Амрита. Хим. формула (состав) и процесс образования (в сахасраре?) - Часть 5

[Oleg]

Быкованья.. про д-фотоны света атмана почти по махаршевскому самонаблюдению

Один 13175K - Дмитрий Быков

13 ноября 2015 года
(Павел Васильев)

― Привет, полуночники! С вами Дмитрий Быков в программе «Один». И я сегодня внесу некоторые новшества: я буду больше отвечать на вопросы, пришедшие на почту. Да их и количественно больше. Напоминаю: dmibykov@yandex.ru.
///
«Татьяна Владимировна Черниговская, российский биолог, часто повторяет гипотезу, что мозг и мы — это, возможно, разное, и не факт, что мы имеем власть над мозгом; может быть, он принимает решения сам и не обо всех решениях нам сообщает. Согласны ли вы с этим? Ведь здесь встаёт вопрос о свободе воли».

Вопрос о свободе воли встаёт всякий раз, когда мы задумываемся, где собственное Я, где оно находится. Неслучайно различают интеллектуальное, духовное и душевное. Неслучайно штейнерианцы разделяют тонкое тело, по-моему, толстое тело, ещё какое-то тело. Это даёт повод для бесчисленных спекуляций. Понимаете, мы же не контролируем очень многие процессы, в нас происходящие, поэтому мне кажется, что действительно говорить о свободе воли мы можем не до конца. Мы не всегда знаем, чем мы детерминированы.

Я, например, в силу достаточно глубокого самонаблюдения (а у меня есть опыт такого самонаблюдения — верьте, не верьте, но есть) могу сказать, что моё Я бессмертно, поэтому оно сильно отличается и от мозга, и от ума, и от тела. Вот это то, что моя первая жена — кстати, очень хороший биолог — Надя Гурская (Надька, если ты меня слушаешь, привет тебе большой!) в наших долгих спорах называла понятием «светящаяся точка». Эта светящаяся точка во мне есть. Но ни Тимофееву-Ресовскому, ни Надьке, ни её семье никогда это не мешало верить. Именно их принадлежность к числу докторов биологических наук. Это именно навык глубокого самонаблюдения. Я думаю, что «душа», «мозг» и «Я» — это разные понятия, и они нуждаются в уточнении.

Я, кстати, о многих таких вещах говорил с разными людьми. Я, помню, говорил с Синявским, который тоже говорил, что чувствует всегда в себе это Я, но совершенно не уверен, что это Я после смерти сохранит память. «А если нет, тогда зачем мне бессмертие, — спрашивал он, — если это Я присоединится к мировой душе?» Я думаю, что просто при достаточно глубоком уровне самонаблюдения человек понимает, что в нём смертно, а что бессмертно. Я попытался своё мнение об этом как-то выразить в «Квартале», где герой-повествователь говорит: «Ведь мы не можем говорить о бессмертии души. Это тавтология, потому что душа — это и есть то, что бессмертно». Другое дело, что она не у всех есть. Да, это может быть. Но её можно отрастить как-то.
///
19 февраля 2016 года
(Владимир Богомолов)
― Доброй ночи, дорогие друзья! С вами в студии Дмитрий Быков, «Один» — и, как всегда, не один, потому что вместе со мной на этот раз многие сотни увлекательных вопросов, на всё не успею.
Что касается лекции. Неожиданно пришло пять или даже, по-моему, шесть писем с просьбой сделать лекцию о Владимире Богомолове, авторе «Момента истины».
///
Детский вопрос: сочетается ли с представлением о бессмертии души тот бесспорный факт, что тело влияет на душу? Недостаёт миллиграмма гормона — и вот уже депрессия. Миллиграмм лишний — наполеоновские планы и оптимизм гигантский. А старость? А спермотоксикоз? А беременность? Что же тогда душа без тела?»

А вот вы попытайтесь этот эксперимент (благо у вас всё для этого под рукой) на себе поставить. Знаете, у меня с первой женой об этом были очень интересные дискуссии. Надька — она же очень хороший биолог действительно, а ныне уже доктор. Я спрашивал её часто, каким образом её биология сочетается с её же верой. И она мне всегда поясняла, что если человек чувствует в себе светящуюся точку, то вопрос о бессмертии души для него очевиден. Надо только расчистить в себе эту светящуюся точку. Понимаете, надо отделять душу от своего Я. Душа не тождественна Я. Это на ваше Я влияет упомянутый спермотоксикоз или просто токсикоз, или гормоны. А помимо этого существует то, что делает вас человеком, что вас одушевляет. Вот если вы расчистите в себе это… Это не характер. Это не склонности. Склонности — это всё ваше. Это, что называется, «мешок костей». А вот попробуйте расчистить в себе то, что тянет вас вперёд, то, что заставляет вас сострадать несчастным или завидовать счастливым (такое тоже бывает). Расчистите это в себе! Это очень интересный эксперимент — расчистить, где Я, а где не Я. Это безумно увлекательно.
///
ваше ощущение, что «мы личинки», — это нормальное ощущение модерна, которое, строго говоря, владело умами до 1914 года, пока постмодерн не вступил в свои права (постмодерн для меня — это антимодерн), пока не началась всемирная и всеевропейская реакция. Это довольно глубокая мысль, довольно очевидная при этом.
Но, видите ли, самые очевидные мысли всегда наиболее глубоки, потому что они рождаются из самонаблюдения. Да, мы личинки, конечно.

Орфография (О-трилогия [= Историческая трилогия] - 2) 2302K - Дмитрий Быков

31
Оскольцеву снилось, что сошлись его друзья: явились прощаться и знали это. Каждый принес скромное подношение — цветок, платок, экзотическую бутылку. Ужасно было то, что приходящие веселые посетители (веселые искренне, а не натужно) ничего не могли сделать с тем, что ему предстояло; общая атмосфера веселого заговора царила в комнате. Ужасно было и то, что первая его возлюбленная была коротко стрижена, и он все время шутил по этому поводу. Тот, с кем она пришла, вдруг решительным жестом оборвал общее веселье; все встали по углам. Оказалось, он был тут главный. Между тем Оскольцев видел его впервые. Спутник первой возлюбленной был торжественно и сдержанно благожелателен, как все палачи. Он был тут распорядитель. Странно, что Оскольцев во сне так много знал о палачах, и это служило лишним, теперь уже нежеланным доказательством того, что душа есть и знает больше, чем надо. Высшей точкой отчаяния была подспудно пришедшая мысль о смертности души: есть, но конечна.

Казнь заключалась в разделении Оскольцева на составные части — не грубом и кровавом, подлинно топорном расчленении, а в разложении на то, что одушевлялось и собиралось вместе некоей магической светящейся точкой, которую следовало очистить от всех наслоений и торжественно погасить. Вот отделяется зрение, вот голос, вот слух, вот те странные сущности, которые вечно друг другу противоречили и спорили в нем, — он может наконец увидеть их в лицо. Почему-то их звали Ацем, Коцем и Децим. Смысл был только в имени Децима — а впрочем, и смыслов уже не было. Вот отделились смыслы, вот ушло все, — принесли маленький деревянный ящик со множеством отделений (зрения уже нет, но он как-то видит ящик): в одно отделение кладут пузырек с голосом, в другое — пузырек со слухом… Он с высоты увидел собственное недвижное, кротко лежащее тело в черном сюртуке, собственное лицо с выражением доверия и покорности и чуть не заплакал от жалости к этому бывшему ребенку, доверчиво подставлявшему себя манипуляциям бесчисленных врачей и палачей, сколько их было в его жизни. В конце концов ему надлежало лежать закрытому белой полупрозрачной тканью, а голос немыслимой чистоты и силы пел над ним, и он понимал, что это уж точно последнее. Ящичек был уже закрыт, запечатан сургучом и убран до лучших времен (он запомнил это выражение — «до лучших времен»); друзья затеплили свечи, лицемерно потупившись. Но голос был подлинным, голос летел над ним и отпевал его, и все страдание, вся мука, весь бесплодный протест были в этом голосе: погляди, погляди, что с ним сделали! Оскольцев с невыразимой ясностью осознал, что сейчас его не будет. Возможно, что и не стало бы, — но тут он проснулся.

Борис Пастернак 2240K - Дмитрий Быков

шел общий процесс выработки новых форм и нового языка, даже Заболоцкий надолго замолчал после «Столбцов». Бывают годы урожайные, бывают — засушливые или сырые; Пастернака и Цветаеву незачем было сводить. Эта концепция Бога, заинтересованного прежде всего в хороших текстах, как пчеловод заинтересован прежде всего в получении меда, а личной жизнью пчел не интересуется вовсе,— вообще позволяет многое объяснить в истории, а уж в жизни поэтов — точно. Пастернак фактически отказался от Цветаевой не потому, что опасался трудностей совместной жизни, а потому, что ничего хорошего не смог бы о ней написать; вот встреться они в семнадцатом… Зато к Зинаиде Николаевне, с которой его, казалось бы, все разъединяло (жена друга, мать двоих детей, сам женат, жить негде, друзья в ужасе), Господь его отпустил, невзирая на все препятствия: очень уж хотел почитать «Вторую балладу» и «Никого не будет в доме». А все потому, что в 1931 году Пастернак уже мог это написать. Господи, как все грустно!

Цветаева писала, что книга Пастернака «Темы и вариации» растет на глазах у читателя, словно выпрастываясь из семи кож. Можно сказать, что и собственная ее литературная стратегия была скорее мандельштамовской, чем пастернаковской, скорее центростремительной, чем центробежной,— и прорывалась она сквозь свои семь кож к некоей последней светящейся точке, но кардинальное ее отличие от Мандельштама было в том, что рвалась она не к себе. Что для Мандельштама было спуском в бездну своего Я, то для Цветаевой — восхождением к своему сверх-Я, которому она всю жизнь и поклонялась. Мандельштам не разделял себя-человека и себя-поэта, требовал поклонения себе и особых условий для себя. Цветаева прожила жизнь с сознанием того, что есть ее гений («На красном коне»!) — а где-то глубоко внизу есть она, Марина Ивановна Цветаева, которою в крайнем случае можно и пренебречь, ибо в жизни она беспомощна, а все физическое и внешнее ей вообще в тягость.
///
Цветаева была поэтом бескомпромиссных бинарных оппозиций: Я — и мир, я — и сверх-Я, поэт — и непоэты. Свою богоотмеченность она воспринимала не только как доблесть, но и как бремя, клеймо. Вера в свою изначальную причастность к миру высших сущностей жила в ней все время и позволяла многое переносить играючи.

С Пастернаком их роднит как раз эта вера в неотменимую светящуюся точку — но если у Пастернака со своим лирическим «Я» наблюдалась полная гармония (почему это «Я» и кажется слабым), то Цветаева за себя непрерывно боролась, вечно к себе пробиралась и отчаянно сражалась с биологическим носителем собственной гениальности, что и составляло главный сюжет ее лирики. У Пастернака никогда не было противопоставления духовного и телесного — у Цветаевой на нем стоит все.

п.2
прана тоже описана -
HOLY SPIRIT

Новые и новейшие письма счастья (сборник) 1362K - Дмитрий Быков

Божий спирт

Астрономы при помощи телескопа MERLIN обнаружили в нашей галактике облако метилового спирта протяженностью 463 миллиарда километров. Возможно, именно в этой области рождаются новые звезды.

В небеса гляжу – и мне не спится.
Выхожу курить, надев доху.
Облако метилового спирта
тихо проплывает наверху.

Сбрасываю скуку и усталость.
Не сидится в четырех стенах.
Вот что Маяковскому мечталось
в эпилоге «Облака в штанах»!

Знать, не зря поэты всех народов,
лучшие земные голоса,
рассекали толпы пешеходов,
воздевая очи в небеса.

Небеса задумчивы и грозны.
Мокнет крыш ржавеющая жесть.
Но не зря мы все глядим на звезды, повторяя:
«В небе что-то есть!»

Что-то есть.
Оно насущней хлеба
и важней рабочего стола.
Заболтавшись, ветреная Геба
половину кубка пролила.

Видимо, Господь, творя умело
наши кособокие мирцы,
тоже уважает это дело,
как и все реальные творцы.

Выхожу один я на дорогу
(или с кем-нибудь иду в кусты),
наливаю и пеняю Богу:
«Господи, чего наделал ты?»

Глядя на серебряную реку
весело мигающих светил,
Бог глотает звездный свой
метил и в ответ пеняет человеку:
«Ну а ты чего наворотил?»

Так мы выпиваем вместе с Богом,
спирт его течет по бороде,
пьем себе и говорим о многом:
«Есть ли ты? И если да, то где?»

Хоть людей метиловые пьянки
превращают запросто в калек –
Богу можно вылакать полбанки,
потому что Он – не человек.

Млечный путь – серебряная спинка
древней рыбы средь небесной тьмы…
Здесь, в России, кто ж не любит спирта?
Кто ж его и любит так, как мы?

Уроженцы города, села ли,
белый викинг, смуглый азиат…
Не за ним ли Юру посылали
сорок пять годков тому назад?

Как бы он такой полет осилил,
если бы, как светлое крыло,
над полуразрушенной Россией
облако такое не плыло?

Нет, не MERLIN, электронный разум,
славный в государстве островном, –
это невооруженным глазом
разглядел российский астроном.

И среди мучительного быта,
в вечной неурядице, в грязи
космонавту дал наказ Никита:
«Долети туда! И привези!»

Впрочем, мне фантазии хватает
и не на такой еще рассказ.
Может, там, в галактике, летает
русский стратегический запас?

От врагов спасаючи заклятых,
что грозили русским, как орда,
может, мы его в пятидесятых
вывезли на спутниках туда?

Он сияет там, смущая прочих,
недоступный для бандитских НАС.
Это мы, я знаю этот почерк.
Так никто не может, кроме нас.

Или, может, низкая доходность
привела давно уже к тому,
что вспорхнула русская духовность
и снялась в космическую тьму?

Может, средь космического флирта
Марса и Венеры, не спеша,
облаком метилового спирта
пролетает русская душа?

Тяготят объятия грехов нас,
грустно нам на крайнем рубеже…
Ищем, ищем: братцы, где духовность?
А духовность в космосе уже…

Отражаясь в Черном и Каспийском,
медленно скользя по зыби вод,
облако, пропитанное спиртом,
по родной галактике плывет.

Наполняет негою и праной
наши беспокойные умы.
Понимаю: мог бы только пьяный
замутить такой проект, как мы!

Мы, от инфузории до лося,
от лианы до полезной ржи…
Боже, если столько пролилося,
сколько же ты выхлебал, скажи!

О, насколько нам тебя хватило бы,
ледяное звездное вино!
Впрочем, если бы он был этиловый,
мы его бы выпили давно.

п.3
и ква не забыто

Траурный марш в двух частях
Светлой памяти Ивана Антоновича Ефремова, верившего в возможность качественно нового будущего.
1
ТИБЕТСКИЙ ОПЫТ
в условиях развитого реального коммунизма

Установка Кора Юлла находилась на вершине плоской горы, всего в километре от Тибетской обсерватории Совета Звездоплавания. Высота в четыре тысячи метров не позволяла существовать здесь никакой древесной растительности, кроме привезенных из Чернобыля черновато-зеленых безлистных деревьев с загнутыми внутрь, к верхушке, ветвями. Светло-желтая трава клонилась под ветром в долине, а эти обладающие железной упругостью пришельцы чужого мира стояли совершенно неподвижно.
Неподалеку от девятиметрового памятника Ленину, с изумительной дерзостью воздвигнутого на этой высоте еще в последние годы Эры Разобщенного Мира и до сих пор снабженного скрытыми хромкатоптрическими инверторами, фиксировавшими и отождествлявшими любого, кто хотел бы надругаться над древней тибетской святыней, возвышалась стальная трубчатая башня, поддерживавшая две ажурные дуги. На них, открытая в небо наклонной параболой, сверкала огромная спираль сверхдефицитной бериллиевой бронзы.
 
Рен Боз, скребя пальцами в лохматой голове, с удовлетворением разглядывал изменения в прежней установке. Сооружение было собрано в невероятно короткий срок силами добровольцев-энтузиастов из числа приписанного к АХЧ Академии Пределов Знания спецконтингента, на свой страх и риск переброшенных сюда самим Реном Бозом. Энтузиасты, естественно, ожидавшие в награду зрелище великого опыта, облюбовали для своих палаток пологий склон к северу от обсерватории, и теперь привольно катящийся с ледников Джомолунгмы вечерний ветер доносил до ученых едва слышные, но отчетливые в великом молчании гор собачий лай, переливы гармоники и голоса, нестройно, но задорно выводящие чеканные строфы древней песни: «Эх, ты, Зоя! Зачем давала стоя начальнику конвоя?..»

Мвен Мас, в чьих руках находились все связи космоса, сидел на холодном камне напротив физика и пытался бездумным, забористым разговором отвлечь смертельно уставшего гения от напряженных, но уже тщетных, по кругу идущих раздумий о близящемся эксперименте.
— А вы знаете, что у председателя Мирового Совета под носом шишка? — закончил он очередную историю, готовый поддержать смех при малейшем признаке веселости у Рена Боза, но тот, не в силах ни на миг переключиться, даже не улыбнулся.

— Высшее напряжение тяготения в звезде Э, — проговорил Рен Боз, как бы не слыша друга, — при дальнейшей эволюции светила ведет к сильнейшему разогреву. У него уже нет красной части спектра — несмотря на мощность гравитационного поля, волны лучей не удлиняются, а укорачиваются.
Все более мощными становятся кванты, наконец, преодолевается переход нуль-поле и получается зона антипространства — вторая сторона движения материи, неизвестная у нас на Земле из-за ничтожности наших масштабов.
Из зоны энтузиастов донеслись отрывистые команды и металлическое клацанье, свидетельствовавшие о начале смены караула.

— Сегодня мы создадим эту зону здесь, на Земле, — вдохновенно проговорил Мвен Мас и успокаивающе положил руку на острое, худое колено Рена Боза. — На раскрытых сыновних ладонях мы поднесем человечеству взлелеянный нами в тайне подарок. Мы шагнем в будущее, Рен. Я не люблю громких слов, но начнется воистину новая эра. Великое братство Кольца, братство десятков разумных рас, отделенных друг от друга пучинами космоса, обретает плоть и кровь.
Рен Боз вскочил.
— Я отдохнул. Можно начинать!
Сердце Мвена Маса забилось, волнение сдавило горло. Африканец глубоко и прерывисто вздохнул. Рен Боз остался спокойным, только лихорадочный блеск его глаз выдавал необычайную концентрацию мысли и воли.

— Вектор инвертора вы ориентировали на Эпсилон Тукана, как и собирались, Мвен? — просто спросил он, словно речь шла о чем-то обыденном.
— Да, — так же просто ответил Мвен Мас.
— Лучшим из онанизонных звездолетов понадобилось бы около восемнадцати тысяч лет, — задумчиво сказал Рен Боз, — чтобы достичь планеты, расстояние до которой мы сегодня просто отменим… Грандиозный скачок. Хоть бы удалось!
— Все будет хорошо, Рен.
— Надо предупредить резервную Ку-станцию на Антарктиде. Наличной энергии не хватит.
— Я сделал это, она готова.
Физик размышлял еще несколько секунд.
— На Чукотском полуострове и на Лабрадоре построены станции Ф-энергии. Если бы договориться с ними, чтобы включить в момент инверсии поля — я боюсь за несовершенство аппарата…

— Я сделал это.
Рен Боз просиял и махнул рукой. Потом резко повернулся и энергично пошел вверх по каменистой тропинке, ведшей к блиндажу управления. Перед глазами двинувшегося следом африканца запульсировало, то распахиваясь, то почти складываясь, обширное отверстие на брюках физика — ткань просеклась от ветхости, лопнула, и белая, давным-давно не знавшая солнца кожа Рена Боза при каждом шаге высверкивала наружу.

— Ваши брюки прохудились, Рен, — вежливо сказал Мвен Мас, — вы знаете об этом?
Рен Боз, не оборачиваясь и не сбавляя шага, равнодушно пожал плечами.
— Разумеется, — проговорил он. — Но это последний комплект одежды, полагавшийся мне в текущей пятилетке. А Эвда Наль слишком занята у себя в институте и никак не может выкроить время, чтобы поставить заплату.

Мвен Мас украдкой вздохнул. Тут он ничем не мог помочь коллеге и другу. Нормы распределения все урезались. Официально это никак не объяснялось, поскольку официально это никак и не отмечалось, но, судя по разговорам, все ресурсы направлялись сейчас на реализацию программы освоения прекрасной планеты зеленого солнца Ахернар, проведенную через Мировой Совет великим Эргом Ноором несколько лет назад.
У входа в блиндаж Рен Боз резко остановился, и задумавшийся Мвен Мас едва не налетел на него.
— Что это? — голосом, чуть охрипшим от внезапного гнева, проговорил Рен Боз. — Кто приказал?

Пока ученые беседовали внизу, над входом, на высоте пяти метров, вдоль массивного силикоборового козырька протянулось кумачовое полотнище, упруго вздувающееся в такт порывам тибетского ветра. Поднявшись к нему на небольшой гравиплатформе, под присмотром лениво, полулежа курившего «козью ножку» проводника с овчаркой, один из энтузиастов, тяжелой кистью смиряя биения ткани, тщательно выводил изящные буквы всемирного алфавита: «Вперед, к новой победе разума под руководством вели…»
На голос проводник и овчарка повернули головы. Овчарка сдержанно заворчала, а проводник, прищурившись, сказал:
— Инициатива снизу.
— Это нужно немедленно снять, — вполголоса проговорил Рен Боз.
— Не безумствуйте, — так же тихо ответил Мвен Мас.

Проводник положил руку на пульт дистанционного управления гравиплатформой, готовый по первому приказу опустить выжидательно обернувшегося энтузиаста. С кисти капала в ведро белая краска.
— Но это немыслимо, — еще тише проговорил Рен Боз. — Я не суеверен, но даже у меня нет уверенности в успехе. Писать сейчас о победе — это…
— И тем не менее смиритесь, Рен, — уже жестче проговорил Мвен Мас и взял физика за локоть. — Если вы распорядитесь это снять, мы еще первых кнопок не нажмем, как старшина уведомит спецотдел Академии Чести и Права о сопротивлении с нашей стороны проведению наглядной агитации — и все окончится, не успев начаться.

Рен Боз громко втянул воздух носом.
— Молодцы! — громко сказал он. — Но поторопитесь. К моменту начала опыта вам необходимо удалиться на безопасное расстояние.
Проводник еще секунду смотрел на ученых, и в маленьких глазах его таяло невнятно-хищноватое разочарование, будто долгожданная рыба сорвалась у него с крючка в последний момент. Потом он запрокинул голову и крикнул вверх:
— Слышал, падаль? Поторапливайся!
По узкой винтовой лестнице, один за другим, ученые спустились в подземелье, и здесь их пути разошлись. Каждый занял свой пост.

Исполинский столб энергии пронзил атмосферу.
Индикаторы забора мощности указывали на непрерывное возрастание концентрации энергии. Как только Рен Боз подключал один за другим излучатели поля, указатели наполнения скачками падали к нулевой черте. Почти инстинктивно Мвен Мас подключил обе Ф-станнии.
Ему показалось, что приборы погасли, странный бледный свет наполнил помещение. Еще секунда, и тень смерти прошла по сознанию заведующего станциями, притупив ощущения. Мвен Мас боролся с тошнотворным головокружением, всхлипывая от усилий и ужасающей боли в позвоночнике.

Вдруг точно разодралась колеблющаяся завеса, и Мвен Мас увидел свою мечту. Краснокожая женщина сидела на верхней площадке лестницы за столом из белого камня. Внезапно она увидела — ее широко расставленные глаза наполнились удивлением и восторгом. Женщина встала, с великолепным изяществом выпрямив свой стан, и протянула к африканцу раскрытую ладонь. Грудь ее дышала глубоко и часто, и в этот бредовый миг Мвен Мас вспомнил Чару Нанди. Мелодичный, нежный и сильный голос проник в сердце Мвена Маса:

— Партиясы йо мэй йо?[2]
«Ё-моё», — успело пронестись в голове могучего негра, и в то же роковое мгновение сила, куда более могущественная, нежели сила любого из людей, скрутила его втрое и сплющила о нечто твердое.
///
Фантастический альманах «Завтра». Выпуск четвертый 2863K - Дмитрий Быков & ...

хмм fbsearch.ru/онанизонный - Найдено книг: 7

[Oleg]

эбаут мусью Гюрджиефф

realyoga.ru/Гурджиев - Найдено 83 результатiв
VS

Один 13175K - Дмитрий Быков

«Знакомы ли Вы с трудами Гурджиева и что о них думаете?» — спрашивает nazarbek. Видите ли, тесен мир. Я как раз о Гурджиеве и собирался немножко поговорить в связи с Памелой Трэверс, про которую тут тоже был вопрос. Известно, что она была одной из его учениц. Как и Кэтрин Мэнсфилд, кстати, которая погибла из-за его экспериментов. Ну, у неё была чахотка, но я думаю, что смерть её ускорили все эти ночёвки на открытом воздухе или в хлеву.

Что касается Гурджиева. Я не думаю вслед за Коткиным, что он был знаком со Сталиным и оказывал на него какие-то влияния — им негде было пересекаться. Но Гурджиев из всех шарлатанов XX века, на мой взгляд, единственный профессионально подкованный человек. Во всяком случае, вот эта его идея с танцами дервишей, сами эти танцы дервишей, конечно, могут свести с ума. Ну, надо вам сказать, что это эффектное зрелище, это красиво придумано.

