Читать всем
«Место во Вселенной, где нет ничего

А нафига нам сие место? Зело получше ежли б был заголовок
«Место во Вселенной, где есть всё

И хорошо б ежли опосля кажной простынки с полусотней сцылок было такое слово
Вывод:

а то нихрена непонятно куды всё котится у вас тут
как щас модно писать на хфорумах -

forum.realyoga.ru/#p9117
Виктор » 12 авг 2003, 07:58
если бы Вы знали о чем идет речь, то не растекались бы мыслью по древу, как с надерганными цитатами, так и без оных.

Войда КВС и Ось Зла что общего
Войда КВС это пустота

Войда цэ Байда а неуменье оформить сцыль - Само Зло а не егойная Ось

https://ru.wikipedia.org/wiki/Ось_зла_(астрономия)#:~:text=Ось%20зла%20(англ.,WMAP%20в%202005%20году%20(М.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Ось_зла_(астрономия)

пофтыкал . а там списочек тось внизу видали ru.wiki/Нерешённые_проблемы_современной_физики

https://ab-news.ru/kosmologicheskaya-os-zla/

Эта кривая называется «осью зла», и космологический принцип говорит, что ее не должно быть. Но она есть.
«Ось зла» — это название, данное очевидной корреляции между плоскостью Солнечной системы и аспектами космического микроволнового фона (CMB). Это придает плоскости Солнечной системы и, следовательно, местоположению Земли большее значение, чем можно было бы ожидать случайно – результат, который, как утверждается, свидетельствует об отходе от принципа Коперника.

если приведенное выше изображение является точным представлением космических микроволн, космологический принцип может быть неверен.

есть еще одна большая проблема с «осью зла». Оказывается, ось совмещена с той самой плоскостью, в которой все планеты нашей Солнечной системы, включая Землю, вращаются вокруг Солнца. Какая тому может быть причина? Пока этот вопрос остается без ответа.
Сам факт того, что «Ось Зла» выровнена с орбитой Земли вокруг Солнца, говорит о том, что она может быть связана с Солнечной системой, а не со Вселенной в целом.
Если это так, то реликтовое излучение на самом деле не вселенское, то есть оно не имеет ценности как неоспоримое доказательство Большого взрыва. Но даже если реликтовое излучение имеет вселенский масштаб, то тогда оно явно противоречит космологическому принципу.

[youtube/рекордная ставка]

youtube/рекордная ставка
google/рекордная ставка

https://journal.tinkoff.ru/guide/key-rate/
Что такое ключевая ставка Центробанка
На что влияет ключевая ставка
Как Банк России принимает решение об изменении ставки
Причины роста и снижения ключевой ставки
Где и как можно узнать ключевую ставку
Можно ли получить кредит по ключевой ставке
Ключевая ставка в других странах

journal.tinkoff.ru/short/cb-is-angry/

Вот 10 стран, в которых ключевая ставка выше 20%.

АФРИКА
Сьерра-Леоне Ключевая ставка: 21,25%
В стране политическая нестабильность, высокая безработица и проходят протесты. Сьерра-Леоне на грани военного переворота, поэтому сейчас инвестиции туда не идут, а экономика замедляется. Инфляция растет и к концу 2023 года превысила 50%

Малави Ключевая ставка: 24%
Большая часть населения этой страны задействована в сельском хозяйстве. Валютных резервов и экспортной выручки от продажи табака недостаточно, чтобы покрывать импорт жизненно важного продовольствия, например пшеницы. Инфляция в 2023 году держится на уровне чуть ниже 30%

АЗИЯ
Пакистан Ключевая ставка: 22%
Инфляция на конец 2023 года — более 30%. Во многом она связана с повышением тарифов на электроэнергию и цен на продовольствие. Оно дорожает даже несмотря на то, что Пакистан сам собирает неплохой урожай. Так, цены на рис и сахар выросли на 63%, на пшеничную муку — на 77,5%, на соль — на 55%

АФРИКА
Конго Ключевая ставка: 25%
Седьмой по величине производитель нефти на континенте — ее продажа формирует не менее 60% госбюджета. В остальном это аграрная страна, которая, несмотря на сельскохозяйственный потенциал, зависит от импорта продовольствия. А оно дорожает: в 2022 цены на пшеницу выросли на 18%, на кукурузу — на 27%. Общая инфляция в стране к концу 2023 года достигла 35%

Судан Ключевая ставка: 28,3%
Страна долгое время находилась под санкциями США, но и во внутриполитическом плане все нестабильно: постоянно происходят вспышки насилия и вооруженные конфликты. Так, в октябре 2021 года случился военный переворот, а в 2023 — столкновения армии и спецназа. Инфляция в стране превышает 60%

Гана Ключевая ставка: 30%
Госдолг — 84% от ВВП, инфляция высокая, но правительство долгое время не спешило принимать меры. В начале 2022 министр финансов Ганы заявил, что они — «сияющая звезда Африки и гордая нация», поэтому не пойдут побираться в МВФ. А к концу года обратились туда за помощью в размере 3 млрд долларов. В 2023 ситуация не улучшилась: инфляция держится на уровне 40%

АЗИЯ
Турция Ключевая ставка: 35%
В последнее десятилетие власти испытывали на прочность экономические каноны: при росте инфляции делали все наоборот — снижали ставку. Экономика оказалась сильнее. Под конец 2023 инфляция в Турции держится на уровне 60%, и доносится тихий скрежет зубов: это регулятору опять пришлось поднять ставку

ЮЖНАЯ АМЕРИКА
Венесуэла Ключевая ставка: 56,14%
Экономика страны за десятилетие просела примерно на 80%, чему во многом способствовали санкции США. Поэтому Венесуэла уже не первый год — лидер среди стран по уровню инфляции. В 2023 году она на уровне 300—400%. При этом ключевая ставка в разы ниже: возможно, регулятор устал

АФРИКА
Зимбабве Ключевая ставка: 130%
Экономика страны стагнирует с 2000-х и периодически испытывает приступы гиперинфляции. В 2023 американский доллар подорожал к зимбабвийскому более чем на 700%. Тем не менее регулятору удалось усмирить официальную инфляцию до уровня ниже 20%. Это позволило ЦБ перейти к аккуратному снижению ключевой ставки

ЮЖНАЯ АМЕРИКА
Аргентина Ключевая ставка: 133%
Страна уже не первый год на грани дефолта. Производство сокращается, торговый дефицит растет, а курс аргентинского песо девальвируется каждый год на десятки процентов. В 2023 доллар подорожал к песо почти на 100%, а инфляция составила более 140%. Чтобы обуздать ее, регулятор вынужден держать запредельные ставки

journal.tinkoff.ru/news/7-charts-04-05-23/
ФРС США подняла ставку до максимума с 2007 года
3 мая американский Центробанк ожидаемо повысил ставку на очередные 25 базисных пунктов, до 5,25%. В последний раз займы в США были такими дорогими 15 лет назад, незадолго до финансового кризиса.
Расскажем, к каким последствиям это может привести экономику Штатов, от которой во многом зависит самочувствие всех мировых рынков.
Рост ставки стал самым резким за 40 лет
Нынешнее повышение ставки стало десятым кряду. За год с небольшим ее подняли уже на 5 процентных пунктов, и это самый стремительный подъем за 40 лет.
За предыдущие 100 лет инфляция в Штатах 10 раз поднималась выше 5%.
За последние 40 лет нашлась пара случаев, когда инфляция в Штатах превышала 5%, но ФРС при этом снижала ставку.

[тела]

вскорости ква-чакры засветють на фотик

https://habr.com/ru/news/857214/
Воспоминания хранятся не только в мозгу, как показало новое исследование
Общеизвестно, что наш мозг — и, в частности, клетки мозга — хранят воспоминания. Но группа учёных обнаружила, что клетки других частей тела также выполняют функцию памяти.
«Обучение и память обычно ассоциируются только с мозгом и клетками мозга, но наше исследование показывает, что другие клетки организма тоже могут учиться и формировать память»

В исследовании, опубликованном в журнале Nature Communications, учёные воспроизвели процесс обучения во времени, изучив в лаборатории два типа немозговых клеток человека (одну из нервной ткани и одну из ткани почки) и подвергнув их воздействию различных химических сигналов — точно так же, как клетки мозга подвергаются воздействию нейротрансмиттеров, когда мы узнаем новую информацию. В ответ немозговые клетки включали «ген памяти» — тот же ген, который включается в клетках мозга, когда они обнаруживают закономерность в информации и перестраивают свои связи, чтобы сформировать воспоминания.
Чтобы контролировать процесс запоминания и обучения, учёные создали светящийся белок, который показывал, когда ген памяти включён, а когда выключен.

Результаты показали, что эти клетки могли определять, когда химические импульсы, имитирующие всплески нейромедиатора в мозге, повторялись, а не просто продлевались — точно так же, как нейроны в нашем мозге могут регистрировать, когда мы учимся с перерывами, а не заучиваем весь материал за один присест. В частности, когда импульсы подавались через определённые промежутки времени, они включали «ген памяти» сильнее и на более длительное время, чем когда то же самое воздействие оказывалось сразу.

«Это отражает эффект распределённого во времени обучения в действии», — говорит Кукушкин, клинический доцент кафедры биологии в Либеральном университете Нью-Йорка и научный сотрудник Центра нейронаук Нью-Йоркского университета. «Это показывает, что способность обучаться на основе интервального повторения не является уникальной для клеток мозга, а, по сути, может быть фундаментальным свойством всех клеток».

forum.realyoga.ru/phpBB2/viewtopic.php?p=194265#p194265
Сообщение  Виктор » 15 мар 2019, 08:49
соратница Гхоша Мира Алфасса (Мать) произнесла легендарную фразу:
- В йоге нельзя ничего понять до конца, пока не поймешь телом (через тело)!
Умри Пушкин - лучше не скажешь!
Потому ты, все наши преподаватели, да и я сам всегда оказываемся в ситуации поклонника "Песни о Гайавате" Лонгфелло,
попытавшегося перевести поэму на один из полинезийских языков. Он оказался в тупике, потому что эти люди просто НЕ ЗНАЛИ, что такое зима, снег, мороз, сосны и так далее.
И не было ни малейшей возможности объяснить! Либо такое объяснение предполагало целый курс специальных занятий.
Но чтобы они поняли на самом деле, их надо ознакомить с этой северной природой в натуре, погрузить в нее! Никакие описания, даже самые изощренные ничего не дадут
и не заменят личного опыта!
Какой вывод из сказанного выше?
Он прост, как задница младенца: - Надо

forum.realyoga.ru/phpBB2/viewtopic.php?p=118576#p118576
 Виктор » 6 апр 2011, 12:14
Абсолютно права была Мира Алфасса, когда сказала:
- В йоге нельзя ничего окончательно понять, пока не поймешь телом.
В смысле - через работу с телом.

