным, в рабочих не удалось убить человеческую жалость даже к таким извергам, как эсэры с дореволюционным стажем, меньшевики-соглашатели, старики-монархисты, профессорообразные кадеты и белогвардейские офицеры высоких рангов, взятые в плен и , видимо, оставленные в живых ради какой-то информации о белых формированиях за рубежом. Один из узников одиночной камеры, как пояснили — эсэр, встретил экскурсантов словами:

— Постыдились бы участвовать в эдакой грязной комедии!
..
..
Казенный кабинет с канцелярским шкафом и зарешеченным окном. За желтым письменным столом — человек в военной форме, плохо пригнанной. Кислое выражение типично еврейского лица. Ближе к дверям — маленький столик и стул для подследственного.

После повеления сесть — долгое изучающее молчание. И наконец вопрос:

— Вальдек, за что вас арестовали и привезли сюда?

На недоуменную реплику арестанта — я, мол, полагал, что вы мне это и объясните! — следователь реагировал в тоне как бы мечтательном:

— Официальное обвинение вам, конечно, предъявят согласно закону. Но будет гораздо лучше для вас же, если вы сразу признаетесь в совершенном преступлении.

— Я никакой вины за собой не чувствую!

— Напрасно! Материалов против вас — целые вагоны! Мы будем вас разоблачать, шаг за шагом! Все это лишь усугубит вашу участь, утяжелит наказание. Ведь я буду характеризовать ваше поведение на следствии и наряду с обвинением смогу кое в чем и защитить вас. Но для этого надо быть вам со мной откровенным. Итак, за что вы арестованы? Что вы сами об этом думаете?

— Думаю, что... за мою фамилию!

Бросьте, бросьте, не умничайте, Вальдек!.. Вы совершили уголовно наказуемое преступление... Вспоминайте свое недавнее прошлое! Ну, смелее!

— Послушаете, товарищ...

— Слово «товарищ» пока забудьте. Обращайтесь ко мне: гражданин следователь.

— Извините! Но могу предположить только одно. На полевых учениях, которые я проводил недавно с группой офицеров, при форсировании речки Пехорки у меня оторвался большой угол карты и попал в прорубь. Попытки извлечь его из воды не удались. Офицеры, помогавшие мне, согласились при актировании того листа подтвердить справедливость моих слов. Но, возможно, начальство сомневается, что карта утонула, а не потеряна?

— А еще какие нарушения вы допускали?

— Мне пришлось принимать и сдавать много служебных бумаг при назначениях на новые должности или в связи с военными заданиями. Допускаю мысль, что какая-нибудь бумажка могла затеряться и все еще числится за мною. Надеюсь, что во всем этом удастся быстро разобраться. Ничего иного как повод для привлечения меня к ответу я себе представить не могу.

— Так, так... Говорите, разобраться! Я вижу, вы хитрите и увиливаете от настоящего признания. Что ж, вам же хуже будет... Пока отвечайте на мои вопросы. Я буду записывать ваши ответы.

Вопросы следователя носили анкетный характер. Но сформулированы были в зловещем тоне. Заполняя графы, следователь мог любой ответ ставить в такой контекст, чтобы спрошенный характеризовался с отрицательной стороны. Особые старания следователь приложил, чтобы обрисовать классовочуждое лицо обвиняемого: тут и буржуазное происхождение, и родство со Стольниковым, и обучение в Петропавловской гимназии, и даже курс в Брюсовском институте у контрреволюционных профессоров. Был, например, такой вопрос: кто оказывал на вас антисоветское влияние?

Арестант Вальдек пытался доказать, что никто такого влияния не оказывал, но его ответ был сформулирован так: я получил антисоветское воспитание в родительском доме и у своих родственников Стольниковых.

Рональд запротестовал было против такого пункта, а следователь, давая арестанту подписать этот лист, заверил:

— У нас положены такие формулировки. По ним хоть видно, что вы откровенны со следствием, разоружились перед ним... Притом, если на вас оказывали влияние, еще не значит, что вы ему всецело поддались.

Чем дальше, тем больше росло тягостное недоумение арестанта. Он еще ничего не понял из намеков и вопросов следователя, но по тону допроса и формулам «своих» записанных в протоколе ответов чувствовал, будто темная недобрая сила топит его в маслянистой тинистой жиже. Из последних сил, как бы вырываясь из паучьих лап сна-кошмара, он попытался встрепенуться и призвать себе на помощь логику, действительность и человеческое право на беспристрастие государственной юридической машины:

— Послушайте, с первых дней революции мой отец был ей верен, трудился ради нее, воевал за нее... Его трагическая гибель — не закономерность, а недоразумение, уж не говоря о нанесенном ею ущербе стране... Сам я с 14 лет на своих ногах, служу Родине с великой любовью, всем существом своим, всем сердцем и разумом. Вместе с моей женой, ныне покойницей, не боялся брать на плечи самые непосильные ноши во имя Родины. На войне никогда не думал о самосохранении, дрался, как мог...

— Зачем эти ваши рассуждения? — сухо прервал следователь арестанта. — Да, нам известно: вы стреляли в немцев, этого же никто и не отрицает! Только это не имеет касательства к вашему делу. У любого преступника найдется куча положительных достижений и заслуг. Примеры вам известны самому. Заслуги мы учитываем, а за вину — наказываем. Вернемся к делу!

— Но объясните же мне наконец, кому, зачем нужно создавать этим протоколом ложное представление обо мне как о личности политически сомнительной, даже антисоветски воспитанной? Не станете же вы всерьез утверждать, будто я заподозрен в какой-то антисоветчине?

Следователь по-птичьи склонил голову набок. Долго молча обдумывал свой очередной ход. Наконец, переложив несколько раз на столе штук шесть-семь толстых папок, извлек из-под них одну тоненькую, зеленоватую. Раскрыл ее. Читая, качал головой, словно приговаривая: «Пой, пой! Между тем — вот ты здесь, весь на ладони! И уж, конечно, не уйдешь из этой сети!..»

— Вот, прочтите постановление о вашем арестовании! Взгляните и на подписи! Судите сами, может ли кто-нибудь усомниться в вашей виновности!

То, что следователь дал прочесть арестанту, сперва показалось тому просто чудовищным нагромождением небылиц. Ничего подобного с ним в действительности не происходило! Может, его... спутали с каким-то другим, очень гадким и преступным Рональдом Алексеевичем Вальдеком, 1909 г. рождения, немцем, до мозга костей враждебным советскому строю, партии, государству, Родине. Притом этого гадкого проходимца однажды уже схватили за руку, обезвредили было в 1934 году, но... отпустили на свободу по неким, глубоко таинственным «оперативным соображениям». Ко всему прочему субъект этот «публично в общественном месте выражал сочувствие к фашизму в Германии»! Боже мой! Да что же это? Оказывается, «общественным местом» было... Посольство Германии, «публичным» был банкет, куда послало Рональда наркоминдельское начальство, а «выражение сочувствия» заключалось в той речи, чей текст был Рональдом лишь переведен на немецкий, выучен наизусть и прочитан в качестве пробного шара на банкете-мальчишнике в память Рапалльского договора...

— Позвольте, гр-н следователь, пункт о моем якобы сочувствии национал-социалистическому режиму — грубейшая подтасовка, фальшивка! Я ненавижу фашизм как и вы сами! Я жизнь клал во имя этой ненависти!..

— Вальдек, то, что вами сейчас прочитано, — не обвинение. Это всего лишь обычное у нас политическое обрамление вашего дела, чтобы дать суду лишь общее представление о вашем прошлом, о классовых корнях. Вот теперь мы перейдем к собственно обвинению... то есть к вашим клеветническим высказываниям о советской действительности. Мы будем обвинять вас по ст. 58-10, часть вторая.

— Мне это все непонятно.

— Со временем поймете и привыкните! Задаю вам первый вопрос по существу этого обвинения: к кому вы обращались с антисоветскими высказываниями в недавнее военное время?

— Со всей решительностью заявляю: ни к кому! Ибо это мне чуждо!

— А между тем на вас поступило множество жалоб из-за ваших клеветнических утверждений антисоветского характера. Вспомните, перечислите конкретных лиц, с кем откровенно высказывались о наших неполадках. На фронте, в тылу, в офицерской среде? Перечислите ваших собеседников! Я жду!

Арестант, раздавленный тяжестью несчастья, мыслью о семье и детях, о собственной грядущей судьбе, все-таки никак не смог припомнить каких-либо своих высказываний, клеветнического, да еще антисоветского порядка. Совсем напротив: чем ближе, интереснее бывал для него собеседник, тем оптимистичнее, особенно в трудные дни, бывали его интимные, с глазу на глаз беседы о событиях общественных. Ведь он неколебимо верил в победу, ждал ее и делал все, что мог, лишь бы ее приблизить. Все, что этому мешало, стояло на пути, — надо было убирать заботливо и решительно от чиновничьей глупости до самостраховочного эгоизма...

Явилась и такая мысль: если он действительно назовет сейчас хотя бы нескольких человек, с кем он бывал откровенен, обвинение рухнет. Ибо эти люди просто подтвердят следователю, каковы на деле глубоко внутренние настроения и взгляды Рональда Вальдека. Ведь такие люди знают его лишь с хорошей стороны! И арестант назвал нескольких фронтовых друзей, товарищей по армейской лямке в тылу, в Генштабе, в военно-учебных заведениях. Пусть спросят! (Он и не подозревал, что дал список тех, кого уже наверняка не спросят!)

Следователь с недовольным лицом записал на клочке несколько имен, видимо, не услышав тех, какие хотелось услышать. Сам спросил, хорошо ли арестант помнит такого-то лейтенанта и такого-то капитана. Рональд ответил отрицательно, мол, таких сразу вспомнить не может.

— Подумайте, припомните их получше! — напутствовал следователь его уже под утро. Потом, в телефонную трубку: — Заберите у меня арестованного!

Конвоир велел подследственному расписаться, прикрыв черным щитком весь графленый бумажный лист. В просвете оставалось место лишь для Рональдовой подписи, даты, часов допроса и фамилии следователя. Проверить часы арестант все равно не мог! Фамилия следователя была чужой, незнакомой.

[Oleg]

->

http://flib.flibusta.is/b/363076/read
- ГОРСТЬ СВЕТА. Роман-хроника. Части третья, четвертая 2065K - Роберт Александрович Штильмарк

Следователь тем временем сулил обоим офицерам-соседям и самому Рональду Вальдеку в случае их чистосердечных признаний направление в штрафной батальон. Мол, чтобы на полях сражений с фашизмом кровью омыть скверну своих преступлений!..

Первым поддался на эту нехитрую удочку мрачный генштабист, доселе вздыхавший и молчавший. Его вдруг прорвало:

— Мы тут только время зря теряем, свое и чекистское! Надо верить следствию! Раз кого-то взяли, хотя бы и нас, значит, что-то неладно с нами было! Безгрешных не берут! По-партийному надо подходить к делу! Если партия направила нас сюда — значит, такова ее воля. Ни одно партийное решение не бывает случайным! Короче, как вызовут на допрос — все надо подписывать, что велит следователь! Он — государственный человек, как и мы. Советую вам, товарищи офицеры, поступить так же! Если есть, в чем признаться, — все выкладывайте начистоту. Этим только докажете свое доверие к партии и ее чекистскому авангарду!

Заколебался и Полесьев. Правда, его точка зрения была менее «партийной»:

— В самом деле, может, подписать всю эту МУРУ, да с плеч долой? Штрафбат — еще не худший выход. Ведь до первого ранения — и по домам! А ты что думаешь, Вальдек? Еще не надумал «разоружиться»?

— Я, ребята, полагаю так: любую реальную вину или ошибку надо перед следствием безоговорочно признать и за нее держать ответ по закону. Но валить на себя напраслину — нет, увольте! Вот ты, Полесьев, хочешь подписать, будто ты Сталина из списка вычеркивал! Верно, следователь сразу обрадуется — делу конец, план его производственный выполнен. Но человек-то, на самом деле вычеркнувший Сталина из бюллетеня, останется неразоблаченным. Сразу две беды получается: невинный пойдет в штрафбат кровь проливать, а реальный враг может по службе повыситься!

Генштабист, готовый к полному покаянию, еще раз подтвердил свое твердое намерение колоться до конца. Полесьев как будто клонился к тому же, а Рональд Вальдек... отправился на очередной ночной допрос, впервые испытав долю сомнения, так ли он прав в стремлении держаться до конца...

Оказалось, ему сменили следователя! Вместо болезненного еврея сидел теперь за столом молодой бледноватый украинец с длинной талией, холодными голубыми глазами и почти девически нежным лицом, даже с легким пушком на щеках.

Такие, кстати, бывают беспощадны, но этот смотрел скорее растерянно, нежели сурово. Еще, верно, не вжился в роль.

— Советую вам, Вальдек, прекратить бесполезное сопротивление органам. Ведь хуже будет! Времени у нас много, нас ничто не лимитирует, мы отнюдь не торопимся. А вот вы упустите последний шанс. Поймите: вы капитан и я капитан...

— Мне присвоено звание майора, гр-н следователь.

— По делу вы проходите капитаном... Не имеет значения! Повторяю: вы офицер и я офицер! Какой мне интерес портить вам судьбу! Но вы читали подписи под постановлением о вашем арестовании: сам Берия[26]! Да еще Главный прокурор армии! Вы понимаете? С кем вы хотите спорить? С такими людьми? Поймите, только чистосердечие и разоружение могут вас еще спасти. Даю вам совет — поспешите, пока не поздно! Иначе будет уж не штрафбат, а... тюряга надолго!

Давно созревавшая мысль вдруг как-то отчетливо прояснилась.

— Можно мне попросить у вас бумагу и перо, чтобы самому, без наводящих вопросов проанализировать мою жизнь?

Следователь заметно оживился.

— Да, я вам дал бы и перо, и бумагу при условии, что вы не станете «анализировать» одни свои заслуги и достижения!

— Я хочу вспомнить все: и заслуги, и промахи, и ошибки...

— Вот бумага... А вот — папиросы. Пишите и... можете курить!

И тогда офицер Рональд Вальдек в следственном корпусе Лефортовской тюрьмы сел за свой письменный ДЕ ПРОФУНДИС[27]. Испытывал он при этом даже что-то похожее на вдохновение!.. Лист за листом брал у него следователь, прочитывал молча и, по-видимому, сообразил, что этот прорыв к покаянию... принесет следственному аппарату желанные плоды! Лишь под утро, уже на 11-м листке Рональдовых излияний, он позвонил чтобы арестанта забрали. А спустя сутки вызвал подследственного для окончания «признаний».

На этот раз женственный украинец стал подбрасывать, как хворост в огонь костра, некоторые «тезисы», по коим следовало Рональду припомнить его высказывания или хотя бы мысли... Например, как он, Вальдек, оценивал материальное положение царского и советского офицера? Ну, хотя бы по собственному опыту: чье положение было выигрышнее, советского капитана Вальдека или... его отца, в бытность того в том же капитанском чине? Или еще «тезис»: как вы относитесь к новому советскому гимну? И, наконец, прямой вопрос: были ли у вас, Вальдек, высказывания критического порядка о «вожде народа» и о наших иностранных союзниках?

Рональд исчерпывающе ответил на эти вопросы. Пояснил, что отец его принадлежал к привилегированному кастовому офицерству старой России и поэтому располагал большими правами и материальными возможностями, чем его сын, ныне подследственный. У отца были денщики, конный выезд, большая квартира для небольшой семьи, высокое жалованье и немалые юридические права вроде, скажем, неподсудности гражданским властям и неприкосновенности со стороны полиции, в том числе жандармерии... Гимн он охарактеризовал как не слишком музыкальный, в частности, мол, в нем сильные ударения приходятся на неударные слоги, тянется «и», да и сам текст не блещет благозвучием: ведь фраза «великий нам путь озарил» явно напоминает «великий компот наварил»... Что же касается критических замечаний о «вожде народа», то таковых он, преисполненный уважения к Верховному Главнокомандующему, никогда и нигде не произносил и в душе не таил. А насчет союзников — особенно англо-американцев, — он, действительно, не в восторге от их действий после открытия второго фронта, и вообще глубокого доверия они как боевые соратники не внушают. Мол, американцы — они слишком фанатически привержены к бизнесу, ради коего могут пожертвовать и дружбой, а англичанка, как известно, всегда гадит!

Этим письменным саморазоблачением надолго закончились вызовы в следственный корпус... И лишь целый месяц спустя Рональда вновь повели туда таинственными коридорами, под стук палочек и цоканье языком.

Следователь — тот же женственный украинец — встретил подследственного прямым, несколько неожиданным вопросом:

— Почему в записи первого допроса указана национальность «русский» и нет сведений о наградах?

— Потому что — по духу, по духовной принадлежности — я именно русский. Ведь не по химическому составу крови определяется национальность, а по духовной принадлежности. Мой родной язык — русский. Я родился и вырос в России, среди русских. Я люблю превыше всего на свете три вещи: русскую природу, русскую старину и русский язык. Вот поэтому я и русский!

— А насчет наград?

— Так ведь не я их получал, а... моя гимнастерка. Сняли гимнастерку — и награды сняли, медаль «За оборону Ленинграда» и орден Отечественной войны второй степени...

Тут произошла неожиданность. Внезапно раскрылась дверца, как показалось изрядно взволнованному Рональду, одного из канцелярских шкафов. За дверцей чуть приоткрылось еще какое-то помещение, и оттуда тяжело шагнул в кабинет толстый, одутловатый человек в военной форме, очень мешковато сидевшей.

— Ты и здесь продолжаешь свою антисоветскую пропаганду! — зашипел он угрожающе. — Зафиксируйте, товарищ следователь, это его выступление о советских боевых наградах! Пусть суд ясно увидит лицо этого антисоветчика! Имейте в виду, Вальдек, я — прокурор, которому поручено обвинять вас перед судом военного трибунала. И я буду добиваться для вас серьезного наказания, учитывая ваши личные самопризнания и вот такие, подобные выступления! Хорошо, что я сам теперь убедился, каковы его взгляды и клеветнические высказывания!..

Несколько дней спустя, уже летним, пасмурным деньком, арестанта Вальдека вызвали «с вещами». Он быстро собрал свои пожитки, простился с соседями и совершил в автомобиле с надписью «ХЛЕБ» неторопливый рейс в новую тюрьму — на сей раз Бутырскую. Камера, куда его ввели, рассчитана была на 28 человек
...
Шел уже июль 1945-го, и вся камера давно знала об окончании войны, Параде Победы в хмурый московский денек 24 июня, о том, что англо-американцы пачками выдают советскому командованию русских военнопленных. Среди них и власовцев, обернувших в Праге оружие против немцев и спасших столицу Чехословакии от участи Варшавы еще до прихода советских танков.