На вопрос: «Что знал Гурджиев?» — всегда можно ответить… Все люди этой породы знают только, как дурить нашего брата. Они знают, как нам внушать священный трепет. Они умеют зарабатывать деньги. Но в мемуарах Гурджиева, в его записках об интересных людях, с которыми он встречался, в его очень плохо написанных (думаю, что им просто рассказанных и записанных кем-то) «Письмах Вельзевула внуку» попадаются довольно забавные шутки и симпатичные парадоксы. По-моему, насколько я могу судить о воспоминаниях, о записях, человек он был большого обаяния и влияния, и, в общем, очень неглупый.

Из всех, кто дурил людей в XX веке, из всех последователей Блаватской и Штайнера, из всех оккультистов, которые в XX веке жили и работали, он был самый откровенный, самый искренний, и в его жуликоватстве что-то было. И я боюсь (вот как у меня в книжке про Остромова), что бывают такие люди, которые абсолютные жулики, но в силу своего таланта, последовательности, опыта обладают своеобразным даром инициации. У Гурджиева можно было чему-то научиться — не потому, что он что-то знал, а потому, что он высекал из человека искру, скажем так. Поэтому его обаяние служило ему довольно неплохую службу. А при твёрдом понимании, что он жулик, у него всё равно можно было набраться интересной информации. И коммуна его объединяла не самых глупых людей. Хотя, конечно, человек он вредный.
///
«Помогите справиться с когнитивным диссонансом: с одной стороны вы осуждаете „оценочную лексику“, а с другой — выносите приговор Гурджиеву и прочим „оккультистам“».

Я нигде и никогда не осуждал оценочную лексику. Оценочная лексика — это всё, что нам дано. Я не люблю штампов, ярлыков, клейм, но почему же не сказать о Гурджиеве прямо, что он был шарлатаном, что он многим испортил жизнь? Почитайте восемь парижских разговоров с Гурджиевым [«Восемь встреч в Париже»], и вам вся его психотехника станет абсолютно ясна. Это не означает, что Гурджиев был бездарен. Он был феерически одарённый человек, страшно обаятельная личность.

Я просто не могу согласиться с Пятигорским… Конечно, вы скажете: «Кто вы такой, чтобы не соглашаться с Пятигорским?» — но: «Зачем же мнения чужие только святы?» Я считаю, что Пятигорский был тоже очаровательный человек, прекрасный писатель («Философия одного переулка» — замечательный роман), но его отношение к Гурджиеву идеализирует его страшно. Гурджиев был человек очень одарённый и очень лживый, очень фальшивый. При этом люди сами хотели обманываться. Он пробуждал в них любовь к истине, но почему-то они предпочитали слушаться его слепо и по-рабски.

«Как вы относитесь к Бёме, Сведенборгу и Майстеру Экхарту?» Бёме, Сведенборг и в особенности Майстер Экхарт — конечно, не шарлатаны ни на минуту, они настоящие духовидцы. Так ведь они, простите, и не брали деньги со своих учеников, и не создавали сект, и не покупали участок земли, и не заставляли там людей работать в хлеву и спать на морозе. Они просто занимались духовидением. Они — фигуры того же ряда, что и Даниил Андреев. Мистик мистику рознь. Один мистик собирает коммуну, создаёт секту. Вы знаете, последние слова Гурджиева были: «А теперь посмотрим, как вы будете выпутываться».
///
«Вы упомянули Гурджиева, Бёме, Экхарта, Андреева. Каково ваше мнение о Штайнере?»

Резко негативное. Я согласен с Мандельштамом, который назвал антропософию «фуфайкой, душегрейкой, заменителем философии для обывателя». Я знал настоящих антропософов, таких, например, как Тамара Юрьевна Хмельницкая, я застал её. Она мне объясняла, что такое антропософия. Она была крупным исследователем творчества Белого. Она тщательно скрывала, естественно, свою принадлежность к антропософам. За это и в 30-е годы не гладили по головке, и потом. Но она знала хорошо Клавдию Бугаеву, последнюю жену Белого; она хорошо знала, во всяком случае хорошо понимала тайные коды романа «Москва», понимала, почему он посвящён Михаилу Ломоносову (потому что Архангел Михаил для антропософов — ключевая фигура), и так далее. В общем, когда она мне это объясняла как духовную науку, это было очень интересно и привлекательно.

Но, в принципе, конечно, Штайнер — типичный создатель секты. Знаете, есть замечательная запись Марины Ивановны Цветаевой в переписке с мужем. Они сидят на лекции Штайнера и переписываются. Он говорит: «Какой же он визионер, если он не видит, что я в зале, что я — психея?» Это, конечно, великолепный цветаевский центропупизм, но по большому счёту он действительно очень многого не видел. И когда Белый хотел ему крикнуть: «Доктор, вы — старая обезьяна!» — он же не увидел трагедии Белого, он не понимал её. Я думаю, что он был крайний эгоцентрик, как все такие самозваные пророки. Пророк довольно посредственный, потому что Гётеанум, который должен был простоять 200 лет, сгорел через 3 года, насколько я помню.

Правда, считается, что он был гениальный говорун и очень плохой писатель. Вот почему его тексты (кстати, очень популярные в бывшем СССР, в бывшем соцлагере, в Болгарии огромное количество его переведено, я просто видел многотомники штайнеровские) популярны, но это очень плохо написано. Кстати, ведь Гурджиев тоже диктовал, поэтому его тексты совсем критики не выдерживают, и все его великолепные неясности там превращены просто в плоские банальности.
///
«Чем вам не нравится Гурджиев?»
Демагогией своей, шарлатанством. Мне могут сказать, что это шарлатанство было способом пробуждения в людях творческого начала. Ну, в таком случае любой вор пробуждает в вас творческое начало: он похищает ваш кошелёк — вы начинаете больше зарабатывать, пробуждается творческое начало. Гурджиев был страшного обаяния человек, страшного. Он любил людей, он с любопытством и жадностью относился к миру. Он — такой Бендер от философии. Как можно не любить Бендера? Прелестный человек! «Для Провала, чтобы не слишком провалился». Но восхищаться им, как Пятигорский, я совершенно не могу. Может быть, Пятигорскому виднее.
///
«Позвольте спросить, как вы оцениваете социальную теорию Гурджиева и теорию Андрея Сучилина о принадлежности человеческой личности не себе, а более сильному соплеменнику?»
Я ничего о Сучилине сказать не могу, но Гурджиева я оцениваю довольно негативно, резко негативно. При этом он был очаровательный человек, прелестный шарлатан. Но все его теории — это совершенно откровенная тухлятина и, да, очень часто действительно проповедь силы.
///
Вы знаете знаменитую полемику, одну из трёх знаменитых философских полемик, которые определили русский XX век, — полемику Розанова и Мережковского, полемику Ильина и Бердяева и спор Сахарова с Солженицыным. Собственно, весь русский XX век укладывается в эти три спора. Так вот, я не скажу, что я уж в этой полемике о русском фашизме целиком на стороне Бердяева. Бердяев тоже великий путаник и в известном смысле демагог, он часто утверждал взаимоисключающие вещи, более публицист, нежели мыслитель. Но он верно уловил опасность, которая есть в книге Ильина. Ильин же не просто так стал любимым философом и цитатником российских властей в последние годы. Ну, сейчас, слава богу, его сменили Карамзин и Менделеев. Конечно, Ильин — опасный философ.

Просто я верю в то, что без силы внутренней и без силы внешней противостоять злу невозможно. Вот стоит перед тобой наглое, разнузданное, самодовольное зло, рыгает тебе в лицо, обижает твою девушку — ну что с ним делать? Лекции ему читать, что ли? Да нет, конечно. Надо как-то с ним поступить соответственно. Просто это не должно быть втаптывание в грязь, это не должна быть попытка превзойти его в мерзости. Попытайтесь превзойти его в чём-то хорошем. А так-то, конечно, добро должно быть с кулаками. Просто оно не должно этими кулаками слишком сильно увлекаться.

Тут пришёл на почту вопрос, чрезвычайно меня заинтересовавший, вопрос от Астаха (не буду полнее называть), вопрос, касающийся Гурджиева. Понимаете, тот человек, о котором вы спрашиваете, который мог бы быть его противником, критиком и при этом этологом, при этом американцем, при этом обладающим вот такими-то характеристиками… Вы говорите, что этот вопрос для вас очень важен. Видите ли, я не настолько знаю гурджиевский контекст и гурджиевскую среду. Наверное, вам имеет смысл почитать книжку «Пять диалогов с Гурджиевым», имеет смысл почитать «Сумерки богов» и, естественно, книгу «Мсье Гурджиев», где собраны всякие сведения о его круге. И, кроме того, на Западе же есть огромная литература о нём.

В любом случае тот человек, о котором вы говорите, по всей вероятности, реален, то есть некий критик Гурджиева с такими параметрами мог существовать. Но это вам надо обращаться к специалистам по французскому и русскому оккультизму. Я, со своей стороны, попробую у людей, которых я знаю и которые занимаются исследованиями, скажем, Рене Домаля, одного из прихожан Гурджиева, автора «Гора Аналог»… Если я не путаю — он был Рене Домаль или Анри. Сейчас проверю. Я, со своей стороны, попробую узнать всю правду, но не гарантирую вам этого. Вообще ваши изыскания очень увлекательны. Рене Домаль, всё правильно.
///
«Вы неоднократно заявляли, что считаете Штайнера, Гурджиева, Блаватскую шарлатанами. Но не много ли они написали томов для обычного шарлатанства?»

Нет, не много. Шарлатаны бывают ужасно плодовиты. Больше того, если Штайнер шарлатан, то это не значит, что он не верил в какое-то из своих шарлатанств. Иногда у него было совершенно искреннее мессианство, я бы сказал — мессианизм. Гурджиев — другое дело. Гурджиев сам не писал ничего, за Гурджиевым записывали. «Диалоги Вельзевула с внуком» — это результат его бесед с разными людьми. И записи, воспоминания о встречах с разными людьми — это тоже его беседы. Блаватская? Не знаю, в какой степени она писала сама. Возможно, она тоже искренне верила в собственное учение. Но «учение — это фуфайка», как говорил Мандельштам.
///
«Иногда вы негативно высказываетесь о шарлатанах, типа Блаватской, Гурджиева, и книг, которые они написали. Может, это предубеждение, что не святые утратили право писать духовно-теологическую литературу?» Нет, почему? Теологическую литературу пусть они пишут сколько угодно, но пусть они в этих книгах не рассуждают о тонких мирах, потому что это уже совершенно явное шарлатанство.
//
Периодически задают вопросы про Гурджиева. Всем рекомендую прочитать, что о нём написал Шульгин в «Речи о разном». На мой взгляд, это два самых загадочных человека начала XX века».

Помилуйте, ну что же загадочного в Гурджиеве? И что загадочного в Шульгине? Оба очень обаятельные люди. Но оба — к сожалению, всё-таки это тип скорее авантюриста, нежели мыслителя. Гурджиев — это опять-таки обаятельный, прелестный, жуликоватый, опасный, но совершенно не глубокий и не интеллектуальный человек. Почитайте «Записки Вельзевула своему внуку» (они, правда, надиктованы, наговорены) или его «Воспоминания о встречах с интересными людьми» в его странствиях. Он пожил, постранствовал, повидал людей, и всё обаяние Востока в нём. Он такой немножко Бендер. Почитайте его советы дочери. Это замечательное умение пустить пыль в глаза.
///
«В «Остромове» вы сделали жуликом Гурджиева. Безусловно, неоднозначная фигура, но это явное преувеличение».

Знаете, во-первых, он там сделан не жуликом, он там очень обаятельный человек, Георгий Иванович. Но, конечно, он никак не может называться ни серьёзным оккультистом, ни серьёзным мыслителем. Пятигорский считал его выдающимся философом. Ну а сам Пятигорский был, на мой взгляд, выдающимся провокатором, трикстером и иногда вёл себя как абсолютный тролль. Хотя он, конечно, серьёзный мыслитель — достаточно перечитать «Философию одного переулка». Но всё равно он абсолютно точно к Гурджиеву относился, мне кажется, с несколько преувеличенным ироническим уважением. Конечно, Гурджиев никаким мыслителем и магом не являлся.
///
«В порядке дискуссии. Философ Александр Пятигорский в 2007 году писал: «Говорить об угрозе тоталитаризма в России нелепо. Это явление историческое, требующее ресурсов негативной энергии, которых сейчас нет ни в России, ни в одной из известных мне стран мира. Сейчас люди способны только делать тоталитарные жесты и пугать ими остальных. Мы не понимаем сложности этого понятия. Попробуйте сейчас в России устроить тоталитаризм, скажем, сталинского типа. На это нужны такие гигантские средства, на которые никто не пойдёт…»» — и так далее.

Просит меня don_quixote234 это прокомментировать. Видите ли, Александр Пятигорский, будучи замечательным историком и буддизма, и Востока, и русской общественной мысли, в качестве политика, политолога, теоретика не представляется мне сколько-нибудь серьёзным оппонентом. Он был мудрец, такой как Иоселиани примерно (и такой же замечательный выпивоха), но к некоторым его мнениям вообще невозможно относиться всерьёз. То, что он считал крупным мыслителем Георгия Ивановича Гурджиева, например… Ну, простите, это не поле публичной полемики. Это достаточно однозначная фигура, достаточно обаятельный и уверенный в себе шарлатан (я говорю сейчас о Гурджиеве).

Что касается Пятигорского, то он здесь с удивительной для такого мудреца наивностью разделяет давнюю иллюзию, что тоталитаризм — это такая система управления. Тоталитаризм — это такое состояние души, такое психологическое упоение мерзостью, такая готовность отказаться от химеры совести, переступить через неё.

Для того чтобы построить в России тоталитаризм, совершенно не надо никакого даже тоталитарного лидера. Сейчас, собственно говоря, тоталитарного лидера нет. Сейчас есть лидер, конечно, питающий известную слабость к пробуждению в людях худшего. Да, у него есть такая слабость, ему кажется, что такими людьми проще управлять. Но он не тоталитарен по своей природе. Что, все эти загадочные персонажи, вроде Данюка, они по инициативе сверху объезжают вузы и пишут доносы потом? «А что, четыре миллиона доносов Сталин написал?» — цитируя Веру Панову (или Довлатова, который, по-моему, эти слова опять-таки у кого-то взял). Это совершенно не тоталитаризм в привычном политологическом понимании. Тоталитаризм — это когда люди совершенно добровольно испытывают наслаждение от того, чтобы быть плохими, доносить, лгать, впадать в неприличное подобострастие.
Я вижу очень многих людей, из числа своих бывших друзей в том числе, которые с наслаждением падают в грязь и в ней валяются, и чувствуют себя неуязвимыми.
///
«В прошлой передаче вы опять объявили Гурджиева шарлатаном. Не очень понимаю, зачем вы идёте в область, где вы не являетесь специалистом, ведь это не литература».
Знаете, я являюсь специалистом в нескольких областях. Как раз в литературе есть люди и побольше меня понимающие.

«Я не являюсь поклонником Гурджиева, но «шарлатан» — это перебор. Может быть, вам поможет книга Успенского, его ученика, «Четвёртый путь»?»
Ну читал я эту книгу! Слушайте, ну неужели вы думаете, что я Успенского не читал? Я имею в виду того Успенского, который гурджиевский.

«Ещё тот факт, что до сих пор существуют группы, работающие по методикам Гурджиева. Если бы это была «пустышка», то вряд ли бы продержалась целый век».

Конечно существуют до сих пор «пустышки», работающие по методикам самого примитивного сектантства! Ну о чём вы говорите, друг милый? Гурджиев сам перед смертью ученикам сказал: «Ну а теперь я посмотрю, как вы будете из этого выбираться». Я говорил вам, что я сильно на него обижен за судьбу Кэтрин Мэнсфилд, которую он довёл-таки до гибели. Точнее — она сама себя довела, да и туберкулёз у неё был, и не будем его в этом обвинять. Но вы почитайте книги Гурджиева. Конечно, он не сам их писал, за ним писали. Ну, почитайте вы лишний раз «Беседы Вельзевула со своим внуком». Ну неужели у вас не возникнет совершенно чёткое ощущение, что это такое? Конечно, танец дервишей — это очень интересная методика, но она ведёт человека никак не к духовному освобождению. Ой, Господи…

--->

[Oleg]

--->
VS

/yandex/, /libgen/ - Избранные труды - Пятигорский

Я вспомнил о Гурджиеве не случайно, ибо он был для России «чужой* мистик, такой же чужой, каким стал в конце десятых Живаго. Это в России редкий случай. Чужой — значит, наблюдающий. Русская среда не любит наблюдения. Она любит участвующих и причастных.
Наблюдение, пусть даже мистическое, есть для нее высшее оскорбление и презрение. Гурджиев, как практический мистик, просто не знал, к какой культуре принадлежал — «русской*, «кавказской*, «французской*. Такие, как он, появляясь физически в чужом месте, прибавляют к ее культуре что-то совсем не необходимое, часто даже кажется — лишнее. Эта «лишность» выражается в безвкусице, экстравагантности или прямом идиотизме поступков, ибо поступки вытекают не из жизненных ситуаций, а из мистического типа этих людей.
///
Я жутко ясно помню, как в январе 1945 года шел по Маросейке с двумя своими одноклассниками-фронтовиками, бывшими старше меня на пять-шесть лет, Петром Аверьяновым и Вадимом Лукьяновым. Вспоминая их разговор тогда друг с другом, я теперь (тогда мне было 16 лет, и я этого не понимал) считаю его первым шагом своего и по сю пору далеко не завершенного религиозного образования.

Аверьянов говорил (он всегда говорил, как будто читал заранее подготовленный доклад): «То, что происходит сейчас с религией в России, свидетельствует о неизбежном возвращении к онтологическим истокам и мистическому персонализму». (Примерно то же самое через 25 лет после того говорил мне Е.Л. Шифферс.) «В этом смысле любое противопоставление православия иудаизму, любому неортодоксальному движению или индивидуальной неортодоксальности было бы тяжелейшей ошибкой».

Вадим Лукьянов спросил: «Означает ли это сознательную и последовательную философизацию религии, ее уход от традиционно-организованной обрядности?» — «Ни в коем случае, — отвечал Аверьянов, — но сам исторический опыт существования Православной церкви в России последних четырех веков показывает, что для ее церковного существования необходима полная разомкнутость. Ду­ховная, конечно. Пусть даже ценой прекращения ее существования как строго-централизованной иерархии. Посудите сами, сейчас эта иерархия гальванизирована новым военным правительственным национализмом. Это не выигрыш для церкви, не победа, а последнее поражение. Страшнее для духа церкви не могло случиться ничего. Все, что может случиться в будущем, будет только лучше. Пусть церковь разомкнется и примет в себя и староверов, и Толстого, и Гурджиева (ему было невдомек, что Гурджиев, как оказалось, никогда и не выходил из православия, и не был никогда им отвергнут). Ведь не извергла же она из себя пантеиста Розанова».

Так я впервые узнал о существовании Гурджиева и Розанова. Вскоре после этого Аверьянов умер. Лукьянов теперь доцент на кафедре марксизма-ленинизма.
Я вспоминал об этом разговоре часто. Вспомнил о нем и тогда, когда, сидя среди добрейших людей, под уютным абажуром, впервые услышал о «Мастере и Маргарите», — книгЬ еще не была опубликована и читалась вслух по неизвестно какой рукописи.
///
«Доктор Живаго» грянул как гром среди ясного венгерского неба. Огромную роль сыграл (бессознательно) один простой факт:
Пастернак издал эту книгу, чтобы затем умереть, а вовсе не затем, чтобы получить Нобелевскую премию, как думали и даже писали
некоторые кретины. Но и понимать, и просто читать «Доктора Живаго» оказалось много труднее булгаковского романа. Оказалось, что «культурой и искусством* здесь не отделаешься. И московско-сибирской ностальгией — тоже. Оказалось, что эту книгу невозможно свести к общему знаменателю — художественному, религиозному, этическому — любому.
Среди тех, кому «Живаго» нравился, были и такие, которые поняли, что смысл романа — в ощущении краха, крушения, и что сам доктор свидетельствует об этом своими стихами и своей жизнью, которая сама и есть комментарий на эти стихи.
Только маленькая группка понявших это смогла увидеть и другое: свидетельствуемая доктором Живаго катастрофа была не гибелью культуры, а гибелью духа, за которую те, кто ее допустили, поплатились культурой.
Но это момент, так сказать, «субъективный». Объективность — это текст романа и внутри его другой, автономный текст думанья и переживания «лирического доктора». В этом последнем тексте мало конкретной религии и еще меньше выполнения Закона. Нет там и плача по культуре, то есть плач «не получился», сколь бы ни хотел этого Пастернак. Почему же? Прямой ответ здесь невозможен. По можно думать, что сама религия в то время, в том месте и в тех людях (крещеных и обрезанных) стала покидать культурные формы, стала свертываться, сжиматься, деманифестироваться, переходить в неявное состояние. Отсюда — успех «безместного» Гурджиева и европеизированного индийца Кришнамурти — в Европе. Отсюда же — колоссальное влияние Ганди, отринувшего форму традиции, — в Индии. Отсюда, наконец, печальный иронизм Булгакова, ибо его Мастер-то плакал по пустой оболочке духовного, по дому, где никто не живет. Может быть, этот «уход» (или «переход») духа и обусловил неосознанное стремление еще молодого Пастернака к редукции сложной объективности.
///
Второй шаг назад
Итак, когда в Москву десятых годов «заглянул» Гурджиев, Бог которого был его приключением, там еще смысл был. Но сейчас мне, чтобы двигаться дальше в моем мироощущении, необходимо на время отвлечься не только от личностей, но и от мест и времен.
///
Живаго, напротив, чувствовал, что если даже люди будут писать замечательные стихи или ставить удивительные пьесы, то все равно — или даже тем более — крышка, ибо это уже не имеет значения, кто что сделает. Для Булгакова же, как и для самого Пастернака, в отличие от Живаго, во всем этом оставалась еще бездна значения. И оттого вся легендарная история со звонком Сталина Пастернаку насчет Мастера Мандельштама, вне зависимости от того, была ли это правда, или интеллигентская московская «параша», кажется мне собачьей комедией. Комедией, где актеры — люди, с которых уже давно сняли головы, а они хором плачут по волосам и спорят, кто первый 4.

4 Самое забавное и мрачное в этой легенде то, что в центре ее действительно стоит слово «мастер», применение которого, по крайней мере, в современном русском, к поэту или прозаику — претенциозно и случайно. Но ведь сам-то Сталин, реальный или вымышленный, в этой истории был типичным представителем сложившейся в восьмидесятых годах прошлого века русскокавказской колониальной культуры, в которой подобное выражение звучало вполне адекватно. Об этом свидетельствует очень частое употребление этого слова Гурджиевым (бывшим, по его словам, соучеником и знакомым юного Джугашвили) и его учениками. «Гурджиев был не... просто писателем. У него была другая задача. Гурджиев был Мастер. Само понятие „Мастер“, столь близкое Востоку, с трудом воспринимается на Западе». G. Gurdjieff. Meetings with Remarkable Men. London, 1971, p. X.

Георгии Иванович Гурджиев для меня значит очень много. Его самого я не знал никогда. Но слышал чрезвычайно много рассказов о нем. Он был замечательным человеком и совершенно не подходящим для конца XX века. Гурджиев — абсолютно четкий антигуманист. Он считал:
все, что происходит с человеком, — результат выбора, и человеку просто надо это понять. А когда его спрашивали: а вот если вас забирают в концлагерь и убивают, как барана? Он говорил, что надо взять нож и убить человека, который пришел за вами, и погибнуть в этой борьбе.

А если нет ножа?
Он считал, что нож есть у каждого порядочного человека. Он был кавказский человек. Он упрекал людей, которых спасал в огромном количестве, упрекал их за то, что у них не было сил к активному сопротивлению. Прототип одного из главных героев упрекал меня в том, что в романе все получается как-то весело, тогда как на самом деле было очень страшно. Но мы притворялись, что нам весело. Я думаю, что это была черта всей моей юности. Но мы настолько успешно притворялись, что нам — хотя было очень плохо и страшно — действительно стало весело. Это была борьба с несчастьем. Я думаю (это очень субъективно), что с несчастьем надо бороться. Несчастье — результат того, что человек с ним не борется... Но я — не гурджиевец.

Это был необыкновенный человек. Когда союзники освободили Париж, его арестовали за сотрудничество с немецкими властями и посадили в тюрьму для суда за коллаборацию. Посыпались тысячи писем. Оказалось, что пользуясь своими эсэсовскими связями, он спас сотни людей, прятал их у себя (его дом не обыскивали). Он прятал евреев, английских десантников, несчастных партизан — макизаров. Гурджиев — это совершенно удивительный, странный случай мистической диалектики: с одной стороны, он считал, что ни один человек не должен давать себя убить, как барана, с другой — он определенно осуждал партизанское движение.

