Правила игры в излечение

 

У нас имеется достаточно материала, чтобы подвести итоги.

1. Существует Бог Отец. Он реально руководит нами в самом главном вопросе — жизни и смерти. Он может РАЗРЕШИТЬ вылечить самого безнадежного больного, и нужные средства найдутся. Он может НЕ РАЗРЕШИТЬ, и тогда ничего не выйдет. Поэтому Бог — главное действующее лицо любого процесса излечения. По моему собственному разумению, в нашей глубоко атеистической стране от пациента требуется хотя бы просто повернуться фейсом к Богу, понять, что не свечки перед иконами, а реальные дела и мысли делают нас здоровыми или больными.

2. Большинство болезней у обыкновенных рядовых людей связано с ошибочными поступками, допущенными в жизненных ситуациях, или с ошибками мышления (неправильными мыслями). В редких случаях (читай Библию, книга Иова) болезни и несчастья носят тестовый характер. Но это чаще применяется по отношению к людям незаурядным. Так или иначе, Небо занимается нашим воспитанием. Либо мы должны что-то в себе исправить, либо научиться держать удар. Иногда — и то, и другое. Исправился, выдержал — ходи здоровым. Нет — извини. Командировка окончилась.

3. Нормальная реакция на первые признаки болезни — разобраться со своим духом, а не телом. Для этого имеет смысл сходить в церковь, костел, синагогу или мечеть и попросить у Бога помощи не в излечении (это было бы грубой методической ошибкой!), а в понимании духовных причин болезни. Надо понять «за что», а поняв — искоренить. Это и есть ПОКАЯНИЕ. В идеальном случае, если твоя болезнь не успела пустить глубокие корни, после мощной психологической встряски, которую дает искреннее покаяние, не надо даже к врачу ходить — все пройдет естественным образом. По существу тогда и диагностика не нужна. Здоровый дух делает здоровым тело.

4. Не надо начинать лечение с приборной диагностики. Здесь чисто квантовая ситуация. До измерения при наличии болей у пациента есть целый спектр заболеваний и все виртуальные. От гастрита до рака (если говорить, например, про желудок). В процессе диагностического измерения Господь Бог устанавливает то из них, которое соответствует текущему духовному состоянию данного человека. И если поставлен диагноз «рак», то берегись. Поэтому не надо торопиться. Сначала надо подумать о том, как живешь. На диагностику надо идти победителем, после излечения, чтобы измерение зафиксировало норму.

5. Во время лечения также опасно проводить диагностику. Лечение, как правило, происходит в режиме скольжения по оси времени. В частности, оно производится и в будущем. Поэтому пока это будущее не наступило, нельзя проводить диагностику — все рассыплется. В качестве примера: размыливание камней в почках и исчезновение болезненных симптомов происходит за пару дней, а диагностироваться приборными методами нельзя недели две-три по крайней мере.

6. Традиционная медицина забежала вперед в диагностике по сравнению с лечением, и это плохо. Если установлен неоперабельный рак, или СПИД, или болезнь Альцгеймера, человек обречен, поскольку лекарственных средств для лечения не имеется. Тогда его очень трудно вылечить даже и нетрадиционными средствами, поскольку такое излечение напоминало бы излечение Христом прокаженных. Случилось бы явное ЧУДО. Однако ЧУДА быть не должно. Поэтому остается фактически одна возможность для больного, чтобы выжить: умереть для того общества, в котором был установлена неизлечимая на данный момент болезнь. Скажем, уехать куда-нибудь в Африку или сменить религию, поселиться в буддийском монастыре, например. Не так важно, что именно сделать. Главное — обнулить результаты предыдущей диагностики.