В те дни начался ремонт внутренних помещений Бутырской тюрьмы, и часть арестантов пришлось переместить. Для Рональдовой камеры это ознаменовалось тем, что как-то поутру втащили в нее деревянные щиты и обрезные стойки, а прежние удобные брезентовые койки на железных рамах, приделанные изголовьями к стенам, подняли к потолку. За полдня камера на 28 душ преобразилась; вдоль стен вытянулись деревянные помосты-нары в два яруса на брусчатых стойках. В проходе дополнительно установили еще два больших стола, из-за чего прежняя «прогулочная» площадь исчезла. Осталось лишь малое пространство, в четыре шага длиною, от двери до края стола. В углу рядом с прежней парашей поставили еще одну. Старые жильцы камеры в ожидании пополнения выбрали места себе по вкусу — Рональд, армянин-адвокат и инженер Любимов расположились на верхнем ярусе, под окном. Оно и здесь было забрано железными намордниками, но клочок неба оставался видимым с верхних нар...

Часом позже грянули в просторном бутырском коридоре сотни арестантских обуток — кирзовых сапог, городских ботинок, тяжелых пехотных топанцев германской выделки, и влились в камеру единым потоком еще около сотни душ, как показалось на первый взгляд. Так как Рональда прежние жильцы успели избрать старостой камеры, ему пришлось сразу наводить порядок и уточнять количество вновь прибывших. Всего в камере на 28 мест (по бесчеловечной норме Екатерины Второй) поместилось 118 советских зеков, озлобленных, голодных, плохо одетых. Почти все оказались из немецких лагерей для военнопленных. Несколько дней подряд Рональд и армянский адвокат слушали потрясающие повести о германском плене. Почти в каждой такой повести были фашистские зверства над пленными, убийство фашистами ближайших друзей рассказчика, его спутников, либо потерявших силы, либо выказавших непокорство; адские голодные муки в лагере, бесчинства «своих» уголовных элементов, расчетливо избранных фашистской лагерной администрацией в качестве старост, поваров, раздатчиков пищи и хлеба, а то и переводчиков, дежурных или прочих придурков, затем обычно следовал рассказ о фантастическом по трудности побеге из лагеря, долгом или недолгом ночном шастании по немецким тылам или лесам, или даже по чужим огородам и задворкам вплоть до поимки либо немецкой полицией, либо поселковыми старостами, назначенными немцами из числа так называемых хиви (хельфсвиллиге руссен)[28]. И, наконец, встреча с родным СМЕРШем[29], опером или полевым трибуналом.

В этой душной камере медленно и угрожающе происходила как бы компрессия нравственной атмосферы, подобно сжатию горючей смеси в цилиндре дизель-мотора, — еще немного, и вспышка!

Староста камеры Рональд Вальдек на глаз прикидывал самые взрывоопасные участки двух-ярусных переполненных людьми нар. Живая человеческая смесь могла воспламениться от малейшего неверного движения, обидного слова, злой насмешки. Сколько здесь скопилось злобы! Гойю бы сюда — каких «каприччос» обрел бы он здесь для мрачнейших своих композиций!

Впалые, а то, наоборот, нездорово-отечные щеки. Много зримых следов цинги и чесотки. Скрюченные сведенные пальцы рук и ног. Расчесы на животах и спинах. Беззубые челюсти двадцатилетних «пеллагриков». Замызганные разномастные униформы, а то и просто лохмотья, клоки ваты, отдающие вонью карболки и хлорки. Но, конечно, главная жуть — в одичавших человеческих глазах. Затравленность. Голодный блеск. Озлобление. Настороженность. Страх. Отчаяние.

Невероятная смесь национальных примет. Смуглый чернобровый болгарин лежит рядом с белобрысым эстонцем. Польский мундир — бок о бок с ватной фуфайкой узбека, сумевшего сберечь и тюбетеечку, просаленную, как жирный блин; великан украинец костлявой своей тушей чуть не вовсе вдавил в дощатую переборку бессловесного, еле живого волоокого еврея. Каким чудом он уцелел в немецком плену? Должно быть, ухитрился «хилять» за армянина и чем-то умилостивил стукачей?

Конечно, преобладает в этой массе старший брат, гегемон, творец великой революции, коренной русак, владимирский, рязанский или тобольский, с берегов Камы либо Пинеги, хлебопашец, солдат, военнопленный. Кому величайший из классиков марксизма не отказал в праве на национальную гордость и кому другой классик, ученик первого, посоветовал проявлять эту гордость, даже будучи в подневольной позиции «последнего человека», ибо позиция эта все же неизмеримо выше положения «какого-нибудь буржуазного чинуши»!

И всех этих сокамерников Рональда одинаково ждали вышки колымских лагерей, зоны, четко ограниченные колючей проволокой, нормы карельских, архангельских, вологодских лесоповалов, шахты Воркуты, рудники Норильска, котлованы будущих электростанций по расширенному плану ГОЭЛРО...

Притом каждый — и тот, кто еще верил в свою способность дотерпеть хотя бы до ссылки, и тот, кто уже понял невозможность выдюжить, — словом, все до единого сокамерники Рональда с ревнивой завистью, а то прямо-таки волком глядели на старосту и тех немногих, чьи пайки еще не съедены до вечера, кто закручивает цигарку поплотнее или кому коридорный вертухай с двумя лычками дает в раздаточном окошке подписаться под какой-то ксивой... Может, помилование тому или пересмотр? И из-под маски мнимого участия так и рвется из глаз плохо скрытая зависть.

А разрядка этого копившегося взрыва пришла совсем неожиданно!

...Было это перед полуночью одного воскресного дня. Кого еще таскали на ночные допросы, кому снились сны про волю, кто ворочался от рези в животе, тревожа озлобленного соседа, кто ждал очереди к параше либо перешептывался втихую, репетируя ответы следователю. И будто в каждой из 118 душ и даже в самом воздухе камеры незримо аккумулировалось само Зло, грозящее прорваться и грянуть неслыханными бедами.

И вот тут-то, звякнув замком, приоткрылась железная дверь и пропустила на порог... нет, не просто человека с воли, не просто новенького, а некое явление другого мира. Не русского. Не нашего, советского. Даже не... социалистического!

Встал в дверях элегантный господин в сером. Все на нем надетое было изысканно подобрано одно к одному по цвету, материалу и доброте, от замшевых ботинок до фетровой шляпы, от носков до галстука! Галстук в тюремной камере — это случай небывалый! И на руке этого нездешнего человека-явления небрежно болталась плетеная кондитерская корзиночка с пирожными, увязанная широкой шелковой лентой...

Человек снял шляпу, поклонился куда-то в камерный сумрак и на хорошо имитированном лондонском наречии громко спросил, говорит ли здесь кто-нибудь по-английски?

Навстречу — недоуменное молчание и кашель. Вошедший повторил тот же вопрос по-французски. В ответ — снова недоброжелательное молчание.

И уж совсем негромко с интонацией почти извиняющейся, спросил он, нет эта здесь говорящего по-немецки. Человек понимал, сколь мало симпатий вызовет этот вопрос у русских заключенных; у тех же достало лингвистического опыта, чтобы безошибочно определить — последний вопрос прозвучал на родном языке чужеземца!

Кто-то с нар, в зловещей тональности:

— А-а-а! Немец! Туды его мать!..

Волнами пошло нарастать недоброе урчание. Умерял общее возбуждение только тайный страх, как бы не ворвались вертухаи на громкую ругань и не поволокли в кандей нарушителей полуночной тишины. Но и приглушенная злоба искала выхода...

— К параше его! Больно гладок!

— Прямо с воли, видать?

— А может, это наседка какая к нам? Гляди: галстук, пирожные!..

Новый гость легкими шагами подошел к столу, положил на край свою кондитерскую покупку, сбросил на руку серый на шелку плащ. Стад оглядываться, куда бы присесть. В нем не было ни капли страха. Пришел, как в гости к теще. Может, еще ничего не понял? Или... играет?

— Видать, битый фрей, голубых кровей!

В переводе с тюремной фени это значило: опытный, бывалый заключенный, не из уголовного мира, но уважаемый этим миром. Чувствовалось, что уверенное поведение незнакомца произвело некоторое впечатление...

Староста Вальдек спустился к нему с верхних нар. Тишину не пришлось и наводить. Она внезапно наступила сама. Ибо все теперь напряженно следили за плетеной корзиночкой на столе. Будто сама собой она поползла в сторону... Как только новичок повернулся к старосте, корзиночка молниеносно мелькнула в воздухе и растворилась бесследно. Под тюремными одеялами, шинелями, лохмотьями, в полосе тени под нарами произошел, верно, мгновенный дележ добычи. Потом точно так же исчезли со стола шляпа и шелковый шарф незнакомца. Все это отвлекло внимание от него самого. Рональд втолковал на родном ему языке, что вновь поступающие поначалу ложатся у параши, а затем медленно отодвигаются от нее по нарам в сторону, по мере освобождения лучших «плацкарт».

Незнакомец представился старосте:

— Доктор медицины психиатр Эдвин Меркелиус, из Вены. Шесть часов назад выехал на моем «Опель-Капитане» из дому, за пирожными к утреннему кофе для мамы... Когда вышел от кондитера с покупкой, увидел, что у дверей стоит еще один «Опель-Капитан», разительно похожий на мой. Весьма вежливо меня пригласили в чужую машину, отобрав ключ от моей. Мой «Опель» поехал сзади... Привезли на аэродром, прямо к «Дугласу», готовому к отлету. Беспосадочный рейс до Москвы — я прочел эту надпись в аэровокзале. Оттуда — прямо сюда, в тюрьму. Здесь мне кое-что объяснил русский генерал. У меня потребовали расписку в том, что я не стану применять методов гипноза как в камере, так и при общении с администрацией. В случае нарушения грозили приглашением сюда Вольфа Мессинга, чтобы он парализовал мою силу... Это меня не особенно устрашает, ибо я и не думал злоупотреблять средствами психического воздействия на товарищей («камераден») или на них (кивок в сторону двери).

— Как вы полагаете, в чем причина вашей доставки сюда?

— Мне это разъяснил генерал. Он запретил мне даже малейшие намеки на этот счет. Позвольте мне пока не нарушать этот запрет. Хотя я чувствую в вас человека, кому я готов довериться решительно во всем!

— Спасибо! Но отложим беседу до утра. Жаль устраивать вас около параши, но... сами понимаете! Это порядок общий.

Надо было видеть, каким великолепным жестом доктор Меркелиус кинул свой плащ на забрызганную мочой доску нар, как сладко он потянулся на этом ложе и, подсунув локоть под голову, тотчас заснул или талантливо притворился спящим.

Утром старосте Вальдеку довелось пережить нечто удивительное. Под его нарами стояло несколько заключенных, как раз из числа тех, кого Рональд считал самыми злыми и отчаянными. Они переминались смущенно.

— Слышь, староста, будь человеком! Доктора-то из Вены... поместил бы рядом с собой. У вас там просторно... Батя адвокат малость подвинулся бы, доктору и лечь тут, между вами. Мы ему исподнее достали — он в одних трусах под костюмом был. Вели ему к вам на нары лезть. Золотой доктор!

Рональд дипломатично не подал и виду, насколько пришлось ему по душе это предложение. Он хмуро подвинулся на своей просторной жилплощади, как бы уступая требованию камерного веча. И... обрел собеседника и друга, о каком и не мечтал.

Чем же снискал венский доктор уважение этих озлобленных людей?

Пока староста спал, доктор, оказывается, уверенно унял у эпилептика приступ истерики, вызванный долгим и жестоким допросом. Приступ уже грозил перейти в судороги падучей, и доктор умело предотвратил это. Потом через корпусного вызвал тюремного врача четко и требовательно предписал тому дальнейшие меры и не позволил тюремщикам увести больного из камеры. Все это происходило тихо, притом дежуривший врач понимал по-немецки и явно проникся уважением к венскому коллеге.

Когда камера успокоилась, он согласился «погадать» желающим по линиям руки их ближайшие судьбы. Сделано это было шутливо, однако хиромант оказался на высоте положения: одному посулил близкое освобождение, другому подсказал, как держаться на следствии, третьему прямо посоветовал надолго запасаться терпением, но оставил ему надежду на льготы после отбытия половины срока.

С удивительной достоверностью он по руке или по почерку указывал людям их способности и склонности, счастливое для них время года, месяца и недели, давал советы насчет выбора будущей лагерной специальности. Когда же ребята в благодарность притащили ему пару белья, он надел его лишь тогда, когда удостоверился, что оно действительно было чьей-то запасной парой.

Этот удивительный человек сразу стал учиться у Рональда русскому языку. Историю и теорию языка он схватывал на лету, а разговорной практики ему хватило на обоих ярусах нар, среди 118 собеседников! В любом углу камеры можно было увидеть его серебристую проседь, живые, внимательные глаза, спокойные жесты, услышать его смех или первые русские фразы. А месяц спустя он по-русски прочитал лекцию о гипнозе, пояснив, что не может в силу обстоятельств применить и показать даже простейшие свои приемы.

Но как только кто-то недоверчиво промычал (мол, может, хвастает доктор), Эдвин Меркелиус улыбнулся, махнул рукой в сторону скептика и... все увидели того в глубоком сне. Доктор приказал ему поднять ногу неестественно высоко вверх и минут на пять оставил его в нелепой и смешной позе. Разбуженный доктором, он похлопал глазами и стал послушно отвечать на вопросы психиатра. Сказал, что видел себя сейчас в родительском доме подростком, ехал на возу сена, баловался с другими подростками.

Его спросили: «А ногу зачем задирал кверху?». Разбуженный отрицал наотрез, будто долго держал ногу на весу так, словно хотел дотянуться до потолка. Других демонстраций своей гипнотической силы доктор Эдвин Меркелиус не делал: подписка как-никак обязывала!

Свою родную Вену он называл городом безумцев и психиатров. Занимал он там должность главного врача в клинике для умалишенных подростков, был к тому же еще и главным графологическим экспертом при венском магистрате. Сверх того, имел еще немалую частную практику как психиатр и целитель нервных заболеваний.

Рассказывал Рональду и узкому кругу слушателей о многих своих пациентах, от знатного индийского раджи до простых текстильщиц. Рассказывал, в частности, о случаях полного исцеления полового бессилия и пояснил, что 97 процентов людей, страдающих этим заболеванием, на самом деле физически полноценны, и лишь внушили себе (обычно под влиянием каких-то любовных неудач или насмешек), будто для них «давно все кончено». Как правило, после курса психотерапии больные забывали свой недуг...

Узнал Рональд и причину ареста д-ра Меркелиуса. Оказывается, он полюбил молодую женщину из весьма одиозного семейства! Невестой его была не кто иная, как родная младшая сестра... германского фюрера Адольфа Гитлера. Правда, отношения между братом и сестрою были весьма прохладные и натянутые. Внешне они ограничивались почтовыми поздравлениями к Рождеству и к «Гебуртстагу»[30]. Он регулярно присылал поздравительную открытку из Берлина в Вену, она отвечала такой же открыткой из Вены в Берлин. Многие годы они не виделись, не переписывались и ничего общего у них не было.

Почему же доктор все-таки очутился в московской «тюряге»? Дело в том, что советское командование, а в первую очередь сам мудрейший советский фюрер, долго не могли поверить в самоубийство Гитлера и старательно искали следы сего «беглеца». Всех, кто мог иметь хотя бы малейшее личное отношение к фюреру, СМЕРШ и иные госорганы привлекали к следствию, требуя показаний, куда спрятался Гитлер.

Чтобы юридически как-то оправдать эти незаконные аресты и задержания людей, ни в чем не повинных, изобретались дополнительные обвинения. В этой области советские госорганы обладали широчайшим опытом! В частности, доктора Эдвина Меркелиуса обвинили в умышленном убиении своих пациентов.

Рептильная газета «Фольксштимме»[31] выступила с инспирированной заметкой о фашистском изуверстве над больными детьми в клинике д-ра Меркелиуса: мол, перед вступлением советских освободителей и накануне эвакуации клиники больные дети были попросту отравлены. Совершено это было по приказу шефа Гестапо Гиммлера...

— А что же произошло на самом деле? — осведомился Рональд у доктора. — О том, что Гестапо приказывало уничтожать больных, пленных и просто неработоспособных пациентов, говорят многие свидетели.

[Oleg]

->

— А что же произошло на самом деле? — осведомился Рональд у доктора. — О том, что Гестапо приказывало уничтожать больных, пленных и просто неработоспособных пациентов, говорят многие свидетели.

Именно такое распоряжение я и получил перед эвакуацией клиники, — подтвердил доктор. — Хуже того: прибыла комиссия из Гестапо для проверки исполнения гиммлеровского приказа. Но мы, врачи клиники, получили предостережение за сутки до приезда комиссии и сделали, что смогли: слабых, дебильных детей, имевших родственников, мы просто развезли по домам. Большинство сирот мы аттестовали как «вполне трудоспособных» — такие подлежали не уничтожению, а эвакуации, то есть, их жизням прямой опасности пока не грозило. Оставалось несколько лежачих кретинов, безнадежных идиотов, пожиравших свои экскременты и содержавшихся в особом клиническом отделении не столь во имя христианского милосердия, сколь ради пополнения знаний о крайней патологии.

Эвакуировать эти обрубки, лишенные каких-либо признаков сознания, не было никакой практической возможности в условиях столь жестокой войны — у нас не имелось ни транспортных средств, ни особых утеплительных и питательных систем... Гестаповцы и разговаривать о них не стали: их медик за полчаса покончил с шестью кретинами, ввел им в вены воздушный тромб обыкновенным шприцем. Кстати, в медицинской теоретической литературе не раз ставился вопрос о том, гуманно ли продление жизни таких безнадежных больных.

Так вот, газетную версию о моем «соучастии» в гитлеровской расправе над больными детьми — вы только представьте себе, как это звучит! — и использовали для моего ареста. А когда я стал объяснять советскому генералу, как на самом деле мы спасали наших больных, в ком тлела хоть искорка разума, генерал только улыбнулся и отмахнулся — его интересовали лишь подробности взаимоотношений моей невесты с ее братом!..

В те летние тюремные дни герой этого повествования испытал однажды прилив радостной надежды: Московский Военный Трибунал отказался принять дело офицера Вальдека к слушанию «за недоказанностью обвинения». Вероятно, били в глаза противоречия в показаниях свидетелей!

Когда Рональд расписался у дверного оконца в том, что он поставлен в известность об отказе Трибунала судить его, доктор Меркелиус тряс ему обе руки и поздравлял с близкой свободой.

— Вы уже почти дома, мой дорогой друг! Как я счастлив за вас! Видите, как были неоправданны ваши сомнения насчет беспристрастия Советской юстиции! Признаться, и до нас на Западе доходили тревожные вести о вашей стране — в годы создания колхозов и потом, когда у вас столь жестоко карали оппозиционеров, но я никогда не допущу мысли, чтобы при социалистическом строе могли бы от юстиции пострадать безвинные! Я верю: это может происходить лишь как исключение и убежден, что лично вы не будете этим исключением из советского гуманизма!