Просто он говорил, что партизанское движение всегда приводит к тому, что партизаны гораздо больше убивают друг друга и мирное население, чем немцев. Что, между прочим, на примере французского Сопротивления блестяще подтвердилось. Он считал, что единственный вид сопротивления злу, который возможен, — это индивидуальное сопротивление. Если индивид не способен на личное сопротивление, то любое коллективное сопротивление заранее обречено на неудачу или оно будет коррумпировано еще до того, как будет одержана победа, если она вообще будет одержана. Его освободили, разумеется, потому что обвинение полностью провалилось. Но, будучи апологетом индивидуального сопротивления, он ненавидел войну и терроризм. Он был очень странным мыслителем.
///
Но подумайте, сколь часто в перипетиях
и пертурбациях жизни нам приходится
полагаться на чувства и сознание тех,
кто заведомо ниже и примитивнее нас.
Г.И. Гурджиев

https://fantlab.ru/work40080
Дмитрий Быков «Остромов, или Ученик чародея»

 nalekhina, 16 ноября 2013 г.
«Остромов» — роман-цемент. Он связывает собою два более ранних произведения, не имеющих никакого отношения друг к другу, в идейно и сюжетно единую трилогию. Стиль – та же «Орфография». Идея – возогнанное куда-то в четвертое измерение «Оправдание». Произведения более мрачного я за последние годы не читала, поскольку быковская безысходность очень убедительна и подкрепляется тем, что можно назвать «высокая литература».
Все те жалкие сорняки надежды, которые автор не выполол в «Орфографии», поскольку должен был оставаться верен эпохе и среде, здесь удалось вытравить практически полностью. Жизнь в «Остромове» – бессмысленная металлическая конструкция из шестеренок, а весь гуманизм, сострадание, эмоции, поиски смысла, то есть то, что принято называть человеческим, – это просто плесень, случайно выросшая на стройном механизме бытия (практически цитата). Я бы сказала, что антитеза вселенной романа — Гипертекст из «Вита ностра», в котором есть и некий, хотя и не совсем ясный, смысл, и, всё-таки, свобода творчества.

https://fantlab.ru/work187442
О-трилогия
Содержание цикла:
1. Оправдание (2001)  
2. Орфография. Опера в трёх действиях (2003)  
3. Остромов, или Ученик чародея (2010)  

https://fantlab.ru/work21527
Оправдание (2001)
С.Соболев, 14 мая 2008 г.
Главный герой романа «Оправдание», парень по фамилии Рогов, ищет оправдание бессмысленным репрессиям тридцатых годов, в ходе которых бесследно сгинул его дед Иван Скалдин, доцент сельскохозяйственной академии, выращивавший где-то там тихой сапой пшеницу слегка повышенной урожайности и редкостной морозоустойчивости в условиях забытого Севера. Судьба забросила Рогова на исторический факультет, где он несколько учился. Да как-то все из рук вон плохо, если даже в девяностых годах лелеет думку о частичном оправдании красной жатвы репрессивного аппарата НКВД. «Я всегда догадывался, что нельзя просто так перемолотить столько народу. Был какой-то смысл, и мне кажется, я нашел его» (с.140).
Сначала автор продвигает метафизическое объяснение в духе государственного вампиризма: имперскую праздничность тридцатых годов «только и могли подпитывать непрерывным отбором веселых и сильных людей, исчезавших неизвестно куда» (с.26). (Подробнее см. об этом в «Мумии» А.Лазарчука и «Зомбификации» В.Пелевина).
Но это все сентиментальщина, найдено и более рациональное объяснение террору. Мол, не всех сынов Отечество похерило, некоторых, особо выносливых, не оговаривавших в ходе следствия себя и знакомых, отнюдь не расстреливали, а ссылали в Сибирь, в спецлагеря, где ковался человек нового типа, человек морально устойчивый и титанически выдержанный. Гвозди делали из этих людей, как сказал бы Маяковский. Вот их и делали где-то в сибирской тайге, муштровали в военном искусстве, учили всем видам единоборств и прочая.
Таким образом, в стране параллельно существовало две армии. Мирная и тупая, где служат идиоты — основная, парадная и нарядная. Вторая армия была резервная, на случай войны — сплошь из смертников, из нерасстрелянных.
Одно из таких секретных поселений готовило диверсантов и супербойцов для латания дыр в зияющей обороне Советской Армии. Двадцать восемь панфиловцев? Из тех, из сибиряков. Александр Матросов? Опять же, перекованный в бойца человек. Оказывается, вовсе не Жуков руководил обороной Москвы, а переделанный человек Грохотов.
Такая вот невеселая криптоистория получилась. Собственно, из-за этой самой крохи роман и отнесен к «фантастическому». И сюжетной линии в романе особо не наблюдается, и монологическая речь не способствует усвояемости текста, что прямо противопоказано для динамичного жанра.
Но одно видно четко — нет никакого оправдания репрессиям. Ни инфернального, ни рационального.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Остромов,_или_Ученик_чародея

В нэповском Ленинграде объявляется авантюрист Остромов и перед своим отбытием за границу организовывает при поддержке ОГПУ масонский кружок. За духовным знанием тянутся многие из тех, кто втайне ностальгирует по «старому режиму». В кружок оказывается вовлечён и чистый душой юноша, Даниил Галицкий. Невзирая на лжеучительство Остромова и преследования чекистов, Галицкий приобщается к эзотерическим знаниям и овладевает тайной левитации

левитство это наивно и устарело - сказал бы Рамана Махарши столетвобед

[Oleg]

--->
realyoga.ru/Гурджиев - Найдено 83 результатiв

нигра не пройдёть!

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=yCcUU-vT2Nc" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=yCcUU-vT2Nc</a>

Ни нiгров, ни мотоцiклiв, - тiлькi классiка
forum.realyoga.ru/phpBB2/viewtopic.php?p=107238#p107238
Сообщение  Виктор » 28 июл 2000, 06:03

Диссоциация в психологическом аспекте - распределение внимания на два или большее количество объектов. Всего, как известно, внимание у человека может дробиться на 7 плюс-минус два объекта, большее их количество человек уже не способен воспринять, его заклинивает, что хорошо известно на примере авиадиспетчеров. Но это при активном внешнем восприятии. А когда оно пассивное, т.е. воспринимается рутина, внутреннее нервное напряжение не растет, как это бывает у тех же диспетчеров на фоне полного фактического отсутствия внешних событий(товарищ не летает сам, а просто сидит за столом с аппаратурой), но... Если внимание может распределяться на несколько объектов, то эмоции не могут! Как только субъект становится наблюдателем, а не полностью вовлеченным участником, это срезает эмоциональную компоненту реакции, тормозит ее. Если это происходит в повседневности и постоянно, то это будет систематическим подавлением характерного для человека эмоционального фона, и тут есть два варианта развития ситуации: либо все это будет накапливаться с последующими неконтролируемыми выбросами, либо - при достаточно долгом пребывании в состоянии диссоциации - не "выгорающее" в привычном "темпе", спонтанно продуцируемое эмоциональное "топливо" начнет, грубо говоря, отравлять всю систему психофизиологии. Начинает меняться весь эндокринный профиль личности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если это происходит грубо и концентрировано, на фоне больших физических перегрузок, как это делал со своими учениками Гурджиев, то возникают срывы - выраженные нарушения эндокринного баланса, которые иногда заканчивались внезапной смертью от, казалось бы, непонятных причин. Ребята, создавшие на базе уникальной личности Милтона Эриксона технологию НЛП применяли диссоциацию при работе с образами, что помогает стирать отрицательные эмоциональные следы из памяти при ее ретроспективном перепросмотре. Я работал с этим, и сам, и с пациентами, поэтому имею достаточно подробное представление о предмете. Кстати - подлинная эмоциональная диссоциация всегда подтверждается специфическими дыхательными эффектами.
///

"ни любви, ни тоски, не жалости ... не боятся ни Бога, ни чёрта, ни даже советской власти".

https://forum.realyoga.ru/phpBB2/viewtopic.php?t=6679 - Гурджиев: мистик или мистификатор?

[Oleg]

Агнi-йогцiв то забыли

Один 13175K - Дмитрий Быков

«Страдал ли Тарковский православием головного мозга?» Нет. Видите ли, какая штука? Тарковский — блистательный изобразитель, но очень слабый мыслитель. И это уже можно понять совершенно точно по его «Мартирологу», книге дневников. Он был, во-первых, штейнерианцем, а не православным. Он был вообще любителем духовности, как вся интеллигенция 70-х годов. А интеллигенция 70-х годов готова была пить хоть из свиного копытца. Они и Рерихом увлекались, и Блаватской. У Трифонова, чей 90-летний юбилей мы только что отметили, всё это в «Долгом прощании», в «Предварительных итогах», в «Другой жизни» очень подробно расписано. Оккультизмом увлекалась Москва, увлекалась Бердяевым. «Бердяев! Розанов! Булгаков!» — как писал Чухонцев. В общем, это всё были такие увлечения достаточно поверхностные.

И Тарковский… Понимаете, ведь очень затруднительно сказать, о чём собственно его фильмы, какова там мысль. Если мысль есть в «Андрее Рублёве», то это от Кончаловского. И всё концептуальное, что там есть, то это от сценария, в котором, конечно, железная рука Андрея Сергеевича очень чувствуется. Кстати, одно из лучших произведений, которые я читал за последнее время (я уже об этом говорил), — это сценарий фильма «Рай».
///
«Ваше мнение о Рерихах? Философами их назвать сложно, — просто бальзам на душу, их нельзя называть философами, — но они почему-то очень популярны».

Ну как популярны? Грех рекомендовать свои тексты, но посмотрите в последнем «Дилетанте» мою статью о [Максимилиане] Волошине и обратите внимание… Многие, кстати… ну, не многие, но человека три сопоставляли бесконечные крымские акварели Макса с бесконечными — две тысячи и один — гималайскими пейзажами Николая Константиновича [Рериха]. Многие спросят: а какой резон был писать столько гималайских пейзажей или крымских акварелей? Ответ очень прост: а какой резон был Господу создавать столько скал, гор, облаков, птиц, каких-то пейзажей? Это героическая попытка сотворчества, попытка освоить мир, воссоздать его на полотне.

Я совершенно скептически отношусь к секте Рерихов, в общем, даже довольно брезгливо, к их теологическим и особенно к их моральным воззрениям, но Рерих был выдающийся художник, замечательный мыслитель, интересный человек. И, кстати говоря, его стихи в детстве — сборник «Письмена» — действовали на меня довольно сильно, такие таинственные верлибры. Он, конечно, интересный. Только не нужно следовать этому учению (Агни-йоге) и не нужно делать из него культ, а нужно просто расценивать это как очень интересный оккультистский эксперимент.
///
«Нравится ли вам барон Унгерн как исторический деятель? Случаен ли взлёт его страшной карьеры в Монголии? Закономерен ли крах?»

Понимаете, о бароне Унгерне мы все знаем благодаря замечательным книгам, многократно переиздававшимся, начиная с «Самодержца пустыни», и благодаря Юзефовичу (только что сейчас вышел новый вариант в серии «Жизнь замечательных людей»). По чести вам скажу, барон Унгерн как исторический персонаж мне очень не нравится. Я не люблю романтизации этого человека. Я понимаю, почему его романтизируют. Он выглядит таким белым рыцарем. По-моему, он обыкновенный самолюбующийся садист, каких было довольно много, и садическое в нём первично, а убеждения вторичны, садическое просто на уровне физиологии. Мне кажется, что тот же Горенштейн, который написал о нём замечательный сценарий (может быть, полный фактических неточностей, но очень точный психологически), понимал его лучше многих. Это не значит, что я предпочитаю книгу Горенштейна — достаточно вторичную по фактам и уж никак не исследовательскую — дотошной биографической работе Юзефовича. Я Юзефовича вообще очень люблю и высоко его ценю. Просто мне кажется, что отношение Горенштейна к Унгерну было трезвее.

Мне кажется, что Унгерн был безумец. И на фотографиях видны эти белые, совершенно безумные глаза. И в его попытках организовать собственную империю, конечно, видны амбиции сумасшедшего — талантливого сумасшедшего, может быть, и даже, может быть, убеждённого. Но искренняя убеждённость в своём мессианстве мне представляется ничуть не оправдывающей, ничуть не реабилитирующей чертой. Да, таких людей, кстати говоря, в Серебряном веке было довольно много. Я думаю, кстати говоря, что такие же мессианские амбиции, но гораздо более скромные, были у Блюмкина, были у Рериха, как ни странно. То есть это всё — увлечения или оккультными, или квазинаучными теориями имперского свойства. У Унгерна действительно была мечта возрождения России, которая придёт с Востока, но его мечты с его садической практикой, по-моему, соотносятся настолько очевидно, что умиляться тут решительно нечему.
///
третий жанр, который мне показался самым перспективным, — это появление большого количества новых религий. Это высказал ребёнок, который мне показался самым умным. Он сказал, что, по всей видимости, прежние религии скомпрометированы, и отсюда — массовый религиозный кризис. И ИГИЛ — это явление, конечно, кризисное, потому что это показывает вырождение религиозного сознания, его превращение в какую-то апологию сумрачного зверства. Поэтому, по всей вероятности… Ну, мы уже переживали, собственно, этот этап формирования новых квазирелигий — рерихианства, антропософии, теософии Блаватской, разных попыток так или иначе пересмотреть христианство. Это всё делалось. Действительно очень сильна тоска по какому-то новому духовному опыту. Мне бы не хотелось, чтобы это было засильем лжеучений, чтобы это было, как Мандельштам называл теософию, какой-то «плюшевой фуфайкой, душегрейкой», чтобы это не было имитацией.
///
«Что вы думаете о Рерихах? О них много писалось, а затем всё неспешно ушло в песок. Что вы думаете об Агни-йоге? Секта ли это?»

Всё, что написано у Кураева о секте Рерихов, я разделяю — с той только разницей, что многое в писаниях самого Рериха интересно и талантливо. Что касается Агни-йоги, то это, по-моему, страшная графомания, хотя графомания хорошего человека. Просто секта Рерихов мне кажется дикой пошлостью.
///
«Не могли бы высказаться относительно трудов Алисы Бэйли? Катя».

Ну, Катя… Поражают меня наши люди! Ну кто сегодня может читать и всерьёз относиться к Алисе Бэйли? Это такая американская Блаватская, точнее — американская антропософка, или американские Рерихи такие. Как всегда, в Штатах это чуть более эклектично, чем в Европе, чуть более дурновкусно, хотя не лишено какой-то стилистической энергии. Я это потому только знаю, что я более или менее увлекался оккультизмом — не оккультизмом, как учением, а его историей, когда писал «Остромова».

Скажем, я очень люблю Алистера Кроули. Я терпеть не могу его взгляды и не знаю, насколько они были искренни, но писатель он был гениальный, он был потрясающий новеллист, того же класса, что Перуц. Мне кажется, что его сюжеты… Ну, я не знаю, рассказ «Пентаграмма» — это такой шедевр юмора! И вообще он прелестный писатель. Он был прежде всего писатель. Я долгое время таскал во все командировки с собой прекрасный сборник его англоязычной прозы. Романист он неплохой был тоже.
Но что касается Алисы Бэйли, то, по моим ощущениям, это стопроцентное шарлатанство, к тому же довольно поверхностно изложенное.
///
о Бажове. Обожаю Бажова

Есть единственный, на мой взгляд, возможный принцип рассмотрения текстов XX века — это, конечно, рассмотрение их в более широком, всемирном контексте. И вот несмотря на то, что русская литература, вообще русская культура развивались вроде бы как в изоляции, в обстановке такой искусственно-вакуумной колбы, в которую они были отселены, тем не менее они не свободны странным образом от общих тенденций, как разлучённые близнецы не свободны от общих болезней.

Сороковые и пятидесятые годы почему-то привели к огромному взрыву фэнтези в мире. И я бы рискнул сказать, что причиной этого взрыва был некоторый кризис материализма, невозможность объяснить происходящее экономическими и вообще позитивистскими мотивами. Крах исторический теории Маркса, потому что и фашизм, и тоталитаризм сталинский — они опровергают это, ничего не поделаешь, опровергают выводы Маркса. Новое Средневековье, о котором заговорил Бердяев, привело к возникновению средневековых жанров. Невозможно ничем объяснить то, что одновременно появились две трилогии о коротышках — Толкиен в Англии и Носов в СССР. Невозможно объяснить триумф, реванш фантастики одновременно в России и в мире. Невозможно объяснить появление одновременное таких книг, как «Метафизика», абсолютно фантастическая, рериховская и «Роза Мира» Даниила Андреева — тоже по природе своей абсолютно метафизическая, такое фэнтези, и фэнтези очень убедительное, и, может быть, даже художественно более совершенное.

И вот в этом же ряду находятся мифы, сказы Бажова. Формально это, конечно, сказки. Сказ отличается, как вы знаете, от традиционной литературы тем, что это создание речевой маски, языковой. Масса приёмов, которыми пользуется Бажов, масса тонких, сложных, частью, я думаю, выдержанных и выдуманных им, выдержанным в собственном стиле диалектизмов. «Ох ты мнешенько!» — когда говорится там о горе. «Ох ты мнешный». Ну и всякие другие там прелестные термины. Именно он укоренил в русской литературе выражения «баской», «басковитый» («красивый») и так далее.

Но, конечно, главное здесь не в речевой маске, не в самом сказе Бажова, не в том его вкладе в культуру сказовой манеры, которая считается главным его художественным достижением. Нет. Интересно, что Бажов — ведь он не фольклорист, он не записывал мифы. Он создал мифологию Урала. Как всегда… Вот это вечный корень русской сказки… литературной. Как всегда, он создал это, исходя из немецких романтиков. Вот как Гоголь написал Малороссию, исходя из Гауфа, Гёте, Гофмана прежде всего, и получились «Вечера на хуторе близ Диканьки», так и Бажов создал уральский миф, восходящий, конечно, к германским легендам о гномах, которые живут в горах.
///
Это атмосфера советского оккультизма такого, увлечения паранаукой, отражённой у Высоцкого: говорящие дельфины, пришельцы, психологические эксперименты. Атмосфера такого православного, теневого ренессанса. Ну, об этом нам рассказывает, скажем, страшная, абсурдистская повесть Горенштейна «Ступени», или роман Кормера «Наследство», или замечательный роман Маканина «Предтеча».

Вот это была атмосфера больная, конечно, и чудовищно душная. Во многом она предсказывает то, что происходит сейчас. Вот это такая атмосфера мамлеевщины, такой духовной мамлеевщины — при том, что сам Мамлеев был человеком довольно светлым. Но «Южинский кружок», из которого вышли и Джемаль, и Дугин, — это была такая довольно, я думаю, больная и в любом случае опасная среда. Кураев любит цитировать пословицу индийскую про то, что «вера — это пещера с тигром: можешь выйти победителем, а можешь и покалеченным».

И вот мне кажется, что семидесятые годы с их духовно-удушливой атмосферой государственнического православия, такого крайне реакционного, а с другой стороны, православия такого с оккультным душком, сектантства, рерихианства, паранормальных явлений и так далее — это атмосфера, которая никуда не делась. Вот мы сейчас живём в этом продолжении Серебряного века. Это, безусловно, ситуация предреволюционная — в том смысле, что это ситуация перед взрывом.
///
Я помню, мне Пелевин как-то во времена, когда мы еще были знакомы, общались… Ну, знакомы мы остались, но общения сейчас уже, к сожалению, нет никакого — он как бы слишком удалился от мира. Но вот тогда он сказал замечательные слова, что, по его мнению, греческие боги удалились в Крым и там сейчас живут. Кстати, очень подобную, очень похожую вещь мне сказал Мамлеев, что «отыграв свою всемирную роль, греческие боги сосредоточились на местах, напоминающих им Грецию, на наиболее бесхозных местах, где не проработана мифология, и вот они скрылись в Крыму». Волошин это почувствовал, потому что эллинский культ, культ обихода, быта, дружества, игры, ну и конечно, культ моря с его великой неизвестностью, с его такой инопланетностью — это, конечно, всё Макс.

Волошин был замечательным художником — художником, как я думаю, рериховского склада. Не так много об этом написано. Есть, по-моему, всего две работы подробных о том, что… Ну, в предисловии к парижскому собранию Волошина высказана эта мысль, что «пейзаж ирреален, летуч и обманчив, как сновидение». И там приводится ряд: Рерих, Волошин, Чюрленис. Ну, еще такой график Павел Васильев, живописец (не путать с поэтом). Мне кажется, что действительно рериховские Гималаи и степной Крым Волошина на его замечательных акварелях и графических его работах, мне кажется, они похожи не столько инопланетностью пейзажа, но прежде всего они похожи ощущением, ну, какого-то божественного присутствия. Вот эти камни своей сухостью, аскезой… они вестники, они напоминают о чем-то, они помнят жар божьей руки, если угодно.

И я акварели Волошина — такие, казалось бы, однообразные, но при этом явно боговдохновенные — очень ценю. Камень, степь, воздух, ну и море, конечно, вот все эти приметы сухого степного Крыма, «где обрывается Россия над морем черным и глухим», — это действительно пейзаж, в котором Богу так вольготно, в котором Бог дышит. Вот есть ощущение действительно, что в этой сухости и пустоте сейчас прорежется божественное присутствие. Немножко действительно инопланетный пейзаж.

О поэтах и поэзии 9639K - Дмитрий Быков

Максимилиан Волошин

1
Крым в том смысле, в каком мы его знаем, создал Максимилиан Волошин (1877–1932) – подлинный гений этого места. Символику, топонимику, даже историю Крыма придумал для нас он. Крым стал нашим не благодаря аннексии, а благодаря Максу, как звали его близкие. И это наилучший способ присвоения – точней, освоения – любого земного пространства.

Волошин написал сотни крымских стихов и тысячи акварелей – картинки эти рисовал, разложив перед собой сразу три-четыре, то в одну добавит штрих, то в другую. Все они похожи – и все различны, везде горы, облака, тени, маленькое бледное солнце. Больше всего они похожи на знаменитые горные пейзажи Рериха – такие же одинаковые на вид (еще бы – две тысячи одних Гималаев!), и непонятно, зачем их столько. Но для Волошина и Рериха новизна была не главной задачей: рисование, воссоздание этих гор – иногда реальных, а иногда воображаемых, невиданных, райских – было их способом медитации, а если хотите – служением. Творец тоже создал много гор и равнин – зачем столько? Параллели между Рерихом и Волошиным так очевидны, что нечем объяснить скудное освещение этой темы в литературе: один Голлербах еще в двадцатых заметил сходство их картин (да и установок), да в предисловии к парижскому собранию сочинений Волошина Райс замечает:

И у Волошина, и у Рериха пейзаж наделен заклинательной силой, предельно ирреален и, несмотря на свою твердокаменную бесплодность, летуч и обманчив, как сновидение… Рерих – Волошин – Чюрленис – Павел Васильев – соседство этих имен и приоткрытых ими видений говорит о таких глубоких тайнах России, что ни один мыслитель еще даже не попытался их хоть как-нибудь сформулировать. Раскрытие их – задача будущих поколений.
///
Рерих создал современную мифологию Гималаев, и этих его заслуг никто не оспаривает, поскольку он сумел при жизни превратиться в статую. Вокруг своей жизни он навертел столько мифологем, что в них и поныне не разобраться. Что касается Волошина – то ли скромность, то ли самоирония так и не позволили ему остаться в русской истории тем, кем он был в действительности: религиозным мыслителем, антропософом, создателем единственной в своем роде российской коммуны, не уступающей штейнеровскому Гетеануму; и если Гетеанум, вопреки предсказаниям Штейнера, простоял три года и сгорел (его потом возвели заново), то спланированный Максом Дом поэта целехонек, и формы его не в пример строже и благородней. Макс был учеником Штейнера, работал на строительстве первого Гетеанума и многое в антропософских теориях признавал истинным – но свой дом и свою жизнь выстроил по собственным лекалам. Это уж советская власть так распорядилась, что сложный образ крупного поэта и выдающегося художника заслонен карикатурным обликом одинокого безумца, который что-то там рисует в своей мастерской, сочиняет никому не нужные вирши, собирает у себя других таких же чудаков, а при встречах с местными жителями притворяется глухим, чтобы не приставали с расспросами.
Нельзя без слез это читать:

… – Литературой сейчас не занимаюсь. Не печатают. Говорят, выжил из ума. Рисованием занимаюсь, иногда курортники что-нибудь купят, тем и живу. Да вот камешки собираем. Вас. Вас. зевнул с хрустом в челюстях и сказал:
– Поехали! Что с ним разговаривать…
(Перепечатано из «Последних Новостей». Москвин «Хождение по ВУЗам»)

Милый Макс, тебе было только пятьдесят семь лет, ты же дан старцем, ты был чуток как лис – тебя дали глухарем, ты был зорок как рысь – тебя дали слепцом, ты был Макс – тебя дали Кузьмичом, ты – вчитайся внимательно! – ничего не говорил, тебя заставили «продолжать», ты до последнего вздоха давал – тебя заставили «продавать»… Не останови автор руки, ты бы вот-вот, наставив ухо щитком, сказал бы:
– Ась?
И все-таки ты похож. Величием.
Говорил или не говорил ты приписываемых тебе слов, так ли говорил то, что говорил, или иначе, смеялся ли ты в последний раз над глупостью, вживаясь в роль выжившего из ума старика, или просто отмахивался от назойливых вторженцев («э! да что с ними говорить…»)
– рой вихревых видений: Мельник – Юродивый – Морской Дед – Лир – Нерей —
– мистификация или самооборона, последняя игра или в последний раз мифотворчество.

Новые письма счастья 776K - Дмитрий Быков
Новые и новейшие письма счастья (сборник) 1362K - Дмитрий Быков

МАХАТМАТИЧЕСКОЕ
Индийские Великие Махатмы со времен Николая Рериха вдумчиво следили за Россией и направляли письма ее правителям. Последнее заявление Владимира Путина – о том, что после смерти Махатмы Ганди ему как истинному демократу не с кем поговорить – вызвало горячий отклик мудрецов Тибета.

Нам донесли из путинской Москвы,
что вам, товарищ Путин, одиноко.
Хотя мы все не местные, увы, –
склоните слух к трудящимся Востока!

Поскольку вы известны на Земле
правленьем неизменно аккуратным,
совет Махатм, сидящий в Шамбале,
имеет честь причислить вас к Махатмам.