Я не буду подробно комментировать выписанные правила игры в излечение. Не буду потому, что занятия медициной в абсолютном смысле — сизифов труд. Любой пациент умрет рано или поздно. Поэтому классическая медицинская помощь ориентирована на простое продление жизни безотносительно к жизненным задачам. Действительно, давайте рассмотрим такую схему, основанную на современном медицинском материализме: представим себе, что у человека что-то где-то и как-то заболело, для определенности — в голове. Человек этот — атеист на сто процентов, и слово Бог пишет с маленькой буквы. Для него Бог — это Наука Медицина. Тогда он захочет воспользоваться самой глубокой и самой современной диагностикой. Допустим, что ему «повезло», и он получил свой диагноз. Скажем, опухоль мозга. И что будем делать дальше? Дальше ему говорят: ложитесь на операцию, мы вам вскроем череп и удалим опухоль. Если операция будет удачной, то вы по-прежнему будете ходить на своих ногах, видеть своими глазами, слышать своими ушами, а голова болеть перестанет. Больной робко спрашивает: а что будет, если... Ему отвечают: на нет и суда нет. А жене говорят: на всякий случай побеспокойтесь о сиделке и месте на кладбище. При таком подходе нет никакой необходимости знать хоть что-то о личности пациента, кроме размеров его кошелька. Напротив, неклассическая медицина (я бы сказал, «квантовая», но слово затаскано, может быть, «духовная»?) нацелена через преодоление физических страданий на совершенствование монады духа человека. Поэтому она работает на вечность. Итак, я не буду все сказанное комментировать, но добавлю случай из жизни, который даст нужные пояснения.

Мне позвонило девятнадцатилетнее создание женского пола и сообщило, что у нее установлена раковая опухоль головного мозга, и ей предложили срочно оперироваться. Не могу ли я чем-нибудь ей помочь? Я ответил уклончиво, а про себя подумал: «Что такого нехорошего могла успеть надумать девятнадцатилетняя пигалица? Странно как-то». Для начала я задал стандартный психологический вопрос про маму-папу и получил удивительный ответ:

— Мама у меня самая обычная, а какого папу вы имеете в виду?

— А у вас их что, несколько?!

— Три.

Молчу, перевариваю. А с той стороны телефонной линии мне идет подсказка.

— А у бабушки было четыре мужа, значит, у меня и четыре дедушки. Двое, правда, умерли. Но двое здравствуют.

— А вы — замужем?

— Да.

— Ну, и как муж?

— Для первого раза совсем неплох.

— Милая девушка, — начал я в состоянии остолбенения, но грозно. — Господу Богу, наверное, надоело с вами со всеми возиться. Вот Он и принял радикальное решение — прекратить ваш род по женской линии. У вас только один выход — этот ваш муж первый и он же — последний, иначе катастрофа.

Мы еще поговорили о женской доле, о женских правах и обязанностях по части рождения и воспитания детей. Разговор был не так и плох, но какая-то шероховатость осталась в памяти, какая-то недосказанность.

Через полторы-две недели — новый звонок и небанальный поворот сюжета. Оказывается, в прошлый раз она мне сказала не все. Не сказала самое главное — она беременна. «Только этого нам не хватало», — подумал я с досадой. Дальше выяснилось, что она съездила в институт Бурденко. Там ей предложили немедленно сделать аборт и ложиться к ним на операцию, ибо промедление в ее случае смерти подобно.

— И что вы решили?

— Я не буду делать аборт и не буду ложиться в Бурденко.

— Вы приняли это решение самостоятельно?

— Да. Будь что будет. Помогите мне, пожалуйста.

Забегая вперед, сообщаю, что все кончилось благополучно. Беременность проходила не очень легко, но по счастливой случайности (???) главврач больницы подмосковного городка, в котором она жила, именно в это время оказался моим пациентом. В очередной сеанс связи я рассказал ему про мою подопечную. Он понял, что случай необычный, и обещал установить ей режим наибольшего благоприятствования и свое обещание выполнил. Самого его спасти, увы, не удалось. Царствие ему Небесное...

Развитие опухоли остановилось. Она родила нормального здорового мальчика. Я следил за ее делами еще год. Опухоль не рассосалась, а закапсулировалась. Иногда случались серьезные головные боли.

Я никогда не видел ее ни в живом виде, ни на фотографии. А наговорился с ней вдоволь. Удовольствия эти разговоры мне не доставляли. Взбалмошная, обидчивая особа. Поэтому и остался у нее булыжник в голове. Но! — и это «но» перевешивает все. В критический момент она приняла единственно правильное решение. Поэтому осталась жива, к тому же с сыном и мужем. Дай Бог ей разума и в дальнейшем.