Месяцем позже группу заключенных вызвали из Рональдовой камеры «с вещами». Но на освобождение, как надеялся доктор, этот вызов не походил! Рональд обнялся с доктором, тот еще раз повторил свои светлые прогнозы, но, видя выражение лиц тюремщиков и состав вызванных — это были хмурые давно арестованные люди с тяжелыми обвинительными статьями — доктор просто перекрестил товарища и просил любыми путями известить камеру, какова судьба всех, ныне уводимых куда-то...

Опять было долгое сидение в одиночном боксе и в пустой комнате, куда Рональда ввели с какими-то странными предосторожностями — даже под руки чуть-чуть поддержали! — оказался один стол, за столом — один человек, будто вовсе без лица, до того человек этот был внешне усреднен и лишен обыкновенных человеческих примет; он тоже предложил Рональду Вальдеку расписаться на обороте какого-то документа форматом в полстранички. Безликий представитель социалистической юстиции не дал Рональду времени даже бегло пробежать глазами строки документа. Не позволил он взять этой бумажки в руки, быстро перевернул и сказал:

— Распишитесь на обороте в том, что вы поставлены в известность о решении Особого Совещания...

— Но я и прочесть не успел!

— Ставьте подпись, сейчас я прочту вам сам...

И прочитал вслух, позволяя обвиняемому следить глазами за текстом: «...Особое Совещание постановило: Вальдека Рональда Алексеевича, 1908 г.р., беспартийного, женатого... звание... должность... за клеветнические высказывания о советской действительности... согласно ст. 58-10, часть II УК РСФСР подвергнуть заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком на 10 ЛЕТ, С КОНФИСКАЦИЕЙ ИМУЩЕСТВА...»

Осужденный не упал на стул (предусмотрительно поставленный чуть в сторонке), не зашатался, даже не очень удавился. Ведь он не разделял оптимизма своего друга-доктора и не был убежден в безупречной справедливости советской юстиции. Напротив, живущему в стране, имеющему кое-какой опыт, добытый за последние десять — двенадцать лет, было очевидно, что страна вступает в новую полосу террора и массовых гонений.

Вождь народов никак не мог простить этому народу свои собственные просчеты и неудачи. По счетам истории народ теперь и должен расплачиваться всем — и шкурой, и кровушкой, и лишениями! И за неудачное начало войны, и за все материальные потери (потери иные, кроме материальных, Вождя мало тревожили), и за нехватку терпения, хотя в истории человечества не было примеров столь великого долготерпения, какие явил человечеству в этой войне народ великорусский, а с ним и «меньшие братья», белорусы, украинцы и прочая, и прочая люди наша... Но у Вождя были на сей счет иные понятия, и он это показал!

Чем ближе усматривался конец войны, тем свирепее становился террор — Вождь мстил своим обидчикам. Аресты опять стали явлением повседневным. Косяками шли в новые и старые лагеря эшелоны бывших военнопленных (как смели выжить!). Этап за этапом гнали на Север тех, кто уцелел в оккупации под немцами, румынами, мадьярами, итальянцами.

Грубо насильственно, поголовно выселяли с Кавказа, Крыма, Украины и Прибалтики десятка полтора народностей, признанных виновными в пособничестве врагу. В тюрьме говорили о депортации чеченцев, месхов, карачаевцев, ингушей, крымских татар, калмыков, болгар, греков, бывших немецких колонистов с Юга и всех жителей ликвидированной Республики немцев Поволжья; тысячами выселяли из Прибалтики латышей, эстонцев, литовцев. Здесь, в Бутырках, оказалось немало свидетелей этих жесточайших расправ над «националами».

Называли и фамилии тех партийных и чекистских руководителей, кто отличался особенной бесчеловечностью. Прибалты упоминали Суслова, кавказцы с ужасом называли генерала Серова. Передавали, как автоматчики окружали ночью обреченное селение, как выгоняли из саклей и хижин сонных жителей, как беспощадно расстреливали любого, кто пытался бежать в горы...

Были случаи сопротивления, глухо шептали о восстании в горах Грузии и Дагестана. Их зверски подавляли с воздуха (и с тех пор в долинах устроены небольшие секретные аэропорты со взлетными площадками для истребителей). Обо всем этом перешептывались в камере... Где ж тут было черпать оптимизм и веру в некую абстрактную справедливость? Напротив, слово «арестован» звучало как «погребен заживо, навеки». Об арестованных не принято было даже спрашивать родственников... Арестован — значило: зачумлен, проклят, стал прокаженным!

Уничтожались его дневники, письма, фотографии. Иначе о его родных скажут: пособники врагу народа! Вычеркнуть его, забыть!

В прежнюю камеру осужденных уже не возвращали, потому и вызывали с вещами. Привели уже под вечер в так называемую «церковь». Оказалось, что бывшую тюремную церковь давно приспособили под этапную камеру, всегда битком набитую. Но сначала сводили в баню на том же этаже, где находилась прежняя камера, и Рональд Вальдек, памятуя о своем обещании доктору, забрался повыше к притолоке и куском кухонного мыла написал на кафеле: Р.Вальдек — 10 лет.

Говорили, что эта внутренняя почта действует безотказно. Значит, доктор и остальные товарищи узнают о судьбе осужденного майора, своего бывшего камерного старосты! Узнает и, верно, очень опечалится венский доктор Эдвин Меркелиус, человек проницательный, мудрый и добрый, но излишне поторопившийся с прогнозом рональдовой фортуны!

Глава девятнадцатая. СТРАНА ЛИМОНИЯ
1

...Оставив щи нетронутыми в чашке,
Уставясь тупо в щели потолка,
Не мог забыть, как звездочку с фуражки
Срывала равнодушная рука.

Серел рассвет за прутьями решетки,
Но лампочка не гасла надо мной,
И человек в такой родной пилотке
Зовется здесь ДЕЖУРНЫЙ КОРПУСНОЙ...

И в те же дни, как я узнал позднее,
Пришло мне лаконичное письмо;
В чужом, немецком, бурге или зее,
Уснул мой старший непробудным сном.

В семье мы Ежиком его прозвали
За нрав колючий и пытливый ум,
Его воображенье волновали
И тайны гор, и древний моря шум.

Он был изобретателем и зодчим,
Всей школьной детворой боготворим,
И даже я, его счастливый отчим,
В делах технических не поспевал за ним.

Недвижны гимнастические кольца,
Не кончена модель морского корабля...
Ее строителя, студента-комсомольца,
Взяла у нас немецкая земля!

Но поменяться участью зловещей
Я сыну предложить бы не посмел,
Узнав, что в мире есть такие вещи,
Что против них и смерть — завиднейший удел!

Вот он сидит, в каком-то среднем чине,
Тот, кто всю жизнь мою положит на весы...
И кажется, что замерли отныне
За обшлагом его трофейные часы.

Его медалькам не грозили’ пули!
Он кровь мою на грудь себе надел!
И в кресле он сидит... не потому ли,
Что никогда в окопе не сидел!..

...Все это — до поры! Наступят иды марта!
Они разоблачат на ваших картах
Приметы несмываемого крапа,
Вы, мастера Лубянского ГЕСТАПО!..

Из стихотворного дневника Рональда Вальдека за 1945 год.

Сограждане и ровесники Рональда Вальдека рождены были еще в правовом государстве и воспитывались в уважении к законам Российской империи и ее судопроизводству. Даже такой остро критический роман как «Воскресенье» не мог глубоко поколебать этого уважения. Ибо по роману все участники суда над Катюшей — защитник, обвинитель, присяжные, члены суда, хотя и отнеслись к обвиняемой предвзято и несправедливо, все же разбирали ее дело серьезно, взвешивали доводы «за» и «против» ее виновности, словом, поступали юридически обоснованно, по закону.

Другое дело, что Толстой не усматривал в этом человеческом законе правды божеской, основы евангельской, как того хотел император Александр II. Вопреки Александру Толстой видел в современной ему юстиции лишь государственное установление, не способное решать судьбы людские в духе евангельских истин. Но и Толстой не отрицал самого понятия юридического права и даже принимал участие в судебных процедурах в качестве посредника.

Само слово ПРАВО внушало уважение и надежду. «Не имеешь права!» — было сильным и веским доводом. Российская интеллигенция старалась развить именно правосознание народа, чтобы любое правонарушение — и гражданами, и государственным аппаратом — воспринималось с обостренной чувствительностью, привлекало и возбуждало общественное мнение как нечто уродливо-противоестественное, будь то случай помещичьего произвола или оскорбление национального чувства и права, или какое-нибудь уголовное деяние с социальной подоплекой.

Это уважение к праву, несколько приглушенное войной, все-таки вошло в нравственное наследство русских интеллигентов младшего предреволюционного, т.е. именно Рональдова поколения. Разумеется, послеоктябрьские бури потрясли это нравственное наследство, но целиком не выкорчевали его.

Формально внешне и советский государственный порядок выдавал себя, хотя и с оговорками, за правовой, даже конституционный, хотя его конституционная основа на памяти одного поколения менялась трижды.

Ленинское государство пролетарской диктатуры, практически и теоретически допускавшее насилие в интересах революции, превратилось в сталинское государство развернутого социализма с «самой демократической в мире» Конституцией 1936 года, вселившей поначалу даже кое-какие правовые иллюзии населению страны и остального мира. Наступивший 1937 год эти иллюзии быстро развеял. В Рональдовом уме они окончательно развеивались на протяжении всего следствия и подготовки «суда».

В дни этой подготовки (еще до отказа Военного Трибунала принять дело к слушанию) обвиняемого, как и всех прочих арестантов, вызывали в следственный корпус Бутырской тюрьмы «подписывать 206-ю», то есть ту статью УПК, где говорится о порядке окончания следственного дела перед сдачей его судебным инстанциям. Тут Рональд, перелистав свое «дело» холодными от волнения пальцами, впервые ясно понял, что под ногами его развертывается бездна!

Так грозно и зловеще выглядели формулировки обвинения, от первых жирных заголовков до подшитых в конце свидетельских показаний, поразительных по грубости фальсификации и убожеству вымысла. Мол, обвиняемый оклеветал армию и тыл, утверждая, будто на Ленинградском фронте ощущалась нехватка снарядов, а в тылу — продовольствия. Еще он выражал сомнение в победе над фашистами, критиковал новый советский гимн, восхвалял иностранную технику, в частности автомобиль «Студебеккер», относился с недоверием к медлительной тактике англо-американских союзников на европейском Втором фронте, высказывал также неуверенность в стратегической гениальности Сталина и считал важной потерей для отечественного искусства снос таких исторических зданий, как Храм Христа Спасителя или Триумфальная арка...

Вот тут-то, глянув на подписи свидетелей, его осенила догадка!

Его несколько раз посылали из Генштаба в военно-учебные заведения читать лекции о самых свежих приемах оборонительной тактики немцев. Например, об устройстве и расположении новейших узлов сопротивления на немецком переднем крае и в глубине эшелонированной обороны. Это было перед самым выходом его книги, посвященной именно этой теме. Однажды командированный с такой лекцией на офицерские курсы, находящиеся вдалеке от Москвы, он переночевал в общежитии вместе со слушателями. Было их тогда в комнате, как помнилось Рональду, четверо, причем среди этой четверки двое проявили к гостю живейший интерес... Лейтенант и капитан! Так вот о каком знакомстве столь настойчиво напоминал следователь! Рональд тогда впервые увидел этих офицеров и с той самой ночи более никогда не встречал их.

Оказывается, там, на офицерских курсах, и готовилась ему ловушка!

Значит, и командировка была преднамеренной, и помещение для ночлега заботливо приготовлено, и будущие свидетели получили заранее готовенький стандартный набор вопросов к будущей жертве для составления «показаний». Из этого стандарт-набора следователь потом и предлагал Рональду как бы готовую канву для «самопризнаний».

Забегая несколько вперед, уместно именно здесь упомянуть, что Рональд Вальдек встретил впоследствии, уже в лагере, офицера К., слушателя с тех же курсов. К. был, как выяснилось, арестован после ночлега в той же комнате общежития и даже на том же ложе. Впоследствии им удалось установить, что К. был уже девятым арестантом, взятым с той же самой роковой койки, служившей как бы переходным мостиком в страну Лимонию...

А показания против К. давали все те же старательные стукачи — лейтенант Г. и капитан А. Рональд высчитал, что прожили они в этой комнате офицерского общежития не менее года, поставляя оперу курсов кандидатов в арестанты. Значит, опер с двумя сексотами обеспечил ГУЛАГу девятерых работяг! Лейтенанта и капитана вознаграждали, по-видимому, отсрочкой от фронта. Однако не следует считать их счастливыми избранниками фортуны! Как известно, Лев Толстой считал подлинными несчастьями для человека две вещи: тяжелую болезнь и... угрызения совести!

До какого нравственного одичания ни доводила бы лжесвидетелей трусость, они сами обрекали себя, пусть в далеком будущем, этим угрызениям при мысли о девяти загубленных судьбах. А сверх того, сами органы, широко пользующиеся услугами стукачей, не питают к ним ни доверия, ни уважения, ни симпатий. По использовании их выбрасывают, как туалетную бумагу... Посему будущему лейтенанта Г. и капитана А. едва ли стоило завидовать!

Рональд чувствовал, что в его деле это фигурки мелкие, эпизодические. За ними, очевидно, скрывалась фигура покрупнее! Следователь должен бы оставить ее в тени, но поступил наоборот! То ли из тайной антипатии к указанной «фигуре», то ли из неодолимого сочувствия к покладистому арестанту. Ведь еще Достоевский знал, что «жертву любят»! Следователь сознательно или нечаянно раскрыл арестанту загадочное инкогнито главного инициатора дела Вальдека»: подполковник И-н, ведавший в Управлении материальным снабжением и, кстати, притворявшийся другом и покровителем капитана Вальдека! Вот кто тайно навел на этого покровительствуемого друга указующий перст и изящно подготовил весь процесс ареста.
...
...

Так вот она, этапная камера Бутырок, переделанная из тюремной церкви. Здесь осужденные ждут дальнейшей судьбы: отправка в пересыльную тюрьму, этап, опять пересылка, лагерь, лесоповал или каменные карьеры, угольная шахта либо рудник медный, а для иных — «золотая клетка», «придуривание», спецпаек, а там, быть может, и досрочное... Только цена за него — высокая! Душу продать — и, глядишь, купишь себе паспортишко с ограничениями! Об этом и толкуют здесь на всех нарах, на всех языках в России бытующих, люди всех возрастов и всех общественных групп.

Немало здесь и иностранцев, те осторожничают, озираются дикими глазами, особенно те, что помоложе, кто полон коммунистического идеализма. Им все кажется, будто в их судьбах произошло нечто вовсе несуразное, швырнувшее их в этот ад вместе с самыми страшными преступными элементам, отбросами и пеной социализма; когда же они постигнут, что «отбросов» — миллионы, а сами они — вполне закономерно делят здесь судьбу этих миллионов, тогда будешь часто слышать из их уст слова:

— Ja, mein Gott, ich bin aber jetzt von Kommunismus entgbltig geheilt. Wenn ich mal frei komm, dam will ich abreder Menschen etwas iider den Kommu-nismus schildern! [— Да, Бог мой, теперь я полностью исцелился от коммунизма. Если я когда-нибудь освобожусь, то я поведаю людям кое-что о коммунизме! (нем.)]

Но слова эти, как правило, оставались благими пожеланиями, fromme Wunsche; мало кто вырывался из справы Лимонии, чтобы смочь «etwas mildern»[Поведать, рассказать, (нем.)]. Известны только выдающиеся исключения вроде югослава Карла Штайнера или подобных ему скорбных мемуаристов о «Лимонии», стране, где, как известно русским зекам, только вечно пляшут и поют.
...
...

сталинщина сдавалась нелегко, врывалась в повседневное бытие, отравляла его. Ощущалась ненависть партийной чиновничьей массы к реабилитированной сволочи, и, как в знаменитой песне Галича, много бывших приверженцев вождя чаяли его «второго пришествия» и наведения порядочка...

Нелегко было Рональду Вальдеку положить конец явно завышенным финансовым аппетитам Василенко.

Тот терпеливо ждал выхода романа в свет, но когда книга под двумя фамилиями исчезла с прилавков, блатные дружки шепнули бывшему нарядчику, что пришло время постричь автора-фрея! Из товарищеской солидарности к бывшему лагернику, Рональд Алексеевич не внял совету издательских юристов заранее снять имя мнимого соавтора, а тот без конца успокаивал автора, будто никаких материальных претензий не будет, и лишь умеренная сумма из гонорара за помощь при написании книги вполне ублажит надежды инициатора всего этого литературного мероприятия.

Рональд Алексеевич прекрасно и сам понимал, что без инициативы Василенко книги не было бы вовсе, а сам автор, вероятно, пребывал бы в вечной мерзлоте, наподобие доисторических мамонтов... Поэтому он высчитал, какова будет сумма ЧИСТОГО дохода от романа (за вычетом всех производственных расходов) и нашел, что этой суммой (около 50 тысяч) надлежит честно поделиться с мнимым соавтором и организатором дела. Он передал и переслал Василенко половину этой суммы чистого дохода (около 25 тысяч) и считал себя полностью свободным от обязательств перед ним. Не тут-то было!

Василенко, подзуженный блатными дружками, потребовал в юридическом порядке ПОЛОВИНУ ВСЕГО гонорара! Это равнялось бы, примерно, 100 тысячам и было просто невыполнимо, ибо деньги поглотила работа над романом, покупка книг, разъезды, общение с рецензентами, оплата материалов, неизбежные подарки и т.д. Выиграй Василенко дело — Рональд с семьей остался бы голым и нищим, а может быть, и бездомным.

К тому же Василенко прозрачно намекнул, на случай Рональдова неудовольствия, что, мол, Костя-Санитар... по-прежнему недалеко живет! Имелся в виду бандит, служивший Василенко для «мокрых» расправ.

Пришлось обратиться в Союз писателей и к МАТЕР ЮСТИЦИА в лице того же видного юриста[73], что выручил Вильментауна при посредстве Рональда Вальдека.

...Процесс был уникален и неповторим! Василенко держался сперва с воровской наглостью, но быстро сник, увидев в зале полдюжины живых свидетелей рождения романа «Господин из Бенгалии». Это были: художник Ваня-Малыш, экономист Феликс, полковник Шрейер и еще кое-кто из лагерных помощников Рональда и слушателей романа при его написании. Василенко не моргнув глазом сдался и заявил: «Да, романа я не писал! И даже не все читал! Писал Вальдек! НО... жизнь-то я ему спас! Что же он, такой дешевый, что ли? Если бы не я — гнить бы ему под кустиком, с биркой на пальце!»