Вы славитесь умом и добротой,
хотя проблем у вас в России – кучи.
Теперь по нашим меркам вы святой.
Вы как Махатма Ганди, только круче.

Рулить Россией – не курить бамбук,
а власть – не чаепитье на веранде.
Такие ли проблемы, милый друг,
досталось тут решать Махатме Ганди?

У нас тут, прямо скажем, не Москва,
где правят конкуренция и злоба.
У нас гораздо меньше воровства,
да и украсть-то нечего особо.

Опять же населенье наше – рай:
кругом непритязательные люди.
Хоть палкой тресни, хоть чалму сдирай –
а он сидит и думает о Будде.

Не надо ни ботинок, ни пальто –
избыток фруктов и прелестный климат.
У вас же, милый друг, совсем не то!
Не все снесут, не всякого и примут.

Всем хочется и денег, и свобод,
хотя росли на сталинской баланде.
Чего им надо – хрен их разберет.
Тут ногу сломит сам Махатма Ганди.

Когда он был вождем индийским встарь,
он неизменно ровен был и весел,
а если бы он был московский царь,
то пол-Москвы уж точно бы повесил.

Франциск Ассизский и Тереза-мать,
с рождения не склонные к погрому,
там живо стали руки бы ломать
и ставить клейма каждому второму!

А вы привыкли действовать добром.
И славно! Ваш пример – другим наука-с.
Устроен был всего один погром,
и жертвой стал какой-то скучный «Юкос».

За восьмилетний президентский срок
вы проявились очень адекватно –
из всех Махатм никто бы так не смог.
Товарищ Путин, вы большой Махатма!

Проблем у вас в России – до хрена
(мы овладели русским, вам в угоду).
К примеру, Ганди жил во времена,
когда британцы дали нам свободу.

Была пуста казна, скудна мошна,
однако вольность все-таки полезна.
Британия тогда от нас ушла,
а к вам, наоборот, она полезла!

Вербуют и вербуют без конца,
в агенты тащат каждого второго,
шифровками по книге Гришковца
измучили Андрея Лугового…

Во все углы пролез британский смог.
Европа вас не переносит на дух.
Махатма Ганди точно бы не смог
рулить страною при таких раскладах.

Не в нефти дело и не в колбасе.
Россия нынче – в окруженье змиев.
Нас, Индию, всегда любили все –
а вас никто не любит, даже Киев.

И наконец – страшнейшая из мук!
Мы в Индии – противники насилья.
Подумайте при этом, милый друг,
как с этим соотносится Россия!

Хоть мы порою грызли удила,
но в общем все сходило как по маслу:
у Ганди хоть традиция была –
не лить индийской крови понапрасну.

Зато у вас и публика, и власть
имеют нрав буквально крокодилий,
и если б вы свою открыли пасть,
то вас бы никогда не осудили.

Вы ж, вопреки традиции родной,
не рушите церквей и колоколен,
башки не оторвали ни одной,
да и Зурабов даже не уволен!

Хотим кричать: Россия, пробудись!
Тобою правит истинное чудо!
Вы вегетарианец. Вы буддист.
Нам кажется порой –
вы просто Будда.

Благословляем
ваш пресветлый ум,
лобзать готовы
след от ваших пят мы.

Большой привет.
Ом мани падме хум.
Июнь, Тибет,
Великие Махатмы.

п.2
политэкон-инфа

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=-O83x14QxpU" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=-O83x14QxpU</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=LTnNTKBY4CU" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=LTnNTKBY4CU</a>
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=nnsklxyf7No" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=nnsklxyf7No</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=h7ZREzayyWg" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=h7ZREzayyWg</a>

[Oleg]

--->

- Календарь-2 [Споры о бесспорном] 993K - Дмитрий Быков

Шалва Амонашвили (1931)
8 марта этого года исполнится 80 лет прославленному педагогу-новатору Шалве Александровичу Амонашвили, и тут, господа, передо мной встает задача почти неразрешимая. С одной стороны — Амонашвили безусловный классик мировой педагогики, уже стоящий в одном ряду с Сухомлинским и Соловейчиком, а может, и Ушинским.
///
Амонашвили может и должен раздражать, с ним можно и нужно спорить. Кого-то не устраивает его чрезмерное внимание к учению Рерихов — этим особенно недовольны православные, но дело ведь не в конфессиональной ревности, а в том, что на понятии «духовность» кто только не паразитировал, особенно во второй половине восьмидесятых. Кого-то — например, меня — буквально бесит то, что Амонашвили, доктор психологических наук, членкор, автор сотен публикаций, всерьез воспринимает «детей индиго» и утверждает в интервью, что сегодня явилось новое поколение акселератов, только уже в духовной сфере. Сколько практикующие педагоги натерпелись от этих индиго! Является к тебе родитель и требует поставить его юному гению пять, а то и вовсе не ставить оценок, потому что мальчик у нас особенный, он индиго, и если он среди урока принимается ходить по классу, шепча непонятное, или доказывать учителю, что тот ничего не понимает, а физические законы отменяются, — надо смиренно преклониться; это нам у них учиться, а не им у нас.

fbsearch.ru/"Амонашвили Рерих" ~300 - Найдено книг: 7

Основы гуманной педагогики. Книга 3. Школа жизни (Школа жизни) 1586K - Шалва Амонашвили

Ни один завоеватель не может изменить сущность масс, ни один государственный деятель не может поднять мировые дела выше идеи и способностей поколения взрослых, с которыми он имеет дело. Но учитель – я употребляю это слово в самом широком смысле – может совершить больше, нежели завоеватель и государственные главы. Они, учителя, могут создавать новое воображение и освободить скрытые силы человечества.
Н. Рерих, Антология Гуманной Педагогики

[Oleg]

Быковала ль Людка на свово хахаля -
Быковское в продолженье опупеи
quantmag.ppole.ru/forum/index.php?topic=5934.msg83420#msg83420
quantmag.ppole.ru/forum/index.php?topic=5934.msg83421#msg83421
quantmag.ppole.ru/forum/index.php?topic=5881.msg77055#msg77055
quantmag.ppole.ru/forum/index.php?topic=5881.msg78571#msg78571
quantmag.ppole.ru/forum/index.php?topic=5881.msg81117#msg81117
quantmag.ppole.ru/forum/index.php?topic=5881.msg81888#msg81888

VS

Один 13175K - Дмитрий Быков

«Можно ли считать, что поэма «Руслан и Людмила» помогла Пушкину в творческом подходе к разработке схемы и концепции «Евгения Онегина»? Поэму, мне кажется, недооценили».

Лёша, она помогла в том смысле, что она выдержана в сходном жанре. Пушкин этот жанр вообще очень любил в 20-е годы. В 30-е уже этого не было. Пушкин же, как совершенно справедливо замечает Синявский, он такой действительно феномен даже не всемирной отзывчивости, а почти пустоты, позволяющей себя заполнять чему угодно. Пушкин всегда существует в диалоге с мировой культурой, и в диалоге с предшественниками особенно. Поэтому очень часто он напрямую отвечает коллеге и собрату, ему необходим этот диалог. Он называл себя человеком публичным, он действительно очень страдает от изоляции, ему нужно, чтобы было с кем разговаривать. «Медный всадник» — это реплика в полемике с Мицкевичем, с поэмой «Олешкевич», с «Посланием к московским друзьям-москалям» и так далее.

«Онегин» и «Руслан и Людмила» — оба текста выдержаны в жанре, как уже было говорено, высокой пародии, то есть в жанре, с одной стороны, пересмеивания, с другой стороны — творческого развития. Собственно, этот метод диалога с великим предшественником впервые освоен в «Руслане и Людмиле», которая являет собой очень часто, очень во многих местах прямую пародию на «Двенадцать спящих дев». Это вообще живой диалог с Жуковским, это ученичество у Жуковского и преодоление Жуковского.

Конечно, «Руслан и Людмила» — это попытка написать русскую вольтерианскую поэму. Такие попытки у него были, начиная с «Бовы», лицейской поэмы. А здесь это попытка иронического переосмысления русского фольклора и русской баллады героической. И конечно, здесь Жуковскому прилетает постоянно. В книжке Марианны Басиной «На брегах Невы» довольно подробно (я помню, в детстве её читал) отслежены параллели с «Двенадцатью спящими девами».

Что касается романа в стихах, то «Онегин» — это безусловный парафраз байроновского «Дон Гуана». Пушкин, в отличие от Лермонтова, который всё время подчёркивает: «Нет, я не Байрон, я другой», — и который ориентируется, конечно, на Гёте… Отдельной огромной темой, совершенно не исследованной пока, мог бы быть диалог Лермонтова и Гёте на материале «Страдания юного Вертера». Ведь, в сущности, «Герой нашего времени» — это и есть «Страдания юного Вертера», переписанные с обратным знаком. И даже там появляется Вернер, который до известной степени выживший Вертер.

Но что касается Пушкина, то, конечно, для него Байрон куда более актуальная фигура. Он всё время в диалоге с ним, в диалоге восторженном и насмешливом. Из всех великих современников — в диапазоне от Гёте до Парни и великих предшественников, до Гюго, которого он успел приветствовать ещё по первой анонимной книжке стихов псевдонимной — для него, конечно, Байрон имел наибольшее значение, он больше всего на него оглядывался.

И вот с Байроном он поступил примерно так, как с Жуковским: он преклонялся перед ним, и он его преодолел. А преодолел в том смысле, что тип русского байронита, который ещё и байронитом себя зовёт без достаточных на то оснований, он им преодолён в «Онегине». «Онегин», я не устаю это повторять, — это мстительное произведение. Это акт ненависти, мести, это акт возмездия по отношению к Александру Раевскому, который действительно с Пушкиным повёл себя очень дурно (смотри «Коварность»).

Но это акт возмездия по отношению к русскому байрониту вообще. Там замечательные слова о нём сказаны: «Слов модных полный лексикон?.. Уж не пародия ли он?» Конечно, он пародия, потому что главное в русском байроните — это презрение, он всех презирает. А каковы его основания презирать кого-либо? Конечно, это такая достаточно едкая и достаточно мстительная поэма (назовём её романом в стихах).

И поэтому сама модель отношения к предшественнику здесь, безусловно, та же, что и в «Руслане и Людмиле». Не говоря уже о том, что поэтический нарратив с этими отступлениями лирическими, с большим количеством отсылок к широко цитируемой мировой классике — это, конечно, абсолютно современные аллюзии, это все на «Руслане и Людмиле» опробовано.

Двенадцать спящих дев 62K - Василий Жуковский

Ctrl-F _колдун , _богатыр , ... = 0

те 12 дев тоже явно пародия - но на что - сие тайна вельми.. самих себя перемудрили знатоки классиков

[Oleg]

про атаки сиддхiв там тiлькi это

Нобель. Литература 1555K - Дмитрий Быков

1946
Герман Гессе
Герман Гессе — немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии 1946 года с формулировкой «за вдохновенное творчество, в котором проявляются классические идеалы гуманизма, а также за блестящий стиль».

Я не зря всегда к слову «культовый» относился так пренебрежительно, потому что Герман Гессе, любовь к Герману Гессе для меня почти всегда маркировала людей неприятных, самовлюбленных и малоодаренных, что часто соседствует. При том что самого Гессе нельзя не любить, прелестный писатель, но, наверное, я вряд ли назвал бы в числе своих любимых текстов «Степного волка», который был любимой книгой всех роковых женщин и суперменистых мужчин семидесятых-восьмидесятых годов. Как его у нас издали, так чтение Гессе сделалось какой-то прямо, ну не скажу интеллектуальной модой, но такой маркой, которую полагалась держать.

Я-то, честно сказать, с несколько большей симпатией отношусь к его самому знаменитому роману, а именно «Игра в бисер». Раздражают меня, конечно, его «Паломничество в Страну Востока», «Сиддхартха» и другие его индуистские, востоколюбивые вещи, востокофилические. Поэтому говорить я буду в основном об «Игре в бисер» именно. Вообще, как известно, я всегда хуже говорю о вещах, которые не люблю, потому что это как Блок говорил о своем отношении к одной пьесе: не понимаю и как-то неинтересно понять.

«Степной волк», например, при том что она в общем довольно милая книга… и когда к моему восприятию перестало примешиваться раздражение от всяких людей, которые эту книгу хвалили, я ее прочел почти с любовью. И все-таки книга очень наивная. И как раз она пронизана ненавистью к снобизму, и то, что ее взяли на знамя разнообразные снобы, очень показательно. На самом деле это попытка Гессе вернуться к естественному человеку, отказаться от бесконечной политизации, от войны, от всего того, что он называл «фельетонной эпохой» и вернуться к прекрасной непосредственности и простоте, которая есть в жирафе, есть в антилопе, очень хорошо, что он называет не волка, например.

Да и, кстати говоря, сам «Степной волк» у него не как метафора хищника, это скорее метафора утонченности. И в абсолютно волчье время, да еще в Германии, его герой Гарри Галлер являет собой как раз пример человека культуры, человека одухотворенного, который просто именно потому степной волк, что он одиночка, что он не способен бегать в стае. Гарри Галлер — меломан, любитель музыки, Моцарта, Гёте, ценитель той настоящей культурной Германии, из которой в двадцатые годы получается эта страшная квинтэссенция злобы, ресентимента, обиды на весь мир.

Пожалуй, что «Степной волк», который имеет посвящение «Только для сумасшедших», — продолжение той линии, которую Шестов еще в своей книге «Апофеоз беспочвенности» назвал «Только для не боящихся головокружения», для не боящихся одиночества, нонконформизма, в этом и весь вызов. Но сама по себе эта книга и то, как она написана, — манифест легкости, чувственности, непосредственности, манифест всего живого против этой тотальной, засасывающей Европу мертвечины.

В остальном же я, кстати, думаю, что книга эта, грех сказать, ничего особенного из себя не представляет. Гессе пытается вернуть немецкому духу его непосредственность, музыкальность, легкость, избавить его от идеологии, от тяжеловесности, от злобы. Это такая несколько офранцуженная или, может быть, овосточенная Германия, отсюда не случаен его интерес к индуизму, к Востоку, к буддийскому культу покоя и доброжелательности, этого у Гессе очень много.
///
Гессе получил свою Нобелевскую премию в 1946 году, то есть после окончания Второй мировой. Я не думаю, что это политический шаг. Это, скорее, жест милосердия вполне в духе Гессе, что-что, но это он заслужил. А что, Сюлли-Прюдом заслуживает? А что, Рабиндранат Тагор поражает нас сегодня именно художественными достижениями? Почему иногда не наградить среди кошмаров ХХ века такую прелестную, чистую хрустальную вазу, такой монумент добра и любви? А то, что он не слишком яркий изобразитель, так знаете, от писателя не требуется уж обязательно только изображать, он иногда может и утешить, ничего дурного.

Еще в юности Гессе предпринял попытку самоубийства. «Но кто в избытке ощущений, когда кипит и стынет кровь, не ведал ваших искушений, самоубийство и любовь?» — сказал Тютчев. Всякий мыслящий человек хоть раз, да мыслил о самоубийстве. Гессе благополучно преодолел все свои духовные кризисы, он пример жизнеспособного, упорного и защищенного интеллектуала, это не так мало в ХХ столетии.

Гребенщиков его любит. Он много раз просто признавал, что любит «Игру в бисер». Ну их и индуизм в общем очень объединяет, и «Сиддхартха» одно из настольных чтений БГ. Но видите, какая вещь, раньше интеллектуальная мода была читать Гессе, а сегодня интеллектуальная мода читать Паланика. Все-таки нельзя не признать, что Гессе умнее, что он лучше, что Советский Союз в старости своей продуцировал более умную, более интересную публику, чем сегодняшнее время. Конечно, в 1946 году лучше было бы дать Нобеля Ахматовой, как раз в это время травимой.

Один 13175K - Дмитрий Быков

«Почему древнерусский автор воспел поражение русского войска в «Слове о полку Игореве»?»
Андрей, ну вы же тоже, наверное, из моих лекций многократных знаете, что главная тема русской литературы, начиная со «Слова о полку» — духовная победа. Поражение — это стартовая ситуация русской литературы. Ведь, собственно говоря, и у Гроссмана с самых тяжелых дней Сталинграда начинается роман. И кстати говоря, первая его часть, «За правое дело» мне нравится гораздо больше, чем «Жизнь и судьба», просто по прорисовке героев. Сергей там гениальный, и Штрум там более интересный, и даже Крымов. Мне вообще первая часть больше нравится. Не потому что она более советская, а потому что она, мне кажется, несла на себе более яркий отпечаток войны, война была сравнительно недавно. Она в каком-то смысле даже репортажнее, если хотите.
Я очень вообще люблю эту тему, ведь и 1812 год с точки зрения Клаузевица — поражение России. Вот, кстати говоря, интересный пример подбора документов, она сплошь почти состоит из документов, подбор документов с этой точки зрения — это книга, составленная Понасенковым Евгением. Только что она была презентована, «Первая научная история войны 1812 года». Конечно, это сильно сказано, первая научная история, но подбор документов с этой стороны действительно проливает известный свет на природу советского мифотворчества.

Но дело в том, что превращение морального или даже физического поражения в высокую духовную победу — это и есть главный сюжет русской литературы. Это и сюжет «Слова о полку», непобедимость России, незавоевываемость России, именно потому, что она из поражения делает шанс, трамплин, победу.
Еще раз говорю, книга Клаузевица о 1812 годе, я купил ее, помнится, в Бородинском музее, она очень полезна и наглядна. Я детям оттуда зачитываю всегда, когда речь идет о «Войне и мире», огромные куски. Ведь действительно, «Война и мир» — это об иррациональной победе. И в этом-то и заключается величие русской литературы — неправильный роман о неправильной войне.

«В чем смысл рассказа Остапа Бендера о Вечном Жиде?»
Ну, это, по-моему, довольно легко понять. Это попытка приложить вечные мифы к советской власти. Ильф и Петров довольно наглядно показали, что советская власть, как к ней ни относись, а она рассталась со старыми святынями, и окажись… Ну как вам сказать, Вечный Жид — это такая пародийная версия легенды о Великом инквизиторе. Вот у Достоевского история о том, что если бы Христос появился, его бы арестовали. В пародийной версии у Ильфа и Петрова это история о том, что Вечного Жида в результате сделали не вечным, потому что он попал в советскую власть. Это нормальная такая история, глубоко пародийная.

Да, собственно говоря, ведь общеизвестно, что Ильф и Петров сочиняли пародию на всю русскую литературу, у них не случайно был псевдоним «Толстоевский». Отец Федор подписывается как Достоевский, «Твой вечно муж Федя». Ну и легенда о Вечном Жиде — это такая довольно жесткая история о том, что в Советском Союзе не осталось ни морали, ни мифологии, ни сакральности, никакой святости.

Другое дело, что Бендер все равно оказался в конечном итоге христологическим персонажем, и авторы, сочиняющие плутовскую пародию на христианство, на Евангелие, оказались гораздо большими христианами, чем предполагали. Тут вопрос, что вы правы, может быть, спасибо большое, в своем домысле о Евангелии как праплутовском романе.

«Ну а как быть тогда с Зороастром, или с Конфуцием, или с Лао-Цзы, или с такими персонажами, как Будда, в какой степени они могут быть названы трикстерами?»

Ни в какой. Это совершенно другие религии с другим нравственным посылом, и книга, лежащая в основе этих религий, она написана в другом жанре. Больше вам скажу, пожалуй, интересное развитие этой темы, если бы вы захотели это сделать, оно могло бы пойти по линии книги Ницше. Почему все-таки так говорил Заратустра? Ведь собственно то, чему учит Ницше в этой книге, к зороастризму не имеет почти никакого отношения. И может быть, действительно книга Ницше — это как раз опыт трагической борьбы с христианством в самом себе. Потому что книга его, если так ее рассматривать, здесь прав Пастернак, он подходил к христианству, только с другой стороны, остановился в шаге от него.

А это все потому, что интерес к Востоку, к восточным религиям, к восточным жанрам всегда на Западе останавливается в полушаге.
И поэтому и Гессе в «Сиддхартхе», и Ницше в «Заратустре», и Киплинг в своих индийских сказках, они остаются западными людьми. Они сочиняют… Вот это интересно, «Паломничество в Страну Востока» тоже, это получается глубоко христианская литература. А для того чтобы написать что-то аутентичное, надо обладать восточным менталитетом. «Запад есть Запад, Восток есть Восток». Они могут очень многому друг у друга научиться, но стать друг другом они не могут. Поэтому жанр Евангелия — это жанр романа-странствия, а жанр «Махабхараты» — это другой жанр, ничего не поделаешь. И так далее.

Кстати, даже вы пишете, что Гильгамеш, наверное, тоже трикстер — нет, и Гильгамеш не совсем трикстер. Это еще, правда, до разделения на Восток и Запад, но это тоже не евангельская история. Там мотив странствий есть, а мотива чуда, воскресения, сложных отношений с отцом, отношений с женщиной — этого там еще нет, или есть в таком самом зачаточном, традиционном виде.
///
«Ницше говорил об оправдании вины и греха — мол, человек не выбирает условия, в которых рождаться, так что либо все виноваты, либо никто не виноват. Но как это сочетается с его идеей о сверхчеловеке, который и умён, и силён? Наверное, такой сверхчеловек мог бы подняться над социальной обусловленностью и сам выбирать, как жить».

Я думаю, что сверхчеловек (вы совершенно правы) — это как раз ответ на детерминированность. Человек вырвался из условностей, вырвался из условий. Я не помню, кому принадлежит эта фраза — по-моему, Штирнеру, одному из предшественников Ницше, а может быть, ещё кому-то, «Единственный и его собственность» (я не уверен, оттуда ли это): «Перед тобой лежит чудовище, на котором написано «надо». Перешагни через него и скажи «я хочу». Или это у самого Ницше… Но у Ницше я этой фразы не помню. Это, мне кажется, прямой выход как раз из ситуации детерминизма. И сверхчеловек — да, конечно, не детерминирован ничем, ему не довлеет никакое происхождение.

«Ницше говорит о том, что добро от слабости — плохо, а зло от справедливости — хорошо; и вообще добро должно быть с кулаками и т.д., обвиняя религиозную нравственность в закоснелости. Но ведь многие писания исповедуют те же идеи «добра с кулаками», «своего пути» — тот же индуизм к примеру. Неужели Ницше был так плохо знаком с религией в целом? И как плохо, что его потом понесло в крайности — мол, любое добро плохо, любое зло оправдано».

Нет, его не несло в эти крайности, так он не формулировал. Но, безусловно, некоторая брезгливость к добру, к слабости, к умилению и некоторое демоническое обаяние зла и обожание зла — это у Ницше было, ничего не поделаешь. Это происходило как раз, я думаю, от компенсации, от физической слабости, от постоянной болезни. Когда я узнаю, что четвёртая книга «Заратустры» написана была, когда он задыхался в соплях буквально, страдал от influenza, мне многое становится понятно.
///
«Есть ли новости о новых романах Сэлинджера? Неплохо бы о нём лекцию…»

Совершенно точно известно, что там найдены законченными пять книг, а остальные в разной степени готовности. Найдена книга об индуизме, больше похожая на учебник. Найден сборник рассказов, в том числе и рассказов о семье Колфилда. Найдена повесть о первых посмертных минутах Симора Гласса, и это очень странно. Найден автобиографический роман о войне, о первом его браке. И что самое интригующее — найдено то ли продолжение, то ли какие-то ещё истории про «Над пропастью во ржи». Последнее под вопросом. Это я передаю слухи, которые циркулируют в университетской и издательской среде. Считается, что к 2020 году всё это будет напечатано. Если не будет напечатано, то очень жаль.
///
вопрос о смысле «Выше стропила, плотники» Сэлинджера.
Понимаете, там нет такой морали, которую можно так прямо сформулировать. У Сэлинджера почти никогда этого нет. Но у него есть ощущение. Ощущение я могу вам передать, пожалуйста. Почему я собственно и считаю, что «Raise High the Roof Beam, Carpenters» — это лучшее, что Сэлинджер вообще написал, гораздо выше, чем «The Catcher in the Rye», выше, чем «Nine Stories», и выше, чем «Фрэнни и Зуи». Ну, это шедевр абсолютный! Просто это лучшая его повесть.

Что в ней важно, на мой взгляд? Сочетание страстной ненависти к людям и дикой от них зависимости. Это то, что потом сделало из него отшельника, который всё равно продолжал писать и кадрить девочек. Пока мы не прочли его прозу, похороненную в глубинах его архивов… Я всё-таки надеюсь, что до 2020 года они эти семь или пять книг напечатают: роман, сборник рассказов, теоретическую работу об индуизме и так далее. Я почему без этого не могу сделать окончательного вывода? Если это плохо, то мы тогда убедимся, что отшельничество кладёт свой страшный отпечаток, такой социальный аутизм появляется. Если это гениально, то окажется, что человек может жить независимо от людей. Ну, корнишский отшельник действительно.
///
русский Серебряный век — он же повторился в семидесятые годы. Большинство фигур типологически повторились, как тот же Высоцкий повторял Есенина, Окуджава продолжал линию Блока, Максимов — линию Горького и так далее. Это, конечно, уменьшенная копия. Ведь и Гумилёв баловался этой магией, экспериментировал с эфиром. И оккультизм был чрезвычайно моден и распространён. И спиритические сеансы устраивали Кузмин сотоварищи. Это всё была игра.

Но, конечно (вот рискну сказать ужасную вещь), лучше такой эстетствующий оккультизм, чем вполне серьёзная искренняя вера в хилеров, в «Индийских йогов — кто они?», в воспоминания о будущем, в разум дельфинов, в индуистские практики. Словом — лучше такой оккультизм эстетский, нежели масскультовый. Вот это я рискнул бы сказать.

