Квантовая эволюция и эмоциональная рефлексия. Часть II

[pocak]

1. Трудности квантовой и классической моделей жизни

Квантовая природа жизни, как и квантовая природа человеческого сознания, для современной науки является лишь теоретической гипотезой, в настоящее время не имеющей никаких эмпирических подтверждений. Впрочем, никаких эмпирических подтверждений не имеет и классическая модель сознания и жизни, сводящая их существование к функциям каких-либо материальных структур: белковых молекул, ДНК, геному, нейросети мозга и т.д.
Все эти, разной степени сложности структуры, поддаются искусственному копированию, однако в своем скопированном виде они теряют «признаки жизни», превращаясь в мертвые предметы, не имеющие к жизни никакого отношения. Поэтому долгие и настойчивые попытки современной науки создать некую структуру, для которой жизнь и мышление являлись бы ее функциями, оказались безуспешными.
   Г.Р. Иваницкий, директор института биофизики РАН, в 2010 г. подводя итоги многолетней разработки идеи жизни, как функции некоей «классической» структуры – белкового тела биологического организма, пишет по этому поводу: «Можно предположить, что попытка найти какое-либо содержательное определение для феномена жизни – безуспешна. Суть этого предположения вытекает из теоремы Гёделя о неполноте». (Иваницкий Г. Р. «XXI в.: что такое жизнь с точки зрения физики» УФН 180 (2010)).
   Однако, такая же тупиковая ситуация наблюдается в науке и с квантовой моделью жизни и сознания. Несмотря на то, что, начиная с работ Н. Бора и Э. Шредингера, пытавшихся связать квантовую динамику с ментальной и витальной динамикой живых организмов, появился целый ряд моделей квантового сознания и жизни, например, Р. Пенроуза или Р. Нахмансона, эти модели оказались лишь абстрактными, «нерабочими» схемами. Их не удается использовать на практике, например, создав из них компьютерную программу, которая смогла бы раскрыть функции жизни в виде набора определенных квантовых алгоритмов. 
   
2. Языки самораскрытия квантовых и витальных процессов.

   Главной проблемой, препятствующей созданию «работающей» квантовой модели жизни является несовпадение языка квантовой физики и собственного языка самораскрытия жизни. 
   Действительно, языком квантовой физики, в рамках которой создается модель квантовой жизни и квантового сознания, является математический язык волновой механики Гамильтона и построенное с его помощью уравнение Шредингера, сводящее в единый процесс волновую и корпускулярную динамику дуалистической квантовой частицы. При этом, сам математический язык Гамильтона – Шредингера, являясь для физики языком самораскрытия квантовой реальности, подразумевает, что жизнь и сознание, если они являются квантовыми феноменами, именно в границах этого языка и существуют, а, следовательно, на нем и «говорят».
Что же касается осмысления сознания и жизни в рамках гуманитарных наук, то язык описания этих феноменов, и язык их самораскрытия, принципиально отличаются от дискурса квантовой физики.
Так, научным языком описания сознания и жизни в гуманитарной области являются профессиональные языки биологии, физиологии, психологии и психиатрии, весьма далекие от математики и, в особенности, от математического формализма квантовой механики.
Что же касается языков, на которых происходит непосредственное самораскрытие жизни и сознания, то ими являются, не сводимые к физике и математике, языки искусства. К этим языкам относятся живопись, музыка и литература, оперирующие чувственными образами, в которых человек ощущает динамику своего внутреннего бытия. 
Именно в связи с полным совпадением искусства с жизнью, образы искусства становятся для человека сакральными и веками хранятся в его культуре, потому что в них раскрываются все глубины человеческого существования, которое на первый взгляд, не имеет никакого отношения к осциллирующим (волновым) квантовым процессам.
    Поэтому, единственной возможностью связать логику квантовой эволюции с логикой сознания и жизни, подтвердив тем самым их квантовую природу, является описание жизни и мышления в виде волнового процесса, который не уничтожил бы чувственные образы жизни, но наоборот, позволил бы раскрыть причины и механизмы их появления. 
   При этом, возможности подобного волнового описания лежат в самих языках искусства.

   3. Музыка, цвет и «спутанные» состояния сознания.