realyoga.ru/Алфасса тело - Найдено 5 результатiв

п.2
шось энэфшшики то для руссо туристо эбаут io-ква хфантазировали по сией темке

fbsearch.ru/Йога "Антология советской фантастики" - Найдено книг: 12

иль так

fbsearch.ru/йога "Антология фантастики" - Найдено книг: 37
fbsearch.ru/йога "Антология фантастики" квантовый - Найдено книг: 18
fbsearch.ru/йога "Антология фантастики" кванты физика - Найдено книг: 15

fbsearch.ru/Патанджали "научно фантастический" квантовый физика - Найдено книг: 48
fbsearch.ru/Патанджали прана "научно фантастический" квантовый физика - Найдено книг: 22
fbsearch.ru/Патанджали пранаяма асана "научно фантастический" квантовый - Найдено книг: 17
fbsearch.ru/Патанджали пранаяма асана "научно фантастический" квантовый сиддхи расслабление - Найдено книг: 10

[декокт]

про варку декоктiв тихой сапой

Ctrl-А _декок

flib../b/575369 - Избранные произведения. I том [компиляция]  17688K - Сапковский

Выжжем каленым железом эту язву! Очистимся огнем! Не позволим жить тем, кои занимаются волшебством!
— Не позволим! На костер ее!
Привязанная к телеге девушка истерически захохотала, завращала глазами.
— Погоди, погоди, не так шибко, — проговорил молчавший до той поры угрюмый кмет огромного роста, вокруг которого собралась группка из нескольких молчаливых мужчин и мрачных женщин. — Пока что мы токмо крики и слышали. Кричать-то кажный сумеет, вон дажить ворона. От вас, благочинный, боле уважения ожидать надо, нежели от вороны.
— Да вы никак сомневаетесь в моих словах, староста Ляабс? Словах священнослужителя?

— Ни в чем я не сомневаюсь. — Гигант сплюнул на землю и зло поддернул штаны. — Эта девка — сирота и приблуда, никто она для меня. Ежели окажется, что была с вомпером в сговоре, берите ее, кончайте. Но покудова в этом обозе я староста, потудова токмо виновных буду здесь карать. Хотите карать, для начала покажьте довод вины ейной.
— И покажу! — крикнул жрец, подавая знак своим челядникам, которые недавно укладывали подковы в огонь. — И покажу! В глаза покажу! Вам, Ляабс, и всем присутствующим!
Челядники вынесли из-за телеги и поставили на землю небольшой закопченный котелок с ручкой.

— Вот доказательство! — рявкнул жрец, пинком переворачивая котелок. На землю плеснула жидкость, оставив кусочки морковки, ленточки неопределенного растения и несколько маленьких косточек. — Ведьма варила магический декокт! Эликсир, благодаря коему могла по воздуху летать! К своему полюбовнику-вомперу, чтобы с ним в греховную связь вступать и дальнейшие преступления замышлять! Знаю я ее чародейские дела и способы, знаю я, из чего этот декокт! Чаровница живьем кота варила!
Толпа грозно охнула.
— Кошмар, — вздрогнул Лютик. — Сварить живое существо? Было мне жалко девчонку, но далековато она, пожалуй, зашла…
— Заткнись, — прошипела Мильва.

— Вот оно — доказательство! — верещал жрец, вытаскивая из исходящей паром лужицы косточку. — Вот доказательство неопровержимое! Кошачья кость!
— Это птичья кость, — холодно сказал Золтан Хивай, прищуриваясь. — Как мне думается, сойки либо голубя. Девуха немного супа себе сварила, вот и все.
— Молчи, недомерок языческий! — взорвался жрец. — Не кощунствуй, ибо боги тебя накажут руками благочестивых людей! Это отвар из кота, утверждаю я!
— Из кота! Точно — из кота! — закричали окружавшие жреца кметы. — Был у девки кот! Черный кот был! Все видели, что был! Повсюду с ней лазал! А где он таперича-то, кот энтот! Нету его! Значит, сварила она его!

— Сварила! Сварила из него декот!
— Верно! Декот чаровница из кота сварила!
— Не надыть другого доказательства! В огонь ведьму! А для начала на спытки! Пусть во всем признается!
— Крррва мать! — скрежетнул Фельдмаршал Дуб.
— Жаль мне того кота, — вдруг громко сказал Персиваль Шуттенбах. — Хороша была зверюга, жирненькая. Шубка будто антрацит, глазки словно два хризоберилла, усики длинненькие, а хвост толстый, как дубина разбойничья! Картинка — не кот! Небось уйму мышей изничтожил!
Кметы утихли.
— А вы-то откедова знаете, милсдарь гном? — бухнул кто-то. — Откедова вам-то известно, как ейный кот выглядел?
Персиваль Шуттенбах высморкался, вытер пальцы о брючину.

— А потому, как вон он там на телеге сидит. За вашими спинами.
Собравшиеся как по команде обернулись, загудели, уставились на сидящего на узлах кота. А тот, не обращая внимания на всеобщий интерес, задрал заднюю лапу и принялся сосредоточенно вылизывать свой зад.

— Вот и видно, — в абсолютной тишине сказал Золтан Хивай, — что ваше неопровержимое доказательство — коту под хвост, благочестивый. Ну, какой еще у вас довод в запасе? Может, кошка? Хорошо б было, мы б свели парочку, расплодили, ни один грызун до амбара на расстояние полета стрелы не подойдет.
Несколько кметов хихикнули, несколько других, в том числе староста Эктор Ляабс, открыто захохотали. Жрец покраснел.

— Я тебя запомню, паршивец! — крикнул он, тыча пальцем в краснолюда. — Безбожный кобольд! Порождение Тьмы! Ты откуда тут взялся? Может, и ты с вампиром вась-вась? Погоди, покараем ведьму, возьмем тебя на допрос! Но сначала над чаровницей суд учиним! Подковы уже поклали в уголья, поглядим, что грешница запоет, когда у нее мерзопакостная шкура зашипит. Ручаюсь, сама в преступном чаровстве признается. Нужно будет другое доказательство, когда признается?
— А нужно будет, нужно, — сказал Эктор Ляабс. — Потому как если вам, благочинный, раскаленные подковы к пяткам приложить, так, уверен, вы признаетесь даже и в греховном с кобылой сожительстве. Тьфу! Вы — божий вроде бы человек, а словно живодер болтаете!
— Да, я — божий человек, — взвился жрец, перекрывая усиливающийся шум. — В божественную верую справедливость, кару и отмщение! И в божий суд! Пусть встанет ведьма пред божьим судом…
— Прекрасная мысль, — громко прервал ведьмак, выходя из толпы.

Жрец смерил его злым взглядом, кметы, перестав шептаться, глядели, раскрыв рты.
— Божий суд, — начал Геральт в полной тишине, — это абсолютно верное и совершенно справедливое дело. Ордалии признаны равно светскими судами и имеют свои правила. Правила эти гласят, что в случае обвинения женщины, ребенка, старика либо человека неполноценного перед судом может стать защитник. Я верно говорю, староста Ляабс? Так вот я объявляю себя защитником. Огородите ристалище. Кто уверен в виновности этой девушки и не боится суда божьего, пусть выйдет на бой со мной.
— Ха! — воскликнул жрец, все еще не сводя с него глаз. — Не слишком ли хитро, милостивый государь незнакомец? На поединок вызываешь? Сразу видно, что ты резник и рубака! Своему бандитскому мечу хочешь доверить суд божий?
— Если вам меч не нравится, благочестивый, — медленно проговорил Золтан Хивай, вставая рядом с Геральтом, — и если этот человек вам не подходит, так, может, я сгожусь? Извольте, пусть обвинитель девки выходит со мной на топоры…
— Или со мной на луки. — Мильва, прищурившись, тоже подошла к Геральту. — По одной стреле со ста шагов.

— Видите, люди, как быстро умножаются защитники ведьмы? — крикнул жрец, потом обернулся и скривился в мимолетной улыбке. — Ладно, негодники, принимаю на ордалии всю вашу тройку. Да свершится суд божий, да установим вину ведьмы, одночасно и вашу добродетельность проверим. Но не мечом, топором, копьями или стрелами. Говорите, вам известны законы суда божьего? И я их знаю! Вот подковы, покладенные в уголья, раскаленные добела. Испытание огнем! Ну, приспешники чародейства! Кто подкову из огня вынет, поднесет ко мне и следов ожога не поимеет, тот докажет, что ведьма невиновна. Если же суд божий покажет что другое, то и вам смерть, и ей. Я сказал!

Недоброжелательное ворчание старосты Ляабса и его группы заглушило восторженные крики большинства собравшихся вокруг жреца, учуявших шикарное развлечение и зрелище. Мильва взглянула на Золтана, Золтан на ведьмака, ведьмак на небо, потом на Мильву.
— Ты веришь в богов? — спросил он тихо.
— Верю, — буркнула лучница, глядя на угли в костре. — Но не думаю, чтобы им захотелось забивать себе головы горячими подковами.

— От костра до этого сукина сына всего три шага, — прошипел сквозь стиснутые зубы Золтан. — Как-нибудь выдержу, работал у горна… Однако молитесь за меня вашим богам…
— Минуточку, — положил краснолюду руку на плечо Эмиель Регис. — Подождите молиться.
Цирюльник подошел к костру, поклонился жрецу и зрителям, быстро наклонился и сунул руку в раскаленные уголья. Толпа ахнула в одно горло. Золтан выругался. Мильва вцепилась в плечо Геральту. Регис выпрямился, спокойно поглядел на добела раскаленную подкову, которую держал в руке, и не спеша подошел к жрецу. Тот попятился, но уперся в стоящих у него за спиной кметов.

— Вы это имели в виду, уважаемый, если не ошибаюсь? — спросил Регис, поднимая подкову. — Испытание огнем? Если да, то я думаю, суд божий свершился и приговор однозначен. Девушка невиновна. Ее защитники невиновны. И я, представьте себе, тоже невиновен.
— По… по… покажите руку… — забормотал жрец. — Не обожжена ли…
Цирюльник усмехнулся свойственной ему улыбкой, не разжимая губ, потом переложил подкову в левую руку, а правую, совершенно здоровую, показал вначале жрецу, потом, высоко подняв, всем остальным. Толпа зарычала.
— Чья это подкова? — спросил Регис. — Пусть хозяин заберет ее.
Никто не ответил.