Кстати, Высоцкий был одним из самых точных и насмешливых, и впечатлительных летописцев этих увлечений московского бомонда. И йоги, и инопланетяне, и дельфины — это постоянные темы его творчества. Это насмешка над порывом советского человека — атеистического, материалистического, подворовывающего при первой возможности — попытка его такая прорваться к какой-то духовности без религиозного. Вот эта безрелигиозная духовность семидесятых была очень опасна. И опасна ещё и потому, что вот, например, Тарковский тоже довольно серьёзно играл во все эти игры, увлекался антропософией, Штайнером. Вот это, конечно, говорит о нём как о человеке гениальном, но недалёком.
///
«Разрешите наш давний спор с молодым человеком. Кто оказал большее влияние на умы слушателей, о ком больше помнят и кто, подобно Бобу Дилану, заслуживает Нобеля по литературе — Цой или Высоцкий? Лично у меня нет сомнений, что Цой».

Катя дорогая, ну, мне кажется, смешно об этом спорить. Конечно, Цой поэт гораздо меньшего масштаба, чем Высоцкий. Да собственно говоря, и не поэт… Хотя, кстати, у моего любимого редактора на «Дожде» Саши Яковлевой любимая песня — как раз «Дерево» Цоя. Я эту песню как-то не замечал раньше, а послушал сейчас и понял, что это прекрасно. Но все равно ни Цой, ни Башлачев, никто из русского рока, даже Шевчук, мне кажется, при всем его влиянии ни по глубине, ни по темпераменту с Высоцким не сравнимы. Можно БГ, наверное, сравнивать, хотя это совсем другое дело. БГ — это вообще фигура для России новая, такой русский индус, русский индуизм, фигура нетипичная и появившаяся внезапно. Такое странное развитие буддистской темы в русской культуре — ну, каких-нибудь «Алых сугробов» Шишкова. Вот что-то такое. В русской культуре, перефразируя Мандельштама, конечно, лепечет индийских арф родник. Но БГ — это действительно очень новое явление.

А Цой, по-моему, с Высоцким совершенно не сопоставим. Хотя это замечательный актер, прекрасный музыкант, очень яркий шоумен (в этом слове я ничего оскорбительного не вижу), но культ Цоя мне всегда представлялся совершенно непонятным. И в отличие от Алексея Дидурова, моего старшего друга и учителя, я в поэзии Цоя никогда никаких откровений не наблюдал.
///
«Ваши главные впечатления от выставки Non/fictio№».

Ну, лучшая книга, которая на ней есть, — это новый роман Людмилы Петрушевской «Нас украли» с подзаголовком «История преступлений». Сама автор, видимо, чтобы лучше продавалась, аттестует это как детектив. Конечно, к детективу это никакого отношения не имеет. Пародийная, такая индуистская, индийская фабула с подменой младенцев, которая вообще, как и многое в романе, пародирует стилистику Болливуда. Это совершенно не пришей кобыле хвост. И это нарочитая такая, белыми нитками шитая вся эта история. Композиция там очень интересная, такая сетевая, ветвящаяся — новые темы присоединяются произвольно и переключают читательское внимание. Ну, это как в свое время в замечательном фильме «Магнолия» или как в некоторых лентах вообще у современных американцев независимых.

Но гениально не это. Понимаете, вот если бы меня спросили об образце стиля, стилистики, то я бы назвал 27-ю страницу этого романа. Собственно из этого романа можно больше, чтобы понять, как сделано, ничего не читать, вот только эту 27-ю страницу. Хотя весь роман в целом гениален. Я просто хочу сказать, что… Ну, он и метафизически очень глубок. Главное — он не похож на предыдущие книги Петрушевской, на ее первый роман «Номер Один» он совершенно не похож. Вот ее второй роман (прошло десять лет), он отличается радикально. Дай бог начинающему автору с такой силой расти, с какой растет и меняется 80-летняя Петрушевская. Она возраста не скрывает, и нет греха в его упоминании. Вот Толстой в 80 лет писал шедевры.И она. Другого такого примера я не знаю. Ну и вообще мне кажется, что в одной странице Петрушевской больше ума, таланта, вкуса, юмора, чем в любой книге другой на этой ярмарке, ну просто в любой, понимаете. И я просто настолько ее горячо поздравляю с этим романом и нас всех! Это облегчающее, прекрасное, горькое чтение. Невзирая на то, что там, как всегда, очень много физиологии всякой, но зато, понимаете, не на материал надо смотреть, а на стиль.
///
«В последнее время перечитываю Ишигуро. Говорят, самое сильное потомство появляется благодаря межэтническим бракам. В классические по форме английские романы добавлена характерная азиатская неторопливость. Мне такой коктейль по вкусу. Как вы относитесь к Ишигуро? И можете ли вы припомнить других авторов, стиль которых сформирован подобным гибридом?»

Ну, самый наглядный пример — это Лермонтов и Киплинг, которые, не будучи гибридными авторами, простите за выражение, и будучи метисами, испытали сильнейшее влияние Востока. У меня в новой книжке «Внеклассное чтение» есть сравнение Киплинга и Лермонтова: Киплинг идет на Восток учить, а Лермонтов — учиться. Но оба испытали сильнейшее влияние Востока, мусульманского и индуистского. Надо сказать, что Киплинг вынес с Востока глубокую веру в предназначение белых и в их бремя, а Лермонтов вынес фатализм и глубокий скепсис относительно белой Европы, относительно белой расы, и отсюда его «Умирающий гладиатор». Это как бы умирающий Рим, который несет свои ценности на Восток, но в стихотворении «Спор» описана тупиковость этого пути. Лермонтов выходит с Востока фаталистом, Киплинг — напротив

тээкс

Нас украли. История преступлений 1450K - Людмила Петрушевская

какие странные сближения есть у древнерусского со всеми славянскими языками и вообще с санскритом.
И каковы истоки разных наших слов.

Наша умора — их юмор. И наша умора — древнеиндийское moras, смерть.
Наш смех — их смайл, древнеиндийское smayati.
И что за язык церковнославянский, на котором ни один народ, ни единое даже самое малое племя никогда не говорило.

yandex/"Наш смех — их смайл, древнеиндийское smayati"

https://vk.com/wall-88831040_14912

Древнеиндийская традиция рассматривала смех (hāsya) как одно из восьми «устойчивых переживаний» (sthāyī bhāva) и «настроений» (rasa), вызывание которых считалось целью художественного произведения. В известном соответствии с многочисленными определениями, предложенными за пределами Индии, под смешным понималось изображение ситуации, несовместимое с окружающими обстоятельствами (любовь или другое чувство, не соответствующее своему объекту, рекомендация заведомо негодного средства и т. д.), то есть основанное на определенном противопоставлении изображаемого действительному.

При этом различался смех, «сосредоточенный в себе» (atmastha), то есть вызванный непосредственным восприятием смешного, и «сосредоточенный в другом» (parastha), то есть вызванный зрелищем чужого смеха. В характерной для древнеиндийского описания классифицирующей манере было выделено шесть видов смеха:
«улыбка» (smita),
«усмешка» (hasita),
«посмеивание» (vihasita),
«смех» (upahasita),
«хохот» (apahasita) и
«неудержимый хохот» (atihasita).
Смех традиционно символизировался белым цветом, его сравнивали со снегом, гусем, лотосом и т. д.

Детальную разработку получила проблема комизма в сценическом искусстве — ср. интересные описания причин смеха, его физиогномики и т. д. у Бхараты, рассуждения о роли шутки (narma) и остроумия (narmadyuti) в развитии действия, о персонаже шута (vidūṣaka), наконец, теорию особых комических жанров, близких к фарсу (prahasana, bhāṇa).

Первостепенное значение имеют некоторые положения санскритской поэтики и для изучения техники древнеиндийского юмора. С одной стороны, здесь были тщательно разработаны отдельные формальные приемы — ср. виды поэтических «украшений» (alaṃkāra), например:
скрытое противоречие (akṣepa),
игра слов (śleṣa),
иносказание (vakrokti) и т. д.;
с другой — в плане семантического исследования — должно быть привлечено учение Анандавардханы и др. (ср. так. наз. «новую» школу) о роли скрытого суггестивного начала, разработанное в теории дхвани (dhvani). Здесь, в частности, интересно противопоставление «выраженного» (vācya) смысла «подразумеваемому» (pratīyamāna) и связанное с этим обнаружение новой реалии (vastudhvani).

А.Я. Сыркин, Избранные труды, том 1, Москва, Наука - Восточная литература, 2020.

... https://vk.com/wall-88831040_17758

[Oleg]

Сыркин про асаны.. маловато

Брихадараньяка упанишада [Упанишады в 3-х книгах. Книга 1] (пер. Александр ЯСыркин) 1139K

В упанишадах впервые сформулированы отдельные положения йога (мы не говорим здесь о более поздних, специально йогических упанишадах). Ср. употребление термина yoga в Кат I.2.12, Шв II.11; VI.13; Мт VI.18 и др. Здесь есть свидетельства о некоторых моментах йогической практики, позже оформившихся в «восемь частей» (aṣṭāñga):
yama (воздержание),
niyama (самодисциплина),
āsana (сидение в надлежащей позе),
prāṇāyāma (регулирование дыхания),
pratyāhāra (прекращение деятельности органов чувств),
dhāraṇā (сосредоточенность),
dhyāna (размышление),
samādhi (состояние полного транса).

Так пять последних с прибавлением tarka (созерцательное исследование) называет Мт VI.18 (ср. Амритабинду уп. 6).
Детальное описание асаны содержит, например, Шв II.8 сл.; регулирование дыхания предписывает Бр I.5.23; о прекращении деятельности чувств говорят Ч VIII.15; Кат II.3.10 и т. д. Наконец, неоднократно идет речь о достижении высшего состояния — Ч VIII.6.5 сл.; Та I.6.2; Мт VI.20 сл. и др.[69]

Некоторые проблемы изучения упанишад - Сыркин А.Я

В упанишадах впервые сформулированы отдельные положения йоги (мы также не говорим здесь о более поздних, специально йогических упанишадах). Ср. употребление понятия yoga в Кат 1.2.12; Шв 11.11; VI.13; Мт VI.18 и др. Здесь есть свидетельства о некоторых моментах йогической практики, позже оформившихся в «восемь частей»:
яма (воздержание),
нияма (самодисциплина),
асана (сидение в надлежащей позе),
пранаяма (регулирование дыхания),
пратьяхара (прекращение деятельности органов чувств),
дхарана (сосредоточенность),
дхьяна (размышление),
самадхи (состояние полного транса).

Так пять последних с прибавлением тарка (созерцательное исследование) называет Мт VI. 18 (ср. Амритабинду, 6).
Детальное описание асаны содержит, например, Шв II.8 и ел.; регулирование дыхания предписывает Бр 1.5.23; о прекращении деятельности чувств говорят Чх VIII.15 и Кат П.3.10 и т. д. Наконец, неоднократно идет речь о достижении высшего состояния —Чх VIII.6.5 и ел.; Та 1.6.2; Мт VI.20 и ел. и др.69.
///
Мысли и заповеди упанишад веками влияли и влияют на жизнь индийцев. Мы видим, например, как идеи и образы упанишад отражаются в «Бхагавадгите» и других индуистских текстах;
как понятия Брахман и Атман переходят в веданту и другие системы, где они получают развитие в творчестве Шанкары, Рамануджи и более поздних мыслителей, вплоть до Нового времени (Вивекананда, Ауробиндо Гхош и др.);
как понятия карма, авидья, дхарма продолжают жить в буддизме;
йога, асана и др. — в йоге;
пракрит, саттва, раджас, тамас — в санкхье и т. д. (ср. гл. VIII).

Упанишады отражаются в наши дни не только в умозрительных концепциях некоторых философов, но и в трудах индийских писателей, общественных деятелей (Р. Тагор, Д. Неру), и в художественной литературе за пределами Индии (У. Уитмен, Р. Эмерсон, Т. Элиот и др.).
///
ПРЕДМЕТНО-ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ*
асана (äsana) 200, 211

усё. аллес

а у хатхiвцiв дык ваще

realyoga.ru/Сыркин - Найдено 2 результатiв

[Oleg]

подкаст про касто новости 2023 _ кастоправу на заметку

Капли-отравы вещей Гекаты,
буки, дубравы, Татры, Карпаты,
пляски безумных, бред Кастанед,
взвизги мазурок, треск кастаньет!

Рвался и грабил, хапал и цапал.
Музыка сабель, капель и цапель.
Мчит, самочинный, в наш мезозой
вальс с чертовщиной, вальс со слезой!

ЖД (авторская редакция) 2919K - Дмитрий Быков

Орден куртуазных маньеристов (Сборник) 3646K - Дмитрий Быков -...

Кастанеда

- В дом отдыха я не поеду, -
сказал я дружку своему,-
а буду читать Кастанеду,
ведь чтенье полезно уму.

- Зануда он, твой Кастанеда, -
сказал мне дружбан, хохоча. –
Послушай-ка лучше совета
и друга, и просто врача.

Все эти бумажные слизни,
что пыжатся мудрыми слыть,
не стоят тех радостей жизни,
что ждут нас уже, может быть.

Там теток красивых – как грязи,
закаты, прогулки, вино,
природа трепещет в экстазе,
и нам трепетать суждено.
...
- Учение дона Хуана, -
я рявкнул в ответ, - не умрет!
Обрыдло мне быть обезьяной,
хочу я все знать про пейот!

Мне умные люди сказали:
есть в жизни особенный путь,
они уже сами узнали,
как можно реальность нагнуть.

И мир магии, в тайны шаманов,
в изнаночный пласт бытия,
нажравшись грибов и дурмана,
нырну наконец-то и я.

Но только теорией надо
сначала затарить мозги.
Ты доктор, ступай к своим бабам,
а другу мешать не моги. –

Я гордо к окну отвернулся,
ушел, матерясь, мой дружбан.
Я жадно над книгой согнулся –
окрой мне свой путь, дон Хуан.

Читал я хваленую книгу,
читал, и читал, и читал,
и видел не то чтобы фигу,
но как-то остыл и устал.

Сидел я в кустах чаппараля,
над прерией сойкой летал,
и в куче орлиных фекалий
прихода от кактуса ждал,

и где-то за дальним каньоном
увидел гигантский пейот,
он глазом мигал мне зеленым
и хищно ощеривал рот.

Потом этот кактус гигантский
исчез, растворился во мгле,
и схлынул пейзаж мексиканский,
и вновь я на русской земле.

И понял я вдруг с облегченьем,
что кактус меня не сожрал,
в штаны с этим мутным мученьем
не я – Кастанеда насрал.

В реальности, точно б, не смог я
пять лет на ученье убить
затем, чтобы кактусобога
увидя, в штаны наложить.

Я после недельных запоев
таких навидался чертей,
что все Кастанеды завоют
от магии русской моей.
...
Мозгляк ты и лжец, Кастанеда,
возьми свою книгу назад!

Не знал ты парения духа,
не знал люциферовых мук.
В дом-отдыхе пьет мой братуха
в объятьях веселых подруг.

Прав пушкинский Моцарт, хоть лопни,
ученье его не старо:
бутылку шампанского хлопни
и перечитай «Фигаро»

Один 13175K - Дмитрий Быков

„Что подсказывает вам писательское чутьё в отношении книг Кастанеды?“ Мне интересно было читать первую, я просмотрел вторую и третью, а дальше мне стало совсем неинтересно. Хотя утверждается, что вторая и третья во многом отрицают первую. И там речь идёт уж совсем не о веществах, а о том, как обходиться без веществ. Но меня проблема веществ вообще не занимает, меня занимает другое. Мне это читать скучно. И когда абсолютные трюизмы преподносятся как великие откровения, исходящие от дона Хуана, ничего не поделаешь. Хотя там есть замечательные куски (про поиски своего места на полу).
///
«Как вы относитесь к творчеству Карлоса Кастанеды?» Как к очень хорошей, тоже такой духовидческой метафоре, метафоре сродни «Розе Мира». Там очень много точных и замечательных догадок, но в целом для меня эта книга всё-таки слишком высокопарна, и слишком много там, мне кажется, ложной многозначительности.
///
«Неужели вы в UCLA? Не встречалась ли вам тень Кастанеды?»

Ну, как вам сказать? Она, может быть, и встречалась. Но одно я могу вам сказать совершенно точно: здесь не популярен, не до такой степени популярен Кастанеда. Могу вам сказать — почему. Потому что, вообще говоря, идеи трансформации сознания, скажем так, искусственной его трансформации, они остались в шестидесятых годах. Можно об этом пожалеть, можно этому ужаснуться, можно восхититься, но это воспринимается здесь очень многими как попытка проникнуть с отмычкой туда, куда надо входить с ключом.

Мы-то с вами понимаем, что Кастанеда — это не про наркотики, Кастанеда — это про альтернативные формы повествования, это про разные формы изменения сознания, даже без пейотля, и так далее. Но здесь отношение к нему примерно такое же, как у нас, допустим, к Карнеги или к Блаватской, или как к создателю дианетики Рону Хаббарду. Это воспринимается как всё-таки литература второго ряда — кроме тех немногих, кому интересна любая эзотерика. Почему-то как вот Кастанеда так и не становится культовым героем нигде, кроме России. А в России культовость его понятна. Потому что «Икстлан — Петушки», замечательное эссе Пелевина, нам точно показало, что у нас водка, у них пейотль, но всех нас не устраивает сознание повседневности, всем нам подавай его расширение.
///
«Мне кажется, что ранний Пелевин во многом выходит из Венедикта Ерофеева».

Ну, во всяком случае так думал сам Пелевин, я вам отвечу, потому что его статья «Икстлан — Петушки» как раз основана на опыте прочтения Кастанеды и Ерофеева параллельно. И очень многое в моментах инициации, в употреблении алкоголя и пейотля он обнаружил действительно общее. Но, конечно, он вышел не из Венедикта Ерофеева, потому что Венедикт Ерофеев — это писатель — как бы вам сказать? — ну, трагический. И с самого начала тема обречённости у него звучит очень громко. А Пелевин — это писатель (во всяком случае, в ранних текстах) очень счастливый, весёлый, радостный; он создатель таких прелестных, совершенно хрустальных сказок. В «Жизни и приключениях сарая [номер XII]» или даже в «Омоне Ра» очень много чистых, светлых, таких фантазийных мест, невзирая на всю чёрную такую юмориаду, чёрную сатиру этой вещи. Ранний Пелевин кажется мне как раз… Ну, такие рассказы, как «Онтология детства», например, — они мне кажутся гораздо более романтичными и, если угодно, более глубокими даже, чем Ерофеев.
///
«Будет ли когда-нибудь лекция про Кастанеду? Судя по вашим стихам, вы не очень его жалуете».

Нет, не жалую, хотя некоторые куски мне там безумно нравятся. Например, когда он ищет своё место в комнате: то так ляжет, то сяк, не может найти оптимального места. Это отличная глава. Просто я солидарен с Пелевиным, который в своей статье «Икстлан – Петушки» провёл аналогию. И там, и там всё-таки попытка раскрепощения с помощью веществ. А мне кажется, что надо без веществ (хотя это, может быть, слишком аскетический взгляд).
///

Надо, конечно, наверное, раскрыть тему водки. Почему, собственно говоря, тема алкоголя так популярна в самой России, почему она так конкретно много значит у Венечки в «Москве – Петушках»?

Первое объяснение напрашивается у Виктора Пелевина, в замечательной статье «Икстлан – Петушки» как раз, где он анализирует сходства и различия между Кастанедой и Ерофеевым. Точно сказано, что водка – это такое русское вещество для перехода в иную субстанцию, в иной мир и это наш способ преодолеть косность. Но я вам бы сказал больше. Мне кажется, здесь проблема более глубокая.

Дело в том, что у каждого народа есть свой национальный миф о своём простительном грехе, это миф такой маскировочный. Почему евреи любят рассказывать еврейские анекдоты? Потому что им нравится такое представление о себе, которое они стараются в этих анекдотах всячески подчеркнуть. И чтобы другие о них не рассказали еврейских анекдотов, они их рассказывают сами. Это вообще такая природа еврейского юмора, как многие пишут, еврейской самоненависти. Никакой самоненависти тут нет, но осторожно-критическое отношение к себе здесь, конечно, присутствует.

Русский национальный квазимиф – миф, прикрывающий настоящую русскую трагедию – это о пьянстве. Миф, который поддерживается всеми силами, эксплуатируется на самых разных уровнях. Конечно, главная русская проблема вовсе не в пьянстве, не в том, что веселье Руси есть пить. Оно в том, как уже было сказано, что Россия произвольно, wittingly, что называется, сознательно воздерживается от исторического усилия, от решения собственной судьбы, предпочитает смотреть на неё из партера или галёрки, а потом говорить: «А мы ни при чём». Но маскировкой этого мифа является миф о пьянстве.

Я совершенно согласен (редкий случай) с министром Мединским. Только миф о русском пьянстве придумали не злокозненные иностранцы, а мы его про себя придумали, потому что нам так удобнее – удобнее всё объяснить пьянством. Вот и дед мой, когда его пытались завербовать, сказал то же самое, это вечная была отмазка: «Я не смогу. Я пью очень много. И я проболтаюсь», – и от него отстали. «Мол, кроме водки – ничего. Проверенный, наш товарищ», – помните у Высоцкого?

Так вот, миф о русском пьянстве – это на самом деле довольно наивная, не всегда срабатывающая, но всё же маскировка мифа о других пороках. Конечно, проблема Венечки не в пьянстве. И проблема всех, кто едет в этой электричке, не в пьянстве. Но, тем не менее, пьянство – это такой наш способ, русский национальный способ воздержания от истории, воздержания от жизни, если угодно. Ведь что на самом деле делает Венечка? Вместо того чтобы изменить свою судьбу каким-то образом (он понимает, что это сделать невозможно), он пьёт. И пьянство для него – это тоже портал, это выход в другую реальность, и в этой другой реальности можно создать Петушковскую национальную республику. Мне, кстати, кажется, что без пьянства и судьба некоторых новорождённых государственных образований была бы совершенно иной.

Пьянство – это кураж. Пьянство – это выход в альтернативу. Пьянство – это ещё, кроме того, преодоление вечной розни, потому что все в России, как мы знаем, очень сильно друг от друга отличаются и, более того, очень сильно друг друга не любят. Ну, так кажется иногда. Климат такой, не хватает всего. Вот чтобы эту злобу временно пригасить и перевести её хотя бы ненадолго в формат братания, существует водка как смазочный материал, как коллективный, если угодно, наркотик. Ну, наркотик – конечно, это совсем другое, потому что коллективный кайф при наркотике невозможен, а при водке возможен.

Мне скажут сейчас, что я занимаюсь пропагандой алкоголя. Нет, это не пропаганда. Это попытка объяснить механизмы, благодаря которым он нам так нравится. Он нас делает братьями, потому что больше ничто не делает, нет общей идеи. Ну, предложи кому-нибудь выпить – отказаться будет западло. Потому что это поиск тех коммуникаций, которые в остальное время отсутствуют; поиск общей идентичности в отсутствие общих принципов, общих правил. Кроме того, в русской жизни надо вообще быть храбрым. Когда этой храбрости нет, то сам себя перестаёшь уважать. А лучший способ быть храбрым, лучший способ обрести кураж – это, видимо, алкоголь, который позволяет нам как-то несколько подняться над собой.

Конечно, в мифологии русского алкоголя, русской алкоголизации Венечка сыграл великую роль. Но не будем забывать, что и алкоголь у него – всего лишь псевдоним. На самом деле это, конечно, бегство. От чего, собственно говоря, бежит Венечка
///
дело в том, что в русской литературе всегда были две тенденции (в мировой тоже они есть, но в русской литературе они особенно наглядные). Согласно одной тенденции надо изобразить реальность, надо поднести к лицу страны зеркало – зеркало с высокой разрешающей способностью, – чтобы она заглянула и увидела себя. Есть другая тенденция:

Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не умеет –
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!

Не надо копаться в реальности, не надо копаться в грязи. Надо глядеть выше, надо для себя создавать иную реальность. Помните знаменитый ответ Грина, когда его спросили на каком-то литературном собрании: «Вам здесь плохо, Александр Степанович?» – он ответил: «Когда Грину плохо, он уходит сюда, – и постучался пальцем по лбу. – Уверяю вас, там – хорошо». Абсолютно точно сказано.

Мне кажется, что Ерофеев сторонник другой литературы. Правда, у него была, конечно, страшная пьеса «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора», которая с чудовищной силой изобразила зверства советских психушек. Но силён по-настоящему Ерофеев был не этим, вернее, не только этим. Уход от реальности – вот подвиг. Уход в тот свой мир, в котором тебя не достанут страшные ангелы (а ангелами, кстати, часто называли надзирателей), которые воткнут тебе в горло шило. Оказалась ведь действительно великой и пророческой поэма – Ерофеев умер от рака горла.

Понимаете, нужно уметь выстроить себе некую альтернативу. «Москва – Петушки» – это поэма не только об этой альтернативе, но и о расплате за неё, о том, что бывает с человеком, который ударится после этого о реальность. Конечно, там это метафорически описано, как состояние похмелья. Надо вам сказать, что состояние похмелья никто не описал с такой точностью, как Ерофеев – вот это состояние сердечной тошноты, когда ты чувствуешь себя бесконечно уязвлённым, когда мир тебе отвратителен, но ты при этом сам виноват.