Одним из языков самораскрытия жизни является музыка. Она представляет собой физический, волновой, частотный процесс и, одновременно, процесс чувственного «течения жизни».
   Однако волновые и чувственные характеристики музыки не симметричны. Их ассиметрия проявляется в том, что музыка создается, как процесс не волновой, но чувственной динамики. Используя семь нот, и несколько октав, композитор, вкладывая в нотную последовательность свои эмоциональные переживания, в качестве музыки создает вовсе не звуковые частотные колебания, но чувственный поток своей собственной жизни. И лишь впоследствии, уже будучи озвученным на музыкальном инструменте, превращающем нотную запись в акустические вибрации воздуха, созданное произведение обнаруживает свои, словно бы побочные, частотно-амплитудные характеристики, каким-то таинственным образом связанные с передаваемым музыкой потоком эмоциональных переживаний.   
Связь внешней, осцилляционной, частотной динамики музыки, доступной фиксации акустическим прибором с ее внутренней эмоциональной динамикой, доступной фиксации лишь человеческим сознанием, возникает в самом процессе восприятия музыки сознанием, которое превращает ее частотный осцилляционный код в поток собственных чувственных переживаний.
Эта связь классически не соотносимых, частотных и эмоциональных характеристик музыки, возможна лишь в рамках квантового принципа «дополнительности», описывающего дуалистические квантовые объекты, обладающие, одновременно, и волной, и корпускулярной динамикой.
Согласно «дополнительной» корпускулярно-волновой квантовой логике: волновая динамика, представленная в музыке частотным кодом, сопряжена с чувственной динамикой, отражающей корпускулярную эволюцию не самих акустических колебаний воздуха, но воспринимающего эти колебания, сознания, которое в процессе своей волновой (частотной) динамики когерентно взаимодействует с частотным кодом музыки, рождающем в «спутанном» с этим кодом сознании, эмоциональные переживания, отражающие его корпускулярную динамику.
Аналогичным образом сознание реагирует и на свет, частотные характеристики которого вызывают в нем ощущение цвета, являющегося эстетической, чувственной характеристикой, отражающей корпускулярное состояние самого, воспринимающего свет сознания.
При этом, крайне важным обстоятельством цветного восприятия сознанием света, является отсутствие у некоторых цветов собственных частотных характеристик, которые рефлексивно должны быть сопряжены с цветом световой волны. Речь здесь, прежде всего, идет о белом цвете. 
   Белый цвет, как и другие цвета, является эстетической характеристикой света и соответствует определенному эмоциональному состоянию человека. Однако, не будучи монохромным, белый свет не имеет собственной осциляционной частоты.

   4. Белый цвет и корпускулярно-волновой дуализм.

   Белый свет рождается в световом потоке, имеющем разные частотные характеристики, соответствующие, как минимум, трем цветам: красному, зеленому и синему, или же семи цветам радуги. Эти цвета появляются из белого света в процессе его дисперсии при прохождении через стеклянную призму.
   Однако с учетом того, что цвет, это не физическая, а психологическая (эстетическая) характеристика света, рождающаяся в результате когерентного взаимодействия сознания и света, в процессе которого собственное эмоциональное (корпускулярное) состояние сознания, находящегося в спутанном состоянии со светом, воспринимается за цветовую характеристику самого света, вызывает естественный вопрос о том, насколько белый свет является самостоятельным физическим феноменом, автономным и независимым от чувственного восприятия света человеческим сознанием.
   Действительно, если исходить из волновой теории света, идущей от Гюйгенса, Декарта и Юнга, согласно которой свет является энергетической волной, обладающей определенной частотой осцилляций, то белый свет, не имея собственных частотных характеристик, не попадает под определение света, являясь, таким образом, оптической иллюзией человека.
   Однако, если исходить из корпускулярной теории света, идущей от Ньютона, но получившей истинную значимость лишь в контексте корпускулярно-волнового дуализма, описанного в работах Эйнштейна, де Бройля и Шредингера, то ситуация с не существованием белового света оказывается не такой однозначной, как представляется она лишь в контексте волновой теории света.
   Корпускулярно-волновой дуализм элементарных квантовых частиц, в том числе, и формирующих световое излучение фотонов, говорит о том, что фотоны не только обладают характеристиками, как волны, так и корпускулы, не являясь, при этом, ни тем, и ни другим, но в определенных условиях, связанным с проведением квантового эксперимента, они могут раскрываться, либо в виде волны, либо в виде корпускулы, обретая, таким образом, вид псевдоклассических  объектов, внешне лишенных признаков квантового дуализма. Это состояние псевдоклассического объекта возникает в результате коллапса их волновой функции, который с позиций копенгагенской интерпретации квантовой физики, объясняется внешними причинами, то есть контактом квантовой частицы с классическим предметом, не обладающим квантовым дуализмом.
   Однако по поводу причин коллапса волной функции существуют и другие мнения. Так П. Дирак, настаивал на том, что коллапс волновой функции в процессе эволюции квантовой частицы происходит естественным путем.
Р. Пенроуз, автор одной из моделей квантового сознания, утверждает, что создание подобной модели возможно лишь при условии решения проблемы объективного коллапса волновой функции квантовой системы.     
   Вместе с тем, существование белого света, цвет которого воспринимается человеческим сознанием, как монохромный, несмотря на физическую полихромность воспринимаемого светового потока, оказывается непосредственно связанным с проблемой коллапса волновой функции квантового объекта.
Связь белого цвета с коллапсом волновой функции раскрывается в самой квантовой динамике воспринимающего свет сознания.