— Дьявольские штучки! — вскричал жрец. — Ты сам либо чаровник, либо воплощение дьявола!
Регис бросил подкову на землю и повернулся.
— Так проведите обряд экзорцизма, — предложил он холодно. — Пожалуйста! Однако суд божий уже свершился. А я слышал, что сомнение в результатах ордалий — ересь.
— Сгинь, пропади! — взвизгнул жрец, размахивая перед носом цирюльника амулетом и проделывая другой рукой каббалистические жесты. — Прочь в свою адскую бездну, черт! Да расступится под тобой земля…
— Ну хватит! — зло крикнул Золтан. — Эй, люди! Господин староста Ляабс! Вы намерены и дальше глядеть на это безобразие? Намерены…

Голос краснолюда заглушил дикий крик.
— Ни-и-ильфгаард!
— Конники с запада! Конники! Нильфгаард прет! Спасайся кто может!
Лагерь мгновенно охватила паника. Кметы соскакивали с телег, выбегали из шалашей, сталкиваясь и сшибая друг друга с ног. Всеобщий многоголосый рев вознесся к небесам.
— Наши лошади! — крикнула Мильва, освобождая вокруг себя место ударами кулаков и пинками. — Наши лошади, ведьмак! За мной! Быстро!
— Геральт! — вопил Лютик. — Спаси!
Толпа разделилась, раздробилась, словно волна прибоя, мгновенно увлекла Мильву за собой. Геральт, удерживая Лютика за воротник, не дал себя прихватить, потому что вовремя вцепился в телегу, к которой была привязана обвиненная в волшебстве девушка. Однако телега вдруг дернулась и двинулась с места, а ведьмак и поэт свалились на землю. Девушка задергала головой и принялась истерически хохотать. По мере того как телега удалялась, смех стихал и терялся среди всеобщего рева.
— Затопчут! — визжал лежащий на земле Лютик. — В кашу превратят! Спаситееее!
— Кррррва мать! — скрежетал где-то Фельдмаршал Дуб.

Геральт поднял голову, выплюнул песок и увидел пресмешную сцену.
Ко всеобщей панике не присоединились только четыре особы, из них одна — против своей воли. Это был жрец, которого железной хваткой держал за шею староста Эктор Ляабс. Двое других были Золтан и Персиваль. Гном быстрыми движениями задрал сзади одежду жреца, а вооруженный клещами краснолюд вытащил из огня раскаленную подкову и засунул ее в штаны святого мужа. Освобожденный от объятий Ляабса жрец помчался, словно комета с дымящимся хвостом, а его визг утонул в реве толпы.
///
— Дошло до ушей наших, — засопел он гневно, — что бабам, которые детей не желают, уважаемая госпожа Нейд предлагает магические декокты. А тем, кто уже в тяжести, помогает плод сбросить. Мы же здесь, в Кераке, таковую процедуру полагаем аморальной.
— То, на что у женщины есть природное право, — сухо ответствовала Коралл, — не может быть аморальным ipso facto [140 В силу самого факта (лат.).].

— Женщина, — король сел на троне ровно, худощавый и поджарый, — имеет право ожидать от мужчины лишь два дара: лето встретить в тяжести, а на зиму получить лапти из тонкого лыка. Как первый, так и второй дар должны заякорить женщину в доме. Ибо дом является местом для женщины соответствующим, природой ей предписанным. Женщина с большим пузом и цепляющимся за подол потомством от дома не удалится, и в голову ей никакие глупости не придут, а сие гарантирует такоже и спокойствие духа мужчины. Спокойный же духом мужчина способен тяжко трудиться заради умножения богатства и благосостояния своего владыки. Трудящемуся же в поте лица своего и без передыху, спокойному за чету свою мужчине в голову не придут такоже и никакие глупости. А коли женщине некто подскажет, что может она рожать, когда пожелает, а когда не пожелает — то и не должна, да когда некто вдобавок подскажет ей способ и подсунет средство, тогда, почтенная, общественный порядок начнет рушиться.
///
Доносился оттуда гомон, а движение царило весьма оживленное, точнехонько как на ярмарке или базаре. Ибо это и была ярмарка, базар, большое торжище, только вот торговали здесь не мелкой животинкой, рыбой или овощами. Выставленным под замком Риссберг товаром была магия — амулеты, талисманы, эликсиры, опиаты, фильтры, декокты, экстракты, дистилляты, благовония, кадила, сиропы, порошки и мази, а к тому же еще и различные напитанные магией предметы, инструменты, домовый инвентарь, украшения, даже детские игрушки. Сей ассортимент и притягивал к замку толпы покупателей. Был спрос — были продажи, и деньги тут, похоже, крутились немалые.
///
Ортолан был чародеем, который выглядел как самое что ни на есть ископаемое. Было это странным еще и потому, что никто иной как он сам изобрел прославленный альраунов декокт, эликсир, который чародеи использовали, сдерживая процессы старения. Сам Ортолан, когда наконец доработал верно действующую формулу магического напитка, не очень-то им сумел воспользоваться, поскольку был к тому времени уже слишком стар. Эликсир предотвращал старение, но, увы, не омолаживал. Именно поэтому Ортолан, хотя издавна принимал лекарство, всё же выглядел древним старцем — особенно на фоне собратьев: преклонных годами чародеев, которые обладали внешностью мужчин в расцвете сил, и поистертых жизнью чародеек, что более напоминали девиц. Лучащиеся молодостью и очарованием чародейки и чародеи с легкой сединой, чьи истинные даты рождения исчезали во мраке истории, берегли секрет эликсира Ортолана как зеницу ока, порой отрицая и само его существование. Ортолана же удерживали в уверенности, что эликсир повсеместно доступен, благодаря чему человечество почти что бессмертно и — как из этого следует — абсолютно счастливо.

— Геральт из Ривии, — повторил Ортолан, теребя клок седой бороды. — Как же, как же, слышали мы. Ведьмак. Дефенсор, так сказать, защитник, людям от Злого спасенье несущий. Противу всякого чудовищного Зла презерватив и антидот консидированный.
Геральт принял скромное выражение лица и поклонился.
— Как же, как же… — продолжал волшебник, подергивая бороду. — Знаем, знаем. Сил, дабы людей боронить, согласно ассерциям, не щадишь ты, парень, не щадишь. И воистину эстимации достоин твоей процедер, эстимации достойно и ремесло твое. Приветствуем тебя в замке нашем, рады мы, что тебя сюда фатум привел. Ибо хотя сам ты сего можешь и не знати, но вернулся ты, аки птаха во гнездо… Воистину аки птаха. Рады мы и тщим себя надеждою, что и ты рад. А?
— Мы тоже, — произнесла Бирута Икарти, — приветствуем прославленного ведьмака, защитника людей. Рады тебя приветствовать, поскольку и мы здесь, в этом замке, под ауспицией гроссмейстера Ортолана трудимся, дабы благодаря прогрессу делать жизнь людей более легкой и безопасной. И для нас достаток людей — цель наиглавнейшая. Возраст гроссмейстера не позволяет затягивать аудиенцию. Потому спрошу как полагается: есть ли у тебя какие пожелания, Геральт из Ривии? Есть ли нечто, что мы можем для тебя сделать?
— Благодарю гроссмейстера Ортолана — склонился Геральт снова. — И вас, уважаемые. И коль вы предлагаете мне спрашивать… Да, есть нечто, что вы могли бы для меня сделать. Могли бы вы разъяснить мне… это. Эту вещь. Я содрал ее с убитого мною вигилозавра.
Он положил на стол овальную пластину размером с детскую ладонь. С выбитыми на ней знаками.

— RISS PSREP Mk IV/002 025, — прочел громко Аксель Рябой. И передал пластину Сандовалу.
— Мутация, сотворенная здесь, у нас, в Риссберге, — желчно произнес Сандовал. — В секции псевдорептилий. Ящер-охранник. Модель четвертая, серия вторая, экземпляр двадцать пятый. Староват, мы уж давно выпускаем куда лучших. Что тут еще объяснять?
— Он говорит, что вигилозавра — убил, — скривился Стукцо Зангенис. — А значит, не в объяснении здесь дело, а в претензии. Рекламации, ведьмак, принимаем и рассматриваем только от легальных покупателей, исключительно на основании подтверждения купли-продажи. Лишь при таком условии мы обслуживаем и исправляем сбои…
— Гарантия на эту модель давно закончилась, — добавил Майлз Трезевей. — И ни одна не учитывает поломки, случившиеся в результате неосторожного или несообразного с инструкцией обслуживания изделия. Если изделием пользовались недолжным образом, Риссберг не несет ответственности. Никакой.
— А за это, — Геральт вынул из кармана и бросил на стол вторую пластину, — несете вы ответственность?
Вторая пластина была сходных с предыдущей формы и размера, но выглядела потемневшей и покрытой патиной. В бороздки въелась грязь. Но знаки все еще оставались различимы:
IDR UL Ex IX 0012 BETA.

Установилось долгое молчание.
— Идарран из Уливо, — сказал наконец Пинетти, удивительно тихим и неуверенным голосом. — Ученик Альзура. Я не думал…
— Откуда это у тебя, ведьмак? — Аксель Рябой склонился над столом. — Каким образом ты его раздобыл?
— Ты спрашиваешь, словно не знаешь, — ответил Геральт. — Я выковырял ее из панциря твари, которую убил. И которая успела умертвить по меньшей мере дюжину людей в тамошних окрестностях. По меньшей — поскольку, полагаю, было их куда больше. Полагаю, что убивала она многие годы.
— Идарран… — пробормотал Тарвикс Сандовал. — А прежде Маласпина и Альзур…
— Но это не мы, — сказал Зангенис. — Не мы. Не Риссберг.
— Девятая экспериментальная модель, — задумчиво добавила Бирута Икарти. — Версия «бета». Двенадцатый…
Сорель Дегерлунд склонился к уху старика, долго шептал. Майлз Трезевей, предъявив пластину, шептал с другой стороны. Ортолан дернул себя за бороду.
— Убил? — крикнул внезапно тоненьким голоском. — Ведьмак? Уничтожил гениальное творение Идаррана? Убил? Бессмысленно уничтожил?
— А ты что сотворил, глупейший из живодеров? — ярился старик. — Что ты сотворил? Понимаешь ли ты, какой шедевр, какое чудо генетики разрушил? Нет-нет, этого тебе, профану, своим крохотным умишком не уразуметь! Не уразуметь тебе замыслов гениальных! Таких людей как Идарран, и как Альзур, учитель его, кои одарены были гением и экстраординарным талантом! Кои великие чудеса инвентировали и сотворяли, те, что для благости человечества служить назначены, а вовсе не прибыль и не мамону недостойную в виду имели, не развлеченья да забавы, но — прогресс и всеобщее счастье! Однако что б ты в делах таких разумел! Ничего не разумеешь, ничего, ничего, ни крохи!

— И вот что я еще скажу, — продолжал сопеть Ортолан, — ты ведь отцов своих труд неумным убийством опозорил. Потому как се Косимо Маласпина, а после ученик его Альзур, именно Альзур, ведьмаков сотворили. Никто иной, как они мутацию инвентировали, ту самую, благодаря коей тебе подобных креацинировали. Благодаря коей ты существуешь, благодаря коей — по миру ходишь, неблагодарный. Эстимировать бы тебе Альзура, наследников его и творения их — а не уничтожать! Ой… Ой…
Старый волшебник замолчал внезапно, завращал глазами и заохал тяжело.
— Нужно мне на стульчак, — сообщил со стоном. — Нужно мне на стульчак скоренько!
Дегерлунд и Трезевей сорвались с места, помогли старикану встать и вывели из комнаты.