Это было неоспоримо! И Рональд тут же согласился на мировую. Василенко попросил официально 20 тысяч, а неофициально еще 15 (видимо хотел делиться всей суммой с дружками). Зачем ему требовалось «хилять за писателя», — только ли из побуждений чисто корыстных, материалистических — верно, задумывался каждый, кто встречался с этим темным, невежественным, малограмотным, но недюжинным лагерным персонажем. Может, он даже страдал каким-то психическим недугом — такое мнение выразил именно сам юрист, окончивший все это дело.

Не исключено, что «хиляние за писателя» перед темным лагерным сучьем и ворьем, перед невежественными надзирателями, инспектором КВО, лагерными придурками поднимало авторитет нарядчика, создавало некий ореол таинственности, сулило внимание к его голосу, наконец, давало право быть «батей-романистом» в этапе, то есть «тискать» в вагоне или на нарах в бараке нескончаемую канитель о черных каретах и красавицах Эльзах, увозимых графом Вольдемаром... Это, как-никак, давало права в этапе, в частности, право возлежать на нарах рядом с королями вагона или лагпункта...

Короче, право единоличного авторства, подтвержденное на суде бывшим мнимым соавтором, позволяло отныне Рональду Вальдеку распоряжаться романом только по собственному усмотрению, и друзья от души поздравляли его с этим выходом из рискованной зависимости от темных подспудных сил, играющих, как оказалось, немаловажную роль в жизни граждан даже при развернутом социализме.

[Oleg]

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=kKADVDeuMms" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=kKADVDeuMms</a>

https://www.proza.ru/2014/07/03/668

Итак, у нас есть три предположения о том, когда появился в русском фольклоре замечательный цитрусовый край всеобщего блаженства. Одно связано с Александром Герценом и его творческим переосмыслением гетевской «Миньоны», другое – с периодом нэпа и лимонными миллионами, третье – с эпохой сталинского ГУЛАГа.
...
Есть в русском языке словечко «лимонить». Его включил в свой «Толковый словарь живого великорусского языка» (1863–1866) еще Владимир Даль: «Лимонить что, более употребляется слимонить, таскать тайком, брать воровски, красть». В другом месте Владимир Иванович толкует «слимонить» как «стянуть, подтибрить, украсть». Не раз встречается словечко и в литературе – например в очерках «Из деревенского дневника» Глеба Успенского: «Повертелся он у нас на деревне-то так с неделю, да и слимонил у кабатчика полтину меди да ковшик железный».

Откуда же в нашем языке появилось столь экзотическое слово со столь негативным смыслом? Чтобы ответить на этот вопрос, нам снова придется возвратиться в городок Павлов-на-Оке, где народ выращивает морозостойкие лимоны.

Дошла до наших дней любопытная история. В сентябре 1735 года к берегу Нижнего Новгорода причалила большая барка из Астрахани. Она привезла щедрые дары российской императрице Анне Иоанновне от персидского шаха Надира – в том числе шесть лимонных и четыре померанцевых дерева.

Пока судно стояло у причала, на него пускали любопытствующих горожан. Среди них оказался приказчик графа Шереметьева из Павлова, который умудрился сорвать плод с лимонного дерева и унести его, сунув в карман. Вернувшись в имение, ловкач показал лимон приятелю – графскому садовнику. Вот из семян этого плода якобы и пошла новая комнатная культура по домам односельчан. Отсюда, дескать, возникло словечко «слимонить», которое является вовсе не арготизмом, а просторечием.

Так ли, нет ли – за давностью лет установить не представляется возможным (хотя посольство Надир-шаха и подношения – факт исторический). Во всяком случае, слово «слимонить» отмечено языковедами только в XIX веке и имеет явный уголовный оттенок.

Может быть, от него и тянется ниточка к стране Лимонии, где можно беспечально пользоваться уворованными и награбленными сокровищами? Не исключено.
...
Вершиной такого циничного, арестантского, лагерного мировоззрения и мироощущения является образ «страны Лимонии» как России в целом. Интересен в этом смысле роман Джабы Иоселиани «Страна Лимония». В своем романе Иоселиани, по сути, объединяет и смешивает Лимонию гулаговскую с Лимонией совдеповской. Что вполне закономерно, если обратиться к личности автора. С одной стороны, Иоселиани – автор трех научных монографий, более 100 научных трудов, четырех романов и шести пьес, которые были поставлены в грузинских театрах, профессор Грузинского государственного института театра и кино. Но есть и другая сторона медали: наряду с этим Джаба Константинович был… вором в законе! Он провел в сталинских лагерях послевоенного периода 17 лет. Причем не как «политик», а по уголовным статьям. Криминальное прозвище Иоселиани в рамках наших изысканий особенно примечательно – Лимон. Вот как он описывает своего героя (прототипом которого стал сам автор):

«Дверь барака распахивается от пинка.
– Здорово, урки! Я – Лимон, давно сладкого не хавал, куда вещи положить? – Пришелец в небрежно надвинутой на ухо дорогой меховой шапке уверенно устремляется вглубь барака. Телогрейка на нем нараспашку, из-под расстегнутой на груди ковбойки вывалился висящий на шее зеленый железный крест».

Джаба Иоселиани послужил также прототипом «честного вора в законе» Лимоны Девдариани из романа «Белые флаги» (1973) известного грузинского писателя Нодара Думбадзе, который был другом детства криминального авторитета.

Мы не станем останавливаться на перипетиях судьбы Иоселиани, его взлетах и падениях. Для нас куда важнее его представление о «стране Лимонии» – взгляд человека из среды, в которой этот образ родился. Повторяю: Лимония в романе – мир и по ту, и по другую сторону «колючки». Мир красивых мифов и страшных реалий, причем эти реалии и мифы неразделимы. Вот что пишет критик Лев Аннинский в эссе «Ад Лимонии», посвященном роману: «Тюремно-лагерная реальность постепенно вытесняет в романе Джабы Иоселиани “нормальную” жизнь, заставляя нас вспоминать то Солженицына (когда эта реальность высвечивается в хитрых закономерностях), то Шаламова (когда ее “неписаные законы” проваливаются в невменяемое темное зверство). Стилистический код добровольной иллюзии пронизывает повествование. Сыновья врагов народа лицемерят, делая вид, что они ненавидят отцов. Радио и газеты морочат людям головы официальной чушью, но дело даже не в самой чуши, а в том, что люди цепляются за ложь, как за правду. Народное ликование во время праздников есть не что иное, как выворот копящейся в душах едва сдерживаемой злости. Ложь всеобща, реальна во все времена... Охранники, выводящие зэка на расстрел, никогда ему этого не объявляют, а делают вид, что ведут его оправляться, или еще дуют в уши какую-нибудь чепуху... Жизнь есть калейдоскоп имитаций и эрзацев, так что подлинность воспринимается как частный случай подделки».

Сегодня, однако, определение «страна Лимония» чаще всего относят к настоящему, а не мифическому богатству. Собственно, это значение появилось уже в эпоху хрущевской оттепели, если не раньше. И прочно закрепилось в народном сознании. Достаточно хотя бы вспомнить песню «Баллада о детстве» (1975) Владимира Высоцкого, где описывается возвращение фронтовиков из заграничных походов:

У тети Зины кофточка
С драконами да змеями –
То у Попова Вовчика
Отец пришел с трофеями.
Трофейная Япония,
Трофейная Германия –
Пришла страна Лимония,
Сплошная Чемодания!

На одном из форумов Рунета пользователь с ником adanet, рассуждая о том, что Лимонией называют Россию, делится любопытным наблюдением: «Так можно сказать про любую страну, миллионеры есть повсюду. Что ж так за Россией прилипло "лимония"? То, что Лимония – страна не всяких миллионеров, а Миллионеров-На-Халяву. Быстро и без напряга. Проезжая по Москве и окрестностям, на каждом повороте видишь очередное казино или игровой клуб – и на них г-н Лимон собственной лимонной мордой в темных очках при бабочке и с улыбкой до ушей. Именно на них, ни на одной хоть что-то производящей фирме вы лимонов не увидите, даже на Газпроме...» А ведь действительно: многие игорные клубы и казино в эпоху их открытого существования именовались «Лимон» или «Лимония»! Ну разве что особо крупные вешали вывеску «Арбуз» -- так на современном жаргоне обозначают миллиард…

Вместе с тем остается актуальным и образ Лимонии как сказочной страны изобилия, мифического края богатых, беззаботных людей. Например, в повести Юрия Полякова «Замыслил я побег»: «– Где ты, страна Лимония? – стонал Слабинзон. – Где вы, пивные реки, населенные воблой и вареными раками?»

А в «Сказке о пароходе» Владимир Войнович использует образ страны Лимонии как синоним коммунистической утопии, маниловщины о «всеобщем человеческом счастье». С помощью этой мечты «хорошие пираты», захватившие пароход-Россию, дурачили пассажиров, пытаясь достичь горизонта.

Вот на этом нашу затянувшуюся сказку пора закончить. Как говорится, плавали – знаем…

[Oleg]

"Невоенный коммунизьм" покамест бывает только тибетский .. если главная цель - не "отнять и разделить" , а - "световое тело бессмертия"

https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4246950 - Чогьял Намкай Норбу - Коллекция книг и мантры

КРИСТАЛЛ И ПУТЬ СВЕТА
Сутра, тантра и дзогчен
Учения Намкая Норбу

..
Чангчуб Дордже и его духовная община — гар
Изменение в малом может вызвать изменение в большом; влияние существа, находящегося на пути к реализации, может осуществляться как на тонком духовном уровне, так и в виде конкретного воздействия на общество. Мой учитель Чангчуб Дордже был не из тех, кого почитают Учителями потому, что они официально признаны перевоплощениями. Напротив, он был обычным человеком, который следовал нескольким великим учителям Дзогчена и претворил в практику то, чему они его научили. Как следствие практики он проявил великую ясность, и благодаря его качествам его признали Учителем.

И тогда вокруг него стали собираться ученики. Как я уже упоминал, он жил не в монастыре, а в обычном доме, а его ученики, среди которых были и монахи, и миряне, приходили, чтобы поселиться рядом с ним, и постепенно строили дом за домом, пока вокруг не вырос целый поселок практиков. Такие поселения называются гар. Это слово означает временную или сезонную стоянку кочевников, которые могут сняться с места в любое время, например, когда истощится пастбище.

С течением времени в гаре Чангчуба Дордже поселились самые разные люди, молодые и старые, богатые и бедные. Тем, у кого не было собственных средств, ежедневно выдавался бесплатный суп и другая простая пища — ее оплачивали более обеспеченые. Каждый вносил свой посильный вклад для нужд всей общины. Благодаря этому неимущие могли жить в гаре, получать Учение и заниматься практикой, но каждый, кто там жил, ежедневно работал вместе с другими, занимаясь тяжелым физическим трудом в поле, а также сбором лекарственных трав и приготовлением лекарств.

Таким образом, поскольку влияние Учителя распространялось на всю группу людей, происходивших из разных слоев общества, и осознанность каждого человека возрастала, само собой получилось нечто вроде кооператива, которые в Тибете в то время не были известны. Учитель никогда не приказывал, как следует поступать, — он поощрял развитие у учеников осознанности, а такая осознанность породила образ жизни, отвечавший практической ситуации и повседневным нуждам людей. Устройство гара было полной противоположностью феодальной системе, которая все еще преобладала в стране.

Спустя много лет вмешательство китайцев в жизнь Тибета дошло до такой степени, что политика "демократической аграрной реформы" докатилась и до района, где находился гар Чангчуба Дордже.

Китайские чиновники и состоявшие у них на службе тибетские функционеры разъезжали по всем деревням и монастырям, дотошно проверяя их на предмет радикальной реформы структуры, организации труда и форм собственносги.

Я сам был в гаре Чангчуба Дордже, когда туда прибыла группа таких чиновников, и могу заверить, что их посещение совсем не походило на приятный светский визит, но представляло собой тщательную инспекцию, после которой обычно следовали самые крутые и стремительные перемены.

Но по мере того, как четверо китайских чиновников и их тибетские функционеры проводили проверку, они все больше и больше поражались обнаруженному.
Поскольку я знаю китайский, то понимал, о чем они разговаривали между собой.

Им казалось крайне странным, что Учитель и окружавшая его группа людей уже много лет
живут как самая настоящая действующая сельскохозяйственная коммуна, полностью соответствующая социалистическим представлениям китайцев о подобной организации.

Оказалось, что ничего менять не нужно, никакой реформы не потребовалось. И потому гару разрешили и дальше продолжать в том же духе.

Даже когда Тибет был окончательно аннексирован Китаем, гар продолжал оставаться местом общинной духовной практики. Все тибетские монастыри постигла трагическая участь — они были закрыты или разрушены — в гаре же изменилось только одно: его название.

Жившие там практики переименовали его в коммуну "Освобождение", что для китайцев, полагавших, что они "освободили" Тибет, означало одно, а для тех, кто следует пути самоосвобождения — совсем другое!

Во время всех бурных перемен, постигших Тибет, Чангчуб Дордже продолжал учить, и эта возможность была прямым следствием осознанности практиков его гара, проявлявшейся как действие их практики в повседневной жизни.

Мы ходим, работаем, едим и спим — и нужно наполнить всю эту деятельность практикой, чтобы не растрачивать впустую время, необходимое для продвижения к реализации. И потому, хотя Чангчуб Дордже постоянно делал что-то для других и каждый день трудился как лекарь, это не шло в ущерб его собственному продвижению к реализации. Несмотря на свой обычный образ жизни, он был человеком совершенно необычайным.

Когда Чангчуб Дордже прибыл в то место, где вокруг него постепенно вырос гар, он был уже стар. На вопрос о возрасте он всегда отвечал, что ему семьдесят. Когда я встретился с ним в 1955 году, — а это было спустя шестьдесят лет после его прибытия в эту местность — он все еще утверждал, что ему семьдесят. Я сам из любопытство несколько раз спрашивал его о возрасте, и он всегда отвечал, что ему семьдесят. Но люди в округе предполагали, что тогда ему должно было быть никак не меньше ста тридцати лет.

Прошло более двадцати лет с тех пор, как я покинул Тибет, и все эти годы я общался с Учителем благодаря практике сна. Поэтому я знал, что он еще жив. Потом, в 1980 году, я получил из трех независимых источников известия о том, что мой Учитель и его дочь, которая тоже практиковала Дзогчен, умерли при необычных обстоятельствах. Когда я сам с женой и детьми посетил Тибет в 1981 году; то услышал от некоторых учеников Чангчуба Дордже, что он и его дочь перед смертью попросили оставить их в запертых комнатах на семь дней. Но, к сожалению, их обоих потревожили до окончания этого срока. Когда комнаты отперли, оказалось, что их тела сжались до трех футов. Поэтому стало ясно, что они победоносно завершили жизнь в физическом теле, проявив один из методов реализации Тела Света.

...Благодаря пониманию такого взаимозависимого возникновения каждого из чувств и соответствующего ему объекта можно понять, каким образом иллюзия двойственности поддерживает сама себя, когда применительно к каждому из чувств субъект непременно предполагает объект, а объект непременно предоплагает субъект, и в конечном счете все чувства, включая ум, все вместе создают иллюзию внешнего мира, отдельного от воспринимающего субъекта. Но лучший способ это понять — понаблюдать за самим собой и, проследив за своим умом на практике, увидеть, как подобно волнам возникают мысли и как действуют чувства по отношению к чувству собственного "я".

Как сказал сам Будда Шакьямуни, Погрузиться в созерцание на время, которое понадобится муравью, чтобы проползти от кончика носа до переносицы, — значит приблизиться к реализации больше, чем за целую жизнь, проведенную в накоплении благих деяний.
По мере развития практики все мысли и ощущения, воспринимаемые всеми чувствами, самоосвобождаются. Иллюзия двойственности устраняется, и тогда благодаря объединению субъекта и объекта у практикующего могут проявиться пять нгонше, т. е. пять высших видов знания. Они — не самоцель, но возникают сами собой как следствие продвижения в практике.

Первое из них — нгонше "глаз", зрения. Оно называется "мудрость зрения божеств", или "видение глазами божеств", поскольку обычно мы считаем божеств существами, чьи способности больше наших. Это означает, например, что у вас появляется способность видеть предметы независимо от расстояния. Можно видеть даже то, что для "обычного" зрения было бы закрыто другими предметами.
Существует такая же способность слуха — "мудрость слуха", или "слышание ушами божеств". Независимо от расстояния можно слышать любые звуки — громкие, тихие, какие угодно.
Третья способность — это "знание мыслей других существ", иными словами, способность читать чужие мысли. Человек слагается из тела, речи и ума. То, что он видит глазами — это физический облик, или тело, способность же слышать связана с речью, энергией, звуком. Тело и речь более конкретны, чем ум, и потому связанные с ними способности обрести гораздо легче. Очень трудно узнать, о чем думает другой человек, но может проявиться и такая способность.

Есть довольно забавная история, свидетельствующая о ясности, которой обладал мой учитель Чангчуб Дордже. Как я уже говорил, Чангчуб Дордже занимался лечением больных, и когда он успешно вылечил одного состоятельного пациента, жившего на расстоянии нескольких дней пути, тот человек решил отблагодарить его, послав своего слугу с подарком. Слуга ехал верхом, везя подарок — перевязанный бечевкой сверток. В нем было много небольших пачек чая. Слуга ехал целый день. Остановившись на ночлег на расстоянии двух дней пути от дома Чангчуба Дордже, он решил, что Учитель не заметит отсутствия нескольких пачек чая. Достав нож, он вскрыл пакет и вытащил оттуда одну треть, а потом завернул оставшееся в новый пакет, поменьше, постаравшись придать ему вид нетронутого.

Я был в доме Чангчуба Дордже как раз через два дня, когда Учитель вдруг ни с того ни с сего попросил свою жену приготовить еду для человека, который якобы должен вот-вот приехать. В общине Чангчуба Дордже все уже привыкли к происшествиям, которые во всяком другом месте показались бы странными, и потому жена без лишних слов стала делать то, о чем ее попросили. Ее муж распорядился, чтобы еда была подана по всем правилам, со всеми необходимыми тарелками и приборами, но наказал, чтобы не было ни одного ножа. Все это было тем более странно, что обычно гостю, если только он не был важной персоной, не подавали еду отдельно от всех.