Миша Ефремов, который, наверное, мог бы быть доктором наук по всем этим вопросам в молодости (сейчас-то уже нет, конечно), сказал очень точно: «Мы пьём не ради опьянения, мы пьём ради похмелья, потому что в похмелье мы понимаем, кто мы такие». Хотя это тоже неверное понимание, я бы сказал, очень ограниченное и физиологически обусловленное, но всё-таки этот миг трезвости дорог, и Ерофеев описал его блестяще.

п.2
realyoga.ru/Кастанеда - Найдено 182 результатiв

forum.realyoga.ru/phpBB2/viewtopic.php?p=196321#p196321
Re: Родственность концепций Кастанеды и Патанджали
Добавлено: 1 авг 2021, 06:35
Mykola
Достоверность антропологических изысканий Кастанеды полностью опровергается реальными специалистами в этой области. А весь его мистическо-наркотический опыт похож на искусно изготовленную подделку.

Скорее всего, Кастанеда изначально пытался сочинить нечто в духе "Книги Хопи" (Book of The Hopi), изданной в 1963 - фиктивной антропологической работы писателя Фрэнка Уотерса, имевшей определённый успех и по сей день принимаемой многими неискушёнными читателями за правдивое повествование. Затем его повело на наркотическую стезю (а как же без этого в конце 60-х!). После чего он всё больше углублялся в мистику и уходил от реальности. Под конец жизни разродился системой Тенсегрити, похожей на вольную интерпретацию упражнений популярной китайской гимнастики, и немедленно её капитализировал.

Мистификатор, мошенник, конъюнктурщик, хотя и очень талантливый писатель, Кастанеда не может быть авторитетом в практике чего бы то ни было, и никаких концепций, заслуживающих сравнения с системой Патанджали, у него попросту нет. Отсутствует система, есть только обрывочные идеи и интерпретации событий якобы из собственного опыта, причём эти идеи видоизменяются, а события ре-интерпретируются. Всё это очень зыбко и иллюзорно, отсутствует предмет для обсуждения.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Хопи_(народ)
Литература
Frank Waters, The Book of the Hopi, Penguin (Non-Classics), (June 30, 1977), ISBN 0-14-004527-9

https://en.wikipedia.org/wiki/Hopi

Further reading
Frank Waters, The Book of the Hopi. Penguin (Non-Classics), (June 30, 1977), ISBN 0-14-004527-9
Frank Waters, Masked Gods:Navaho & Pueblo Ceremonialism, Swallow Press, 1950; Ohio University Press, 1984, ISBN 0-8040-0641-5

External links
Frank Waters Foundation Archived 2019-03-12 at the Wayback Machine

https://en.wikipedia.org/wiki/Hopi_mythology
///
References
McLeod, Roxie, Dreams and rumors: a history of "Book of the Hopi" Thesis (M.A.) (University of Colorado, 1994). MLA.

https://vk.com/wall-19301624_11258

Научная библиотека ЮУрГУ
9 Jun 2017 ·
Book of the Hopi [Текст] / Waters, F. London et al.: Penguin books, 1977, 345, [1] p.: ill.

Вашему вниманию представляем уникальную книгу Фрэнка Уотерса «Книга Хопи». В ней вы узнаете, кто такие Хопи, как они оказались в Америке. А главное, во что эти люди верили и чего боялись. Мировоззрение Хопи, их образ жизни основан на религии. Сакральность лежит в основе всех жизненных явлений. Миролюбивые и дружелюбные Хопи не смогли жить там, где проливается человеческая кровь. Также не смогли они жить в союзе с бездуховными американцами, прибывшими на материк Америка с целью обогащения и наживы. Множество их предсказаний и пророчеств сбылись, некоторым, быть может еще только предстоит сбыться…
P.S.: Книгу Фрэнка Уотерса «Книга Хопи» вы можете найти в читальном зале лингвистики и иностранной литературы (ауд. 402/3Д).
скачать pdf - Частичный перевод книги Фрэнка Уотерса с английского языка на русский язык
Переводчик Кулагина Д.А.

/academia.edu/

[Oleg]

--->

forum.realyoga.ru/phpBB2/viewtopic.php?p=113417#p113417
Виктор » 4 мар 2002, 18:20
когда Вы говорите, что Кастанеда "чистый шизик" то это не совсем так. Я НЕ знаю чем он реально занимался и какие получил результаты, но я вижу,что некоторые моменты СОВПАДАЮТ с тем, что получил в результате практики я сам

fbsearch.ru/"Book of The Hopi" - Найдено книг: 13

fbsearch.ru - Энергии трансформации. Путеводитель по Кундалини 796K - Бонни Гринвелл

Известно, что шаманы тоже использовали ранние методики, включавшие применение состояния исцеляющего транса и наполнения светом. Согласно книге Мецнера (1986), исследователь Расмуссен цитирует такие слова эскимосского шамана: "Каждый настоящий шаман должен чувствовать кауманек, свет внутри тела, в голове или мозге, нечто сверкающее словно огонь, что позволяет ему видеть в темноте и, закрыв глаза, видеть то, что скрыто, и то, что будет". [{4}]

Уотерс ("Книга Гопи", 1963) указывает, что индейцы гопи Северной Америки всегда знали о Кундалини и о тонком теле — сложной невидимой энергетической системе, которая отвечает за то, что в Индии назвали пробуждением Кундалини. Гопи учили:

Живое тело человека и живое тело земли созданы одинаково. Через то и через другое проходит ось. Ось человека — это спинной хребет, позвоночник, который контролирует равновесие его движений и его действий. Вдоль этой оси было несколько центров вибраций, которые эхом отражали изначальный звук жизни, разлитый по Вселенной, или звучали предупреждением, если что-то было не так. [{5}]

Ссылки
Глава 1
1. Wilhelm, R, (1931). The Secret of the golden flower. New York: Harper, Brace & World, p. 25.
2. Op. cit., p. 30.
3. Op. cit., p. 73.
4. Metzner, R. (1986). Opening to inner light. Los Angeles: J. P. Tarcher, p. 79.
5. Waters, F.(1963) Book of the Hopi. Middlesex, England: Penguin, p. 9.

Мистический космос. Путеводитель по тонкоматериальным мирам и параллельным пространствам 6939K - Евгений Файдыш

6.2. Картография Ноосферы Земли и её эволюции у индейцев Хопи
Индейцы Хопи или Пуэбло относятся к древнейшему населению Америки. Они смогли сохранить удивительные представления о природе нашего мира, о предназначении человека, о предыдущих цивилизациях, населявших нашу планету и о причинах их гибели. С этой точки зрения их традицию можно отнести к высшим формам шаманизма, когда бытовая магия и борьба за выживание уступают место служению высшим духовным целям, борьбе за сохраниение и эволюционирование биосферы-ноосферы нашей планеты.
Вся история народа Хопи свидетельсвует о неуклонном следовании этим высоким целям. Первый раз я встретил упоминание о Пуэбло в книгах К.Юнга. Он писал о их вере в то что выполняемые ими обряды поддерживают существование нашей планеты и что если они прекратятся Земля очень скоро погибнет. Эта философия пронизывает все существование Хопи и вся их жизнь и быт подчинены этой мессианской роли.

В начале 2000 года мне посчасливилось встретиться в Аризоне с духовным лидером клана Женщины-паука (Spider Woman) Мартином ( Martin Gashweseoma ). Женщина-паук одна из верховных Богинь Хопи, творец и хранитель всех форм жизни на Земле включая и человека. Соответственно ее клан является одним из центральных в традиции Хопи. Именно лидеру этого клана поручено хранить древние тексты (tablets), по легенде полученные от предыдущих цивилизаций, населявших Землю до мировых катастроф.
Одна из основных миссий Хопи и состоит в том чтобы нести это знание, сохраняя преемственность между цивилизациями. А центральной задачей инициации является приобщение к этому сакральному знанию и миру духов и Богов, помогающих выпoлнять эту миссию.
Важно отметить, что в этих текстах содержиться знание не только о прошлом, но и о будущем, включая и возможную гибель земной цивилизации. По представлениям Хопи мы сейчас живем на 4-й Земле, три предыдущих были уничтожены, так как человечество забыло о своей миссии и погрязло в погоне за удовольствиями, борьбе за власть и национализме. Самое грусное, что согласно этим текстам мы сейчас на грани следующего 4-го апокалипсиса. И все усилия Мартина и других верных традиции Хопи направлены на то чтобы его предотвратить.

Именно с этой целью перед началом войны с Ираком в он созвал пресконференцию на которой впервые показал белым людям древние тексты (tablets). Дело в том, что согласно содержащихся в них прорчествам, нападение на Ирак является началом третьей мировой войны. К сожалению, эта попытка остановить войну не увенчалась успехом, так что, согласно пророчествам Хопи, уже почти 11 лет как идет третья мировая война. И ее следующая ядерная фаза должна начаться в этом же регионе.
Еще один удивительный синхронизм. Когда 11 сентября 2000 года прогремели взрывы в Нью Йорке я вспомнил о пророчествах Мартина. Когда я посмотрел копию его статьи-предупреждения, оказалось она была опубликована в 1990 году, ровно за 11 лет до этой трагедии! А то что с атакой террористов было связано огромное число синхнонизмов с числом 11 уже неоднократно писалось.

Интересно, что и с христианской точки зрения война в заливе была совсем не заурядным военным конфликтом, так как именно в Ираке находится междуречье - место Библейского Эдема. С этой точки зрения войска НАТО бомбили Эдем, одно из самых священных мест нашей планеты. А если вспомнить что в Библейской истории за гораздо меньшие проступки уничтожались целые народы, то в пророчествах Хопи есть определенная логика.
Следует подчеркнуть что согласно tablets даже начало ядерной войны еще не является концом человечества. Когда мы обсуждали этот вопрос с Мартином он сказал, что в пророчествах говориться о приходе в конце времен полубога - получеловека Белого брата. И если к этому моменту на Земле еще останется некая критическая масса праведных людей, помнящих о своем предназначении исполнять замысел Творца, ход истории можно будет обратить и создать гармоничное и счастливое сообщество людей. Однако с каждым днем шансов на это все меньше и меньше.

Одним из показателей того насколько серьезно относятся к этим пророчествам Мартин и другие, сохранившие верность традиции Хопи, является хотя бы тот факт, что, живя в США они отказываются принимать американское гражданство, чтобы не нарушать линию преемственности.
Картография Хопи представляет особый интерес, т.к. в ней отражается не только вертикальная организация вселенной (Древо мира), но и ее последовательные изменения от моменты творения до наших дней. Рассмотрим сначала представления Хопи о творении земли и ее биосферы, последовательных этапах формирования земной цивилизации.

Космология Хопи
Согласно мифологии Хопи изначально существовал только творец Тайова, он находился в бесконечном пространстве без времени, формы и жизни. Первым он сотворил своего помошника (племянника) Сотукнанга и поручил ему реализацию своего всеобщего плана (Тувагачи).
Первым делом Сотукнанг создал из земли, воды и воздуха 9 миров-вселенных. Первые две были предназначены для них с Творцом, а остальные 7 для будущей жизни.

1-й мир
На следующем этапе произошло создание жизни и человека в первом мире называемом Токпела (Бесконечное пространство). Для этого Сотукнанг сотворил первую Богиню Кокъянгвиити, Женщину-паука. В данном контексте образ паука ассоциируется с созданием паутины, как мандалы всеобщей гармонии. В свою очередь она создала двух вспомогательных божеств хранителей биосферы. Первый из них Погангхойя должен был следить за экологическим равновесием. Второй, Палонгавхойя (эхо) контролировал плотные и тонкие вибрации биосферы, или, говоря современным языком, следил за информационным равновесием. Вместе они поддерживали вращение земной оси.
После того как Погангхойя и Палонгавхойя закончили подготовку земли к жизни, Женщина-паук создала растения, птиц и животных и всех остальных существ населяющих биосферу. Наступила очередь человека.

Сначала по образу и подобию Сотукнанга она сотворила четырех мужчин четырех цветов кожи (желтого, красного, белого и черного), затем их супруг. Пройдя через три фазы Созидания они увидели своего Творца Тайову в облике Солнца, вдохнувшего в них жизнь.
Однако эти первые люди еще не умели говорить.Что бы дать им речь мудрость и силу она позвала Сотукнанга. Для людей с разным цветом кожи он дал разные языки и силу размножаться.. Однако первые люди прекрасно понимали друг друга, общаясь телепатически. Языки им были даны для исполнения замысла Творца, так как при произнесении молитв и пении песен их энергетические центры генерировали вибрации, трансформировавшие ноосферу Земли в нужном направлении. По-видимому, разные языки были нужны для воздействия на разные спектры тонких вибраций.

Согласно легендам Хопи первые люди мало напоминали современного человека и были больше похожи на разумных насекомых. Они жили очень счастливо в мире с животными, питаясь плодами матери Земли, пока не стали нарушать заповеди Сотукнанга и Женщины-паука о служении Творцу. До нарушения заповедей Творца первые люди не знали болезней, и, хотя говорили на разных языках, прекрасно понимали друг-друга с помощью вибрационных центров.
Однако стало появляться все больше людей использующих вибрационные центры тела для своих эгоистических целей. Этому способствовали и два искусителя. Первый из них Лаваихойа, появлявшийся в виде птицы-пересмешника Мочни, сеял нанионализм и антропоцентризм. Он убеждал людей в том что они выше животных, а так же в различиях между рассами с разным цветом кожи и языком. Другой Катойа, имел облик змеи с большой головой. Он сеял подозрительность, жестокость и нетерпимость.
В результате мир и покой исчезли на Земле. Осталось лишь очень немного людей сохранивших веру в Творца и преданность его замыслу. Видя это Тайова и Сотукнанг решили уничтожить этот мир, лишь те кто сохранил чистоту могли спастись. К ним явился Сотукнанг и предупредил о приближающемся конце света. Он сказал что им следует идти в указанное место, ориентируясь ночью по звезде, а днем по облаку, которые можно увидеть вибрационным центром на макушке головы (копави).
Таким образом через много дней и ночей люди из разных стран и народов собрались в указанном месте - это и были первые Хопи. Затем появился Сотукнанг подвел их к горе где жили люди-муравьи и приказал открыть входное отверстие. Он посоветовал людям научится у муравьёв трудолюбию и способности делать запасы. Муравейник и был своего рода гиперпространственным космическим кораблем, где люди пережили уничтожение первой земли.
Первый Мир Токпела был разрушен огнем очень быстро, однако пришлось ждать довольно долго пока он остынет чтобы сотворить новый. Когда Сотукнанг закончил свою работу он пришел на крышу муравейника и постучал ней. Тогда вождь Людей-муравьев поднялся к отверстию и открыл его крышку (нута).

2-й мир
Новый мир Токпа (Темная полночь) оказался не столь совершенным как первый, но тоже был по своему прекрасен. В нем люди-муравьи превратились в насекомых муравьев. Хопи же дали начало земным народам. Они по прежнему не нуждались в языке как способе общения, а видели и говорили друг с другом на любых расстояниях с помощью центра на макушке головы.
Животные во втором мире были дикими и держались в стороне от людей. В этом мире люди стали изготовлять предметы и запасать пищу как это делали муравьи. Они научились строить дома и деревни, прокладывать дороги, появилась торговля.
Тут то и охватила людей жажда накопительства. В этом мире было в принципе все что нужно человеку, но они желали иметь все больше и больше. Люди перестали петь гимны Творцу, а стали восхвалять товары. Потребительская психология породила жадность и ссоры, в конце концов между деревнями разгорелись войны.
Поэтому было решено уничтожить и этот мир, а Хопи (избранные люди) снова переждали конец земли у Людей-муравьев.
По приказу Сотукнанга ось Второго мира была предоставлена самой себе, он стал вращаться с огромной скоростью, раскачиваться и дважды перевернувшись сошел с орбиты вокруг Солнца. В результате горы и моря перемешались, затем все превратилось в кусок льда.

3-й мир
Когда все старое разрушилось Сотукнанг возвратил Землю на прежнюю орбиту и начал создание третьего мира Кускурза. После того как все было готово он открыл крышку муравейника и выпустил из него людей.
Интересно что в современной традиции Хопи образ такого космического муравейника воплощен в их храме Кива. Выходя из него участники церемонии поднимаются по лестнице в центре храма через отверстие в потолке. Это символизирует переход в новый мир.
В третьем мире размножение и развитие людей пошло столь быстрыми темпами что стали появляться города и страны, возникла цивилизация.
И тут опять многие люди стали забывать о своем предназначении, попали под влияние животных страстей.
В этом, третьем мире возобладала похоть, много людей начали использовать свою репродуктивную силу извращенным способом. Чем в большее число сексуальных связей вступали женщины и мужчины, тем выше был их социальный статус.
Соответственно исказилось и использование творческого потенциала, тесно связанного с сексуальной энергией, они стали применятся для низменных целей. Началось создание магических механизмов, предназначенных для войны. Тут особо пагубную роль сыграл Клан Лука. Так были созданы первые летающие аппараты патуввота, имеющие форму щитов и питамые жизненной энергией людей (не трудно заметить, что все это очень напоминает НЛО).
Вскоре очень многие люди научились строить патуввота, начались разрушительные войны. Увидев это Сотукнанг решил разрушить третий мир, но уже с помощью потопа. Он пришел к Женщине-пауку и научил ее, как спасти праведных людей, пока их не совратили или не убили. В этот раз из полых стеблей специального растения, вроде бамбука или тростника были изготовлены герметичные контейнеры с небольшим запасом воды и пищи (хурусуки, теста из белой кукурузной муки). В них люди и переждали ужасный потоп, уничтоживший всю сушу. Интересно, что количество пищи и воды не уменьшалось сколько бы люди не пили и не ели. Согласно легендам Хопи остатки третьего мира до сих пор лежат под толщей океанов.
Тут так же видно очень много аналогий как с легендами о Лемурии и Атлантиде, так и Библейскими сказаниями.

Поиск 4-го мира
Когда воды успокоились, и был создан новый мир, люди вышли из своих контейнеров и оказались на небольшом клочке земли, вершине высочайшей горы предыдущего мира. На этот раз путь к следующему, четвертому миру оказался намного труднее. Люди были вынуждены сделать плоты и плыть через безбрежний океан. Таким образом они останавливались еще на трех островах пока наконец не попали на земли нового мира. Последние два из них были очень красивы и удобны для жизни. Однако, каждый раз когда люди думали что достигли вожделенной земли Женщина-паук говорила им - "Слишком легко и приятно жить здесь, и вы вскоре снова встанете на путь зла."
Столь сложный путь был, по видимому, связан с необходимостью закалить людей испытаниями, что бы уменьшить шансы повторения ошибок прежних миров, где все давалось слишком легко и просто.
Дорогу они находили благодаря помощи Женщины-паука и магическому видению через высший центр на макушке головы.
О духовно продвинутом человеке, у которого этот центр активен Хопи говорят , что у него открыта Дверь на макушке головы. Сооотвественно высший уровень шаманского дара, который при инициации могут получить только избранные это открытие данного центра.

4-й мир
Когда через много лет они наконец достигли четвертого мира перед ними появился Сотукнанг. Напутствуя людей он сказал, что живя здесь и делая свой выбор люди покажут смогут ли они выполнить замыслы Творца или же придет время уничтожить и этот мир.
Этот мир Тувакачи (Законченный Мир) и был тем миром, где мы живем сейчас. Он не так прекрасен как предыдущие миры. Его особенность в существовании полярностей: холода и жары, красоты и убогости и т.д. Иными словами у людей было из чего выбирать.
Защитником и хранителем четвертого мира стал бессмертный дух Масау. Он выполнял ту же роль и в третьем мире, но, утратив смирение и впав в гордыню был в наказан и стал божеством смерти в подземном мире. Но после разрушения третьего мира Тайова дал ему еще шанс.
--->

youtube/Martin Gashweseoma tablets

[Oleg]

--->

Мистический космос. Путеводитель по тонкоматериальным мирам и параллельным пространствам 6939K - Евгений Файдыш

Тут мы тоже можем увидеть очень интересные метаисторические параллели. Если сформулировать на современном языке, согласно мифологии Хопи, мы находимся на четвертом этапе развития человечества и в этом периоде хранителем Земли становиться Бог смерти! С другой стороны, согласно Индийской традиции, развитие вселенной и человека так же описывается как последовательность четырех этапов - юг. И сейчас мы находимся на последнем 4-м этапе, в Кали юге. Ну а Кали это Богиня смерти (правда смерти как очищающего разрушения, а не загробного существования). Таким образом мы имеем практически полное совпадение. Аналогичные параллели можно провести и с Тибетским Буддизмом и другими древними религиями.
Масау появился перед людьми в облике красивого человека и он был первым живым существом которого они встретили в новом мире. Он сказал что они должны совершить сложные миграции. Только после этого каждый народ сможет обрести место постоянного пребывания. Кроме того им были переданы священные таблички, которые до сих пор являются священными реликвиями Хопи. В этих табличках, изготовленных из камня, записаны знания о будующем развитии земли и об опасностях, которые подстерегают человечество.
Причем каждому клану Хопи Масау дал свои таблички. Так на табличке клана огня с одной стороны был изображен человек без головы, а на другой четыре символа. Она была сделана из темного камня с отломанным уголком, площадью около 10 см (рис. 26 ). Записанная на ней информация гласит, что в далеком будующем появиться странный народ который поработит Хопи, будет заставлять работать на угнетателей и навязывать свою религию, в случае неповиновения обращаться с ними как с преступниками.


Рис.26. Древние таблицы Хопи

Все это будет продолжаться до тех пор, пока к ним не вернется их потерянный белый брат Пахана. В качестве знака у него будет недостающий кусочек таблички. Вместе с белым братом люди смогут победить зло и установить всеобщее братство. Однако если вождь клана огня примет чуждую религию, он должен будет добровольно согласиться, что бы ему отрезали голову. Эта искупительная жертва спасет Хопи и рассеет зло.

Объяснив, как должны проходить миграции и передав таблички Масау стал невидимым. Однако он незримо присутствует все время и продолжает играть в жизни Хопи огромную роль, являсь посредником между Богами и ими.

Картография

Таким образом мы видим что картографию Хопи можно отнести к одним из самых сложных в шаманской традиции, так как она включает не только вертикальную иерархию миров, но и её трансформации во времени.

На  рис. 27 изображена реконструкция иерархии тонких миров в космологии Хопи. Миры восходящего ряда включают вселенную творца Тайовы и мир , его помошника (племянника) Сотукнанга. Соответственно в ближнем слое нижних миров расположен муравейник, где праведные люди пережидали катастрофы уничтожения очередной земли. А еще ниже загробный мир, властителем которого в третьем цикле был Масау. Достаточно ясно что иерархия миров в космологии Хопи намного сложнее, однако более подробная информация о ней, к сожалению, пока не доступна.



Следующий рис.28 показывает эволюцию вселенной во времени. На нем изображены 4 мира, начиная с первого и заканчивая 4-й Землей, на которой мы живем сейчас. Толстые стрелки показывают катастрофы перехода от очередной земли к последующей.Надписи над ними описывают характер катастрофы.



Пунктирные стрелки показывают пути спасения праведников во время очередной катастрофы. Как видно из рисунка, как правило, для этого использовался муравейник, находящийся в подземном мире. Соответственно переход в него происходил в тайном месте Земли, где и находилась "дверь" в нижний мир.
4 миграции
Согласно наставлениям Масау, Хопи должны были последовательно дойти до пределов Земли в четырех основных географических направлениях. Т.е. до самых дальних мест где кончается суша и начинается океан. Иными словами пути их миграции образовывали гиганский крест, пересекаюций Северную и южную Америку по осям север-юг и запад-восток. А его центр располагался в юго-западной части США, там где в настоящее время живут Хопи. Это место в их традиции называется Туванасави (центр вселенной). Так как в конечных точках, достигнув океана, Хопи делали поворот, образовывалась форма свастики - один из основных мотивов их орнаментов.
Во время этих многолетних странствий часть Хопи, найдя плодородные земли, оседала на них, забыв о своем предназначении, предупреждениях Сотукнанга и советах Масау. Но верные Хопи, несмотря на лишения, продолжали путь, помогая реализации планов Творца. В этом им помогали два народа насекомых, похожих на цикаду (маху), обладающих силой пробуждать энергию тепла. Естественно тут речь идет не реальных насекомых, а о духах (качина). Они известны под именем Горбатого флейтиста или Кокопилау и занимают очень важную роль в мифологии Хопи. Кроме энергии тепла с ними связываются репродуктивные способности человека, поэтому Кокопилау или Кокопели качина часто изображают с длинным пенисом. Кланы Синей и Серой флейты носят имена этих могущественных духов.

Именно благодаря Горбатым флейтистам Хопи смогли обрести покровительство другого важного духа - духа Орла, хозяина верхнего пространства, способного доставлять молитвы людей прямо к Создателю. После получения разрешения духа Орла заселить землю, люди разделились на 4 группы и двинулись в четырех географических направлениях. На север пошли пять кланов во главе с Женщиной пауком (Клан Паука, Клан Синей Флейты, Клан Духа Огня, Клан Змеи и Клан Солнца). В течении многих лет они продолжали свой путь, двигаясь за звездой. Выжить в тяжелых природных условиях им помогали магические предметы и способности, подаренные Масау.
Так они дошли до Полярного круга, где и находилась закрытая для людей Потайная дверь Четвертого мира, о которой говорил Сокутанг. К сожалению отсутствует более подробная информация о том что это такое и куда она ведет. Возможно это переход в пятый мир, который откроется людям с одним сердцем, если произойдет гибель нашей Земли.
Тут Женщина Паук стала уговаривать людей использовать свои магические способности, чтобы растопить горы льда и снега и открыть Потайную Дверь. Тогда появился разгневанный Сокутанг. Он сказал что если бы люди растопили лед и снег, произошла бы непоправимая катастрофа и огромные массы воды залили бы землю, навсегда изменив ее форму. В наказание за это Женщина Паук потеряла свою вечную молодость и красоту.