Чуть погодя встала и Бирута Икарти. Окинула ведьмака весьма красноречивым взглядом, после чего без единого слова удалилась. За ней, совершенно не глядя на Геральта, направились Сандовал и Зангенис. Аксель Рябой встал, скрестил руки на груди. Смотрел на Геральта долго. Долго и, похоже, без восторга.
— Ошибкой было приглашать тебя, — произнес он наконец. — Я об этом знал. Тщил, однако, себя надеждою, что сохранишь ты хотя бы видимость сдержанности.
— Ошибкой было принять ваше предложение, — холодно ответил Геральт. — Я тоже знал об этом. Но тщил себя надеждою, что получу ответ на свой вопрос. Сколько еще пронумерованных шедевров на свободе? Сколько еще подобных чудес сотворили Маласпина, Альзур и Идарран? Сколько сотворил их достойный Ортолан? Скольких еще носящих пластины тварей мне придется убить? Мне, ведьмаку, презервативу и антидоту? Я не получил ответа и прекрасно понимаю — отчего. Относительно же сдержанности: а не пошел бы ты в задницу, Эспара?

Выходя, Рябой хлопнул дверью. Аж побелка посыпалась.
— Хорошего впечатления, — оценил ведьмак, — я, похоже, не произвел. Но и не ожидал, что произведу, потому и не разочарован. Хотя это, похоже, еще не конец, верно? Столько сделать, чтобы меня сюда затащить… И чтоб на том все и закончилось? Ну, если так… Найдется в вашем пригороде какой-нибудь постоялый двор с кухней? Могу я уже пойти восвояси?
— Нет, — ответил Харлан Тзара. — Не можешь пойти восвояси.
— Потому что на этом еще ничего не закончилось, — добавил Пинетти.
* * *
Комната, куда его проводили, не была типичным помещением, в каких чародеи привыкли принимать посетителей. Обычно — Геральт успел ознакомиться с тем обычаем — маги давали аудиенции в залах, обставленных весьма строго, порой сурово и угнетающе. И помыслить было нельзя, чтобы чародей принял кого-нибудь в комнате приватной, личной, могущей дать информацию о характере, вкусах и интересах чародея — особенно о роде и специфике используемой им магии.
Однако нынче все было совсем иначе. Стены комнаты украшали многочисленные рисунки и акварели, все эротического, а то и без малого порнографического характера. На полочках красовались модели парусников, радующие глаз точностью деталей. Маленькие кораблики в бутылках раздували миниатюрные паруса. Многочисленные витрины и витринки были полны фигурок солдат, конницы и пехоты, в различнейших построениях. Напротив входа, также под стеклом, висела препарированная ручьевая форель. Изрядных, как для форели, размеров.
— Садись, ведьмак. — Пинетти, это сразу сделалось ясно, был здесь хозяином. Геральт уселся, поглядывая на препарированную форель. При жизни рыба, должно быть, весила добрых пятнадцать фунтов. Если не являлась искусно выполненной из гипса имитацией.
— От подслушивания, — Пинетти повел рукой вокруг, — нас защитит магия. Потому можем разговаривать спокойно и, наконец-то, об истинных причинах, ради которых мы завлекли тебя сюда, Геральт из Ривии. Форель, которая так тебя интересует, была поймана на мушку у речки Ленты, весила четырнадцать фунтов и девять унций. Была отпущена живой, в витрине находится ее магически воссозданная копия. А теперь сосредоточься, прошу. На том, что будет сказано.
— Я готов. Ко всему.
— Нам интересно, какой у тебя опыт сражений с демонами.
Геральт приподнял бровь. К этому он готов не был. А ведь еще недавно полагал, будто нечем его удивить.
— А что оно такое — демон? По-вашему?
Харлан Тзара скривился и зябко вздрогнул. Пинетти унял его взглядом.
— В оксенфуртском университете, — сказал, — имеется кафедра сверхъестественных явлений. Мастера магии бывают там с гостевыми лекциями. Каковые касаются, кроме прочего, темы демонов и демонизма, многих аспектов того явления, включая физический, метафизический, философский и моральный. Но, полагаю, мне можно тебе об этом не рассказывать, ты ведь лекции слушал. Я помню тебя, хотя как вольнослушатель ты обычно сидел в заднем ряду. Оттого снова задам вопрос о твоем опыте с демонами. А ты — будь добр ответить. Не морочь нам головы, будь так любезен. И не разыгрывай притворное удивление.

— В моем удивлении, — сухо ответил Геральт, — нет ни крохи притворства, я до боли искренен. И как может не удивлять тот факт, что об опыте, связанном с демонами, задают вопрос мне, обычному ведьмаку, простому презервативу и банальному антидоту. А вопросы задают мастера магии, которые о демонизме и его аспектах читают в университете лекции.
— Ответь на поставленный вопрос.
— Я ведьмак, не чародей. А это значит, что относительно демонов мой опыт не сопоставим с вашим. Я слушал твои лекции в Оксенфурте, Джианкампо. Конечно, то, что долетало до последнего ряда аудитории. Демоны — суть существа из иных, нежели наш, миров. Элементарных Планов… измерений, плоскостей, времяпространства или как там его назвать. Чтобы получить хоть какой-то опыт насчет него, демона нужно сперва вызвать, то есть насильно вытащить из его плана. Свершить сие возможно лишь с помощью магии…
— Не магии, но гоэтии, — прервал его Пинетти. — Разница фундаментальна. И не рассказывай нам то, что мы и так знаем. Ответь на поставленный вопрос. Прошу тебя об этом уже в третий раз. Сам удивляясь своей терпеливости.
— Отвечаю на вопрос: да, у меня был опыт сражения с демонами. Дважды нанимали меня, чтобы таковых я… элиминировал. Я совладал с двумя демонами. С одним, который вселился в волка. И с другим, который одержал человека.
///

О принципах обмена веществ лунной экосистемы.
“Свободная” энергия на Луне возникает при электризации поверхности солнечным ультрафиолетом, биота в процессе электрохимических реакций преобразует движение ионов и электронов в механическое перемещение и процессы метаболизма. Поскольку, образцы биоты доставленные Аполлонами хорошо изучены и нет проблемы в дальнейшем исследовании, правильно сравнить химический состав вещества заполняющих артерии и вены а также состав пищи травоядных и их экскременты, всё это имеет и практическое значение для создания легких и энергоёмких аккумуляторов.
Предположу что подобные принципы преобразования энергии широко применяются на планетах и астероидах с сильно разреженной или вакуумной атмосферой.

штось воно ж уж було . склерозъ ?

О принципах обмена веществ лунной экосистемы.
“Свободная” энергия на Луне возникает при электризации поверхности солнечным ультрафиолетом, биота в процессе электрохимических реакций преобразует движение ионов и электронов в механическое перемещение и процессы метаболизма. Поскольку, образцы биоты доставленные Аполлонами хорошо изучены и нет проблемы в дальнейшем исследовании, правильно сравнить химический состав вещества заполняющих артерии и вены а также состав пищи травоядных и их экскременты, всё это имеет и практическое значение для создания легких и энергоёмких аккумуляторов.
Предположу что подобные принципы преобразования энергии широко применяются на планетах и астероидах с сильно разреженной или вакуумной атмосферой.

[Патанджали]

add к quantmag.ppole.ru/#msg86183

flib../b/204648 - Йога: бессмертие и свобода 1644K - Мирча Элиаде

Существуют превосходные труды по системе Патанджали, особенно написанные Дасгуптой; поэтому мы не сочли необходимым обсуждать этот вопрос во всей полноте.
- Мирча Элиаде, Париж, 15 сентября 1954 года

realyoga.ru/Дасгупта - Найдено 15 результатiв
--->

/forum.realyoga.ru/#p142057
 Виктор » 9 апр 2012, 20:12
Самое большое разочарование для меня - работы Дасгупты по йоге. Ознакомившись с ними я четко, хотя и с большим сожалением, засек два момента:
1). Дасгупта никогда НЕ практиковал йогу, он всего лишь - философ, то есть в лучшем случае сумел вникнуть в тему наполовину, а половинного понимания не существует;
2). Когда долгие годы я пытался врубиться в йогу умом и телом, то переработал чертову уйму разнокалиберной и разномастной информации. Не скажу, чтобы она была лишней, все это определенным образом (и в связи с практикой) проясняло технологию и ее воздействие. Но в итоге бесконечное информационное многообразие редуцируется ко второй шлоке главы первой - "Йога есть прекращение деятельности сознания", и сорок седьмой шлоке главы второй: "При прекращении усилия [и/или] сосредоточении на бесконечном асана достигается". Но БЕЗ практики этого не понять.

хфилософ едрить ..

[Патанджали]

--->

flib../b/204648 - Йога: бессмертие и свобода 1644K - Мирча Элиаде
///
В те годы, когда Элиаде творил свое произведение, такой сугубо индийский феномен, как йога, виделся западному сознанию почти исключительно как плод деятельности школы Патанджали. Иначе говоря, существовала склонность понимать йогу в качестве даршаны, т.е. скорее с теоретической и философской стороны, чем с практической. При этом не уделялось должного внимания тому, какие глубокие ростки пустила йога в индийском миросозерцании, какое она оказала влияние на все сферы жизни индийского социума. И разумеется, не ставился вопрос о том, могли ли существовать какие-то «неклассические» образцы йоги, тем более в автохтонном варианте. Понадобилось появление мастера-компаративиста со вкусом к синтетическому охвату предмета, чтобы заметить, что йога Патанджали отнюдь не единственная и даже не самая решающая духовная дисциплина среди целого сонма других дисциплин.

Элиаде сумел создать представление о йоге как о целостном и универсальном индийском духовном мире, разные элементы которого соответствуют разным культурным уровням, состояниям сознания и даже слоям традиционного общества. Он значительно удревнил йогу, найдя ее уже у «доисторических» аборигенных народов Индии, и показал, каким образом эта йога, видоизменяясь и приспосабливаясь, могла входить в официально признанные практики и становиться составной частью таких великих религиозных систем, как буддизм, джайнизм, индуизм. Развитие йоги в конце концов привело к тому, что она, по сути, стала синонимом духовного совершенствования вообще.

Широта подхода Элиаде позволяет ему парировать любые выдвигаемые в его адрес упреки в размывании границ между йогой и другими путями, ведущими к спасению (ибо даже веданта может быть представлена как «джняна-йога», т.е. «йога знания»): поскольку йога — понятие полисемантичное, допустимо объединить наиболее «ходовые» значения ее в единое целое, и таковым целым, безусловно, оказывается «духовная переправа», ведущая сквозь покровы майи и круговорот сансары к инобытию, Абсолюту. Тем самым йога из конкретной «ортодоксальной школы» превращается в полностью лишенную каких-либо идеологических приоритетов совокупность практических средств, техник, направленных на достижение высшей цели. Такая йога, поистине, может без всякого для себя ущерба принадлежать к любой религиозной системе. Не случайно в первой же главе своего опуса Элиаде, описывая четыре «кинетических» понятия индийской философии, связывает понятие йоги с «эффективными приемами для обретения освобождения».