Когда, наконец, посланец прибыл, я внимательно наблюдал, что же произойдет. Он очень почтительно приветствовал Учителя, вручил ему сверток и передал благодарности от вылеченного хозяина. Чангчуб Дордже поблагодарил в ответ, отложил пакет в сторону; сказав, что откроет его после, и спросил посланца, не голоден ли он. Когда последний ответил утвердительно, ему подали приготовленную еду. Обед был несколько более обилен, чем обычно, и состоял из нескольких блюд, которые гость поглощал с аппетитом. Однако, дойдя до мясного блюда, он заметил, что на столе нет ножа, чтобы резать мясо. Только он начал было шарить в складках одежды, чтобы достать из ножен нож, как Учитель вперил в него свирепый взгляд и тихо сказал: "Напрасно, мой друг, ты ищешь там нож. Ты оставил его на камне у дороги две ночи назад, когда открывал им предназначенный для меня пакет и украл треть моего чая!" Наверное, вам понятно, почему никто из общины Чангчуба Дордже не лгал и не пытался прибегать к обману.

Четвертая способность, которая может проявиться на пути к реализации, — это знание жизни и смерти. Например, можно знать, когда человеку предстоит умереть, как это произойдет и где он переродится. В основе такого дара лежит развитие способности осознавать время до такой степени, что можно выйти за его пределы. Вам становятся ведомы все вторичные причины, связанные с другим человеком. Вторичные причины, которые проявляются после смерти человека, на самом деле присутствуют в любой момент, и потому их можно предсказать.

Иллюстрацией такой способности служит другая история, тоже о слуге, который прибыл к Чангчубу Дордже в качестве посланца. Этого человека также послал его хозяин, который жил на расстоянии нескольких дней пути от дома Учителя. Он просил лекарство для своей тяжелобольной дочери. Однако Чангчуб Дордже сказал, что лекарство не нужно, потому что девушка умерла сразу после того, как посланец отправился в путь, — а таких сведений Чангчуб Дордже никак не мог получить ниоткуда, кроме как из своей ясности. Посланный не знал, верить этому или нет, и, взяв лекарство, поспешил в обратный путь, дабы, если девушка жива, хозяину не в чем было его упрекнуть. Но когда он вернулся домой, оказалось, что дочь хозяина действительно умерла в то самое время, которое назвал Чангчуб Дордже.

Пятая способность называется "истинное знание (мудрость) чудотворства", и это не просто интеллектуальное понимание, а подлинная конкретная способность творить чудеса. Когда вы вышли за пределы всех ограничений, подобная деятельность становится скорее естественной, чем сверхъестественной. Обычно думают, что чудеса — это действия, совершаемые над предметами, которые кажутся нам внешними, и которые при этом каким-то образом изменяются. Но поскольку разделение реальности на внутреннюю и внешнюю есть иллюзия, то, преодолев эту иллюзию, можно выйти за пределы обычного, как это сделал великий йог Миларэпа, когда укрылся от снежной бури, забравшись в обыкновенный рог яка, лежавший на земле. Предание гласит, что ни рог яка не стал больше, ни Миларэпа — меньше.
Другой пример проникновения в сущность реальности, запредельной по отношению к нашим обычным ограничениям, можно извлечь из высказывания Будды о том, что в одном атоме столько же будд, сколько во всей вселенной атомов. Мы не в состоянии постичь смысл этого высказывания, опираясь на свои обычные умственные представления, и потому называем такие вещи сверхъестественными, но реальность именно такова, — просто мы не привыкли видеть ее такой, как она есть. Когда человек по-настоящему обретает способность проникать в то, что есть, это называется "истинной мудростью чудотворства".
Так могут проявляться признаки продвижения по Пути, хотя и необязательно в строго определенном порядке.
...
Тело Света
"Радужное Тело" — по-тибетски джалу, или Тело Света, — которое обретают в итоге практики Дзогчена, отличается от "Иллюзорного (майического) Тела", гюлу (sgyu lus), плода практики высших Тантр. "Иллюзорное Тело", гюлу, основано на тонкой пране, а поскольку, с точки зрения Дзогчена, прана принадлежит к относительному измерению, то гюлу не считается полной реализацией.

Джалу, или Тело Света, — это излюбленный способ реализации, который проявляли Учителя как Лонгдэ, так и Мэннгагдэ, и эта традиция с незначительными перерывами продолжается вплоть до настоящего времени.

Обрел этот уровень реализации и учитель моего учителя Чангчуба Дордже. Чангчуб Дордже сам присутствовал при этом, следовательно, достоверность таких сведений неоспорима. Мой учитель рассказывал мне, как его учитель Нягла Падма Дуддул созвал всех своих учеников: и тех, кто был далеко, и тех, кто был близко, и объявил, что хочет передать кое-какие Учения, которые до сих пор не давал полностью. Он передал эти Учения, а потом они больше недели делали ганапуджу Ганапуджа — это великолепный способ устранения помех между Учителем и учеником, а также между учениками. Затем, по истечении недели, Нягла Падма Дуддул объявил, что настал его час умереть, и назвал гору поблизости, на которой он намеревался это сделать. Ученики умоляли его не умирать, но он сказал, что ничего нельзя поделать — пора. Тогда они проводили Учителя на гору, к тому месту; где он поставил маленький шатер. Затем он удалился в шатер, а ученикам велел наглухо зашить вход и оставить его в покое на семь дней.

Ученики спустились вниз и ждали у подножия горы семь дней. Все это время шли беспрерывные дожди и появлялось множество радуг. Затем ученики вернулись наверх и открыли палатку, которая оставалась зашитой точно так, как они ее оставили. Внутри они нашли только одежду Учителя, его волосы и ногти. Одежда находилась там, где он сидел, и пояс был все так же завязан посередине. Он оставил ее, как змея сбрасывает кожу. Мой Учитель там был и все это рассказал мне, поэтому я знаю, что это правда, что такая реализация возможна.

Я знаю множество подобных историй, но особенно интересна одна из них, которую мне рассказал мой дядя Тогдэн. В 1952 году в той части Тибета, откуда я родом, жил старик, который в молодости несколько лет был вроде слуги или помощника у одного учителя Дзогчена и потому, естественно, слышал много Учений. Но всю остальную жизнь он провел, просто высекая мантры на камнях, и тем зарабатывал себе на пропитание. Так он прожил много лет, и никто не обращал на него внимания и не подозревал, что он что-то практикует. Но однажды он объявил, что через семь дней собирается умереть и послал за своим сыном, который был монахом в одном из монастырей, сказав, что хочет оставить все свое имущество в дар монастырю. Из монастыря повсюду разнеслась весть о том, что этот человек попросил оставить его на семь дней взаперти, чтобы умереть. А так как все поняли значение этой просьбы, то пришло много людей, и это событие происходило у всех на виду. Там были представители разных буддийских школ, больших монастырей, присутствовали даже чиновники китайской администрации, которые в то время все поголовно были военнослужащими. И когда вскрыли помещение, в котором тот человек был заперт на семь дней, это произошло на глазах у множества людей. И все они увидели, что никакого тела не осталось. Остались только волосы и ногти, которые считаются нечистотами тела.

Мой дядя-йогин пришел навестить меня в доме моего отца сразу после того, как стал свидетелем этого события. Когда он рассказывал мне о случившемся, его глаза были полны слез. Он считал ужасной трагедией, что никто из нас не смог распознать в этом внешне обычном человеке, жившем рядом с нами, поистине великого йогина, от которого мы могли бы получить Учение. Но так уж обстоит дело с теми, кто практикует Дзогчен: внешне ничего не заметно.

Весной этого года [1984] я посетил Непал, чтобы давать Учения и практиковать в Толу Гонпа — горном монастыре близ тибетской границы, неподалеку от горы Эверест, где практиковал Падмасамбхава, и в пещере Маратика, где Падмасамбхава и его супруга Мандарава реализовали практику долгой жизни. Там я получил известие о том, что сталось с моим дядей Тогдэном. Это известие передал один тибетец, который только что прибыл в Катманду из Тибета. Там он служил государственным чиновником именно в том районе, где жил Тогдэн. Оказалось, что в течение многих лет после того, как я покинул Тибет, дядя продолжал жить в своей уединенной пещере, в затворничестве. Но, в конце концов, в период "культурной революции", его, как и многих других таких же йогинов, заставили выйти из затворничества — тогда был принят закон, объявлявший подобных людей эксплуататорами трудящихся, поскольку они, не работая, получали еду.

Дяде повезло гораздо больше других: его только посадили под домашний арест, а не подвергли публичному суду, а, возможно и суровому наказанию. Тот человек, которого я встретил в Катманду, кроме прочих своих обязанностей, должен был нести ответственность за охрану Тогдэна, которому он разрешил жить в деревянной хижине, построенной на плоской крыше обычного городского дома в столице провинции. Дом этот принадлежал одной тибетской семье, которая снабжала дядю всем необходимым, так что он продолжал свое затворничество, как и прежде. Позднее, благодаря тому, что тот чиновник поручился за него, дяде позволили уехать в сельскую местность и жить под менее строгим надзором. Ему отвели отдельный дом, и тот же чиновник регулярно заходил к нему с проверкой.

Но как-то раз чиновник приехал и обнаружил, что дом заперт. Когда он все же проник туда, то увидел тело Тогдэна на сиденье для медитации, но это тело сжалось до размеров младенца. Чиновник встревожился: как объяснить такое китайскому начальству? Он боялся, что власти могут подумать, будто он помог Тогдэну бежать, поэтому он тотчас же бросился докладывать о произошедшем. Когда же через несколько дней он вернулся в этот дом с высокими чинами районного правительства, тело Тогдэна полностью исчезло. Остались только волосы и ногти. Когда озадаченное начальство потребовало объяснений, тибетский чиновник смог только вымолвить, что когда-то он слышал, будто в древних священных текстах говорилось о йогинах, достигших так называемого Тела Света, но сам он не думал, что такое бывает.

Это событие произвело на него такое впечатление, что у него появился сильный интерес к духовным вопросам, и при первой же возможности он пешком ушел в Непал, где надеялся найти Учение и практику. Там я его и встретил. Весть о достигнутой дядей реализации произвела на меня глубокое впечатление. Зная, что в ранние годы он страдал психическим заболеванием, я не ожидал, что он столь многого достигнет за одну жизнь. Его пример показывает, что это доступно каждому человеку.

Если снова воспользоваться сравнением с зеркалом, то реализация Тела Света означает, что человек, который ее обрел, больше не находится в состоянии отражений, а погружается в состояние самого зеркала, в природу и энергию зеркала. Зная, что наша собственная энергия проявляется как данг, ролпа и цел, можно полностью воссоединить свою энергию, вплоть до уровня конкретного материального бытия. Это достигается или благодаря Лонгдэ, в котором видение возникает в результате практики четырех да, или благодаря практике четырех светов, которая влечет за собой возникновение четырех видений тодгэл. Они развиваются во многом так же, как и видения Лонгдэ. Первое из них называется "видение Дхарматы" (или "сущности реальности"), второе — это дальнейшее развитие первого, третье — его созревание, а четвертое — исчерпание бытия. Если человек вступил на третий уровень этих видений при жизни, что подтверждается определенными признаками, то в момент смерти его тело постепенно исчезает, становясь светом. Вместо обычного разложения на составляющие его элементы, оно растворяется в сущности этих элементов, которая есть свет. Этот процесс может занять более семи дней. Такова реализация, которую обрели такие Учителя, как Гараб Дордже. От физического тела остаются лишь волосы и ногти, которые считаются нечистотами тела. Все остальное растворяется в сущности составляющих тело элементов.

О практикующем, который проявил такую реализацию, нельзя сказать, что он "умер" в обычном смысле этого слова, потому что в Теле Света он сохраняет активность. Активность такого существа направлена на благо других, а реально видеть его может тот, кто обладает достаточной ясностью.
Практикующий же, достигший совершенства и полноты четвертого уровня видений тодгэл, не проявляет никаких признаков физической смерти и совершает пресуществление при жизни, постепенно становясь незримым для людей с обычным кармическим видением. Этот уровень реализации называется Великий Перенос, и такую реализацию проявили Падмасамбхава и Вималамитра. В сущности, и Великий Перенос, и Тело Света — одно и то же, разве что при Великом Переносе реализация наступает раньше. Эти два способа реализации свойственны практике Дзогчен.

Полная реализация
Обычные существа перерождаются без выбора, вследствие своей кармы, которая вынуждает их принять тело, соответствующее причинам, накопленным в бесчисленных прошлых жизнях. Полностью реализовавшее существо свободно от круговорота обусловленных причин и следствий. Однако оно может проявляться в телесном облике ради блага других. И Тело Света, и Радужное Тело Великого Переноса — это феномены, которые могут проявлять активность для общения с теми, кто имеет достаточную ясность видения, чтобы их воспринимать. А чтобы помочь тем, кто не имеет таких способностей, полностью реализовавшее существо может являться в обычном материальном теле — так поступили, например, Гараб Дордже и Будда Шакьямуни. Такое тело называется Нирманакайей: кайя на санскрите означает "тело" или "измерение", а нирмана — "проявление".
Итак, полностью реализовавшее существо может по своему усмотрению или проявить Тело Света, или добровольно воплотиться в обычном материальном теле в измерении грубой материи, однако это тело и производимые им действия его уже не обусловливают.
Самбхогакайя, или Тело Богатства, есть измерение сущности элементов, из которых состоит мир грубой материи. Их сущность — это тонкое измерение света, проявляющееся в богатстве форм, которые можно воспринимать только при высоком развитии способностей видения и ясности ума. Полностью реализовавшее существо может проявить себя и в измерении Самбхогакайи, но в такой форме оно не активно, в отличие от существа, проявляющегося в Теле Света.
Как лучи солнца есть проявление его неотъемлемых качеств, так и мудрость полностью реализовавшего существа по сути есть оно само. Каждый образ Самбхогакайи — это "олицетворение" какого-то аспекта чистой мудрости.

add
а у нас пока
<a href="https://youtube.com/watch?v=JH-0lbfMXco?t=19" target="_blank">https://youtube.com/watch?v=JH-0lbfMXco?t=19</a>

[Oleg]

add к
http://quantmag.ppole.ru/forum/index.php?topic=574.msg76728#msg76728

про голоса в голове, д-фотоны и кварцевые шарики. зверства коммуноутопистов

http://flib.flibusta.is/b/162883/read
- Йога сновидений и практика естественногосвета 171K - Намкай Норбу Ринпоче

М.: Ринпоче, у вас были сновидения, в которых вы вспоминали особую книгу учений. Как это работает?
Н.: Это тоже вид сновидений, связанных с ясностью. В таких сновидениях можно делать множество вещей: учиться, читать или постигать.

М.: Можете ли вы дать нам насколько примеров символов сновидений, которые тибетцы считают важными?
Н.: Я дам вам две возможные интерпретации одного и того же сновидения. Если вы делаете какую-либо практику очищения, то видеть во сне, что вы моетесь или принимаете ванну, было бы положительно. Это бы означало, что очищение продвигается и вы развиваете ясность.
Если же вы не практикуете медитации и вам снится подобный сон, то, скажем так: будьте бдительны, это может означать, что вам грозит опасность потерять деньги или богатство.

М.: Вы подразумевали, что, когда в сновидениях развивается ясность, иногда можно предсказать будущее. Есть ли у вас примеры из своей практики сновидений или из практики ваших учителей?

Н.: Если вы развиваете ясность, вы можете, конечно, иметь такие проявления в своих сновидениях. Благодаря им вы можете иногда открыть кое-что о будущем. Сновидения ясности связаны с нашей врожденной мудростью и кармическими семенами, которые мы создали через опыт медитационной практики и положительные поступки, которые мы совершали в этой жизни. В отношении кармических семян, которые мы накопили, также существует возможность, что их потенциальность может проявиться. Эта потенциальность может проявиться, когда появятся вторичные причины[53] для их созревания. При надлежащих вторичных причинах могут быть и такие проявления, как сновидения о будущем. Мы можем найти много примеров таких проявлений в биографиях мастеров медитации.

У нас тоже могут быть подобные сновидения, сны, позволяющие нам увидеть или понять что-то. Это характрено для сновидения ясности. Например, много лет назад, в 1960 г., когда я прожил в Италии всего лишь около года, у меня было сновидение, в котором я с кем-то разговаривал, но я не знал, кто это. Этот некто объяснял мне, как сложится политическая ситуация через некоторое время.

Мне сказали, что у Китая с Россией появятся некоторые проблемы. Я отвечал в сновидении, что это невозможно, так как знал, что у этих двух стран были тесные связи, - обе они разделяли коммунистическую идеологию. Когда я был в Китае, там существовала Советская ассоциация, которая сотрудничала с китайцами в сфере общественных связей и коммунистического воспитания.

Итак, я думал, что невозможно, чтобы между Китаем и Россией были проблемы. Однако голос говорил мне, что между этими двумя странами будет конфликт. Он продолжал говорить, что не только у Советского Союза и Китая будут проблемы, но будет дружба между Соединенными Штатами и Китаем. Я отвечал, что это невозможно.

Голос сказал, что тем не менее это случится, так как ситуация между Китаем и Соединенными Штатами несколько другой природы, чем отношения между советским Союзом и Китаем. Соединенные Штаты, как и Китай, интересует бизнес и коммерческие связи. У них нет проблемы границ, как у Китая с Советским Союзом, поскольку они очень далеко друг от друга. Это был один из моих снов. На следующий день я рассказал это сновидение своему сотруднику, Геше Джампа Сангье. Он подумал, что это звучит невероятно.

Через несколько месяцев мы просматривали газеты, утверждающие, что у Китая и Советского Союза есть серьезные проблемы. Мой друг Геше был очень удивлен. Позднее он еще больше удивился, когда между США и Китаем улучшились взаимоотношения. Этот сон - пример сновидения ясности; сновидение подтверждается реальной ситуацией.
Для практикующих главный путь развития ясности в сновидениях - преуспеть в практике естественного света. Через это приходит осознавание сновидения. Но не только осознавание. Выполняя эту практику, мы продолжаем развивать сновидения ясности и уменьшать наши обычные сновидения бхакшасов. Развивая сновидения ясности, мы развиваем осознавание сновидений.
…
М.: Однажды у меня был сон, в котором я получил штрафной талон от полиции за припарковку в неположенном месте. Я вспомнил этот сон на следующий день и решил быть очень внимательным. Я сделал все, чтобы не получить этот талон: заплатил деньги в соответствии с прибором, измеряющим время стоянки. Когда я уходил, я запомнил время, чтобы знать, когда мне вернуться к машине. Однако, когда я вернулся к машине, прошла одна минута сверх того, что было отмерено в измерительном приборе. Я обнаружил этот штрафной талон именно так, как я видел это во сне. Я очень старался избежать этой ситуации. Возможно ли изменить исход каких-либо событий после того, как вы увидели, что они случились определенным образом в сновидении?

Н.: Иногда вы можете сотрудничать со своим сновидением ясности, и это может стать очень полезным для вас в преодолении множества проблем. Но изменить события не так легко, поскольку все связано с вторичными причинами. Иногда они довольно сложные, и вы не можете сделать многого. Я рассказывал историю об одной из моих знакомых в Италии. У меня был очень сложный сон относительно нее, и я не мог ничего сделать. Это тоже пример. Тем не менее иногда, когда мы знаем, что сон говорит что-то о будущем, мы можем изменить наши планы, чтобы избежать потенциальной проблемы.