Здесь можно провести еще одну параллель с Индуизмом. В Кали югу женская энергия Шакти начинает проявлятся в своем деструктивном аспекте и из юной прекрасной девушки превращается в безобразную старуху, увешанную орудиями убийства (так обычно изображают богиню Кали). Однако люди идущие по духовному пути и за этим ужасающим обликом видят вечную и прекрасную энергию женственности. Соответственно и Хопи продолжают любить Женщину Паука и поклоняться ей в образах паука и паутины.
В наши дни Хопи так же продолжают сохранять контакт с Масау. Как сказал Мартин именно по указаниям Масау он созвал пресконференцию перед началам агрессии в Ираке, пытаясь остановить третью мировую войну. Естественно такой контакт доступен лишь посвяшенным очень высокого уровня, прошедшим высшие ступени инициации.

Важно подчеркнуть что для Хопи именно эти способности быть в контакте с высшими духами, служить планам Творения, предчувствовать будущее являются высшим шаманским даром. Что касается парапсихологических и целительских способностей то им отводится достаточно второстепенная роль, они никогда не рассматриваются как основная цель процесса инициации. Хотя и у Хопи, Навахо и других племен есть шаманы занимающиеся как бытовой магией и целительством (medicine men), так и черной магией.

Последних у Хопи называют люди с двумя сердцами. Тут конечно подразумемается энергетический сердечный центр. У Хопи сохранивших верность традиции один сердечный центр, через который они находятся в контакте с Творцом, а у тех кто выбрал путь зла появляется второй, связывающий их с демоническими духами.
С этой точки зрения традиция Хопи и Навахо очень похожи на древнии религии Востока: Индуизм, Буддизм, Даосизм. В них так же магические способности рассматриваются как нечто второстепенное, зачастую мешающее прохождению высших ступеней инициации.Поэтому было бы большой ошибкой считать основным шаманским даром обретение необычных способностей связаннх с бытовой магией и целительством. Это справедливо лишь для крайне примитивных сообществ, или же еще не слишком далеко ушедших от животного состояния, или же являющихся деградировавшими остатками некогда великих культур.
инициация

Как уже говорилось, суть инициации была очень тесно связана с процессом творения и ролью человека в микро и макрокосмосе. В определенном отношении задачей инициации и было приобщение отдельного человека к глобальным космогоническим процессам, выход за пределы тварной, животной природы, бессмыссленной борьбы за выживание продолжение рода. Естественно, что после инициации человек продолжал заботиться о своих телесных и социальных функциях, но все это отступало на второй план по сравнению с его роль в помощи исполнения планов творца. Соотвественно обретаемые после инициации магические способности служили в первую очередь этому высшему предназначению.

С этой точки зрения, племена индейцев и другие шаманистические традиции используюшие шаманский Дар только для своих эгоистических целей являются "забывшими", потерявшими истинный смысл своего существования людьми. И возможно основной, древний смысл инициации и заключался в сохранении этого сакрального знания о глубинном смысле человеческого существования, а не получении каких-то магических сверхспособностей, обретении власти над людьм и силами природы.

В основе обрядов инициации лежит представление Хопи о том что истинными родителями человека являются Божественные сущности, а человеческие родители лишь инструмент проявления их силы. С этой точки зрения матерью являются мать Земля и мать Зерно. Человек создается из плоти первой и вскармливается грудью второй. И их отец так же имел два лика. С одной стороны это был сам творец Тайова, с другой Солнце - солнечный Бог
При появлении ребенка на свет происходила первая инициация. Вот как он описана в книге Frank Waters "Book of the Hopi", стр. 8-9):
"…Когда рождался ребенок, его
///
3.3. Обитатели: архетипические сущности, духи
Другим важнейшим условием успешности и безопасности путешествий в параллельные миры является знание символов и образов, понимание природы объектов и сущностей, воспринимаемых в измененных состояниях сознания. Эти знания не менее, а может быть, более важны, чем знания картографии тонкоматериальных планов реальности.  
Как уже говорилось, характер восприятия при переходе в измененные состояния сознания обычно очень резко меняется. Все объекты и утрачивают свою стабильность, и принимают самые неожиданные облики, трансформируя привычную форму и размеры. Все это прекрасно описано в разнообразных мифах, легендах и сказках.

Однако и тут существуют универсальные закономерности и свойства, позволяющие ориентироваться в подобных мирах. Это уже упомянутые ранее так называемые архетипы, или архетипичные символы. Однако не следует думать, что это такие же символы, как, например, приводимые в сонниках. Каждый архетипичный символ имеет бесконечное множество значений и расшифровывается только в данном конкретном контексте.

Приведем несколько примеров. Одна из богинь тантрического пантеона Чиннамаста изображается держащей собственную отрубленную голову в своей руке. Струя крови, бьющая из шеи, попадает ей в рот. Тут же приходит в голову, что изображен здесь какой-то жуткий монстр, вампир. На самом же деле она символизирует отрицание телесного, животного начала во имя духовного. Кровь, бьющая из шеи, означает сублимацию животной энергии высшими ментальными функциями.

Довольно широко известно, что в Индуистском, Тантрическом пантеоне одно и то же божество может являться как в прекрасном, творческом облике так и в виде ужасного монстра. Так, в Древнеиндийском эпосе Бхагавадгита, один и тот же Бог творец является сначала в созидательном облике:

"...Сонмом дивных уборов сверкал Он  
ароматами благоухал Он
беспредельный Господь всюдуликий,
Бог Богов чудеса все вмещал Он
Если тысячи солнц свет ужасный
в небесах занимается разом -
это будет всего лишь подобье

светозарного лика махатмы..."
Затем он показывает свой лик всеразрушающего времени:

"...Образ ужасен Твой тысячеликий,  
тысячерукий, бесчисленноглазый,
страшно сверкают клыки в Твоей пасти,
видя Тебя, все трепещут, я тоже
- - - - - - - - - - - - - - - -
Как мошкара летним вечером в спешке
лезет в огонь себе на погибель -
так, погибая, все твари стремятся
в пасти Твои, нетерпеньем влекомы...".

Подобная разноликость достаточно характерна для видений параллельных пространств и встречается в самых разных религиозных традициях. Так К.Юнг приводит видение троичности швейцарского мистика, брата Николая из Флюэ: "... он сам говорил, что видел пронизывающий свет, представленный человеческим ликом. Видение было столь устрашающим, что он боялся, как бы сердце не разорвалось на мельчайшие части..." Можно еще сослаться на апокалиптический образ Христа, который в своей жуткой необычности трудно стыкуется с Иисусом Нагорной проповеди.

Таких примеров можно было бы привести огромное множество. В целом можно сказать, что чем дальше в параллельные миры мы удаляемся, тем менее привычными, менее конкретными становятся архетипические сущности и их образы, но в то же время, несоизмеримо возрастает их эмоциональное, трансформирующее сознание действие.

Наиболее глубокий мистический опыт вообще невозможно передать словами, столь сильно он отличается от привычных нам образов. И в то же время, хотя бы единственное его переживание оставляет неизгладимый след на всю жизнь, может в корне изменить природу пережившего его человеческого существа.
///
Для всего этого необходимо познакомится с особенностями многомерной тонкоматериальной реальности, ее пространством и временем, обитателями, механизмами проникновения в привычный нам мир, изучить картографию ближайших к нам пространств (Главы. Изложенные принципы иллюстрируются большим количеством карт, выполненных на основе эзотерического опыта таких традиций как Индийская тантра, Индийский и Тибетский буддизм, Калачакра, Тибетская книга мертвых, Кельты западной Европы, Сибирский шаманизм, Роза мира Даниила Андреева ).

Кроме того, большое внимание уделяется внутреннему опыту общения с тонкоматериальным миром, работе в измененных состояниях сознания (ИСС), опасностям и сложностям таких погружений,. Автор описывает проверенные на собственном опыте психологические и психоэнергетические приемы и вспомогательные устройства, необходимые для таких погружений, дает информацию по их изготовлению
///
Выйти в ИСС можно и безо всякой предварительной подготовки, особенно если использовать галлюциногены, однако последствия такого путешествия могут быть крайне разрушительны для психики человека, а иногда и необратимы. Представьте, что будет, если человек, не имеющий никакой практики, решит прокатиться на породистом скакуне или полетать на самолете.
///
4.3. Приспособления для формирования и поддержания ИСС.
///
Ступа
Ступа представляет собой один из древнейших архитектурных резонаторов, широко распространенных в буддистской традиции. Одна из функций ступы связана с гармонизацией энергий окружающего ландшафта, создании более глубокого контакта с высшими планами вселенной. Очень важно, что в отличие от Египетской пирамиды ступа не только концентрирует энергию внутри, а и излучает ее в окружающее пространство. Одновременно геометрия ступы отражает структуру мандалы Калачакры, т.е. служит и своеобразной трехмерной картой тонкоматериальной реальности, моделью космоса. Все это делает область вокруг нее очень благоприятным местом для погружений в ИСС. Одной из наиболее распространенных практик работы со ступой является обход вокруг нее по часовой стрелке со чтением мантр и визуализацией связи разных частей ступы и своего тонкого тела с космосом Калачакры. Чаще всего для этого используется мантра "ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ".

Символика ступы очень разнообразна. Она одновременно олицетворяет не только строение космоса Калачакры, но и учение Будды и его самого (его тонкое тело). На рис. 16 показан разрез ступы, распространенной в Тибетском буддизме, а на рис. 17 фотография ступы Бодханатх, расположенной в столице Непала г. Катманду. Если сравнить ступу со строением космоса Калачакры (см., то ее нижняя многоярусная часть вплоть до сферического купола соответствует трем нижним дискам первоэлементов, купол охватывает верхний диск земли, 12 тропинок ветров и гору Меру, а над ним расположена ее вершина и иерархия верхних небесных слоев. Одновременно каждому уровню ступы соответствует один из первоэлементов, как показано на рис. 16. Нижняя квадратная часть до купола - первоэлемент земля, сам купол - вода, тринадцать дисков на острие - огонь, "зонтик" над острием (иногда так же и луна с солнцем над ним) - воздух, пламя на вершине (иногда и луна с солнцем под ним) - эфир.



В центре пустого пространства внутри ступы располагается "древо жизни" - модель мирового дерева (кола, горы), т.е. центральной оси вокруг которой структурируется космос. Его обычно изготавливают из лучшего сандалового или из неядовитого фруктового дерева. В местах "древа жизни", обозначенных белыми кружками написаны сверху вниз мантровые слоги: ОМ, АХ, ХУМ, ТРАМ, ХРИХ, напоминающие о связи ступы с чакрам тонкого тела. С этой точки зрения "древо жизни" выступает как аналог центрального канала.

зы
youtube/Евгений Файдыш

ква !

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=SA41yad73h4" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=SA41yad73h4</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=pyZfSOl5RRY" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=pyZfSOl5RRY</a>

шото сий ква-тантрист-io-шаманист зело взлохмаченный

http://geomancy.shalagram.ru/evguenyfaydysh.htm

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=twSe-Th6pWw" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=twSe-Th6pWw</a>

[Oleg]

академики - 3-таристы приасанились ..

google/Патанджали site:trinitas.ru

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001c/00161805.htm
, http://www.trinitas.ru/rus/doc/0001/005b/1834-vz.pdf

Когда тебя вдохновляет великая цель, какой-нибудь необычный замысел, все твои мысли начинают разрывать сдерживающие их оковы. Твой разум выходит за пределы ограничений, твое сознание раздвигает границы своих возможностей во всех направлениях, и ты начинаешь жить в обновленном огромном и прекрасном мире. Дремлющие силы, способности и таланты оживают, и ты находишь себя куда более великим, чем мог бы вообразить
Патанджали

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001c/00161776.htm

Священные числа 1, 3, 7 в структуре пространства

На небе астрономами выделено 88 созвездий. Имеет ли это число какое-то научное обоснование или оно полностью произвольно? Любопытно, что формула площади сферы, например, сферы звездного неба S=4πR² может быть записана как достаточно точное приближенное равенство S≈R²88/7. Так как число π≈22/7 (π=3.1415926, а 22/7=3.142857, различие – 0.126%).
Как интерпретировать эти числа? Ключом может стать астрология и религия, в которых семерка имеет особый статус священного числа и определенное значение. Оно обозначает проявление и познание Бога людьми. Сам Бог — единица, начало начал. Но мы должны найти логику, стоящей за это идеей, иначе ее не понять и не развить.
Отношение окружности к радиусу 44/7 или сферы 88/7 – это отношение творения к Творцу, т.к. окружность, сфера — реальная форма всех физических структур и полей, а радиус – это луч, импульс энергии из первичного центра, точки, ничто, нуля, в котором содержится как потенциальность все. Деление этой пропорцией радиуса на семь частей соответствует выделению в астрологии семи основных, священных планет, видимых на небе невооруженным глазом. Солнце с геоцентрической точки зрения тоже планета. А значенье седьмой от Солнца, Сатурна совпадает с понятием физической материи и творения, т.е. пространства как основы всего бытия. Солнце как единица и свет обозначает источник энергии, т.е. Творца.
Для познающего субъекта процесс идет в обратном направлении и Солнце оказывается седьмым. Значит число π –первичная константа вселенной, даже более фундаментальная чем золотая пропорция, определяющая логику гармоничного, оптимального функционирования и развития уже сотворенных систем. По аналогии с металлическими пропорциями ее можно назвать алмазной, т.к. Сатурн, с нею связанный, обозначает алмаз.
А в буддизме этот камень – символ просветленной логики, т.е. духовной твердости и чистоты. Понимание этой тайны мироздания переключает с периферии на центр, т.е. из вихрей, вращений сансары выводит в нирвану вечного покоя и умиротворения души. Все буддийские мандалы, эквивалент икон, построены на круге и акцентируют центр, переводя внимание и сознание в центр бытия.
Сансара – 12-фазный зодиакальный цикл жизни, восьмеричный путь совершенствования – движение от Урана, восьмой планеты, к Солнцу, единице, и его центру, постигаемому в самадхи как слияние с первоисточником всего сущего.
В восьми-ступенчатой йоге Патанджали этапы тоже соответствуют движению по планетам-ступеням к Солнцу только начиная с Сатурна и считая кроме Земли еще и Луну. С геоцентрической точки зрения. Так что Солнце становится четвертым и соответствует пране, энергии, дхьяна, медитация соответствует Луне, а самадхи, познание Высшего Я – Земле. Но в общем модель та же самая стремление от периферии к центру. В библии также говорится о том, что Бог сотворил круг Земли. А Сам Он называется с Солнцем Правды, т.е. центром и источником света для всех сотворенных существ.
С чем реально связано число 3? Известны триады – разум, чувства и воля, дух душа и тело. Первая – из астрологии, при умножении на четыре стихии-темперамента дает двенадцать типов характера, знаков зодиака. Вторая – из библии как формула объединения в человеке внутреннего мира и внешнего, неба и земли. Разуму соответствует Меркурий, чувствам – Венера, воле – Марс. Духу – Солнце, душе –Земля, телу – Марс (астральному), Юпитер (эфирному), Сатурн (физическому).
...
Первичный свет, оставшийся после Большого Взрыва, идет к ним из созвездия Льва (или мы движемся навстречу ему по направленью от Водолея). Из-за сближения этого свет во Льве оказывается теплее, что символически и обозначается этим знаком, соответствующим в году самому жаркому времени. Вместе с Раком. А самому холодному времени года соответствует ось Козерог-Водолей. Эта поляризация пространства и порождает зодиакальные созвездия как 12-фазный резонансный цикл вращения нашей Галактики относительно этой оси. Так же как годичное движение Земли вокруг Солнца и видимое движение Солнца по созвездиям порождает земной зодиак. Естественно и созвездия и зодиак существуют только в эфирно-астральном пространстве. На физическом уровне им не соответствует ничего. И деление звезд на созвездия как зодиакальные так и все остальные приблизительно. Астрологические границы между созвездиями определяются структурой пространства как качественные скачки энергии – 12 по 30° при вращении и 88 частей неподвижной сферы звездного неба. Под влиянием резонанса семи частей радиуса с 22 частями окружности, т.е. через алмазную пропорцию π.

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0212/009a/12090000.htm

Изучение Неба является необходимым условием для понимания конструкции Аркаима. С образовавшейся в моем сознании реалистической основой в виде образа Неба, я стал дальше исследовать Аркаим. Шифр конструкции Аркаима стал раскрываться. Внутри меня образ окружающего Мира стал стремительно обогащаться. Я понял, что имею дело с тем, что влияет на развитие во мне образа об окружающем Мире. Предметом этого влияния является целостная модель образа Мира, которая записана в самой конструкции Аркаима. Аркаим в этом понимании есть лабораторный образец, позволяющий не выдумывать о том, как устроен мир, а взрастить образ Мира в своем сознании, опираясь на найденную и дешифрированную информацию, которую хранит сама конструкция Аркаима.

Как выяснилось, в основе вышеописанного процесса идет работа по развитию мировоззрения, в основе которого лежит образ Мира. Очень важно не путать с развитием мироощущения. Образ Мира зависит от знания того, как устроен Мир. Видение этого устроения и дает развитый образ Мира, иначе говоря — развитое мировоззрение.

Большая Советская Энциклопедия определяет мировоззрение как: «… система взглядов на мир и место человека в нем, отношение людей к окружающей действительности и самим себе, а также обусловленные этими взглядами их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности».. Практика моего обучения позволяет говорить о мировоззрении не только как о системе взглядов и т. д., но как об образе окружающего Мира. Реалистичность этого образа и развитость его у человека свидетельствуют о степени развития мировоззрения.

Так, в результате своего обучения, я столкнулся с особой областью исследований, основой которой является реально существующий объект — Небо. С ним-то мне и пришлось вступить во взаимодействие, исследовать его и прочувствовать на себе.

Основным результатом изучения устроения Неба является формирование реалистической основы в моем сознании, точнее говоря, в той области сознания, в которой возникают и видятся образы. Такой результат открывает горизонт перспектив. Одна из перспективных тем определяется исследовательской задачей: «Как восприятие реалистических объектов окружающего нас Мира, влияет на развитие области представлений в нашем сознании»?

Как выяснилось, эту задачу я ставлю не первый. Реалистическая основа, сформированная в результате взаимодействия с Небом, позволила рассмотреть подобную практику в тексте трактата «Йога — сутра», описанную самим отцом — основателем Йоги — Патанджали. В трактате эта практика называется медитацией. Она является основой посвящения, которое йог получает на высшей — восьмой ступени. Удивлению моему не было предела, когда я увидел, что Патанджали пишет о медитации как видении у себя в голове образа Неба. Причем он описывает структуру Неба, которую Йог постигает как образ, видимый у себя в голове.

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0001/005d/2343-vz.pdf

Нуль, Абсолют можно соотнести с особым состоянием сознания, которое, по Патанджали, достигается посредством изменения однонаправленности сознания, то есть обретается в результате "достижения тождества прошедших и только что возникших содержаний сознания" [Патанджали, 1992, с. 57].

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0001/005d/2355-dlp.pdf

Путь Патанджали
Согласно мудрецу Патанджали citt-avrttini-rodha означает сдерживание колебаний своего разума, что приводит к Сознанию Единства. Путь йоги можно представить как восемь последовательных уровней, вершиной которых становится состояние самадхи.

[Oleg]

youtube/Мария Юдина лучшее

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=HfeHI77Ji-I" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=HfeHI77Ji-I</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=oRyUhZ4PP8I" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=oRyUhZ4PP8I</a>

побыкуем по Ctrl-F

Один 13175K - Дмитрий Быков

вопрос:
«Почему нельзя стать люденом?»
Знаете, я бы очень хотел, чтобы им можно было стать. Я же сам не люден. Мне бы очень хотелось стать таким, как они. Как вы помните, Виктору Баневу объясняет Павор… Или не Павор. Кто-то объясняет ему в «Гадких лебедях»: «Это только врождённое». Нельзя стать, нельзя приобрести генетическое заболевание, с ним надо родиться. И люденом надо родиться. В том-то и ужас, что это биологическая эволюция, несправедливость эволюции. Нельзя стать прямоходящим, можно родиться с мутацией. Мутации двигают всё. Иногда мутации и духовные.
Поскольку просят прочесть «Рождественскую звезду», чем говорить ерунду всякую, то я и прочту «Рождественскую звезду». Просто чтобы не сбиваться, сейчас её открою.

Ну это невозможное что-то! Заболоцкий говорил, что это стихотворение надо повесить на стену и каждое утро снимать перед ним шляпу.
И Юдина говорила, что бессмертие на земле и на небе купил себе Пастернак этим стихотворением. Написано оно за 40 минут на дне рождения у Ливановых. Гости вышли курить, а он сел и написал. Ну это фантастика какая-то! Действительно Господь был в этот момент с ним.

Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было младенцу в вертепе
На склоне холма.
 
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере.
Над яслями тёплая дымка плыла.
 
Доху отряхнув от постельной трухи
И зёрнышек проса,
Смотрели с утёса
Спросонья в полночную даль пастухи.
 
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звёзд.
 
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
 
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
 
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой Вселенной,
Взволнованной этою новой звездой.
 
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочёта
Спешили на зов небывалых огней.
 
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
 
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали всё пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры.
Всё будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все ёлки на свете, все сны детворы.

Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры…
…Всё злей и свирепей дул ветер из степи.
…Все яблоки, все золотые шары.
 
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.

— Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
 От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
 
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Всё время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
 
По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
 
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
— А кто вы такие? — спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести вам обоим хвалы.
— Всем сразу нельзя. Подождите у входа.
 
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
 
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звёзды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
 
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
 
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потёмках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.

Борис Пастернак 3737K - Дмитрий Быков

Мария Юдина писала Пастернаку, что если бы он ничего, кроме «Рождественской звезды», не создал, – ему было бы обеспечено бессмертие на земле и на небе.
///
В декабре стал трамвай, почти прекратилась подача электричества, хлебная пайка съежилась до 125 граммов соломы и жмыха с привкусом керосина. В городе начались аресты, и первым делом, естественно, среди профессуры. Взяли Жирмунского, Гуковского – филологов-формалистов; Фрейденберг боялась и думать, что станет с матерью в случае ее ареста. Отчаянье вдруг придало ей мужества. Под Новый год она дала телеграммы из осажденного города – почтовая связь чудом работала; впервые она решилась дать телеграмму в Лондон, дяде и кузинам. Писала, что они с матерью живы и верят в свидание. Ничего ей за эту телеграмму не было: считалось, вероятно, что любое послание за границу о том, что Ленинград держится, следует приветствовать.

Именно зимой Фрейденберг – вероятно, единственная из мыслителей того времени, поскольку она одна обладала должной высотой взгляда, – задумалась над важнейшей темой: предопределена ли стойкость защитников города их советскостью? Как связано предыдущее двадцатилетье с тем, что происходит сейчас? Об этом же думал и Пастернак, выясняя отношения русского и советского; его сестра высказывалась грубей и яснее. «Советский человек обладал неизмеримой емкостью и мог растягиваться, как подтяжка, сколько угодно, в любую сторону. Его безразличие к жизни и смерти было огромным оружием. Он мог умирать и воскресать сколько угодно раз». Это мысль чрезвычайно важная: советский человек был воспитан страхом и отказом от традиционных ценностей – этим и объяснялась его фантастическая живучесть; цена собственной жизни была в его глазах ничтожна.

Эвакуируясь в Чистополь, Пастернак оставил сестре два адреса – он предложил ей занять, на выбор, квартиру его первой жены на Тверском бульваре или квартиру в Лаврушинском. Но они не покидали Ленинграда – да и как было ехать? У Фрейденберг началась странная болезнь, о которой она ничего не знала: отказывались повиноваться суставы рук и ног, мышцы сводила страшная боль. Скоро она не могла выпрямить ногу. 24 февраля настал день, когда она не смогла встать с постели. Носить дрова, топить печь, выносить нечистоты (канализация не работала с декабря) пришлось матери. Три недели Фрейденберг не знала своего диагноза. Нашли частного врача, он диагностировал цингу и сказал, что ею заболело полгорода. В Академии наук «за ростовщическую цену 150 рублей за кило» продавалась так называемая «глюкоза» – отвратительного вкуса сироп с какой-то фруктовой эссенцией. Подруга Ольги Фрейденберг, Тамара Петухова, раздобыла ей банку этой эссенции и тем спасла. В конце марта она впервые встала на ноги и с палкой вышла на улицу.

Та первая блокадная весна была отчасти сродни переделкинской военной осени. Разумеется, нельзя и сравнивать страдания переделкинских обитателей – по большей части духовные – с мученичеством, которое выпало ленинградцам. Но сходство было – прежде всего в чувстве абсолютной изоляции, внезапно отступившего мира и полного перерождения. «Стояла сияющая, блистательная весна. Город был преображен настоящим христианским преображением. Тихо и пустынно молчала за спиной зима; тени мучеников помнились, как крестная смерть, и это невидимое присутствие недавних страстей прибавляло тишины и пустынности. С отъездом заводов и фабрик изменился в Ленинграде воздух. Он стал свежим по-провинциальному, гулким от тишины. Смертельное горе преображалось в весеннее упованье».
Наверное, это было похоже на тот, послереволюционный Петроград восемнадцатого, с травой на Невском. Только страшней.
 3
Летом возобновились разговоры об эвакуации. Фрейденберг была уверена, что им с матерью не пережить еще одной блокадной зимы, а в близкое снятие блокады никто уже не верил. Она попросила внести ее в списки Академии наук на эвакуацию. Отъезд был назначен на 12 июля.