5. Белый цвет и коллапс волновой функции сознания.

Белого цвета нет в психологическом тесте Люшера, в котором различные цвета отражают различные эмоциональные состояния человеческого сознания. Однако белый цвет, как глубочайший эстетический символ много тысячелетий присутствует в человеческой культуре, олицетворяя собой чистоту абсолютного, внеинформационного бытия.
В традиционных религиях белый цвет раскрывает божественное бытие. Видение белого света сопровождает катарсические, экстатические переживания человека и именуется озарением. В состоянии озарения человек выходит за пределы чувственной реальности и обретает ощущение вечности, бесконечности и абсолютной свободы.
   Белый цвет, отражающий, спроецированные в нем чувства оргазма, катарсиса, экстаза, завершает цикл рефлексивной динамики жизни, состоящий из спектра (цветных) эмоциональных состояний. Он олицетворяет собой истинный, эмоциональный конец любой человеческой деятельности, за которой следует вожделенное чувство экстатической, внеинформационной прострации.
Но если все иные цвета эмоционального спектра, определяющего динамику рефлексии,  сопряжены с конкретными частотными характеристиками световой волны, и потому их последовательность сопровождает частотную, волновую динамику сознания, то белый цвет, не связанный ни с какой конкретной осцилляционной частотой, соответственно, не никак не соотносится с волновой активностью сознания и являет собой, «дополнительное» волновой динамике, рефлексивное, чистое, корпускулярное состояние сознания, возникающее лишь в процессе коллапса его волновой функции. Этот коллапс и рефлексируется катарсической вспышкой белого света, дающей человеку ощущение выхода за собственные пределы.
Поэтому, восприятие смеси трех монохромных цветов – красного, зеленого, синего, или семи цветов радуги, в виде лишенного частотных характеристик белого цвета, позволяет предположить, что в процессе этого восприятия человеческое сознание последовательно проживает воспринятые цвета в виде соответствующих им эмоциональных состояний, динамика которых завершается коллапсом волновой функции сознания, переводящим его квантовую эволюцию в чисто корпускулярное состояние, рефлексивной проекцией которого, является белый цвет. 
Однако для того, чтобы назвать цветовой спектр, соответствующий различным эмоциональным состояниям, волновой функцией сознания,  объединяющей его волновую и корпускулярную динамику, необходимо обозначить «дополнительную» корпускулярно-волновую связь белого цвета с иными монохромными цветами, и, соответственно, состояние оргазма со всеми иными эмоциональными состояниями, переживаемыми сознанием.
Эмоциональная связь белого экстатического цвета со всеми иными цветами эмоциональной рефлексии определяется тем, что чувство оргазма (катарсиса, экстаза) определяющее состояние тотального единства дискретной энергии жизни, отражает всю полноту человеческого бытия. В философии платонизма подобное состояние именуется Единым. 
А все иные эмоциональные состояния, переживаемые человеком в процессе рефлексивной эволюции, отражают лишь разные формы неполноты «белого» оргазма. И, соответственно, все иные, отличные от белого, монохромные цвета, будут являться формами неполноты белого цвета, достижение которого в процессе эмоциональной эволюции сознания, знаменуется коллапсом его волновой функции.
Поэтому, с учетом корпускулярно-волнового дуализма человеческого сознания, в эволюции которого его волновая и корпускулярная динамика объединены в один процесс, можно сказать, что белый, корпускулярный цвет присутствует во всех монохромных, имеющих частотные характеристики, цветах рефлексивного спектра, динамика которых отражает корпускулярно-волновую активность сознания.
Точно также и состояние оргазма присутствует во всех иных эмоциональных состояниях сознания, хотя в чистом виде, оргазм достигается лишь в результате коллапса волновой функции сознания.     
При этом, в процессе цветного зрения, смена цветных рефлексивных состояний сознания происходит настолько быстро, что человек фиксирует лишь конечный результат этого внешнего, зрительного и, одновременно, внутреннего, рефлексивного процесса, при завершении которого, в смеси монохромных цветов он видит не существующий в мире, но появляющийся лишь в его собственном сознании, катарсической белый цвет.   