Однажды, когда я готовился ко второй поездке в Китай, у меня было очень много плохих снов, буквально каждую ночь. Я был расстроен этими сновидениями и озабочен относительно своего путешествия в Китай. Затем моя жена Роза и сын Еше уехали на каникулы на север Италии. Я сам планировал уехать в Китай. Однако в день их отъезда они попали в автомобильную катастрофу.

Тогда ранним утром у меня был дурной сон о том, что я вел машину очень быстро, доехал до места, где заканчивалась дорога, и попытался остановить машину, но не смог, потому что ехал слишком быстро. Если бы я поехал дальше, то упал бы со скалы. Я не знал, что делать, и был очень напуган. В тот же момент я осознал, что это был сон и что ситуация нереальна. Тут же я подумал: "Я должен трансформировать". Мгновенно я трансформировал машину в лошадь. Затем скакал на коне, очень большом каменном коне. Я не упал со скалы. После пробуждения, во время завтрака, ко мне приехал один из моих студентов из Рима, чтобы отвезти меня в аэропорт. Я рассказал ему о моем странном сновидении, которое я видел этой ночью, а также то, что прошлые ночи я видел плохие сны.

Позднее, когда я уже собрался уезжать, мне позвонили из Северной Италии. Я узнал, что моя жена Роза и сын Еше попали в автомобильную катастрофу.
Я подумал, что сон соответствует только случившейся с ними негативной ситуации, которая не была столь уж опасной. Они были в больнице, но не было ничего серьезного. Я все еще намеревался отправиться в Китай, и на следующий день я должен был ехать в Рим. Но в то утро у меня был следующий отрицательный сон. Я наполовину проснулся. И в этом состоянии между сном и пробужденностью кто-то сказал мне очень ясно: "Ты не должен ехать в путешествие". Это было очень ясно. Потом я проснулся и подумал, что кто-то действительно говорит, но обнаружил, что голос был в сновидении.

Я изменил свои планы и не поехал в Китай. Я не знаю, что случилось бы со мной, если бы я поехал тогда. Не так легко узнать точно, в чем проблема. Единственное, что я мог бы сказать, это то, что через месяц до меня дошли вести, что в Китае и Лхасе много людей было заключено в тюрьму и многие были убиты, поскольку считалось, что они представляют угрозу для коммунизма. Я не знаю, было ли дело в этом или, может быть, это имело отношение к самолету. Иногда благодаря ясности в сновидениях возможно преодолеть злую судьбу, это очень полезно.
…
Если вы сохраняете присутствие белого А во сне, то ваши сны становятся более ясными. Ваши сновидения будут больше связаны с ясностью, и медленно, постепенно вы разовьете большее осознавание.

Если вы осознаете во сне, то можете пережить множество вещей в этом состоянии сновидения. Во сне углубить практику гораздо легче, чем в дневное время. В дневное время мы ограничены нашим материальным телом, но во сне функции ума и осознания чувств не имеют препятствий.

У нас больше ясности. Таким образом, у нас и больше возможностей. К примеру, возможно практиковать продвинутые практики в Дзогчен-Тхогей и Дзогчен-Лонгде[24]. Если вы практикуете их в дневное время, то, конечно, у вас могут быть медитативные переживания, но во сне эти переживания могут выйти за пределы ограничений материального тела.

Вот почему такая практика очень важна. В дневное время все переживания в большой степени обусловлены нашими привязанностями, напряжением. Мы чувствуем, что все конкретно. В сновидении мы первоначально тоже можем чувствовать, что все конкретно, но затем внезапно мы вспоминаем, что это сон.

И когда мы осознаем во сне, мы знаем, что мы спим, что это сон и все нереально. Вы знаете, что вы находитесь в состоянии нереальности. Как только у вас есть это переживание, вы сможете также делать открытия относительно вашей земной жизни, например о ваших привязанностях дневной жизни. Окончательный результат - это уменьшение вашего напряжения.

Тем, кому трудно иметь такого рода присутствие, очень полезна практика темного ритрита[25]. После двух или трех дней пребывания в темноте вы теряете чувство дня и ночи. Ваш сон становится все более и более легким. Вы засыпаете и просыпаетесь, засыпаете и просыпаетесь. Такой ритрит предоставляет замечательную возможность развить присутствие и ясность. В этих обстоятельствах легче открыть во сне, что значит иметь присутствие. Ваши состояния бодрствования и сна таким образом объединяются.

Обычно для практикующего одним из принципиальных способов указания на прогресс являются знаки, которые приходят в сновидениях. Иногда в сновидениях происходят некоторые вмешательства в поведение практикующего. Например, если я что-то делаю неверно, то у меня может быть общение во сне. Это происходит благодаря передаче учения. Это может также прийти через защитников учения или дакинь[26].

Множество проблем можно разрешить благодаря передаче, которая приходит во сне. Вы не можете ожидать, что ваш мастер будет в вашем распоряжении всю жизнь.

К примеру, когда я был в Италии уже около трех лет, я видел во сне моего мастера Чжанчуба Дордже[27]. В сновидении я действительно почувствовал, что вернулся в Тибет. Это казалось таким реальным, и я даже был напуган, памятуя о китайцах. Я забеспокоился и сказал себе: "Кто знает, позволят ли мне китайцы уехать отсюда снова". Затем я встретил своего учителя. Я почувствовал некоторое смущение, поскольку моим намерением было быстро поприветствовать его, а затем уйти оттуда и вернуться в Италию.

Мастер мне сказал: "Уже много лет мы с тобой не виделись. Как идет твоя практика?" Я ответил: "Вот таким и таким образом". И он спросил: "Какую ты сейчас делаешь практику?" Я объяснил, что прикладываю все свои усилия к тому, чтобы вводить в повседневную жизнь практику Трегчод[28]. "Ты совсем не делал практику[29] Тхогей?", - продолжал он. И я ответил: "Ну нет, я не делал Тхогей". Тогда он сказал : "Но почему же?" "Ну, - ответил я, - потому что вы сказали мне, чтобы я сначала в совершенстве овладел практикой Трегчод. Что я должен добиться в ней устойчивости. Так что я работаю, чтобы усовершенствовать и сделать эту практику очень стабильной".

Он сказал: "Есть ли у тебя какие-либо сомнения относительно твоих знаний Тхогей?" Я ответил: "Нет, нет. У меня нет никаких сомнений. Я просто не делал этой практики". И он сказал: "Лучше, если ты будешь делать ее. Выполняй практику Тхогей. Это очень важно". Я ответил: "О'кей. Теперь я буду делать ее". Он еще прибавил: "А теперь послушай, если у тебя будут какие-либо сомнения относительно Тхогей или что-то такое, что ты не понимаешь ясно, то спроси у Джигме Лингпа"[30].

Я сказал: "А где Джигме Лингпа?" Он ответил: "Там, наверху, в пещере". "Где наверху?" - спросил я, потому что прямо позади деревни, где жил мой мастер, была отвесная скала. Когда я жил рядом с моим мастером, я поднимался в эту гору много раз, чтобы собирать целебные растения. И я прекрасно знал, что наверху не было никакой пещеры. По крайней мере, в те времена не было пещеры. Я подумал: "Почему он мне говорит, что там есть пещера?" Мастер рассердился: "Если ты действительно хочешь понять что-то, иди наверх и найди в этой пещере Джигме Лингпа".

Я больше не спорил, но очень заинтересовался этим. Я вышел и начал карабкаться вверх, чтобы посмотреть, где эта пещера. В определенном месте скала была белая, но в этом сновидении я обнаружил, что она немного отличалась от той, что была прежде. И она была испещрена бесчисленными письменами, которые я мог читать на тибетском. И они были похожи на тантру. Я подумал: "Очень странно, этого здесь никогда не было прежде". И подумал: "Из-за того, что я хожу и карабкаюсь поверх этой тантры, я могу накопить очень плохие деяния". Таково мышление тибетцев об этих вещах. Так, озабоченный, я стал читать стослоговую мантру[31]. Затем медленно-медленно я продолжал взбираться вверх.

В определенном месте в скале был изгиб, так что я смог вползти на нее. Эта скала появилась в виде титульного листа с названием тантры, по которой я только что взбирался вверх. Она называлась "Тодрол донсел нингпо гурд".

Тодрол означает "за пределами концепций", донсел - "выяснить значение", нингпо - "суть". Позднее я открыл, что действительно существует такая тантра с таким названием.

Затем, когда я взобрался вверх и медленно-медленно приблизился к самой вершине горы, там увидел довольно большую пещеру. Подойдя поближе, я заглянул внутрь. В центре был довольно большой булыжник, очень твердый и похожий на гранит. Это был не маленький камень, а огромный булыжник. На этой скале сидел маленький мальчик. Я был уверен, что ему не более 7 - 8 лет. Я огляделся, там больше никого не было. И я сказал себе: "Очень странно, Джигме Лингпа жил много лет назад, и он не мог выглядеть как этот мальчик". Тем временем маленький мальчик взглянул на меня, и я подумал: "Поскольку мне мастер сказал подняться сюда и встретить Джигме Лингпа, кто знает, может, это какая-то его эманация". Я подумал, что лучше вести себя с ним приветливо.

Так что я прямо приблизился к мальчику. На нем была одежда наподобие просвечивающей голубой рубашки и ничего больше. У него были длинные волосы, но они не были перевязаны, как это делают йоги. Он выглядел обычным маленьким мальчиком. Мне показалось это довольно странным. Я подошел к нему, остановился прямо перед ним и сказал: "Мастер Чжанчуб Дордже послал меня к тебе".

Маленький мальчик взглянул не меня. Он выглядел так, как будто очень удивился, услышав это. Взглянув на мальчика, я начал колебаться, но наблюдал, что он делает. Наконец он жестом пригласил меня сесть. Когда я сел, он вытянул руку, коснулся ею затылка и вытащил оттуда бумажный свиток. Он развернул этот свиток и начал читать. Когда он читал, это был голос маленького мальчика, но он не давал учение или объяснение, он просто читал.

Он прочитал пять или шесть предложений. И тут же, услышав его голос, я понял, что этот свиток содержал тантру. В этот момент меня озарило: "О, это действительно так. Джигме Лингпа!" Потому что едва ли какой-то обычный маленький мальчик мог бы так достать свиток и затем прочитать его в такой манере. И с этой поразительной мыслью я проснулся. После этого я тщательно исследовал эти тексты и обнаружил особые тексты о дзогченовской практике Тхогей. Это пример того, что отношения между мастером и учеником всегда существуют, независимо от времени и расстояний. Мой мастер был далеко-далеко в Тибете, а я жил в Европе.

Таковы некоторые возможности, которые могут прийти во сне, если ваша практика не стоит на месте.

Если вы засыпаете в присутствии А, то можете обнаружить, что утром, когда вы проснулись, А все еще присутствует. И вы можете предположить, что провели всю ночь в практике. Поскольку ночь довольно длинная и вам больше нечего делать, кроме как спать, то очень важно использовать это время. Для практикующего ночь может стать даже еще более важной, чем дневная практика.

Окончательная цель практики сновидения состоит в том, чтобы сны стали осознаваемы, и в этой конечной точке сновидения действительно прекращаются. Вы используете свою практику так, что сновидения начинают действительно влиять на вашу повседневную жизнь. Такова основная практика ночного времени.

[Oleg]

->

http://flib.flibusta.is/b/162883/read
- Йога сновидений и практика естественногосвета 171K - Намкай Норбу Ринпоче

Глава III
ПАЛОМНИЧЕСТВО В МАРАТИКУ{1}

Место, где было сновидение, - монастырь Толу. Если вы видите во сне вещь или место, где вы прежде бывали, то это обычно является повтором через кармический след. Если вы во сне видите место или ситуацию, где вас нет, то это отражает ваше желание или стремление. С другой стороны, если вы видите сон о месте, где вы действительно сейчас пребываете, то часто это имеет определенное значение. Таким образом, я заключил, что это мог быть важный сон.

В этом сновидении я был в пещере Толу, и даже люди, которые сопровождали меня в путешествии, тоже были в этом сновидении. Когда я учил своих учеников, то к нам присоединился мой дядя. Я бы сказал, что этот человек был не только моим дядей, но и одним из моих главных учителей и необычным практикующим и Тертоном[32].

Я расскажу короткую историю, которая проиллюстрирует замечательную жизнь моего дяди. В детстве я жил вблизи монастыря. В то время умер жеребенок, и стервятники поедали его плоть, но даже после того, как они закончили, один из стервятников остался. Мой дядя попросил двух монахов пойти и принести этого стервятника.

После того, как они вернулись в монастырь со стервятником, монахи заметили, что птица была ранена - в ее плече застрял кусок металла. Один из монахов попытался вытащить его, но птица очень разволновалась, и мой дядя приказал им остановиться и положить стервятника на огороженную территорию сада. Помню, я думал, как странно, что эта птица оставалась такой молчаливой и пассивной в то время, когда все это происходило. Фактически, вся ситуация становилась необычной.

На следующий день дядя приказал мне накормить стервятника молоком. Когда я пришел в сад, который имел полукруглую форму и деревянный пол с покрытием, этот стервятник сидел неподвижно. Я поставил перед ним молоко. Он подвигал немного головой и начал пить. Он пил до тех пор, пока не выпил все молоко, а потом начал бегать. Бегая таким образом, он слегка двигал крыльями. Он бегал по площадке, на которой находился, во всю ее длину. Это была очень длинная дистанция. Он пробежал до конца сада, а затем назад, до половины, и обратно. Затем он остановился, и тот кусок металла, железный стержень, выпал из его крыла. В тот самый момент, когда этот кусок металла выпал, стервятник взлетел и направился на восток, в сторону горы, называемой Ситанг. Известный Дзогченовский монастырь[33] находится как раз за этой горой. Именно на этой горе в пещере обычно жил мой дядя.

Мы осмотрели кусок железа, который выпал из крыла стервятника. Он был довольно длинный. А вонзившийся кончик этого железного прута имел треугольную форму. Я все еще помню красивый звук, который произвел этот кусок железа, когда он выпал из крыла. Это событие было всего лишь одной из удивительных вещей, которые часто происходили вокруг моего дяди.

Так что в том случае в Толу дядя проявился в моем сновидении. В сновидении ему было не больше 14 - 15 лет. Он сказал мне, что очень доволен тем, что я даю такое прекрасное учение, и что оно полезно каждому. Я спросил его, действительно ли он его слышал, и он ответил, что слышал каждое слово. В сновидении я преподал Тхиг Сум Недек[34] - Три известных Завета Гараба Дордже[35]. Затем мой дядя попросил объяснить мой гомтер[36] о Намкха[37]. Я ответил ему, что мой сон о Намкха не был гомтером.

Позвольте объяснить, что я имел в виду. Несколько лет назад я был в Нью-Йорк Сити. Я давал семинар о функциях элементов и энергий, а также о тибетской истории. В этом семинаре я объяснял элементы и их функционирование согласно древней традиции Бонпо[38]. В ту ночь у меня был сон. В нем был маленький мальчик, одетый в синее. Я спросил его, кто он такой, и он ответил, что его имя Пюэль. Пюэль - божество Бонпо, особенно известное своей способностью выполнять гадание, используя астрологию.

Я сказал: "Если ты действительно Пюэль, тогда объясни мне функцию элементов индивидуума, и как можно было бы гармонизировать их, когда возникают проблемы". Тогда ребенок объяснил различные виды функций элементов относительно тела, жизни, судьбы, способностей и т. д. Благодаря этому я открыл точный принцип Намкха, метод гармонизации элементов личности.

Я сказал моему дяде, что этот сон о Намкха не был гомтером, это был всего лишь сон. Но он настаивал, что это был гомтер, который он уподобил бы передаче. Поскольку он был моим учителем, я в действительности чувствовал себя несколько неудобно относительно его просьбы, но он настаивал, так что в конце концов я прочитал ему книгу и таким образом дал передачу. После того, как это закончилось, он сказал, что Намкха будет важной практикой в будущем. Он также отметил, что я должен практиковать и обучать пяти "практикам темноты". Я спросил его: "Что это такое, практика пяти видов темноты"? Он ответил, что об этом будут указания позже. Таким был один из моих снов.

В те дни, которые мы провели в монастыре Толу, я все время видел весьма важные сновидения. Они были постоянными, и ко времени, когда мы достигли астрологически значимого 25-го дня[39], я уже немного нервничал в отношении сна, желая выспаться. Озабоченный этим, я лег в постель, но не мог заснуть. Наконец, когда я заснул, то почувствовал себя в сновидении, в котором я с кем-то говорил. В действительности я не знал, говорю ли я с кем-либо или у меня происходит разговор с самим собой.

Голос инструктировал меня расслабиться, расслабить сначала дыхание, затем тело, пока я не окажусь в релаксированном состоянии Самайя[40]. Я подумал, что прежде никогда не слышал о таком релаксированном состоянии Самайя. Тем не менее я старался снова и снова расслабиться и ввести себя в это состояние. Всякий раз, в основном, из-за некомфортных условий сна в Толу, я просыпался. Действительно, я просыпался по меньшей мере два или три раза, пытаясь войти в состояние релаксации. Во время одной из них в сновидении я получил указание развязать горные ремни, которые от усталости я был не в состоянии снять перед сном.

Проснувшись и помня об этом указании, я развязал их и снова заснул, медленно расслабляясь до состояния Самайя. "Этого еще недостаточно, - сказал голос, - у нас должно быть более свежее и легкое дыхание". Соглашаясь, я открыл палатку, чтобы впустить свежий воздух, хотя было очень холодно и дул сильный ветер. И снова я вернулся в сон и вошел в Самайя. Я опять подумал, что эта Самайя не является уж столь необычной, и на самом деле это не состояние созерцания[41].

Голос вернулся и сказал: "Теперь, когда ты сделал это, ты должен достичь состояния Дхармадхату"[42]. Получив указания, я расслабился, направляя себя в состояние Дхармадхату. Тем временем меня разбудил кашель из соседней палатки.

Однако я еще раз возвратился в сон и направлял себя пройти следующие стадии релаксации. Снова и снова я пробуждался по той или иной причине и вынужден был начинать сначала. Затем внезапно голос сказал: "Мы уже здесь, это и есть состояние Дхармадхату", и оно показалось мне состоянием созерцания.