День был жаркий, с надвигающейся грозой. Дачный поезд отходил в четыре часа пополудни и должен был довезти их до Ладожского озера, где предполагалась пересадка на грузовик, а оттуда – на катер. Другой дороги, кроме как через озеро, из Ленинграда не было. Анна Осиповна была спокойна и улыбалась, Ольгой Михайловной овладевала паника. Поезд стоял неподвижно, он весь был набит тюками, они поминутно сваливались на головы пассажиров. В восемь вечера двинулись, проехали километра три, встали, поехали назад… Говорили, что на озере шторм. Говорили, что озеро бомбят. Говорили всякое. Фрейденберг сидела молча, ломая пальцы, мучаясь внезапной и сильной резью в животе. Просидели ночь. Утром поезд никуда не двинулся. Фрейденберг отдала последний хлеб проводнице, и та помогла матери и дочери сгрузить тюки на рельсы. Начался дождь. Поезд стоял близ фарфорового завода, на станции Фарфоровская, на границе города. Кое-как достали машину, вернулись в разоренную квартиру. На следующий день у Анны Осиповны открылся жар, она слегла – ясно было, что живой Фрейденберг ее не довезла бы. Поезд стоял на путях еще четыре дня и только после этого ушел. Они остались.

Не сказать, чтобы Ольга Михайловна вовсе смирилась с перспективой второй блокадной зимы: она верила, что брат что-то придумает. Но от него пришло письмо, которое мы уже цитировали в самом начале книги, – о чистопольском черноземе, о начатой пьесе, о личной свободе и общей несвободе; после этого письма, по собственным словам Фрейденберг, она «поняла свое заблужденье. Нет, неоткуда, не от кого ждать спасенья!».

Разумеется, она ответила на это письмо радостно, не выдав раздражения. Невысказанный упрек копился, чтобы сказаться лишь в записках. Ответ этот – из осажденного города в Чистополь – принадлежит к самым поразительным документам блокады и поражает не меньше, чем дневники, опубликованные Граниным и Адамовичем в «Блокадной книге»: особенно впечатляет мужество ученого, которого спасает причастность к безотносительному. «Ты сам себе не представляешь, как душа живуча, как гибель трудна, всякая гибель, – погибнуть не легче, чем спастись; и тут нужна доля, нужна участь – и чтоб погибнуть, своего рода удача. (…) Мое несчастье, одно из сильнейших, – в оптимизме, конечно; он меня, в конце концов, погубит; это не теоретическая предвзятость идеи, а чересчур громкое жизнеощущение. Мы еще не на свалке, и благодетелен тот снежный покров, под которым вызревает плод. Хаос: недаром все народы начинали с него, а не с черта, – борьбу света. По-видимому, мы приступаем к зачатию. Ты увидишь, мы родимся, – посмотри, сколько его, как он распространяется. Только бы сохранить душу».

«Я заметила, что события стали повторяться», – записала Ольга Фрейденберг, вспоминая блокадные зимы. Это было начало безумия. Время остановилось. Работать она не могла из-за анемии мозга. Особенно невыносимы ей были попреки матери: та не могла ей простить, что они остались в городе… Спасала только дружба с Юдиной, великой пианисткой, близкой подругой Пастернака. Мария Вениаминовна Юдина (1899–1970) была профессором Ленинградской консерватории, но за «открыто исповедуемую религиозность», как пишет Фрейденберг, ее выгнали оттуда.
Юдина уехала в Москву, но с началом блокады добилась того, чтобы ее самолетом отправили в город – с концертами для измученных ленинградцев. В такой самоубийственной просьбе отказать не могли. Все искали способа уехать из осажденного города – Юдина рванулась туда; это и было христианством в собственном смысле, не больной и изломанной жаждой страдания, но верой в то, что разделенное страдание легче переносится. «Нужно было иметь высокий стойкий дух, чтобы добровольно жить в нашем страшном городе, выносить смертельные обстрелы и в кромешной тьме возвращаться черными вечерами на седьмой этаж Астории» (прилетая в Ленинград, Юдина жила в гостинице – квартиру отобрали сразу после вынужденного переезда в Москву). Так писала о ней Фрейденберг – благодарная ей еще и за то, что Юдина посетила их дом на канале Грибоедова, говорила с Анной Осиповной о Борисе, очаровала ее. Она же по возвращении в Москву рассказала Пастернаку о мужестве его сестры и тетки, – так в ноябре сорок третьего он из первых рук получил точные сведения о том, что Фрейденберги никуда не уехали и дожили в Ленинграде до самого снятия блокады. «Сообщения Юдиной были для меня непередаваемым счастьем. Я вас уже не чаял в живых».
///
Глава XL
«Фауст»
 1
Пастернаковский «Фауст», будучи не рабским переводом, но индивидуально окрашенной версией классического бродячего сюжета, вписывается в череду интерпретаций легенды о Фаусте и дьяволе, на которые так щедра оказалась середина века: темы трагической, беззаконной любви, тюрьмы, разлучающей любовников, и дьявольской силы, соблазняющей отшельника и поэта, – варьируются во множестве сочинений, поскольку двадцатое столетие давало к тому немало поводов. Стоит вспомнить уже упоминавшийся роман Булгакова о Мастере, Маргарите и дьяволе, – в котором, однако, акценты смещены до неузнаваемости: в заключении томится не Маргарита, а Мастер, тогда как классическая Гретхен обретает ведьминские черты; мы называли уже роман Томаса Манна «Доктор Фаустус», упомянем и роман его сына Клауса «Мефисто» – о сделке между артистом и диктатором. То, что в 1948 году Пастернаку предлагают перевести именно «Фауста», – еще один пример безошибочной работы судьбы: тема дьявольского соблазна давно вошла в его жизнь, сделки с дьяволом он избежал, о демагогических приемах Мефистофеля знал не понаслышке, – а тема трагической любви к Маргарите, гибнущей в тюрьме, вошла в его жизнь одновременно с работой над финалом первой части. Подивишься таким совпадениям – да и перестанешь считать их случайностью.

Пастернаковский «Фауст» – не столько очередная версия немецкой поэмы, сколько личное, авторское высказывание, по многим соображениям для Пастернака принципиальное. И как круг идей «Доктора Живаго» сформировался под прямым влиянием «Гамлета» – так форма романа, приемы его мифологического реализма, многие подспудные мотивы появились под действием «Фауста»; работа над этими переводами была не только горькой необходимостью, но и способом заново осознать преемственность, подтвердить собственные ориентиры, опереться на традицию. Без Гёте и Шекспира Пастернаку куда трудней было бы обрести требуемую высоту взгляда. Хвала Данте, который не дал Михаилу Лозинскому погибнуть в блокадном Ленинграде; хвала байроновскому «Дон Жуану», не давшему Татьяне Гнедич умереть в лагере; хвала и Гёте, ставившему перед Пастернаком формальные задачи такой трудности, что в стихах из романа он шутя берет любые барьеры. Во многих стихах доктора читатель узнает «фаустовскую» короткую строку; иным поздний Пастернак кажется проще, «жиже» раннего – и от импрессионизма ранних стихов тут в самом деле не осталось почти ничего; но именно поздний Пастернак по-настоящему сложен и многозначен, ибо содержание его стихов наконец ничем не замутнено.
 2
Перелагая «Фауста» на живую и разговорную русскую речь, Пастернак – может быть, и помимо собственной воли, как часто бывает с переводчиками, – внятно высказывался о своем времени и готовился к окончательному разрыву с ним. Вот почему его Мефистофель – вечный соблазнитель художников – так часто прибегает к демагогическим приемам, слишком знакомым Пастернаку и его современникам. В многочисленных письмах – прежде всего к Марии Юдиной – содержатся жалобы на усталость именно от Мефистофеля, от его длинных, затянутых монологов, от этого липкого и вязкого многоречия, которое, по мысли Пастернака, тормозило ход действия. «Фауст» и вообще не особенно сценичен – но дело, конечно, не в провисании драматургического ритма. Пастернак жаловался на физическое отвращение, с которым он продирался через хитросплетения мефистофелевских монологов. В самом деле, приемы соблазнителей мало изменились за шестьсот лет, отделяющих «Легенду о докторе Фаусте», рожденную в тринадцатом веке, от новейшего перевода. Вот одна из наиболее принципиальных сцен трагедии – во всяком случае, для Пастернака, в своем стихийном пантеизме всегда искавшего спасения у природы. Фауст один в лесной глуши, в пещере; его пространный монолог – подлинная молитва агностика. Тут является Мефистофель со своими неизменными и, надо признать, пошлыми искушениями, – но, главное, с упреками. Гётевский Мефистофель – вовсе не банальный дух зла; его обаяние действует
///
Эпилог
 Жизнь после смерти
 1
Как обещало, не обманывая, проникло солнце утром рано косою полосой шафранового от занавеси до дивана. Настало утро 31 мая 1960 года – первого дня на земле без Пастернака.
Зинаида Николаевна с домработницей Таней обмыла его. В шесть утра прибежала Ивинская: ее пустили к нему, и она долго сидела у постели, без слов прощаясь с ним. Ей казалось, что он еще теплый, что руки мягкие. Первого июня привезли из города гроб и переложили тело. Два распорядителя похорон прибыли из Литфонда и стали интересоваться у Зинаиды Николаевны, как она представляет себе похороны. «Будет непрерывно звучать музыка, – ответила она. – Я совершенно спокойна и сделаю все так же просто и скромно, как проста и скромна была вся его жизнь».
Гроб поставили в столовой. На крыльцо с трудом ввели под руки огромную, располневшую Юдину. Играла она, играл Стасик Нейгауз, играл Рихтер. Со скрипачом и виолончелистом Юдина сыграла любимое трио Пастернака – «Памяти великого артиста» Чайковского. Потом, одна, много играла Шуберта. Скульптор Виленский снял с Пастернака посмертную маску. Гроб был весь в цветах, мимо него беспрерывной вереницей проходили, прощаясь, люди.

п.2
полит-экон-инфа

<a href="https://www.youtube.com/watch?v=LP4K1Qg06LU" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=LP4K1Qg06LU</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=rM610JjXBIQ" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=rM610JjXBIQ</a>
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=bFz74XQMRaA" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=bFz74XQMRaA</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=aP2yfobyxUo" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=aP2yfobyxUo</a>
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=Elm4MXD8Fjs" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=Elm4MXD8Fjs</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=P_x8JW5a9AQ" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=P_x8JW5a9AQ</a>

[Oleg]

левиты & левитши v2

— Ты должен будешь мне помочь.
— Что нужно сделать?
— Колдовство… — Глаза юноши расширились. — Оно весьма опасно. И, чувствую, добром не кончится. Но из-за меня одна женщина попала в весьма затруднительное положение. Необходимо выяснить, где она находится. Когда я замкну круг из этих белых камней, обнажи меч и убей любое существо, которое попытается выйти из круга или войти в него.
— Что это может быть?
Он весь дрожал. Кажется, я несколько переоценивал его возможности. Но выбора у меня не было.
— Все что угодно. Паук, жаба, обнаженная женщина — все равно. Любое существо, способное двигаться.
— А ты?
— Меня там не будет. Как только взойдет луна, можешь возвращаться в лагерь. Но до тех пор, если хочешь остаться в живых, глаз с камней не спускай!
Я вошел в круг. Замкнул его — и внешнее пространство перестало для меня существовать. Я позволил теплому ветру войти внутрь круга, а потом в себя.
Я стал его частью. Я словно летел над просторами океана, гоня облака вперед и дальше, за горизонт.
Магическое зрение отличается от простого тем, что в каждый момент я мог приблизить к себе и рассмотреть подробно любой объект. Каналы, через которые поступает информация, расширяются необычайно. Я мог одновременно видеть строение любой медузы в море, сосчитать гальку в прибрежном песке. Отбросить ненужные пустые скалы за черту внимания и сосредоточиться на той, единственной…
Расстояние не имело значения. Никогда еще так легко и послушно не получался у меня информационный полет. И в то мгновение, когда я почувствовал тепловой луч, идущий лишь от одного из тысяч одинаковых обломков, покрывавших поверхность океана, в этот самый момент черная молния ударила в меня. Я завертелся, падая и вновь обретая контроль над своим движением. Я уже почти выровнял полет, когда ветер резко переменил направление. Теперь меня несло к берегу, и я ничего не мог с этим поделать.
Я не мог даже оглянуться, я видел лишь узкий клин побережья прямо перед собой и знал, что ветер тут совершенно ни при чем. Меня влекло, притягивало к энергетическому центру огромной силы. Высокие зазубренные вершины слегка раздвинулись. Сутулая, высеченная в скале статуя протягивала руку мне навстречу.
В ту же секунду меня скрутило так, что в глазах потемнело от боли. Я словно попал в каменный мешок, словно уже почувствовал на себе всю тяжесть этой каменной длани.

Чужие пространства 3295K - Гуляковский

VS

https://altay.sibro.ru/roerich/ral12.php

Известны три этюда Белухи, два из них из серии «Путевые листы» 1926 года: «Белуха (1). Алтай» и «Белуха (2)». Оба небольшого размера, написаны темперой; один выполнен на бумаге, другой на картоне. Сейчас находятся в США. Третий этюд «Белуха» (1926) написан с южной её стороны, у истоков Катуни.

Барнаульский художник Леопольд Цесюлевич, которому в 1970-е годы удалось побывать в тех местах, уверен, что этот этюд был написан с натуры: «И можно было удивляться реализму Рериха. Даже нашлось место, где стоял мольберт художника — удобная площадка на крупных камнях»78. Программист П.Куличенко (г. Электросталь) сделал расчёты на компьютере и вычислил точку, с которой написан этюд. Выяснилось, что она находится на высоте 400 м над уровнем моря и на большом удалении от Верхнего Уймона, в двух днях пути; на дорогу туда и обратно пришлось бы затратить не менее четырёх дней. Такого времени у Рериха не было, да и старожилы не упоминали о столь длительной его поездке. Куличенко предполагает, что с этой точки Рерих не мог видеть Белуху физически и что он видел её духовным зрением. Об этом утверждала и З.Г.Фосдик.

Вспомним рассказ самого Рериха о том, как в 1924 году в Сиккиме его посетили участники Третьей эверестской экспедиции под руководством генерала Ч.Г.Брюса и полковника Э.Ф.Нортона. Они «добивались узнать, не поднимались ли мы к Эвересту, — пишет Н.К.Рерих. — На картине “Сжигание тьмы” они узнали точное изображение глетчера около Эвереста и не понимали, как этот характерный вид, виденный только ими, попал на картину»79. Альпинисты узнали виды Эвереста на картинах, хотя сам художник там не бывал. Им, мало знающим профессора Рериха, это явление было непонятно; но те, кто изучает его жизнь и философию, понимают, что духовным зрением он мог видеть и такие малодоступные высоты.
///
78 Цесюлевич Л. Рерих и Алтай // Перед Восходом. 1995, № 5. С. 5.
79 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 37.

https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4817180 - Рерих Н.К. - Алтай - Гималаи [1974, DjVu, RUS]

google/Цесюлевич "Рерих и Алтай" pdf

yandex/"с этой точки Рерих не мог видеть Белуху физически"

google/"с этой точки Рерих не мог видеть Белуху физически"

https://vk.com/wall-69511573_7153
Походы по Алтаю. Турклуб "Скала".
6 Dec 2018 ·
📌Был ли Рерих у Белухи?

В сознании многих людей имя художника и мыслителя Николая Рериха прочно ассоциировано с Алтаем и главной его горной вершиной – Белухой. Очень часто в публикациях СМИ, фильмах и телепередачах околооккультной тематики, на различных сайтах вместе с именем Рериха упоминается его поездка на Алтай в 1926 года, а также связь Белухи с мистической страной Шамбалой. При этом, как правило, факты нелепо перемежаются с домыслами.

В данной публикации я решила пролить свет на небольшой, но интересный вопрос - был ли Николай Рерих в 1926 году у Белухи, видел ли ее вблизи и если нет, то как он ее нарисовал?

Николай Рерих был на Алтае всего один раз - в 1926 году, в рамках Центрально-азиатской экспедиции. Базой участников этой поездки стало село Верхний Уймон нынешнего Усть-Коксинского района.

В Верхнем Уймоне Рерихи пробыли с 6 по 24 августа 1926 года, то есть, не считая дня прибытия и дня отъезда, всего 16 дней.
Я прошла немало километров по горам Алтая, чтобы иметь представление о том, куда за такое время могли реально добраться Рерихи верхом на лошадях.
Кто-то распространяет слухи о том, что они были чуть ли не со всех сторон от Белухи, включая приток Аргута р. Иедыгем. Но, совершенно очевидно, что это было невозможно за столь короткий срок. О многодневных маршрутах вообще нет внятных свидетельств.

Барнаульский художник Леопольд Цесюлевич в 1970-х годах побывал в Верхнем Уймоне, собрал свидетельства очевидцев и изложил в небольшой статье «Рерих на Алтае» все доступные сведения.
В частности, он указывает: «Рерих побывал на многих окружающих горах. Художник с проводником, Вахрамеем Семеновичем, на лошадях поднимался на белки Студеный, Погорелка, Большой Батун, Малый Батун. Взбирались на Теректинский хребет, чтобы оттуда писать вершину Белухи. Ездили к подножию Белухи вдоль реки Кучерлы. Был Рерих и на южных склонах Катунского хребта, откуда вид на Белуху открывается наиболее полно. Об этой поездке свидетельствует известная его картина «Белуха», которая теперь находится в Париже, в Лувре».

Так вот, если разъезды по относительно недалеким от Верхнего Уймона горам не вызывают особых сомнений (хотя картин Рериха с видом Белухи с Теректинского хребта я не знаю), то поездки вдоль Кучерлы к подножию Белухи и на южные склоны Катунского хребта – под большим вопросом.

Что касается Кучерлы, то можно было бы предположить, что Рерихи ходили через перевал Каратюрек на Аккем. Потому что с самой Кучерлы Белуха не видна (если только не подниматься на окружающие хребты). К тому же, по Кучерле нельзя попасть к ее подножию. Река Кучерла питается с ледников, окружающих вершину Корона Алтая (или XX лет КПСС), которая расположена на запад от Белухи.
Однако нужно учесть, что от Верхнего Уймона только до устья Кучерлы (в р-не с. Тюнгур) по дороге около 60 км. Далее – конная тропа с бродами и перевалами. Такой маршрут занял бы никак не менее недели, а то и более. Поднявшись по Аккему, Рерих увидел бы классический вид Белухи и непременно бы его запечатлел. Однако ни одной картины кисти Николая Рериха с видом на Белуху со стороны Аккема не существует. Таким образом, информацию о поездке к подножию Белухи по Кучерле я бы отнесла в разряд ошибочной.

Остаются верховья Катуни. Вид Белухи, запечатленный Рерихом, - это именно вид с юга, с истоков Катуни.
Но мог ли успеть художник посетить эти места за столько короткий срок, учитывая все прочие разъезды, а также свидетельства о том, что он преимущественно работал дома в Верхнем Уймоне?
Сейчас основной путь к Белухе лежит из Тюнгура по Аккему. А раньше к ней ходили преимущественно по Катуни и ее притокам. Поэтому вид на южные склоны Белухи можно считать классическим для начала и середины прошлого века.

Известная альпинистка СССР Елена Казакова в 30-х и 50-х годах прошла различные маршруты в тех местах. В своей книге «К вершинам Алтая» она пишет: «Из маршрутов, ведущих к южным склонам Белухи, три проходимы с вьючными лошадьми… Тропа, начинающаяся в Верхнем Уймоне, … проходит вдали от Катуни и пересекает в верхнем течении ряд ее притоков». Протяженность ее оценена несколько менее 200 километров. Точная цифра автором не называется, пусть это будет 180 км. Итого, в два конца получается 360 км по труднопроходимой местности.
Как отмечает Елена Казакова, многие тропы после гражданской войны были заброшены и находились в плохом состоянии. Допустим, в 1926 году дело обстояло лучше, но это не отменяет расстояний, сложных бродов и перевалов, при неустойчивой погоде Катунских белков. Учитывая все это, сходить от Верхнего Уймона до Белухи и обратно верхом на лошадях можно не менее, чем за две недели.

Отсюда следует единственный вывод – Николай Рерих лично у Белухи не был. Никаких свидетельств его похода туда нет, кроме утверждений, что его куда-то там водил Вахромей Атаманов, в доме которого он останавливался. Собственно, сам художник нигде и не заявляет, что он был у Белухи. В книге «Алтай – Гималаи», в которую вошли записи путевых дневников Центрально-азиатской экспедиции, он пишет о том, что видел Белуху 17 августа. Но она видна в хорошую погоду и с окружающих Верхний Уймон хребтов.

Как я уже упомянула, имеются свидетельства о том, что Рерих много рисовал, пребывая на Алтае. Однако, художественные результаты этой поездки, о которых нам известно, крайне скудны.

Из реалистичных алтайских пейзажей можно назвать лишь одну картину формата примерно А4, на которой изображена Белуха с юга, с истоков Катуни. По каталогу В. Н. Бендюрина эта картина с названием «Белуха» датирована почему-то 1925-1926 г. г., когда как в 1925 году она точно написана быть не могла. Время ее написания, на самом деле, вообще неизвестно, года по каталогу были указаны, очевидно, исходя из времени соответствующих поездок художника.

И что особенно печально – картина эта нам в настоящее время недоступна. Все, что есть – это черно-белая репродукция, которую можно найти в интернете.
Я не нашла достоверной информации о том, где находится оригинал. Разные источники в сети указывают, что он в настоящее время хранится в Нью-Йоркском музее Рериха. Однако в каталоге этого музея на его собственном сайте такой картины нет. В общем, даже краски рериховской «Белухи» нам неизвестны.

Еще один вид Белухи, написанный художником в 1942 году изображен на картине «Победа», посвященной теме войны. Русский витязь в доспехах поражает змея на фоне снежных вершин, в которых нетрудно узнать Белуху. Однако, если посмотреть внимательно, становится ясно, что Белуха на этой картине изображена весьма приблизительно, возможно, по памяти. Картина эта находится где-то в Новосибирске.

Тем не менее, налицо факт, что Николай Рерих Белуху запечатлел. Причем, с юга, с истоков Катуни, на которых он точно не был. Как же Рерих нарисовал Белуху?

Есть мнение, что он видел гору «духовным зрением». Я этого не исключаю, поскольку не сомневаюсь в принципиальной возможности такого видения. Между тем, точка обзора на картинах совершенно определенная, это место известно и по современным фотографиям, так как с него открывается хороший вид. Находится оно в районе тропы, подходящей к истокам Катуни по левому берегу, по которой все ходят в физическом теле. Соответственно, версия о реальном виде Белухи, кажется мне более убедительной.

Я полагаю, что Николай Рерих воспользовался для написания картин одной из фотографий с видом Белухи Василия Сапожникова - известного путешественника и исследователя Алтая конца 19 - начала 20 века. И этому есть наглядные доказательства.

Я нашла очень подходящее фото Сапожникова, снятое им в 1897 году. Ракурс вида на Белуху на этой фотографии и на картине «Белуха» полностью совпадает. А сама картина полностью соответствует выделенному мною фрагменту фотографии. Если внимательно присмотреться к картине «Белуха», то становится понятно, что она нарисована не с натуры. Имеются довольно значительные неточности, самые значительные из которых я отметила.

Рерих был учеником А. Куинджи, и, как и его учитель, создавал рисунок цветом, не особо уделяя внимание мелким деталям. Однако рисование с натуры для художника его уровня предполагает точность передачи масштаба, перспективы, основных элементов пейзажа.
Внимательно изучив картины «Белуха» и фото Сапожникова, я вижу, что Западная вершина у Рериха выше и круче, чем должна быть с его точки обзора, да и чем она есть на самом деле, не прорисованы многие скальные обнажения, линия снега. Но главная ошибка – художник «не разглядел» и не нарисовал отдельный скальный гребень, виднеющийся на фото сразу за склоном горы, расположенной слева.

Если бы он видел Белуху на самом деле, он не мог бы не заметить этой детали. Но на фото Сапожникова этот гребень (1) сливается со склоном горы из-за маленького контраста освещения.

То, что Рерихи были знакомы с трудами Василия Сапожникова, не подлежит сомнению. Во-первых, это был единственный достоверный и весьма подробный источник информации о горах Алтая на тот момент, во-вторых, сам Рерих упоминает имя Сапожникова.

Другой вопрос – зачем Николай Константинович нарисовал Белуху по фото? Могу предположить, что картина эта ему была необходима для полноты отражения его пути – и физического, и духовного. Белуха стала для художника символом Родины, исходя из того значения, которое он придавал Алтаю и Белухе, как его духовному центру. Уверена, что будь у него возможность побыть на Алтае побольше или вернуться на родину, мы смогли бы увидеть Белуху кисти Рериха на многих картинах.
✍🏻 Эвелина Головина, 2016

зы
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=wVYcE3wxuic" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=wVYcE3wxuic</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=DnTReUzUzr8" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=DnTReUzUzr8</a>
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=vnzA5is5kfI" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=vnzA5is5kfI</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=gqnrXeKPBXw" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=gqnrXeKPBXw</a>
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=kdkhgAoKLr0" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=kdkhgAoKLr0</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=wwP--U67kp4" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=wwP--U67kp4</a>
<a href="https://www.youtube.com/watch?v=xhxdtDlw3bY" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=xhxdtDlw3bY</a> <a href="https://www.youtube.com/watch?v=gR4Jpep6WWk" target="_blank">https://www.youtube.com/watch?v=gR4Jpep6WWk</a>