- Но если человеческий шаблон - это то, что скрепляет
нас вместе, то что такое человеческая форма?
- Нечто клейкое, клейкая сила, которая делает нас
людьми, какими мы являемся. Нагваль говорил мне, что
человеческая форма не имеет формы. Подобно олли, которых он
носил в своей горлянке, это все, что угодно, но несмотря на
отсутствие формы, она владеет нами в течение нашей жизни и
не покидает нас, пока мы не умрем. Я никогда не видела
человеческую форму, но я ощутила ее в своем теле.
Затем она описала очень сложную серию чувствований,
которые она имела в течение ряда лет и которые кульминиро-
вали в серьезное расстройство, апогеем которого было
телесное состояние, напомнившее мне читанные мною описания
тяжелого сердечного приступа. Она сказала, что человеческая
форма, являясь силой, каковая она есть, покинула ее тело
после серьезной внутренней битвы, которая проявилась, как
расстройство.
- Похоже на то, что у тебя был сердечный приступ, -
сказал я.
- Может быть, это так, - сказала она, - но одно я знаю
точно. В тот день, когда у меня было это, я потеряла свою
человеческую форму. Я стала такой слабой, что целыми днями я
не могла даже встать с постели. С того дня я уже не имела
энергии быть своим старым я. Время от времени я пыталась
вернуться к своим старым привычкам, но у меня не было силы
наслаждаться ими так, как я делала обычно. В конце концов я
бросила попытки.
- В чем смысл потери твоей формы?
- Воин должен сбросить человеческую форму для того,
чтобы измениться, действительно измениться. Иначе будут
только разговоры об изменении, как в твоем случае. Нагваль
сказал, что бесполезно полагать или надеяться, что человек
может изменить свои привычки. Человек не может измениться ни
на йоту, он держится за человеческую форму. Нагваль сказал
мне, что воин знает, что он не может измениться, и все же
занят тем, что пытается измениться, хотя и знает, что он не
в состоянии сделать это. Это единственное преимущество,
которое имеет воин перед средним человеком. Воин никогда не
испытывает разочарования, когда он терпит неудачу в
изменении.
- Но ты все еще являешься самой собой, Горда, не так
ли?
- Нет. Больше нет. Единственная вещь, которая
заставляет тебя считать себя самим собой - это форма. Когда
она уходит, ты ничто.
- Но ведь ты все еще разговариваешь, и ощущаешь, и
думаешь так, как всегда делала, разве не так?
- Ни в коей мере. Я новая.
Она засмеялась и крепко обняла меня, словно утешала
ребенка.
- Только Элихио и я потеряли свою форму, - продолжала
она. - это была наша большая удача, что мы потеряли ее
тогда, когда Нагваль был с нами. У вас же будет ужасный
период. Это ваша судьба. Тот, кто потеряет ее следующим,
будет пользоваться только моей поддержкой. Я уже испытываю
жалость к тому, кто это будет.
- Что ты ощущала, Горда, когда потеряла свою форму,
кроме упадка энергии?
- Нагваль сказал мне, что воин без формы начинает
видеть глаз. Я видела глаз перед собой каждый раз, когда
закрывала глаза. Это было так плохо, что я не могла
отдыхать, глаз следовал за мной всюду, куда бы я ни пошла. Я
чуть не сошла с ума. В конце концов, я думаю, я стала
привыкать к нему. Сейчас я даже не замечаю его, потому что
он стал частью меня.
Бесформенный воин использует этот глаз, чтобы
приступить к сновидению. Если ты не имеешь формы, то тебе не
нужно засыпать, чтобы д е л а т ь сновидение. Глаз перед
тобой тащит тебя всякий раз туда, куда ты хочешь
отправиться.
- Где в точности находится этот глаз, Горда?
Она закрыла свои глаза и провела рукой из стороны в
сторону, прямо перед своими глазами, очертив интервал ширины
своего лица.
- Иногда глаз очень маленький, а в другое время он
огромный, - продолжала она. - когда он маленький, твое
с н о в и д е н и е является точным. Если он большой, твое
с н о в и д е н и е подобно полету на высоте выше гор,
когда ты фактически много не видишь. Я еще не делала
достаточно с н о в и д е н и й , однако Нагваль сказал
мне, что этот глаз является моей козырной картой. Однажды,
когда я стану по-настоящему бесформенной, я больше не буду
видеть глаза, глаз, так же, как и я, станет ничто, и все же
он будет там, подобно олли. Нагваль сказал, что все
просеивается через нашу человеческую форму. Если мы не имеем
формы, тогда ничто не имеет формы и все же все присутствует.