Теперь голос проинструктировал меня, чтобы я направил себя в другое состояние. По мере того, как я делал это, стало появляться тигле[43], сходное с тем, что появлялось в прежнем сновидении, в пещере Толу. Я также увидел какие-то записи, и затем я проснулся еще раз. Мне пришлось начать снова, проходя через различные стадии расслабления до тех пор, пока вновь не появилось тигле. То, что я увидел в тигле, оказалось названием текста. На этот раз после заголовка появился и сам текст, как будто бы я смотрел на экран при просмотре фильма. Одна за другой появлялись полные серии медитативных практик. Я читал страницу за страницей, но если какую-то часть текста мне не удавалось прочитать, стоило мне лишь подумать, что она недостаточно понятна, как неясное место появлялось вновь. Оно повторялось, как если бы у меня было дистанционное управление. Таким образом я прочитал весь текст с самого начала до конца по меньшей мере три или четыре раза.

Из-за перерывов я часто просыпался. Но всякий раз я должен был снова погрузиться в состояние сна, начать с Самайя и всего остального, и лишь затем продолжался текст.

Внезапно голос сказал: "Теперь ты пребываешь в следующем состоянии". Отличие этого состояния от предыдущего состояло в том, что теперь те немногие слова, которые были не полностью ясны, появились и заняли буквально все пространство. Я даже не концентрировался на них и не всматривался в них, они просто появлялись. Таким образом я продолжил чтение, и оно длилось непрерывно почти до самого утра.

В этот момент я сильно закашлялся и проснулся. Слова все еще были там, хотя я уже открыл глаза. Это был не сон. Я видел их еще некоторое время, а затем они исчезли. Я подумал, что, может быть, это было воздействие сна. С любопытством я продолжал смотреть на небо. Небо было очень ясное, и там не было никаких видений.

Я вспомнил время, когда проводил ритрит в Норвегии. И в самый разгар практики со мной случилось то же самое. Я рассказал нескольким людям о том моем переживании. Прежде я читал о Снанг-ва-йи-гер-шар[44] в биографиях некоторых совершенных учителей. В Норвегии, насколько я помню, я тогда не понял, что означает фраза "Снанг-ва-йи-гер-шар". Как бы то ни было, я снова заснул и расслабился в последовательных стадиях сна. Во время сна, пока мне давали наставление, как войти в различные состояния расслабления, мне вдруг пришла мысль о последующем состоянии - состоянии, называемом "Бья-груб-йеше", дальнейшем состоянии мудрости. Голос ответил на мою мысль: "Оно придет, когда все будет завершено". Затем настало утро. Я чувствовал себя уставшим. Все остальные прекрасно выспались. Такова история двадцать пятого дня.

На следующий день мы долго взбирались вверх. В тот вечер, когда я уснул, все повторилось вновь. Опять я читал текст несколько раз и особенно те места, где буквы не были достаточно четкими. В какой-то момент я вдруг проснулся. Я обнаружил, что с головой укрылся одеялом. Было так ветрено, что я вынужден был защититься. Не снимая с головы одеяла, я открыл глаза и тут же взглянул на небо. Там на очень короткое время снова появились буквы.

А теперь я бы хотел рассказать вам о сновидении, которое было у меня в первую ночь нашего прибытия в пещеру Маратика. Перед сном я подумал, что завтра будет хороший день, чтобы начать медитационную практику долгой жизни, которую я захватил с собой. Я еще не полностью разработал конкретный метод выполнения этой практики, но принес текст практики с собой, поскольку понимал, что Маратика будет прекрасным местом для этой практики.

В ту ночь я видел во сне, что совершаю приготовление к практике в большой пещере. Я объяснял, как делать эту практику, и давал посвящение, которое позволило бы ученикам делать ее самим. Обычно в нашей традиции, чтобы делать практику долгой жизни, требуется посвящение в (эту практику) "Долгой жизни".

Те из вас, кто знает меня, знают и то, что я не из тех, кто обычно дает сложные формальные посвящения[45], но я всегда говорил, что необходимо выполнить некоторого рода посвящение для уполномочивания. Во сне у меня была идея, что нужно сначала дать тщательное объяснение значения посвящения. Когда это будет хорошо усвоено, можно было бы дать уполномочивание с мантрой. После этого мы бы сделали практику вместе; и это бы означало передачу голосом [речью].

Итак, во сне я объяснял по пунктам, что такое посвящение, начиная с посвящения тела. В этот момент я заметил, что около меня стоит человек, который передает мне что-то. Я повернулся к нему и увидел, что он не был обычным человеческим существом. В этом я был уверен, поскольку первое, что я заметил, взглянув на него, - это то, что нижняя часть его тела была, как у змеи. Я подумал, что, может быть, это Рахула[46], один из охранителей, но судя по его лицу это было не так. Затем я подумал, что, может быть, это кто-то, кого я знал. Я взглянул снова - лицом он был похож на дракона. Тело его было белым. Внезапно он положил мне что-то в руку.

Если вы получали посвящение, вы знаете, что обычно кто-то помогает учителю, подавая ему различные вещи. В определенный момент церемонии ассистент подает нужный объект. В моем сновидении драконоподобное существо подавало мне круглый предмет, которым я должен был удостоверить посвящение тела, данное только что.

Я взял в руку этот круглый предмет. Это было зеркало, но по ободку, окружавшему зеркало, было еще двенадцать маленьких зеркал. Вокруг всех них было некое подобие радуги. А по периметру - перья павлина. Оно было очень красивое. Взяв его в руку, я понял, что это предмет, с помощью которого я мог бы давать посвящение тела.

Обычно при посвящении зеркало представляет ум, аспект понимания. Тут же во сне ко мне пришло объяснение: "Тело кажется имеющим субстанцию, но по природе это пустота. Символ этого - отражение, которое кажется нашей формой в зеркале". Давая это объяснение в сновидении, я пользовался зеркалом, чтобы дать посвящение тела. В сновидении я прикасался зеркалом к голове каждого из получающих посвящение. После для каждого я также произносил мантру[47].

Потом я начал объяснять посвящение речи. В этот самый момент я почувствовал присутствие другого существа слева от меня. Это существо также поднесло предмет для удостоверения. Это было мала[48], сделанное из темно-красных рубинов, ограненных в виде цифры восемь. Я внимательно посмотрел на существо, подносящее мала. У него было темно-красное тело и только один глаз. Я снова подумал, что это не было обычное человеческое существо, возможно, это была Экаджати[49]. С другой стороны, оно было не совсем похоже на Экаджати, а в руках у него были эти странные предметы. В любом случае, сразу после того, как она дала мне мала, я обнаружил, что снова даю объяснение.

Это мала представляет собой непрерывное произнесение мантры. Я не только объяснял функцию мантры, но также давал очень необычное объяснение формы мантры, которая была представлена в виде цифры восемь. Это было очень странно, так как объяснение не имело ничего общего с особой практикой Долгой жизни (Цедруб Гондус) (учителя) Ньяла Пема Дендул[50], которую я привез.

На следующий день, после сновидения, относящегося к другой практике Долгой жизни, напоминающей практику дакини Мандаравы, я обнаружил, что действительно существует практика Янтиг, которая фактически включает в себя эту визуализацию.

Тем временем фигура Экаджати положила мне в руку другой предмет, это был символ для уполномочивания посвящения ума. Предмет походил на свастику, но на концах были трезубцы. Свастика же располагалась в центре. Она была сделана из прозрачного драгоценного голубого камня.

Затем я объяснял значение передачи ума. После этого я прикладывал предмет к сердцу каждого человека по очереди. В то же время я произносил мантру, связанную с посвящением ума. После того, как я приложил этот предмет к сердцу первого человека, я увидел, что он оставил отпечаток и что отпечаток этого предмета вращается, издавая слабый звук. Он казался очень живым.
При посвящении следующего человека случилось то же самое. Когда я, наконец, закончил, то увидел, что все отпечатки свастики все еще вращаются. Вот так я проводил посвящение, и затем я проснулся. На следующий день я решил провести ритрит внутри пещеры. Многие студенты, сопровождавшие меня в этом паломничестве, присоединились ко мне, чтобы выполнить практику Пема Дендул в пещере Мандаравы.

На следующий день у меня был опять особый сон. Хотя многие из наших людей еще не прибыли, во сне я увидел, что все собрались в пещере. Мы уже все вместе сделали практику, и я давал учение. Казалось, будто бы во сне абсолютно точно воссоздавалось все, что я видел во сне в прошлую ночь. Слева от меня была фигура красновато-коричневого цвета с одним глазом. Она снова держала в руке множество предметов, и в этот раз она дала мне хрустальную бусинку.

Было ясно, что это существо помогало мне, пока я давал наставление. Я взял кристалл и посмотрел на него. В центре кристалла я увидел слово. Как только я увидел это особое слово, я понял, что это существо действительно была Экаджати. У меня также было очень ясное видение во сне защитницы Экаджати, которая советовала мне: "Настало время открыть сокровища твоего ума жизненного цикла Ваджры, практики дакини для получения долгой жизни".

Вглядываясь внутрь маленького хрустального шарика, я мог видеть лучи света, исходившие во всех направлениях от слова, но они не выходили за пределы шарика. Как только я взял шар в руки, я спросил: "Что это такое"? Она сказала: "Это - Тате. Ты должен выполнить Тате". Я ответил, что не понимаю. В тот момент, когда я сказал это, казалось, будто бы кристалл исчез внутри меня. Я осмотрелся, ища Экаджати, но она также исчезла.

[Oleg]

http://flib.flibusta.is/b/162883/read
- Йога сновидений и практика естественного света 171K - Намкай Норбу Ринпоче

 Глава II
НОЧНАЯ ПРАКТИКА

Ночь очень важна для людей, так как половина нашей жизни проходит ночью; но часто мы бываем склонны "проспать" все это время без каких-либо усилий и обязательств. Должно быть реальное осознание того, что практика продолжается в любое время, даже во время сна или приема пищи. Если этого не происходит, то продвинуться на пути очень трудно. Поэтому практика ночи очень важна, и я объясню ее.

Когда говорят о "практике ночи", мы обычно подразумеваем практику ясного сновидения. Существует много объяснений ясного сновидения. Но в учении Дзогчен практика работы со сновидениями и развитие ясности не являются основополагающими. Это вторичная практика. В случае практики сновидения "вторичная" означает, что эта практика может возникать спонтанно в результате выполнения основной практики, называемой практикой естественного света.

Эта практика, практика естественного света, на самом деле имеет дело с состоянием перед сновидением. Например, человек засыпает; "засыпает" означает, что все его чувства растворяются в нем. С этого момента есть такой промежуток, переходный период, пока не начнется сновидение. Этот период может быть длинным или коротким.

У некоторых людей состояние сновидения начинается почти сразу же после засыпания. Но что означает "начинается состояние сновидения"? Это значит, что ум снова начал работать.

И наоборот, то, что называется состоянием естественного света, не есть момент или состояние, при котором работает ум. Это период, который начинается, когда вы засыпаете, и заканчивается, когда ум снова начинает работать. Что существует после этого? После этого существует то, что мы называем милам бардо[8].

Есть соответствие между состояниями сна и сновидения и нашими переживаниями, когда мы умираем. Когда человек умирает, прежде всего, исчезают все чувства. Говоря о состояниях бардо, мы говорим о моменте, когда чувства исчезают в нас, как о бардо момента умирания, чокьи бардо. В этот момент человек испытывает множество ощущений исчезновения или ухода чувств.

После этого приходит состояние наподобие бессознательного; оно похоже на обморок. И затем начинается то, что называют проявлением четырех светов. Разные тантры[9] объясняют это с небольшими различиями. Некоторые подразделяют их на четыре света, другие указывают на пять. На самом деле это так, как если бы вы были в обмороке, и затем - с возникновением лучей света - медленно, медленно сознание начинает вновь пробуждаться.

Например, ум должен начать работать, чтобы выносить суждения. Сначала мы должны иметь осознавание чувств. Ум начинает получать эти ощущения, но еще нет никаких рассуждений и нет мышления. Медленно, шаг за шагом, действительно появляется мышление.

Бывает, что состояние осознавания присутствует, но ум еще не начал функционировать, то есть мыслить. Это переходный период, в котором вы двигаетесь в состоянии, называемом состоянием естественного света. Всегда считалось, что именно в этот период практикующий Тантру реализует себя. В тантризме этот период описан так же как момент, в котором вы встречаете материнский свет[10]. Это именно тот момент после обморочного состояния, когда сознание снова развивается или пробуждается.

В тантрическом посвящении есть четыре под-посвящения (субпосвящения), и последнее из них называется посвящением слова. Если вы поняли, в этот момент мастер дает некоторого рода введение в естественный ум[11]. Даже если вы не реализовали естественный ум, но у вас есть множество обетов, участие, вера, и вы практикуете с преданностью, то иногда возможно, что в момент последнего пробуждения сознания придет вспышка опознания естественного ума или ригпа. Это нелегко, но если у вас действительно было знание, то это возможно. И по мере того, как вы проходите или продвигаетесь, развивается ряд светов, для которых есть множество объяснений.

В учении Дзогчен последняя из этих фаз, пятый свет, называется лхундруб[12], состояние самосовершенства. В этот момент в вас пробуждается сознание. Появляется возможность опознать то, что было передано вам учителем непосредственно через прямое введение. Опыт такой передачи и есть то, что мы называем передачей мудрости.

Воспользуемся аналогией с солнцем. Представьте, что небо закрыто облаками и среди этих облаков вы иногда улавливаете проблески солнца. Даже если облака почти полностью закрывают солнечный свет, вы уже получили опыт того, что есть солнце и солнечный свет. Это переживание подобно переживанию мудрости.

О таком знании говорят как о "сыновнем" знании в сравнении с "материнским" знанием или полным переживанием. Когда мы практикуем, мы пытаемся развить это сыновье знание. Это знание является сыном матери.

Некоторые люди успешно практикуют и полностью развивают это знание, и таким образом они всецело реализуют себя в этой жизни. Говорится, что такой человек может реализовать Тело Света[13].

Но даже если вы не реализовались всецело и у вас было только переживание практики, тогда в момент после смерти, в этом состоянии лхундруб, когда вы встретите материнский свет, вы опознаете полное присутствие мудрости, прежде чем вернетесь к работе ума. Здесь используется аналогия воссоединения сына со своей матерью. В книгах говорится о встрече сыновнего света и материнского света, но на самом деле имеется в виду, что у нас был только пример этого, а теперь мы встречаем его во всей полноте.

Это состояние - когда мы проходим через упомянутые виды света к окончательному свету, лхундруб, или свету самосовершенства - есть состояние, в котором любой и каждый практикующий тантризм постигает себя. И только после этого переживания начинается состояние сипа бардо. Вплоть до этого момента мы переживаем чоньид бардо, бардо Дхармата. Почему мы называем это Дхармата? Потому что оно представляет собой наше подлинное основополагающее состояние или основополагающее сознание.

Только после этого начинается сипа бардо, как мы обычно знаем его, бардо существования. Другими словами, именно здесь вновь начинается работа ума. Это как если бы мы сейчас вошли в состояние сновидения. Когда в сновидении вы можете что-то видеть, а потом в определенный момент просыпаетесь и начинается новый день, считается, что вы вышли из бардо и началось другое существование. Это существование определяется его кармическим видением, и вот так вы перевоплощаетесь. Так все и продолжается, начался день, кончилась ночь.

Итак, мы видим, что состояния бардо - это не то, о чем можно читать или понимать абстрактно. Его нужно практиковать. И способ практиковать его для подготовки к смерти и сипа бардо - делать практику естественного света. Если вы приобрели знание или имеете осознавание состояния естественного света, у вас также будет это осознавание и присутствие в момент смерти. Если вы способны умереть с присутствием и осознаванием, это значит, что вы обладаете знанием о проявлениях света. В этом случае вам будет нетрудно опознать материнский свет.

Повторяю, с началом бардо существования также начинается функционирование или работа ума, что названо ментальным телом. Это равноценно возникновению состояния сновидений. В практике, которую мы делаем, должно быть осознавание или умение находиться в состоянии естественного света. Когда у вас есть осознавание присутствия этого состояния естественного света, тогда даже если потом возникает состояние сна, к вам во время сна спонтанно приходит ясное осознание, что вы спите, и вы автоматически становитесь хозяином своих сновидений. Это значит, что не сновидения обусловливают человека, но человек управляет сновидениями. По этой причине практика сновидений является вторичной, и невозможно переоценить значение практики естественного света.

Когда мы начинаем видеть сны, у нас может быть один или два вида обычных сновидений. Один вид — это кармические сновидения, а другой - сновидения ясности. В дополнение к сновидениям, отражающим карму нашей текущей жизни, кармические сны могут быть также связаны с нашими прошлыми жизнями. Например, если кто-то убил меня в прошлой жизни, в этой жизни у меня все еще могут быть сновидения об этом. Неверно, что наши сны всегда отражают переживания этой жизни. Если событие очень весомое, то вы можете чувствовать его жизнь за жизнью. Когда вы спите очень глубоко, вы можете создать совершенный потенциал для проявления прошлой кармы в своих сновидениях.

Если у вас большое напряжение, то оно может повторяться в ваших сновидениях. Например, если вы ребенок и кто-то вас обидел, то это может повторяться в ваших сновидениях. Или, если сегодня у меня с кем-то есть проблема, это может повториться ночью в сновидении. Принцип таков, что если у вас сильное напряжение и вы глубоко спите, то это напряжение может повториться. Это один из видов сновидения, кармическое сновидение бхакшас. Бхакшас означает следы чего-то оставленного. Например, если есть пустой пузырек, в котором были духи, то все еще можно ощутить запах этих духов. Это и есть бхакшас.

Другой вид сновидений - сновидения ясности. Почему у нас бывают сновидения ясности? Потому что у каждого с самого начала есть бесконечный потенциал; таково свойство естественного ума, которым мы все обладаем. Иногда, даже если мы неделаем какую-то практику, сновидения ясности все же проявляются, поскольку мы обладаем этой природой. Если вы делаете ночную практику и все больше знакомитесь с ней, тогда не только случайно, но и более регулярно вы будете знакомиться с проявлениями сновидений ясности.

Что такое сновидение ясности? Сновидение ясности проявляется, когда есть вторичные причины; благодаря вторичным причинам оно проявляется как ясность. Мы даже можем получить совет или предсказание будущего, поскольку имеются вторичные причины для будущих событий. Сновидение ясности обычно проявляется ранним утром. Почему? Потому что, когда мы засыпаем, сначала мы спим очень глубоко. Постепенно эта тяжесть рассеивается и сон становится легче. И когда он становится более легким, ясность свободнее может проявиться. Если ваша практика непрерывного присутствия успешно продвигается, тогда кармические сновидения появляются реже. Это потому, что они связаны с напряжениями. Состояние созерцания или присутствия представляет собой полную релаксацию. Следовательно, не будет никаких проявлений напряжения. И вместо кармических сновидений у вас будет больше сновидений ясности.

Теперь вы можете понять, какова теория и насколько она важна. Сейчас я объясню, как вам это практиковать.