Итак, йога как «духовная переправа». Как известно, Элиаде проводил четкую границу между «профанным» и «сакральным», считая первое образцом онтологической ущербности, гносеологической слепоты, а второе — «центром» реальности и источником смысла, высшего знания. Этой фундаментальной оппозиции вторят и другие: к «профанному» относятся время и история, сакрализованы же «выпадение из времени» (равнозначное «возвращению к истоку времен», «золотому веку») и космические измерения, размывающие историческую «линеарность». Точно так же оппонируют друг другу и «homo religiosus», т.е. человек, знающий на своем опыте, что есть запредельная реальность, и человек обычный, суетный; без опыта Встречи последний остается профаном даже в том случае, если он является «верующим»; гностическая подоплека религиозной антропологии Мирчи Элиаде здесь вполне очевидна.

По иронии судьбы воинствующий «враг» истории в 1956 г. получил предложение занять вакансию заведующего кафедрой истории религий в Чикагском университете;это место освободилось после кончины немецкого религиоведа-феноменолога Иоахима Ваха. Но еще раньше Элиаде сумел справиться с щекотливой ситуацией в вопросе об истории, и сделал он это, отделив «историю религий» от собственно «истории»; первая была представлена им как синтетическое знание о человеке, а вторая осталась в рамках новоевропейского линейного движения в никуда. «История религий лучше, чем любая другая дисциплина о человеке (психология, антропология, социология и др.) способна показать путь к философской антропологии. Ибо сакральное — это универсальное измерение».[26] Более того, история религий закладывает краеугольный камень в построение будущего всемирного здания «нового гуманизма»; ибо человек, повторим вслед за Элиаде, только потому и называется человеком, что он может, преодолев самого себя, встретиться с сакральным. В этом смысле все мы «homo religiosus» и потенциально способны на запредельные свершения, хотя реально не отдаем себе в этом отчета; на этом постаменте возможной религиозности Элиаде утверждает великое равенство всех людей, равенство, которого он лишал их в оппозиции «профанное — сакральное»; впрочем, эти две позиции в его сочинениях чередуются постоянно, в зависимости от того, какой подчеркивается аспект. Не лишена подобных чередований и его «Йога».

Такой подход к «истории» (с одной стороны — «преодоление», с другой — формирование глубинного знания о человеке) мало похож на версию исторического материализма. Если говорить о методике Элиаде, то она в принципе укладывается в рамки феноменологической герменевтики; в этом смысле его нельзя назвать строгим феноменологом, как нельзя таковым считать и выдающегося немецкого мыслителя М. Хайдеггера. Один из исследователей (И. Стренски), кстати, указывает на типологическое сходство между поворотом, совершенным Хайдеггером от Э. Гуссерля, основателя философской феноменологии, и поворотом Элиаде от «отца» феноменологии религии, голландца ван дер Леува: оба «повернули» от абстрактного конструирования понятий и абсолютизации «трансцендентального субъекта» к экзистенциальным моментам «жизни» и «бытия». Тем не менее у Элиаде остается нечто, что, например, позволило еще одному из исследователей его творчества с уверенностью заключить о том, что «Элиаде — феноменолог религии, а не историк религии. Под „историей религии“ он на самом деле подразумевал феноменологию».[Barbosa da Silva A. The Phenomenology of Religion as a Philosophical Problem. Uppsala, 1982, p. 124.]

И в полной мере его феноменологический метод сказался в «Йоге». Это выразилось, например, в скрупулезной «дескриптивизации» различных аспектов йоги; при этом Элиаде, идя, пожалуй, по единственно верной дороге, делает отчетливый акцент на первоисточники, придерживаясь выдвинутого в свое время Гуссерлем девиза «Назад, к самим вещам!» Элиаде заставляет «вещи» йогических дисциплин вещать о самих себе, тем самым отказываясь сводить предмет йоги к какому-то социо-, психо-, культурно-, политико- и прочим видам «достаточных оснований». Но эта автономия йоги, которую автор подчеркивает еще и тем, что максимально старается устраниться от всяких личных оценок и пристрастий (как мы помним, тантрическая йога вдохновляла его больше, чем классическая), внутри самой себя выглядит как полиморфизм разных уровней и видов йоги; здесь действует другой методологический принцип Элиаде, а именно «множественность ликов сакрального»; иначе говоря, йога, выглядящая как гомогенная целостность по отношению ко всему, что не является йогой, обнаруживает свою гетерогенность в пределах собственных практик, задач и теорий. В первом случае акцент ставится на тождество, во втором — на собирание и систематизацию различий. Их постоянная диалектика в квазигегелевском стиле (уместно вспомнить, что индийский учитель Элиаде, С. Дасгупта, в свою очередь был учеником кембриджского неогегельянца Мак-Таггарта) существенна для Элиаде прежде всего потому, что она помогает выработке его «синтетической стратегии».
///
Что касается «примордиальной традиции», то здесь различий больше, чем сходств. Если традиционалисты ставят акцент на единстве traditia perennia, имеющей один исток, один центр и лишь выражающейся во многих субтрадициях по-разному, то Элиаде подчеркивает «плюрализм сакрального» уже на уровне «содержания», а не только «выражения»: традиций существовало много, они друг с другом перекликались и друг на друга влияли, но в принципе каждая шла своей дорогой. Если и можно объединить этот «плюрализм», то только на основе «единства религиозного опыта» — и здесь мистицизм Элиаде контрастирует с «метафизичностью» Генона и Юлиуса Эволы, которые объединяют в одно целое знание, а не опыт.

Кроме того, если до Традиции добраться практически невозможно, она наглухо закрыта для современной «демократичности», машинности, материалистичности, то для Элиаде сакральное коррелирует с определенными состояниями сознания (здесь он сближается с фундаментальными идеями К.-Г. Юнга, оказавшими на него определенное влияние), которые принципиально доступны — хотя и только «посвященным», но доступны — ибо всякий человек, в той или иной степени испытавший момент «прорыва уровня» (что может произойти в сфере искусства не в меньшей степени, чем, по мысли Элиаде, при занятиях медитацией), уже является инициированным, уже входит в эту «традицию» — невзирая на то что потом, может быть, опять выпадет из нее. Наконец, если традиционалисты, эти новые гностики, придерживаются представлений об «инволюции» человеческого духа, о все большем и большем самозамыкании Традиции (и здесь им на помощь приходила индуистская концепция четырех юг), то Элиаде более оптимистичен, о чем говорит хотя бы уже самый факт его неоднократно упоминавшейся программы построения здания «нового гуманизма» на очищенных от «исторических» («буржуазных») ценностей и мотивов земле.

п.2
http://www.shailendrasharma.ru - уже разбирали выше

google/агхори на смашане
google/поза трупа -шавасана

п.3
про охотничкiв чуть не забыл (мона читаць с середины иль с любого месту)

web.archive.org/../samlib.ru/i/ilxin_andrej_jurxewich/bookkeeper3.shtml
  - А про цыган ты ничего не знаешь? – внезапно спросил Барабанщиков.
  - Каких цыган? – удивился лейтенант.
  - Да вон, в квартире напротив. Недавно поселились.
  - А-а, эти … капалики. Это «барабанщики» полковника, - ответил Трушкин.
  - Так, барабанщики … понятно. А что такое копалики? – спросил Василий.
  - Не знаю. Мужик вроде как цыганский барон. Он со своей бабой большим табором командует. Пичугин разрешает им шалить по мелочам – попрошайничать, гадать, воровать по маленькой. За это они ему барабанят на тех, кто разбоем промышляет и наркотой. Ну, ещё что-то там, я не знаю… А копалики … Правильно – капалики. Это кликуха у них такая, откуда взялась, не знаю. Может, копают чего?
  - Ну да, картошку с полей воруют… А старушка из той квартиры куда делись, не знаешь?
///

.. сий опус напомнил зело охотничка на вупырей

– Ведьмак, – промямлила бабка, – некоторыми ведьмином прозываемый. Вызывать его оченно опасно, токмо тогда надобно, когда супротив чудищев и поганцев разных ничего поделать уже не можно, ведьмак справится. Однако ж следить надыть…
– Довольно, – проворчал Геральт. – Довольно, бабушка. Благодарю.
– Нет-нет, – запротестовал Лютик, ехидно ухмыльнувшись. – Как там дальше-то? Весьма, весьма интересная книженция! Говорите, бабушка, говорите.
– Э-э-э… Следить надыть, чтобы к ведьмаку не прикасаться, ибо от оного запаршиветь можно. И девок от него прятать, потому ведьмак охоч до них сверх меры…
– Ну точно, ну не в бровь, а в глаз, – засмеялся поэт, а Лилле, как показалось Геральту, едва заметно улыбнулась.
– …и хоча он весьма до злата жаден, – бормотала бабка, щуря глаза, – не давать ему больше как за утопца серебряный грош либо полтора. За котолака два серебряных гроша. За вампира – четыре серебряных гроша…

flib../b/627635 - Последнее желание. Меч предназначения 3039K - Сапковский

[очень архаичная техника.]

--->

flib../b/204648 - Йога: бессмертие и свобода 1644K - Мирча Элиаде
///
Только проведя этот ряд сравнений, мы окажемся в состоянии приступить к проблеме структурных отношений между шаманизмом и йогой. Поскольку же самое популярное факирское чудо — так называемый «фокус с веревкой» и поскольку он долгое время считался примером йогических сверхспособностей, мы возьмем его за отправной момент нашего исследования. Когда Будда в первый раз после просветления посетил родной город Капилавасту, он продемонстрировал некоторые из своих «чудесных способностей». Чтобы убедить родственников в своем духовном могуществе и подготовить их к обращению, он взлетел в воздух, расчленил там тело на части, позволив конечностям и голове пасть на землю, затем снова соединил их, как раньше, и все на глазах изумленной публики. Даже Ашвагхоша описывает это чудо («Буддхачарита», XIX, 12-13), однако очевидно, что оно является частью общеиндийской магической традиции, став типичным трюком факирского искусства. В знаменитом фокусе с веревкой создается иллюзия, что очень высоко в небо поднимается веревка; по приказу мастера ученик карабкается по ней, до тех пор пока не исчезает из поля зрения зрителей; тогда факир бросает свой нож в воздух — и «рассеченные» части тела юноши падают одна за другой на землю. Этот трюк имеет в Индии долгую историю, но о нем знают также и в таких отдаленных от нее краях, как Китай, Ява, Древняя Мексика, средневековая Европа. Марокканский путешественник Ибн Баттута видел фокус с веревкой в Китае в XIV в. Мэлтон наблюдал его в Батавии в XVII столетии, а Саахун (Sahagun) почти в идентичных выражениях описывает свою встречу с ним в Мексике. Приводим сообщение Ибн Баттуты:

«Фокусник взял деревянный шар с несколькими отверстиями, через которые протянуты были длинные веревки, и, схватив одну из них, швырнул ее в небо. Она взвилась так высоко, что мы сразу потеряли ее из виду. Остался только маленький кончик ремня, зажатого в руке фокусника, и тот приказал одному из помогавших ему мальчиков взяться за этот ремень и вскарабкаться вверх. Мальчик взобрался по веревке — и тоже пропал с глаз! Чародей трижды окликнул его, но, не услышав ответа, он как бы пришел в ярость, вытащил нож, взялся за ремешок, полез вверх — и тоже исчез! Вскоре он сбросил сверху одну из рук мальчика, потом ногу, другую руку, другую ногу, туловище и, наконец, голову! Потом он спустился сам, пыхтя и отдуваясь, в измазанной кровью одежде… Эмир отдал ему какой-то приказ… и затем наш приятель собрал части тела юноши, приставил их на свои места, дал пинка — и вот, совершенно неожиданно, мальчик ожил и встал пред нами! Все это поразило меня безмерно».

