Настроение воина требуется для каждого отдельного
поступка, - сказал он. - иначе становишься рассеянным и
неуклюжим. В жизни нет такой силы, в которой отсутствовало
бы это настроение. Посмотри на себя. Все обижает и огорчает
тебя. Ты хнычешь и жалуешься, и чувствуешь, что каждый
заставляет тебя плясать под свою дудку. Ты - листик,
отданный на волю ветра. В твоей жизни нет силы. Что за
отвратительное чувство, должно быть!
Воин, с другой стороны, является охотником. Он
рассчитывает все. Это контроль. Но после того, как его
расчеты окончены, он действует. Он не отступает. Это
отрешение. Воин не является листиком, отданным на волю
ветра. Никто не может его толкнуть. Никто не может заставить
его поступать против самого себя или против того, что он
считает нужным. Воин настроен на выживание. И он выживает
наилучшим способом из всех возможных.
Мне нравились его мысли, хотя я думал, что они
нереалистичны. Для того сложного мира, в котором я жил, они
казались слишком упрощенными.
Он рассмеялся над моими возражениями, а я настаивал на
том, что настроение воина, вероятно, не сможет мне помочь
преодолеть чувство обиды или действительного вреда,
наносимого поступками окружающих меня людей. Как, например,
в том гипотетическом случае, когда на тебя нападает жестокий
и злобный человек, по своему положению обладающий властью.
Он взревел от смеха и согласился, что мой пример
уместен.
- Воину может быть нанесен физический вред, но он не
может быть обижен, - сказал он. - для воина нет ничего
обидного в поступках окружающих людей. До тех пор, пока он
сам находится и действует в нужном настроении.
Предыдущей ночью ты сам не был обижен львом. Тот факт,
что он гнался за нами, не рассердил тебя. Я не слышал, чтобы
ты ругал его, и я не слышал, чтобы ты говорил, что он не
имеет права следовать за нами. А по всему тому, что ты о нем
знаешь, он мог быть жестоким и злобным львом. Но это не
входило в твои соображения, когда ты старался избежать его.
единственная вещь, которая удерживалась в твоем уме - это
выжить. И это ты сделал очень хорошо.
Если бы ты был один, и лев, поймав тебя, изуродовал бы
тебя до смерти, то тебе бы и в голову не пришло жаловаться
на него или чувствовать себя оскорбленным его поступками.
Настроение воина не так легко переходит в твой или
чей-либо еще мир. Оно нужно тебе для того, чтобы прорваться
через всю болтовню.
Я об'яснил свой ход рассуждений. Лев и окружающие меня
люди находились не на одной доске, потому что я знал
интимные побуждения людей в то время, как я ничего не знал о
таковых у льва. Что обижало меня в поступках окружающих
людей, это то, что они действовали злобно и знающе.
- Знаю, знаю, - сказал дон Хуан терпеливо. - достичь
настроения воина - не простое дело. Это революция.
Рассматривать льва и водяных крыс и окружающих нас людей,
как равных, является великолепным поступком духа воина. Для
этого нужна сила.