Если вы человек неспокойный, то прежде, чем идти спать, вы можете сделать несколько глубоких дыханий, чтобы уравновесить поток воздуха и успокоиться. Затем сосредоточьтесь на белом тибетском слоге А в центре вашего тела. Если вы предпочитаете английское А, это тоже приемлемо. Важно, чтобы оно соответствовало в вашем уме звуку "А-ах". Важно, чтобы, когда вы видите эту букву, вы знали, как она звучит.

Если вы поначалу не преуспели в концентрации и видении этого А, то возможно, что вы не знаете, как его визуализировать. Попытайтесь нарисовать А на листе бумаги, поставьте перед собой и смотрите на него пристально некоторое время. Закройте глаза, и это А появится перед вашим умом немедленно. Таким образом вы получите более точный образ.

Итак, пытайтесь концентрироваться на этом белом А. Или фиксируйтесь на присутствии этого белого А и оставайтесь с ним как можно дольше.

Вы также можете потренироваться в том, чтобы точнее почувствовать его присутствие. Представьте, что из центрального А возникает второе, а из второго - третье, пока вы не увидите цепочку из А, восходящую к вершине головы. Затем визуализируйте эти А опускающимися назад вниз. Можно повторить это много раз, если вы тут же не заснете. Всякий раз, когда вам трудно ощутить присутствие А, очень полезно и важно представить работу с этой цепочкой. Это способ, засыпая, углубить вашу ясность.

Самое важное здесь - пытаться сохранить присутствие этого А. Поначалу оно должно быть четким и точным; затем расслабьтесь. Расслабление не означает, что вы отпускаете А или отбрасываете его. Сохраняйте ощущение этого присутствия, расслабьтесь и так засыпайте.

Для тех, кто не практиковал этого раньше, первая, вторая или третья попытка может оказаться вовсе безрезультатной. Фактически вы можете постараться сделать это немного, а затем вдруг вы засыпаете. Так же, как все, чему вы обучаетесь, это сначала трудно, но, если вы прилагаете силу воли, это уже становится более знакомым вам.

Если вы способны засыпать таким вот образом, то вы скоро окажетесь в полном присутствии состояния естественного света. Вы засыпаете и спите фактически в полном осознавании. Если у вас есть присутствие ума, когда вы вступаете в состояние сновидения, то очень легко опознать, что вы пребываете в этом сновидении. Это не происходит сразу. Некоторые могут подойти к этому результату постепенно, медленно.

Даже если естественный свет не появляется непосредственно, то в состоянии сновидения уже будут появляться первые результаты. И они проявятся сами по себе. Может быть, вы увидите странное сновидение. Что я имею в виду под странными сновидениями? Как упоминалось раньше, обычно у нас есть два вида сновидений. Кармические сны приходят как следы наших трудностей, проблем, воспоминаний и занятий. Есть также сновидения, в которых проявляется наша природная ясность. Например, к утру могут быть интересные сновидения о вещах, о которых мы никогда не думали, о вещах, которые не имеют никакого отношения к следам нашего мышления или к нашему прошлому, а больше связаны с нашей ясностью. Если вы практикуете естественный свет, то сновидения естественной ясности будут проявляться чаще.

Если вы настойчивы в практике опознания состояния естественного света, то в вас все легче будет повторяться ясное осознание того, что вы спите. Возникнет устойчивое осознавание в самом сновидении, и вы будете знать, что находитесь в этом сновидении. Когда вы смотрите в зеркало, вы видите отражение. Независимо оттого, прекрасно оно или безобразно, вы знаете, что это отражение. Это подобно тому, когда мы знаем, что сон это сон, пребывая в ясности. Будь то сон трагический или экстатический, вы осознаете, что это всего лишь сон.

Осознавание в состоянии сновидения становится способом развития себя и прорыва сковывающей нас обусловленности. С помощью этого осознавания вы можете манипулировать материалом сновидений. Например, вы можете увидеть во сне все, что пожелаете, или все, что можете раскопать на желаемую тему. И вы можете продолжать с того места, где закончили прошлое сновидение.

В тантрической системе специфическая практика йоги сновидений ориентирована на подготовку практикующего к бардо после смерти. Но в Дзогчене это не так. В системе Дзогчен нет необходимости, чтобы вы посвящали себя работе над сновидениями. Это возникает естественным образом из практики естественного света. Самое важное в этой практике, как я уже объяснял, - это выполнять особую визуализацию белого А перед сном. Выполняя эту визуализацию, мы используем работу ума для того, чтобы в конечном итоге выйти за пределы ума.

Какую позицию вы используете, когда выполняете визуализацию, не так уж важно. Многие люди выполняют практику визуализации после того, как легли в постель. Вы должны знать, какого рода личностью вы являетесь. Один засыпает сразу, как только закрыл глаза, в то время как другой человек принимает таблетку, чтобы уснуть.
...
http://flib.flibusta.is/b/162883/read

[Oleg]

кварцевый спхатик лингам пользуют но не знают что это "лингам Шивы" .. во дают

https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4246950 - Чогьял Намкай Норбу - Коллекция книг и мантры [1995-2015, DOC/PDF/DJVU, RUS] Обновлено 05.12.2015 г.
, https://www.buddism.ru/_LIBRARY_/Намкай Норбу_25 МАЯ_2015_торр/Намкай Норбу - Учения Лонгсал, т.7.doc

Чогьял Намкай Норбу  
УЧЕНИЯ ЛОНГСАЛ  
ТОМ СЕДЬМОЙ  

Приблизительно в середине второго месяца года земли-свиньи (апрель 1959 года), когда я находился в Гангтоке, столице Сиккима, у меня был такой сон.  
Стоя перед величественной статуей Нангси Силнона, которая, как я думал, и была так называемой «говорящей статуей Гуру», находящейся в монастыре Лхадронг, что в Кхаме, я вновь и вновь повторял семистрочную молитву, обращенную к Махагуру из Уддияны. Вдруг в храме, где я находился, раздались переходящие один в другой звуки А ОМ U, и так громко, что казалось, сам храм превратился в огромный колокол, звучание которого невыносимо для слуха. При этом статуя Гуру Ринпоче мгновенно преобразилась и стала моим Гуру — видьядхарой Чангчубом Дордже в убранстве херуки. Он был радостным и молодым, с ликом красновато-коричневого цвета. На его ладонях, сложенных в мудре медитации, лежал хрустальный дромбу (шар) величиной с палец, внутри которого ярко сияла золотом буква-символ, похожая на тибетскую «ча» (са).  
...
УПАДЕША «ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ПРОСТРАНСТВ»  

История открытия  

В год металла-обезьяны (12 августа 1980 года), находясь в Калифорнии, га западе США, в зале Стенфордского университета а Пало-Альто, пригороде Сан-Франциско, я читал лекцию перед многочисленной аудиторией, знакомя её с тибетскими учениями, культурой и историей. В ту ночь мне приснился сон.  

Я ощущал, будто стал так называемым «шаром праны сосредоточения». Я был внутри очень яркого и чистого светлого шара, окружавшего моё тело, радиусом метра два. Этот шар мог в мгновенье ока оказаться там, где пожелаешь. И не я один был в измерении этого пространства: справа и слева от меня были похожие шары.  

Недалеко от моего шара находилась красноватый световой шар, внутри которой я увидел прекрасную девушку, убранную в украшения, похожие на те, что носят исполнительницы в Китайской опере. Едва я на неё взглянул, как она приблизилась ко мне.  

Я спросил её по-тибетски:  

— В каком мы сейчас измерении пространства?  
— Мы в измерении Утала, — ответила она тоже по-тибетски.  

— А что такое Утала? — снова спросил я.  
— Утала — это измерение-талва, похожее на мир людей,— ответила она.  

— А сколько континентов в этом талва?  
— Здесь множество континентов. А континентов, на которых живут видьядхары и дакини, в этом талва Утала более двадцати, — объяснила она.  

— А ты живёшь в талва Утала? — спросил я её.  
— Я охранительница и живу и в Утале и в мире людей Саха-локе,— ответила она.  

— А кто из известных тибетских видьядхар живёт в измерении Утала? — спросил я.  
— Множество древних тибетских видьядхар, мужчин и женщин, живёт на нескольких континентах в этом талва. На континенте Апара живет покойный великий видьядхара Кунга Палдэн и его главный ученик Паво Хека Лингпа, которые связаны с тобой, — ответила она.  

— Вот с кем я очень хочу повидаться! Прошу, отведи меня к ним! — взмолился я.  
— А ты не догадываешься, что я пришла, чтобы пригласить тебя? — сказала она.  

— Извини, не знал, — ответил я.  
—Я — Малати, охранительница, призванная выполнять приказы Паво Хека Лингпы. Я встречала тебя прежде. Теперь Хека Лингпа послал меня пригласить тебя, — объяснила она.  
— Раз так, отправимся к нему поскорее, — сказал я.  

В тот же миг мы оказались на середине склона горы из многоцветных драгоценностей. Оттуда мы стали подниматься и пересекли тропу, ведущую направо.  

Ниже, на небольшой равнине, я увидел нескольких существ с ликом, как у льва, и телом человека, одетых в синие шелковые юбки с длинными разноцветными шелковыми поясами. На вершине очень большой колонны высотой в пять человеческих ростов они возводили круглый дом, сиявший темно-синим светом. Сверху (дома) располагались две четырёхгранные конструкции, обращенные друг к другу.  

(Всё строение) выглядело прозрачным (не имея определённого цвета), но снаружи создавалось впечатление, что оно искрится синим светом. Также и в других местах неподалёку я увидел несколько похожих домов. Я подумал, что, вероятно, это жилища тех существ.  

Я спросил охранительницу Малати:  
— Что это за существа?  
— Это шамабалы, принадлежащие к области, называемой Апара, — ответила она.  

В это время мы приблизились к гладкой прозрачной хрустальной скале, внутренняя часть которой, глубокая _???_ локоть. На нём я увидел изысканного вида шамабалу, который, казалось, вёл беседу на совершенно незнакомом языке. Вокруг собралось более ста шамабал, слушавших очень внимательно.  

— Кто этот шамабала в центре? — спросил я Малати, и она ответила  

— Ты не узнал его? Это Кунга Палден, махасиддха из рода людей. Он учит шамабал «Тантре единственного сына учения». Немедленно я объединил свой ум с состоянием Гуру и пребывал в состоянии равенства. Затем этот внушительный шамабала в центре зала принял (человеческий облик) Драгоценного Махасиддхи. Он взглянул на меня с радостной улыбкой и произнёс:  

’А А НА SHA SA МА  
Способ освоиться с истинным состоянием  
Для тех, кто наделён чрезвычайно счастливой кармой  
И ступил на быстрый путь непревзойдённого Ати,—  
Это объединение с состоянием символа, где (всё) предстающее совершенно.  
...
В год металла-овцы [28 декабря 1991 года], в Меригаре, основном месторасположении Дзогчен-общины в Европе, когда я передавал учение Дзогчен многим собравшимся здесь зарубежным и местным ученикам, ранним утром я увидел следующий сон:  

Я был в удивительно большой хрустальной пещере. В самой её глубине, на зеркально-гладкой, в форме полумесяца поверхности камня, похожего на сапфир, я увидел коренной символический слог «Ясного света великого пространства, сокровенной сущности дакини», рельефный, жёлтый, сияющий золотым светом и величиной с круглый щит. Под ним располагались шесть слогов:  
’А А НА SHA SA МА  
...
Из «Светоностой ясности великого пространства, сокровенной сущности дакини»  
Здесь содержатся  
НАСТАВЛЕНИЯ ПО БАРДО, ЗАПЕЧАТАННЫЕ СЛОГОМ HUM  
ИСТОРИЯ ОТКРЫТИЯ  
В год дерева-мыши (8 апреля 1984 года) я был в Катманду, столице Непала. В тот день я встретил много своих земляков, и некоторые настойчиво просили у меня совета о том, что делать в момент смерти. Быть может поэтому в следующую ночь, когда я спал неподалёку от Ступы Просветления (Бодхнатха), ранним утром я увидел такой сон.  

Я находился в большой хрустальной пещере с широким входом, которая, как я думал, была особым местом, где Гуру Гараб Дордже обрёл Тело Света. В самой её дальней части на некоем подобии трона высотой метра два, похожем на нижнюю часть округлого расширения ступы, находилась изумительная статуя Ваджрасаттвы в человеческий рост.  

И статуя, и трон были прозрачными, будто хрустальные. Пред этой статуей я с помощью гуру-йоги объединил свой ум с изначальным состоянием. Позади этой изумительной статуи, на зеркально-гладкой, в виде полумесяца, поверхности, похожей на сапфир, я увидел коренной символический слог «Светоносной ясности великого пространства, сокровенной сущности дакини», словно выписанный расплавленным золотом, размером в локоть. Ниже, написанные изящным письмом учен, с разделяющими каждый слог двумя точками, одна над другой, и знаками терма в конце каждой строки, я ясно увидел такие (слова):  

Наставления о моменте умирания.  
Следующая строка начиналась с символического слога, похожего на тибетскую букву ча с полумесяцем над ней, а далее шёл сплошной текст. Я подумал, что это особая упадеша, переданная великим Гуру Гарабом Дордже, и что мне обязательно нужно запомнить все её слова и их смысл, и начал медленно читать:  
ОМ АН HUM  

Почтительно приветствую изначального Владыку Самантабхадру!  
Бардо подразделяются на (бардо) природы, бардо от рождения до смерти, бардо момента умирания, бардо дхарматы и так называемое бардо существования.  
Освобождающие наставления по бардо самосовершенного ясного света связаны с тремя бардо: бардо природы, бардо от рождения до смерти и бардо момента умирания.  
Что касается бардо природы: бодхичитта, то есть изначальная сущность, пребывает в сердце как нераздельность сущности, природы и энергии-потенциальности.  
Когда самосовершенная светоносная ясность проявляется на стадии пути, необходимо, обнаруживая её должным образом посредством примера, смысла и знака, по-настоящему узнать в ней собственное состояние.  
Пример изначально чистой сущности — это ясный, чистый и прозрачный хрусталь. Лучистость хрусталя — это (пример) данг самосовершенной природы. Белый свет хрусталя — пример потенциальности-энергии.  
Смысл заключается в том, что сущность-бодхичитта, состояние недвойственности изначальной чистоты и самосовершенства, пребывает в потоке ума всех существ как изначально существующие звук, свет и лучи.  
Знак — появление пятицветных лучей, когда на закате или восходе полузакрытыми глазами смотришь на солнечные лучи. Это называют самосовершенной светоносной ясностью.  
...
Дхармакая, наделённая сущностью мгновенного присутствия, вместе с данг пяти светочей пройдя по пути хрустального канала кати, выходит из океана (глаз) в йинг.  
Когда тепло уходит из сердца, точки между бровями или подмышек, тогда тайное дыхание остановилось.  
Начиная с момента остановки внешнего дыхания (практика) пребывающего на пути, и до растворения внутреннего дыхания, возникает переживание изначальной чистоты, подобной безоблачному чистому небу  
Распознав это как бардо изначально чистой дхармакаи и расслабившись в свободном от привязанности к понятиям измерении мгновенного присутствия, достигают освобождения в изначально чистом измерении дхармакаи.  

Когда я дошел до этого места, Таши, хозяин дома, в котором я остановился, вошел в комнату с зажженным сангом, и от этого я проснулся. Во время завтрака я ясно вспомнил свой сон и сразу же начал делать эти записи. Я смог перенести на бумагу все строки, что прочитал, возможно, потому, что это именно на меня была возложена передача этого учения. Но поскольку у меня не было времени прочесть больше четверти текста на той хрустальной поверхности, я точно знал, что осталось записать ещё много строк. Но ничего не мог поделать.  
...
Что касается способа, которым на пути достигают освобождения в бардо самосовершенной светоносной ясности, то необходимо прямо обнаружить собственное истинное состояние посредством примера, смысла и знака.  

Способ знакомства с ним посредством примера: (тому, кто находится) на пути, нужно повесить перед собой (например на дерево) кусок пятицветного шелка и смотреть на него сквозь хрусталь.  
...
SAMAYA GYA GYA GYA  
На этом завершаются  
Наставления по бардо, запечатанные слогом HUM  
из «Светоносной ясности великого пространства, сокровенной сущности дакини»  

Едва я закончил читать, как три человека, похожие на индийских садху, превратились в трёх девушек. Я узнал в них трёх ваджрани, которых прежде уже встречал в одном из сновидений.  
Я спросил их по-тибетски:  
— Вы живёте в этих краях?  
Одна из них ответила по-тибетски, причём её говор был похож на мой:  
— Нет. У нас нет постоянного местопребывания. Как бы то ни было, сегодня мы прибыли встретиться с вами.  

— А вы знаете, что это за место?—снова спросил я.  
Другая девушка ответила, также по-тибетски:  
— Конечно, знаем. Во дни созвездия Гьял (Пусья) мы приходим сюда почтить статую Изначального Владыки.
 
— Здесь есть статуя изначального Владыки?—спросил я.  
— Да, есть. Вон там, в хрустальной пещере, есть особая статуя Изначального Владыки — высшая опора для измерения Талва Галавари.  

И снова я спросил трёх девушек:  
— А почему вы приходите в это место почтить статую Изначального Владыки именно в дни созвездия Гьял?  
Другая девушка ответила по-тибетски:  
— Измерение Талва Галавари относится к созвездию Гьял, потому у нас такой обычай — посещать эту особую статую в эти дни.  
— Если мы пойдем сейчас, будет ли возможность увидеть статую Изначального Владыки? — вновь спросил я.  
Одна из них ответила:  
— Пойти можно в любое время. Это всегда возможно.  
—Если так, давайте пойдем сейчас! — предложил я.  

Мы покинули это место и начали постепенно взбираться вверх, пока не оказались перед очень высокой и величественной хрустальной горой, сияющей радужным светом, словно перламутр. Подле неё была статуя, словно из сапфира, руки — в мудре медитации, ноги — в позе лотоса. Она была очень высокой и величественной, такого же размера как статуя Будды Шакьямуни, которая стоит на пути к священной горе Лангчен Гьин Ри (О Миншань) в Китае.  

Придя туда, мы сели перед статуей. Посредством гуру-йоги с белым А я объединил свой ум с изначальным состоянием и запел Песню Ваджры. Три девушки присоединились ко мне и тоже стали петь Песню Ваджры очень чисто и мелодично. Когда мы дошли до второй её части, что-то разбудило меня.  

Так как в момент пробуждения я всё еще пел Песню Ваджры, то очень ясно помнил свой сон. Я сразу же встал и начал записывать. Так я смог записать, ничего не упустив и не прибавив, все слова этой особой и сущностной упадеши. Едва я закончил записывать, взошло утреннее солнце, и я подумал, что это очень благоприятное стечение обстоятельств места и времени. Чудесно!