Ибн Баттута затем вспоминает, как, увидев подобное представление в Индии, он тоже пришел в чрезвычайное изумление. И в Европе начиная с XIII в. источники описывают точно такие же трюки, которые исполняли волшебники, обладавшие еще и способностью летать и становиться невидимками, как шаманы и йогины. (Тем не менее все же нельзя с определенностью решить, является ли трюк с веревкой, исполнявшийся европейскими фокусниками, результатом влияния восточной магии или он происходит от древних местных шаманских обрядов. То обстоятельство, что, с одной стороны, этот трюк засвидетельствован в Мексике и что, с другой, ритуальное расчленение тела мага при инициации встречается также и в Австралии, Индонезии и Южной Америке, склоняет нас к предположению, что в Европе мы сталкиваемся с воскрешением местных, доиндоевропейских магических практик.)

В этом «чуде» можно выделить два отчетливых признака шаманизма:
1) расчленение (инициатический ритуал) и
2) восхождение на небо.
Сначала проанализируем первый. Как известно, во время своих «инициатических фантазий» будущие шаманы чувствуют, как их тело рассекают на части «духи» или «демоны», выступающие тем самым в роли учителей при посвящении; неофитам срезают головы, крошат тело на кусочки, очищают кости и т.д. — и, после всего этого, «демоны» заново собирают кости и покрывают их новым мясом. Иначе говоря, мы сталкиваемся здесь с экстатическими переживаниями, имеющими характер инициации: за символической смертью следует обновление органов тела неофита и его Воскресение. Уместно вспомнить, что подобные видения и переживания известны также австралийцам, эскимосам, племенам Северной и Южной Америки и Африки. Следовательно, перед нами очень архаичная техника.

Если фокус с веревкой демонстрирует некоторые зрелищные моменты этой шаманской инициациатической схемы, то некоторые индо-тибетские ритуалы еще ближе к ней со структурной точки зрения. Роберт Блейхштайнер так описывает чод (gtchod), гималайский и тибетский тантрический ритуал, состоящий в том, что человек предлагает себя на съедение демонам:

«Под бой барабана, сделанного из человеческого черепа, под звуки трубы, изготовленной из берцовой кости, начинается танец, и духи созываются на пиршество. Сила медитации вызывает богиню с обнаженным мечом;
она появляется на голове жертвователя, отрубает ее и кромсает его тело на куски;
затем демоны и дикие звери набрасываются на все еще шевелящиеся фрагменты тела,
пожирают мясо и пьют кровь.
Слова адепта, призывающего духов, являются аллюзиями на некоторые джатаки,
в которых повествуется о том, как Будда в своих прошлых перерождениях предлагал себя на съедение голодным животным и демонам-людоедам».

Похожие инициатические ритуалы встречаются повсеместно, например, в Австралии или в некоторых североамериканских племенах. В случае же ритуала чод мы имеем мистическое переосмысление шаманской инициации. Ее «зловещий» характер — скорее кажущийся, чем реальный; понятно, что переживание неофитом своей смерти и воскресения, подобно всем другим переживаниям подобного рода, воздействует «ужасающим» образом.
Индо-тибетский тантризм даже еще более радикально спиритуализовал инициатический мотив «смерти в лапах демонов». Приведем примеры некоторых тантрических медитаций, объектом которых является сдирание плоти и созерцание йогином своего скелета.

Йогина учат визуализировать свое тело как труп, а свой ум — как злобную богиню, держащую в руках нож и чашу в виде черепа. «Представляй, что она отъединяет голову от тела… и режет туловище на кусочки и швыряет их в чашу как подношение божествам».
Еще одно упражнение состоит в том, что йогин созерцает себя как сверкающий белый скелет громадных размеров, из которого вырывается пламя, такое огромное, что оно заполняет пространство вселенной.

И, наконец, в третьей медитации перед йогином ставится задача созерцания самого себя как превращенного в гневную дакини, сдирающую куски кожи с его тела. Текст продолжает: «Визуализируй… как ты сдираешь с себя кожу и простираешь ее вовне, так, что она покрывает три мира пустоты, и как потом на ней вырастают все твои кости и мышцы. Затем, когда роскошный пир для злобных духов будет в полном разгаре, вообрази, что Гневная Дакини берет кожу и скатывает ее в рулон… и с силой швыряет ее вниз, превращая ее со всем ее содержимым в кашицеобразную мясисто-костную массу, которой кормятся множество диких зверей, произведенных с помощью сознания».

Возможно, созерцаниями именно такого типа занимаются на кладбищах некоторые индийские йогины. Это же духовное упражнение знакомо и арктическим шаманам. Когда Кнуд Расмуссен спрашивал эскимосских шаманов об их способности созерцать самих себя в форме скелета, те отвечали уклончиво, поскольку вопрос касался великого таинства.
Расмуссен пишет: «Впрочем, ни один шаман не в состоянии объяснить себе, как и почему он может, посредством каких сверхспособностей сознания, погружаться в тело из плоти и крови, до тех пор, пока для него не остается ничего, кроме костей… Видя себя таким беззащитным, и вместе с тем освобожденным от тленных изменчивых вещей плоти и крови, он посвящает себя, если использовать сакральный язык шаманов, великой задаче — продлить в определенных частях своего тела после смерти противодействие влиянию солнца, ветра и погоды»1.

Эта редукция шаманского тела к скелету, способность шамана созерцать себя как скелет, означает выход за пределы профанного человеческого мира — т.е. инициацию или освобождение. Как известно, элементы ритуального костюма сибирских шаманов часто имитируют расположение костей в скелете. Эта же символика в изобилии зафиксирована в Тибете и Гималаях. Согласно одной легенде, Падмасамбхава взобрался на крышу и станцевал мистический танец, будучи одетым только «в семь украшений из кости». Хорошо известно, какое значение имеют человеческие черепа и берцовые кости в тантрических и ламаистских церемониях.
Танец скелета особенно важен в драматических мистериях цам (tchams), которые, среди прочего, знакомят зрителей с грозными образами, возникающими в состоянии бардо, т.е. в промежуточном состоянии между смертью и новым воплощением. С этой точки зрения танец скелета следует рассматривать как инициацию, ибо он «повествует» о некоторых посмертных переживаниях.

ВОСХОЖДЕНИЕ НА НЕБЕСА. МИСТИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ
Что касается второго признака шаманизма, выделенного нами в трюке с веревкой, т.е. «восхождения на небо», то он создает еще большую проблему. Ибо ритуал восхождения по жертвенному столбу (юпа) существует в ведийской Индии и вне всякой связи с шаманизмом: это ритуал, с помощью которого осуществляется появление «трещины в мирах». Тем не менее есть и поразительные структурные соответствия между индийским ритуалом и подъемом по шаманскому древу. Как известно, последнее символизирует мировое древо. Шаманское древо делится на 7, 9 или 16 частей, каждая из которых соотносится с каким-либо небесным слоем, и прохождение каждого слоя равносильно подъему по мировому древу или столбу. И индийский жертвователь тоже поднимается в небо по юпе, которая уподобляется мировому столбу.
///
 VIII, 2: ПОГРЕБЕНИЕ АСКЕТОВ
Обычай погребать трупы аскетов и йогинов, вместо того чтобы, сжигать их, восходит в Индии к архаическим временам. «Вайкханасасмарта-сутра» (V, 8) упоминает погребальные церемонии йогинов и отшельников яти (тела которых хоронили около реки), а также санньяси (X, 8). Естественным делом было не предавать огню тела тех, кто достиг освобождения, чьи души уже слились с Богом. Аскетов хоронили в позе, предназначенной для созерцания, а на их могилах водружали знак лингама. Многие из этих могил позднее стали храмами. Вильям Симпсон считает, что исток индийской религиозной архитектуры коренится в этом обычае. «У юго-западного угла внешней стены монастыря располагается монастырское кладбище. Тела усопших монахов, в отличие от трупов индуистов, погребаются в земле. Кладбище содержит могилы около двухсот человек. Тело хоронят в сидячей позе; если умирает простой послушник, то сооружается маленькая круглая насыпь из твердой каменной кладки в три-четыре фута высотой, что считается достаточным для покрытия могилы. Для более продвинутых адептов выстраивается некоторое подобие храма, и в нем непосредственно над закопанными останками освящается лингам… Впрочем, лингам водружался и на могилах неофитов».

Аскетов погребают либо в сидячей позе, либо в позе, в которой они достигли освобождения. Об их соединении с Шивой свидетельствует лингам, устанавливаемый на их могилах. «В случае санньяси над местом погребения иногда ставится кирпичная платформа; на этом месте сажают растение тулси или ставят каменный лингам с целью объявить миру о том, что тело, похороненное здесь, приобрело очертания священной Шива-линги».

Череп йогина в нескольких местах пробивали, чтобы позволить выйти наружу «душе и дыханию». Оумэн описывает церемонию, которую он наблюдал в Мадрасском округе: «Мертвого саддху разместили в сидячем положении, вокруг насыпали соли, затем тело стали забрасывать землей, пока она не покрыла его. Когда оставалась лишь одна макушка выбритого черепа, в него начали швырять кокосовыми орехами, чтобы расколоть череп и позволить заключенной внутри душе выйти из отныне бесполезного тела. Кусочки кокосов, использовавшихся для освобождения души мертвеца, насколько мне не изменяет память, имели большой спрос среди собиравшихся зевак». Раскалывание черепа — погребальный обычай, который тоже встречается повсеместно. В Малайзии, например, верят, что душа покидает тело через макушку головы. Семанги хоронили своих лекарей, хала, таким образом, что их головы торчали из могилы.

VIII, 3: ЙОГИНЫ И ФАКИРЫ
Г. Вильсон, цитируя «Азиатский ежемесячник» за март 1829 г., рассказывает о йогине, который мог задерживать дыхание на довольно длительный срок (20-40 минут). Этот йогин охотно демонстрировал свое искусство везде, где его просили, «причем не из корысти, а просто из вежливости». Он также был способен оставаться под водой по нескольку часов. «Он отказывался объяснять, как он совершает это и только говорил, что ему так делать привычно».