6. Квантовые состояния энергии жизни.

Белый цвет, в котором проецируется оргазмический коллапс волновой функции энергии жизни, в связи с отсутствием у него осцилляционных частотных характеристик, отражает численно нулевое, неподвижное, тотально единое состояние квантовой энергии.
Красный цвет, согласно тесту Люшера, отражающий эмоциональную неудовлетворенность, апогеем которой является боль, имеет в цветном спектре самую низкую частоту, и потому оказывается квантовым состоянием жизни, обладающим самым низшим значением энергии.   
Фиолетовый цвет, согласно тесту Люшера, отражающий мистическое настроение человека связанное с предощущением перехода в белое, экстатическое, энергетически нулевое состояние, согласно своим частотным характеристикам, в цветном рефлексивном спектре является квантовым состоянием, обладающим максимальной энергией. 
А сама цветовая эволюция рефлексирующей энергии жизни, состоящая из череды энергетически дискретных состояний, представляет собой  корпускулярно-волновой процесс, имеющий максимумы и минимумы своей активности. При этом, последовательность цветных состояний эволюционирующей энергии жизни повторяет последовательность, возникающую при распределении цветов при дисперсии белого света.
Энергетическая эволюция начинается с «белого оргазмического покоя», характеризующегося нулевым значением энергии жизни.
Затем, нулевое, белое состояние сменяется фиолетовым цветом, характеризующим максимальное численное значение энергии жизни. После фиолетового цвета, квантовая эволюция энергии жизни движется по нисходящему пути: через синий, голубой, зеленый, желтый и оранжевый цвета, достигая численно минимального значения энергии, проецирующегося в красном цвете.
После достижения красного цвета, эволюция энергии жизни начинает восходящее движение, через промежуточные цвета, достигая фиолетового цвета. А затем, в результате коллапса волновой функции, переходит в оргазмическое белое состояние, характеризующееся нулевой энергией.   
Логика этой нисходящей, а затем восходящей энергетической активности жизни, проявляется во всех физиологических и ментальных процессах живого организма, в рефлексивной динамике которых, оргазм и боль располагаются на максимально разобщенных полюсах, между которыми находятся промежуточные цвето-эмоциональные состояния, ведущие от боли к оргазму и наоборот.
Эта стандартная последовательность рефлексивных состояний обеспечивает постоянную повторяемость направляемых рефлексией процессов дыхания, питания, сексуальности, поисковой и творческой активности человека.   

7. Сканирование рефлексивного пространства.

