Благодаря вышеуказанным свойствам, ищущий путь получает возможность предоставить себя воздействию того, что действительно существует в окружающем его мире, помимо препятствующих этому влиянию своей личности. Но и себя самого он должен поставить на надлежащее место в окружающем его духовном мире. Ведь как существо мыслящее, он является гражданином духовного мира. Он лишь тогда сможет надлежащим образом стать им, когда он придаст своим мыслям направление, соответствующее вечным законам истины, законам страны духов. Ибо только таким образом может эта страна влиять на него и раскрывать ему свои факты. Человек не достигает истины, пока он предается постоянно проходящим через его "Я" мыслям. Ибо тогда эти мысли принимают течение, к которому они вынуждены благодаря тому, что они возникают в пределах телесной природы. Беспорядочным и спутанным является мысленный мир человека, предающегося духовной деятельности, обусловленной, прежде всего, его телесным мозгом. Возникает одна мысль, обрывается, вытесняется другой мыслью. Тот, кто внимательно прислушивается к разговору между двумя людьми, кто беспристрастно наблюдает за самим собой, может получить некоторое представление об этой подобной блуждающим огням массе мыслей. До тех пор, пока человек посвящает себя исключительно задачам чувственной жизни, его спутанное течение мыслей будет постоянно направляемо на верный путь фактами действительности. Я могу думать самым запутанным образом: повседневность принуждает меня в моих поступках к закономерности, соответствующей действительности. Мой мысленный образ города может быть самым беспорядочным, если я захочу пройтись по городу, я должен буду сообразоваться с существующими фактами. Механик может входить в свою мастерскую с самыми хаотическими представлениями, законы его машин заставят его действовать должным образом. В пределах чувственного мира факты постоянно вносят свои поправки в мышление. Если я составлю себе ложное представление о каком-либо физическом явлении, или о виде какого-либо растения, действительность выступает против меня и исправляет мое мышление. Совсем иное, когда я рассматриваю свое отношение к высшим областям бытия. Они раскрываются мне только в том случае, если я вступаю в их миры уже со строго упорядоченным мышлением. Там мое мышление должно дать мне правильную, вечную точку опоры, иначе я не найду надлежащих путей. Ибо те духовные законы, которые изживаются в этих мирах, не уплотнились еще до физически чувственного вида и потому не производят на меня вышеуказанного давления. Я могу следовать этим законам лишь в том случае, если они родственны моим собственным, как мыслящего существа. Здесь я сам должен быть себе верным руководителем. Таким образом, ищущий путь должен сделать свое мышление строго упорядоченным. Понемногу его мысли должны совсем отвыкнуть следовать обыденному направлению. Они должны во всем своем течении принять внутренний характер духовного мира. Он должен постоянно наблюдать за собой в этом отношении и держать себя в руках. Мысли не должны у него произвольно нанизываться одна за другой, но лишь так, как это соответствует строгому содержанию мысленного мира. Переход от одного представления к другому должен соответствовать строгим законам мышления. Как мыслитель, человек должен являться как бы отражением этих законов мысли. Все, что не вытекает из этих законов, он должен запретить ходу своих представлений. Встретилась ему по пути излюбленная мысль, он должен отстранить ее, если она нарушает правильное течение. Если какое-нибудь личное чувство желает насильственно придать его мыслям направление, не вытекающее из них самих, он должен подавить его. Платон требовал от тех, которые хотели поступить в его школу, чтобы сначала они прошли курс математического обучения. И действительно, математика с ее строгими законами, которые не следуют обыденному течению чувственных явлений, - очень хорошая подготовка для ищущего путь. Он должен, если хочет подвинуться в ней вперед, отрешиться от всякого личного произвола, от всякого нарушения. В ней он научается следовать требованиям чистой мысли. И также должен он научиться поступать во всяком мышлении. Бессмысленная жизнь сама должна стать отпечатком ненарушимых, математических суждений и заключений. Куда бы он ни шел и где бы ни стоял, он должен стремиться мыслить именно таким образом. Тогда в него вливаются закономерности духовного мира, которые бесследно проходят мимо и через него, когда его мышление носит обыденный беспорядочный характер. Исходя из верных точек отправления, упорядоченное мышление приводит его к самым сокровенным истинам. Подобные указания, однако, не надо понимать односторонне. Хотя математика и способствует хорошему дисциплинированию мышления, но можно прийти к чистому, здоровому и полному жизни мышлению и не занимаясь математикой.
Что мышлению человека для Духовного обучения прежде всего является необходимым, это есть предметность (Sachlichkeit). В физически-чувственном мире жизнь есть великий учитель для человеческого „Я" такой предметности. Желала бы Душа любым способом позволить блуждать мыслям туда и сюда: она должна была бы вскоре позволить жизни корректировать себя, если она не желала бы прийти в конфликт с ней. Душа должна мыслить соответственно течению фактов жизни. Когда, теперь, человек отвращает внимание от физически-чувственного мира, то ему недостает принудительной корректировки последнего. Есть его мышление тогда не в состоянии, быть собственным корректором, то оно должно прийти в заблуждаемость (Irrlichtelieren). Поэтому мышление Духовного ученика должно упражнять себя в том, чтобы самому себе оно могло давать направление и цель. Внутренняя твердость и способность строго оставаться при одном предмете, это есть то, что мышление должно воспитать в самом себе. Поэтому соответствующие „мысле-упражнения" должны быть предприняты не на отдаленных, сложных предметах, а на простых и близ-лежащих. Кто преодолевает себя, насквозь через месяцы ежедневно по крайней мере пять минут, чтобы направить свои мысли на некий повседневный предмет (например, булавку, карандаш и так далее) и в течение этого времени, чтобы исключить все мысли, которые с этим предметом не совместно-зависят, тот в этом направлении уже много сделал. (Можно ежедневно мыслить некий новый предмет или более дней удерживать один.) Также тот, кто чувствует себя как „мыслитель" через научное обучение, не должен бы пренебрегать тем, чтобы таким образом сделать себя „зрелым" для Духовного обучения. Ибо когда в течение некоторого времени прикрепляют мысли на нечто, что полностью знакомо, то можно быть уверенным, что мыслят соразмерно предмету. Кто спросит себя: Какие составные части составляют вместе карандаш? Как будут выработаны материалы для карандаша? Как будут они после составлены вместе? Когда были изобретены карандаши? и так далее и так далее: тот подстраивает свои представления наверняка ближе к действительности, чем тот, кто размышляет о том, каково есть происхождение человека или что есть жизнь. Учатся через простые мысле-упражнения для предметного представления напротив Мира Сатурно-, Солнце- и Луно-развития больше, чем через сложные и ученые идеи. Ибо сначала дело идет совсем не о том, чтобы мыслить об этом или том, но чтобы мыслить предметно через внутреннюю силу. Воспитали себе предметность на легко обозримом чувственно-физическом процессе, тогда мышление приучается также к тому, также чтобы желать быть предметным, когда оно чувствует себя управляемым не через физически-чувственный мир и его законы. И человек отучается беспредметно позволять роиться (schwдrmen) мыслям.