Сведения о тантрических йогинах и аскетах можно обнаружить в рассказах арабских, персидских и китайских путешественников. «Люди, известные под именем байкарджи, довольно заметны в Индии. Они ходят обнаженными, их длинные волосы покрывают тело вплоть до половых органов; они отпускают ногти такой длины, что те скручиваются, как змеи; только тогда, когда ногти начинают сами собой ломаться, их удаляют. Живут они на манер странствующих монахов; каждый носит вокруг шеи веревку, к которой привязаны человеческие черепа». Ма Хуань, описывая Кочин, говорит о чжоги (йогинах), которые вели такую же строгую жизнь, как и даосы в Китае, но, в отличие от тех, были женаты.

Йогины и саддху внесли существенный вклад в духовное единение Индии, как посредством своих путешествий по стране, так и своими монастырями и сакральными местами. Многие индийские религиозные общины оказались во время средних веков «милитаризованными». Индия знала также и сообщества рыцарей-аскетов, организовавшихся, вероятно, для защиты монахов от нападений мусульман. С течением времени эти «военные» организации в некоторых районах превратились в настоящие бандитские шайки, терроризировавшие округу. Британские власти подавили и разоружили их; тем не менее даже в наши дни в некоторых храмах можно увидеть оружие этих военных общин, а на празднике кумбхамела санньясины движутся в процессии, неся деревянные остроги — символы оружия ушедших времен.
///
 ПАРИББАДЖАКИ
В эпоху Будды было много групп странствующих аскетов, йогинов и «софистов». Некоторые из них существовали еще в постведийские времена. Это был период яркой духовной активности — наряду с монахами и мистиками можно обнаружить диалектиков, магов и даже «материалистов» и нигилистов, предшественников чарваков и локаятиков. О большинстве из них известны разве что имена. Их доктрины освещены — правда, довольно фрагментарно — в буддийских и джайнских источниках; однако, поскольку и буддисты, и джайны соперничали с ними, то эти доктрины обычно выглядят искаженными и нелепыми. Тем не менее вполне возможно, что среди этих монахов и странствующих аскетов (париббаджаки, скр. паривраджаки) были и неординарные личности, глашатаи смелых, революционных учений.

Буддийские сочинения содержат несколько списков диалектиков и странствующих аскетов, современников Будды; наиболее известен перечень из «Саманнапхала-сутты» (ДН, I, 47), в котором излагаются взгляды шести знаменитых саманов. Каждый из них описывается как «глава общины» (ганачарья), знаменитый «основатель школы» (титтхакана), имеющий репутацию святого (садхусаммато), почитаемый многими людьми, находящийся в расцвете сил. Пурана Кассапа проповедовал бесполезность действий; Маккхали Госала, глава адживиков (у нас еще будет возможность поговорить о нем отдельно), утверждал строгий детерминизм; Аджита Кесакамбала защищал материализм, весьма напоминающий учение чарваков; Пакуддха Каччаяна исповедовал вечность семи субстанций; Санджая Белаттхипутта — полный агностицизм и, наконец, Нигантха Натапутта — скептицизм. Аллюзии на взгляды «еретиков» можно найти и в других буддийских текстах, особенно в «Мадджхима-никае» (I, 513 и далее), «Самьютта-никае» (III, 69), «Ангуттара-никае» (III, 383 и др.); последняя также упоминает десять религиозных общин, современных Будде (III, 276-77), однако почти ничего не известно об их духовных практиках.
///
 I, 5: ЛОГИКА И ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ В САНКХЬЯ-ЙОГЕ

Вклад санкхья в теорию познания, также как и в космологию, значителен и оригинален. Оставляя за священным писанием место важного источника познания, санкхья и йога отводили вторичное положение силлогистическим умозаключениям (разработанным ньяей) или «самоочевидности» ощущения (эту теорию развивала миманса) и совершенно отвергала возможность эпистемологического анализа, используемого буддийскими философами. Хотя Вьяса и Виджнянабхикшу и придают определенную важность логическим проблемам, это не может идти ни в какое сравнение с их интересом к метафизике и психологии. Вьяса (комм. к III, 52) проводит анализ времени: по его мнению, как и по мнению буддийских логиков, реальность есть лишь мгновение, момент; ни последовательность моментов, ни произвольное разделение времени на часы, дни, декады и т.д. не обладают объективной реальностью; все это — только ментальные конструкции. На эту интерпретацию Вьясы, возможно, повлияли буддийские философы, особенно Васубандху. Как и во всех других индийских системах, в основе логики санкхья-йоги лежит понятие праманы, т.е. «источника познания», «доказательства», иначе говоря, инструмента, который гарантирует валидность познания. Ишваракришна говорит: «Восприятие (дриштам, пратьякша), вывод (анумана) и точное свидетельство (апта вачанам) — три надежных источника познания» («Санкхья-карика», 4). Перцепция суть «знание, основанное на чувствах». Вачаспатимишра, истолковывая это место, добавляет, что перцепция результат ментального процесса (буддхи), в котором доминирует саттва, когда органы чувств вступают в контакт с объектом. Иначе говоря, перцепция — это активность чувств, направленная на объекты, формируемая ими и доставляющая их формы интеллекту, буддхи.

Это идентично определению, данному в «Санкхья-сутрах» (I, 89): «Пратьякша есть знание, полученное из контакта с объектами чувств и представляющее их форму». Виджнянабхикшу добавляет, что «это знание является неким видоизменением интеллекта, который направляется на тот объект, с которым он вступает в контакт». Но Пуруша не подвержен влиянию этого «видоизменения» буддхи.

Итак, понятно, что под «перцепцией» санкхья и йога понимают психоментальную деятельность, направленную на объекты, причем последние существуют реально, не рассматриваясь ни как ощущения, ни как моменты, ни как иллюзия. Легко понять, что с такими посылками санкхья обращала мало внимания на проблемы восприятия, поскольку последнее утверждало валидность данных, полученных путем прямой интуиции внешней реальности.

Теория вывода (рассуждения) напоминает соответствующую теорию школы ньяя, и санкхья не внесла ничего нового в ее развитие. Буддийское влияние здесь не прослеживается. В этой теории содержится также и теория перцепции. Согласно определению Ишваракришны (СК, 6), «вывод основан на большем и меньшем терминах, и он — троякого вида»; такое определение без комментариев звучит невразумительно. Впрочем, если эта формула столь лаконична, то только потому, что она относится ко всем известной и всеми разделяемой истине. Только материалисты-чарваки отвергали ануману как источник познания (прамана), по той причине, что сам средний термин (вьяпти, «постоянное сопутствование») является положением, которое требует обоснования через вывод, что влечет за собой порочный круг.
--->

[Патанджали]

метр Элиадэ с городу Парижу телеграфируеть о высокодуховных кладбишшенских io-сцарьках, эбауть io-матерьялистiв .. и про охотнiчкiв на воных (см. ниже п.3)

flib../b/204648 - Йога: бессмертие и свобода 1644K - Мирча Элиаде

Существуют превосходные труды по системе Патанджали, особенно написанные Дасгуптой; поэтому мы не сочли необходимым обсуждать этот вопрос во всей полноте.
- Мирча Элиаде, Париж, 15 сентября 1954 года
///
Однако Патанджали — не создатель «философии йоги», равно как и не изобретатель йогических техник. Он сам признается, что просто излагает и корректирует доктринальные и практические традиции йоги. Ведь, в самом деле, йогические процедуры были известны в эзотерических кругах индийских аскетов и мистиков задолго до Патанджали. Из традиционных технических средств йоги он оставил те, которые выдержали испытание временем.
///
 «Я»
Понимание Духа («души») как трансцендентного, автономного принципа разделяется всеми философскими школами Индии, исключая буддистов и материалистов (локаятиков). Однако они доказывают его существование и объясняют его сущность совершенно по-разному. Для ньяи дух-душа — это бескачественная целостность, абсолютно непознаваемая. Веданта, напротив, определяет Атман как сатчитананду (сат — бытие; чит — сознание; ананда — блаженство) и рассматривает Дух как уникальную, универсальную реальность, трагически окутанную иллюзией становления (майя). Санкхья и йога отрицают у Духа (пуруши) любые атрибуты и связи; с их точки зрения, все, что можно утверждать о Пуруше, — это то, что он есть, и то, что он наделен знанием (знание его, разумеется, метафизическое по сути своей, оно проистекает из его самосозерцания).
///
 ЙОГА В МАЙТРИ-УПАНИШАДЕ
Интересен физиологический материализм объяснения дхараны:
«Надавив на небо кончиком языка, сдерживая речь, разум и дыхание, он созерцательным исследованием [тарка] видит Брахмана» (VI, 20)
; в следующем, 21-м параграфе говорится об артерии сушумне, «служащей каналом для праны». «Поднимаясь» по ней с помощью пранаямы и медитации на слоге ом, йогин реализует кевалатву («одиночество», «обособление»).
Из этих пассажей видно, какую важность «Майтри-упанишада» придает звуковой медитации, какое значение имеет первослог ом:
медитация на нем ведет к освобождению (VI, 22)
, приносит видение Брахмана и бессмертие (VI, 24)
; ОМ идентичен Вишну, всем богам, дыханиям и жертвам (VI, 5).
///
4) парамахамсы. Эти последние наиболее интересны: они репрезентируют чрезвычайно древнюю, аборигенную, антибрахманистскую аскетическую традицию и предвосхищают некоторые «экстремистские» його-тантрические школы. Они живут под деревьями, на кладбищах или в брошенных домах; ходят обнаженными, но могут и носить одежду. С их точки зрения, нет «ни добра, ни зла, ни святости, ни низменности, вообще нет никакого дуализма». Безразличные ко всему, они созерцают комок глины или кусок золота с одинаковой безмятежностью. Растворенные в Атмане (сарватманы), они принимают пищу от людей любой касты.
///
 ДЖХАНЫ И САМАПАТТИ
Чтобы вступить в состояние необусловленности — иначе говоря, чтобы полностью умереть для этой профанной, тяжкой, иллюзорной жизни и переродиться (в «другом теле»!) к жизни мистической, позволяющей достигнуть нирваны, буддизм использует традиционные йогические психотехники, дополняя их упорным стремлением постичь истину. Интересно, что прелиминарии к буддийской аскезе и медитации подобны тем, которые рекомендованы в «Йогасутрах» и других классических произведениях. Аскет должен избрать уединенное место (в лесу, у подножия дерева, в пещере, на кладбище или даже в стогу сена в открытом поле), сесть в асану и приступить к медитации.