Я не могла понять, что он хотел этим сказать, но теперь я
вижу, что он был абсолютно прав. Олли суть лишь присутствие,
и таким же будет глаз. Но в данное время этот глаз есть все
для меня. Фактически, имея этот глаз, я больше ни в чем не
нуждаюсь, чтобы вызвать свои с н о в и д е н и я , даже
когда я бодрствую. Пока что я не сумела сделать этого.
По-видимому, я, подобно тебе, немножко неподатливая и
ленивая.
.....
- Были те волокна, которые я видел, эманациями орла? - спросил я дона
Хуана.
- Да, но ты почти не видел их, - ответил он. - как только ты начал их
видеть, накат остановил тебя. Если бы ты остался так еще мгновение, он
взорвал бы тебя.
- Что же такое этот накат? - спросил я.
- Это сила, исходящая из эманаций орла, - ответил он. - непрерывная
сила, ударяющая нас во всякое мгновение нашей жизни. Она смертельна, когда
видишь ее, но в других отношениях мы забыли о ней в нашей повседневной
жизни, поскольку у нас есть защитный экран: у нас есть всепоглощающие
интересы, захватившие все наше сознание. Мы постоянно беспокоимся о своем
положении, о своем состоянии. Эти щиты, однако, не удерживают наката - они
просто сдерживают наше непосредственное видение, предохраняя тем самым от
поражения страхом, возникающим от видения того, как огненные шары ударяют
нас. Щиты - большая помощь для нас, но и большое препятствие: они
умиротворяют нас, но в то же время дурачат - они дают нам ложное чувство
безопасности.
Он предупредил меня, что в моей жизни придет время, когда у меня не
будет уже никаких щитов непосредственно перед лицом наката. Он сказал, что
это обязательная стадия в жизни воина, известная как "потеря человеческой
формы".
Я попросил его объяснить мне раз и навсегда, что такое "человеческая
форма" и что значит потерять ее.
Он ответил, что видящие описывают человеческую форму, как неотразимую
силу настройки эманаций, зажженную светом сознания в строго определенном
месте, там, где обычно закреплена человеческая точка сборки. Это та сила,
которая превращает нас в человеческие личности.
Итак, быть человеческой личностью значит быть принужденным сродниться
с силой настройки, и, следовательно, сродниться с тем местом, откуда она
исходит.
По причине действия воинов в каждый данный момент их точка сборки
двигается влево. Это постоянный сдвиг, который приводит к необычному
чувству отчуждения, или контроля, или даже непринужденности. Этот сдвиг
точки сборки влечет за собой новую настройку эманаций. Это начало серии
еще больших сдвигов. Видящие очень правильно называют этот первоначальный
сдвиг "потерей человеческой формы", поскольку он отмечает неумолимый отход
точки сборки от своей первоначальной позиции, что приводит к необратимой
потере сродства с силой, которая делает нас человеческими личностями.
Человеческая форма представляет собой существующий во
Вселенной и связанный исключительно с человеческими существами
конгломерат энергетических полей. Шаманы назвали его
человеческой формой, потому что за время жизни человека эти
энергетические поля искажаются и контролируются привычками и
неверным использованием.
...
Чтобы вспугнуть человеческую форму и стряхнуть ее, воины
должны быть безупречны в своем стремлении измениться. После
долгих лет безупречности наступит такой момент, когда
человеческая форма уже не может выдержать ее и уходит. Это
означает, что придет такой миг, когда энергетические поля,
искажавшиеся в течение жизни под влиянием привычек,
распрямляются. Несомненно, при таком распрямлении
энергетических полей воин испытывает сильное потрясение и даже
может погибнуть, однако безупречный воин непременно выживет.
Дон Хуан объяснил, что та яйцевидная скорлупа, которая казалась такой
яркой, на самом деле была тусклой. Светимость исходила из блестящей
сердцевины. Фактически скорлупа, наоборот, притупляла их светимость. Дон
Хуан сказал нам, что скорлупа должна быть сломана для того, чтобы
освободить существо. Она должна быть сломана изнутри и в нужное время,
точно так же, как проламывают свою скорлупу те существа, что выводятся из
яйца.
Если им не удается этого сделать, они задыхаются и погибают. И так
же, как существа, которые вылупливаются из яйца, воин не может проломить
скорлупу своей светимости раньше положенного срока.
Дон Хуан сказал нам, что потеря человеческой формы является
единственным средством проломить эту скорлупу - единственным средством
освобождения той захватывающей, светящейся сердцевины - сердцевины
осознания, которая является пищей орла. Сломить эту скорлупу означает
вспомнить другого себя и придти к целостности самого себя.