   Дискретная, квантовая энергия жизни доступна физическому обнаружению. Для этого, из всего элекромагнитного фона живого существа, необходимо выделить дискретное, не излучающее, рефлексивное поле, линейная динамика которого формирует электрическую активность его сердца, а пространственная, магнитная, спиновая активность, организует его целостную рефлексивную и ментальную деятельность.   
   При этом, связь «линейной», частотной динамики сердца, и многомерной физиологической и психо – эмоциональной динамики живого организма известна с давних времен. На ней построена пульсовая диагностика восточной медицины, позволяющая по ритму сердца определять широчайший спектр соматических и психических заболеваний человека.
Однако, помимо исследования внешней, «физической» проекции дискретной квантовой энергии жизни, возможно сканирование ее внутреннего, рефлексирующего пространства. Это внутреннее сканирование включает в себя фиксацию архетипических образов, формирующих психический мир человека.
Идея о том, что человеческое сознание представляет собой мир, динамика которого организована не математическими функциями, а живыми, взаимодействующими друг с другом, антропоморфными образами принадлежит З. Фрейду и К. Юнгу.
Ментальные образы, описанные Фрейдом и Юнгом, формируют, как коллективное человеческое сознание, связанное с принадлежностью человека к определенной национальной культуре, религии, возрастному поколению и полу, так и его индивидуальные психофизиологические характеристики.
Понятные каждому человеку образы храма, дома, дерева, человеческой фигуры, дороги, воды, воздуха, огня, дня, ночи и т.д., формируют в человеческом сознании сложнейший мир, в эстетической организации которого проецируется его мировоззрение, религия, половая принадлежность, эмоциональное состояние, прожитая жизнь, планы на близкое, и далекое будущее.
Отбор данных образов, формирующих ментальный мир человека, наиболее адекватно проводить с помощью полиграфа, фиксирующего резонансные эмоциональные реакции человека, связанные с принятием или непринятием того или иного образа. 
Затем, с учетом специфической, пирамидальной частотной геометрии музыкальной гаммы, отражающей простейшую форму рефлексивной динамики жизни, можно перевести полученную в результате сканирования, визуальную картину психического мира человека, в музыкальный формат, который в отличие от пространственного визуального формата, имеет линейный вид.
При этом, перекодировка визуальных образов в музыкальный ряд лежит не только в основе древней культурной традиции переложения на музыку различных литературных историй, превращаемых в танец, песню, балет, оперу, и т.д., но и является основой самого процесса написания музыки, в которую воплощаются реальные, «литературные», образные переживания и события жизни композитора.
Кроме того, на взаимосвязи аудиальных и визуальных форматов восприятия мира, построено и человеческое восприятие речи, которая передает не только звуки: буквы и слова, но, прежде всего, образы и смыслы, которые возникают лишь в процессе рефлексивной перекодировки воспринимаемого человеком линейного речевого кода в многомерную живую реальность.
Но если в обыденной человеческой жизни процессы переформатирования информации идут неосознаваемым путем, а в процессе человеческого творчества в области искусства, они имеют не формализуемый интуитивный характер, то в ходе моделирования квантовых процессов человеческой жизни, этим процессам превращения визуального ряда в акустический, музыкальный поток, можно придать рациональный математический вид. Однако математический процесс превращения живописной картины в музыкальное произведение, тем не менее, все равно, будет математической абстракцией, потому что музыка или осмысленная речь, несмотря на формальную возможность ее математизации, тем не менее, изначально создается рефлексируемым, образным языком, а не недоступным рефлексии, языком математики.       
 Затем, после получения линейной, музыкальной формы образной динамики жизни, эта динамика может быть описана в виде осцилляционного физического процесса, чьи частотные характеристики сопряжены с музыкальной динамикой.
Таким образом, можно получить частотный код квантовой энергии жизни, необходимый не только для ее  идентификации среди электромагнитного «шума» живого организма, но и для изучения динамики этого кода, связанного с возрастной, половой, религиозной, культурной спецификой жизни человека, а также со спецификой человеческих болезней и процесса старения, который так же, как и все иные процессы жизни, является реализацией определенного квантового алгоритма.
Процесс старения, в виде квантового алгоритма, напоминает реализацию динамики бозона Хиггса, в процессе которой рефлексирующая квантовая волна, способная к когерентному взаимодействию, в процессе самоотчуждения превращается в лишенную когерентных и рефлексивных характеристик, корпускулу. В процессе этой трансформации, спектральный цветовой ряд рефлексирующей энергии жизни, заменяется не белым, но черным цветом, который в цветовом тесте Люшера является цветом смерти. Впрочем, в физических квантовых системах, эта динамика трансформации когерентной волны в обретающую инертные свойства, корпускулу, является обратимой…