«Отбросив страстную тягу к миру, он пребывает с невзволнованным сердцем и очищает свой ум от алчности. Отбросив червя недоброжелательности, он пребывает с сердцем, свободным от вражды, благосклонным и сострадательным ко всем живым существам, и очищает ум от злобы. Отбросив леность и оцепенелость, он пребывает бодрым и внимательным; ясно сознающий, хладнокровный, он очищает ум от лени и оцепенения… Отбросив сомнение, он пребывает подобно тому, кто превзошел затруднения; точно зная, что есть благо, он очищает ум от сомнений».
Хотя эта медитация и содержит «нравственные» элементы, она все-таки не направлена на этические проблемы. Ее целью является очищение сознания
///
Внешний круг мандалы представляет собой «барьер огня», который одновременно символизирует и запрещение доступа внутрь непосвященным, и метафизическое знание, «сжигающее» неведение. Следующим идет «алмазное кольцо»; алмаз — это символ высшего сознания, бодхи, т.е. «просветления». Еще глубже, чем «алмазное кольцо», находится круг с восемью «кладбищами», выражающих идею восьми аспектов профанного сознания; этот иконографический мотив кладбищ главным образом встречается в мандалах, посвященных «устрашающим» божествам. Дальше расположено «кольцо листьев», означающее духовное возрождение. В центре этого последнего круга находится мандала в собственном смысле слова, также называемая вимана («дворец»), т.е. место, где пребывают сами боги.
Символика, связанная с царской властью, играет важную роль в конструкции и титкале мандалы. В Индии, да и не только в ней, державность соотносится со священным. Будда — чакравартин [Букв. «вращающий колесо». Этим титулом в Индии награждали царей, когда хотели подчеркнуть, что они — «владыки мира», «повелители существ» (примеч. пер.).] par excellence, «космократ».
Церемония, которую исполняют при посвящении в мандалу, фактически совпадает с абхишекой, т.е. ритуальным окроплением водой при царской инаугурации. [Один из важнейших тантрических текстов, касающихся инициации в мандалу, называется Секоддешатика, т.е. «Комментарий к трактату о крещении». Его автор — Надапада (Наропа).] На изображениях Будды, размещенных в разных кругах мандалы, видны царские диадемы; перед посвящением в мандалу учитель вручает ученику знаки царского достоинства.
///
 АГХОРЫ, КАПАЛИКИ
Исследуя этот духовный процесс, мы обнаружим одну немаловажную особенность. Она состоит в деградации учения через неспособность людей понять ее символизм, являющийся средством ее выражения. Приведем пример. Хорошо известна роль, которую играли в некоторых индийских аскетических школах кладбища (шмашана), наряду с медитациями, исполнявшимися йогином сидя на трупе. В текстах часто подчеркивается их символический характер: кладбище представляет всеобщность психоментальной жизни, которая поддерживается эго-сознанием; трупы означают разнообразие действий чувств и сознания. Восседая посреди профанного мира, йогин «сжигает» кармическую деятельность, которая вскармливает этот мир, подобно тому как сжигают на кладбищах трупы. Занимаясь сосредоточением на шмашане, он быстрее и эффективнее уничтожает эгоистические тенденции; в то же время он освобождается от страха, вызывая жутких демонов и приобретая над ними власть.

Существует группа шиваитских аскетов, агхоров (или агхорапантхов), которые подчас истолковывали эту символику «кладбища» и «трупов» вполне материально. Их имя переводится как «неужасный» (а-гхора); агхорапантхом в данном случае является тот, кто следует путем Шивы (или поклоняется ему), выступающего под этой формой. Связи с тантризмом здесь просматриваются отчетливо. Эти агхоры едят из человеческих черепов, обитают на кладбищах и практикуют каннибализм, что наблюдалось еще в конце XIX века: так, Крук рассказывает, как некий агхор из Удджайна в 1887 г. ел человечину из трупа, лежавшего на погребальном гхате (= месте кремации). Они употребляют в пищу любые объедки, любое мясо, за исключением конины. Подобные обычаи они оправдывают тем, что, по их словам, все естественные наклонности и вкусы человека следует разрушить, ибо нет ни добра, ни зла, ни приятного, ни неприятного и т.д. Подобно тому как человеческие экскременты удобряют стерильную почву, так и поедание отбросов подготавливает сознание к любому виду медитации. С их точки зрения, нет разницы между кастами или религиями; родители становятся родителями случайно. Они делятся на две ветви: шуддхи (чистые) и малины (грязные). Что касается культа, то некоторые из них заявляют, что они поклоняются Ситала Дэви, другие Парнагири Дэви,[12] третьи — Кали. Любой шиваит любой касты может стать агхором. Согласно Барроу (с. 210), допускаются даже джайны, но ни в коем случае не вишнуиты. Агхоры не поклоняются никаким изображениям. Кроме Бога, они оказывают почтение только своим гуру. Безбрачие обязательно. Они ведут бродяжническую жизнь, и ученик (чхела) не может стать гуру до тех пор, пока не минет двенадцать лет после смерти его духовного отца. Каждого гуру всегда сопровождают собаки. Их тела погребают не в лежачем положении, а в сидячем, в позе «лотоса».

Эти агхоры на самом деле — лишь преемники куда более древнего и распространенного аскетического движения, а именно капаликов («носителей черепов»). «Майтраяни упанишада» (VII, 8) уже упоминает капалика; надпись первой половины VII в. сообщает о боге Капалешваре и его аскетах. Капаликами являются и великий Шива в его аспектах Махакала (великий разрушитель) и Капалабхрит (тот, кто носит череп). Они напоминают тантрических вамачаринов, однако, в отличие от них, доводят оргиастические практики и ритуальную жестокость до предела.
Начиная с VI в. упоминания о капаликах становятся более частыми:
их описывает Дашакумарачарита, VI в.;
Сюань-цзан встречал их в своем путешествии по Индии (630-645);
Бхавабхути (VIII в.) в своей драме «Малати-мадхава» выводит капалика по имени Агхорагханта, приносящего деву Малати в жертву богине Чамунде.
Похожий эпизод имеется и в «Прабодха Чхандродайе», написанной в 1065 г. санньяси Кришнамишрой. В ней персонаж-капалик заявляет:

«Мое ожерелье и украшение — человеческие кости; я живу там, где сжигают мертвецов, и ем из черепов… Мы пьем вино из черепов брахманов, хворостом для наших священных костров служат мозги и легкие, смешанные с плотью; трупы людей, измазанные свежей кровью, вытекшей из страшных ран на их шеях, — подношения, которыми мы радуем ужасного бога [Махабхайраву]… Могущество мое таково, что я владычествую над Хари и Харой, повелеваю величайшими и древнейшими богами; я останавливаю движение звезд в небесах; я погружаю землю в воды, со всеми ее горами, городами, а потом за одно мгновение осушаю эти воды… Кто похож на богов, чей гребень — орбита луны, кто с наслаждением обнимает женщин, прекрасных, как Парвати, тот чувствует высшее блаженство».

В «Прабодха Чандродайе» капалика сопровождает капалини; в украшениях, как и он, пышногрудая капалини танцует с ним в присутствии Бхайравы. Трудно сомневаться в том, что капалики практиковали довольно распущенные ритуалы: «Не отказывая себе в чувственных удовольствиях, можно обрести восемь великих сиддхи». Рамануджа, различавший два вида капаликов, «крайних» и «умеренных», подчеркивает их интерес к сексуальным практикам. Он приводит высказывания капалов: «Тот, кто знает истинную природу шести мудр, кто понимает высшую мудру и созерцает самого себя, сидя в бхагасане, достигает нирваны» .

И европейские путешественники в Индии, и Дабистан, как правило, путают капаликов и агхоров с йогинами. Трудно найти более живое описание, чем то, которое дается в «Дабистане»: «Есть и такие из этой школы [йогинов], которые, собрав свои экскременты и отжав их через кусок материи, пьют их и, претендуя на знание тайных вещей, говорят при этом, что подобный акт делает человека способным на великие дела. Они также называют того, кто совершает это действие, атилия или акхор». Автор «Дабистана», по всей вероятности, смешивает капаликов и с вамачаринами, поскольку, описывая лингам и бхагу, он замечает: «Во многих местах, у многих индусов существует следующий культ:
великое множество их следует агаме, которая одобряет распитие вина, причем считается, что если вместо обычной чаши используется череп человека (капала), то напиток становится намного приятнее. Они терпимо относятся к любому убийству, в том числе убийству человека, и именуют это бала (смелостью). По ночам они отправляются в места для сожжения трупов, эти места называются ими шмашана; там они пьют вино, поедают мертвечину и открыто совокупляются с женщинами, которых они называют шакти пуджа».

альтернативный перевод
askrsvarte.org/blogpost_37/
Они утверждают, что им разрешается убивать всех животных, и даже человека, и называют это бала [отвага]. По ночам они отправляются на шмашана [кладбище], на которых сжигают трупы, там они пьют спиртное, едят плоть сожженных трупов и совокупляются на глазах у других людей с женщинами, которых они называют шакти пуджа».

Свидетельство автора «Дабистана» в основном соответствует истине. Он говорит, что эти тантристы предпочитают инцест обычному соитию. Он также знает, что лули (публичные женщины) высоко ценятся, они носят имя дева канья (= божественные девы); знает, что существует два типа культа — бхадра (чистый) и вака (нечистый), причем второй считается предпочтительнее. Ему известно и то, что в половом единении женщина персонифицирует богиню. Автор видел капалика, медитирующего на трупе, и в Гуджарате он столкнулся с неким Махадео, который проводил ночи, сидя на трупе.

Мухсин-и-Фани, автор «Дабистана», вполне возможно, не совсем адекватно понял источники своей информации и принял эротические обряды капаликов за оргии (расамандали) валлабхачаринов. Тем не менее не приходится сомневаться в оргиастических пристрастиях капаликов; имеется даже доказательство сезонных коллективных вакханалий, в которых участвовали все члены этой «школы». Согласно Каумудимахотсаве Натаки, эти празднества происходили весной и осенью и носили характер разнузданных оргий. Конечно, в этих «церемониях» принимали участие не только капалики, но и «материалисты», и «циники», и локаятики, т.е. все те, кто отвергал ведийскую традицию и любые ценности индуизма. Сезонные празднества и сопровождавшие их оргии были специфическими чертами архаичного, доиндийского культа плодородия.

Интересно отметить, что некоторые источники делают капаликов инициаторами сезонных вакханалий, в которых участвовали и локаятики: здесь праздники плодородия, тантрические оргии и эксцентричные практики «материалистов», каннибалов и носителей черепов соединены в единую систему. Эта деталь показывает нам направление будущего сращивания тантрической йоги и местных религиозных верований.

Хайне-Гельдерн выявил связь между человеческими жертвоприношениями и охотой за головами; и то и другое часто встречалось в Ассаме и Бирме, а также в матриархальной системе ценностей, до сих пор бытующей в Гималаях и Тибете. В самой Индии некоторые из архаических культурных элементов позднее сыграли значительную роль в громадном распространении тантрического шактизма (центром которого, кстати, являлся Ассам-Камарупа). Таковы этногеографические аспекты проблемы. Но она имеет и историко-религиозный аспект, а именно духовную переоценку древнейших обычаев, что повлекло за собой появление человеческих жертвоприношений и культа черепов. И именно этот аспект представляет для нас главный интерес.

Подобный процесс можно представить следующим образом: 1) Архаичные представления, связанные с лунной символикой, включали в себя, среди прочего, понятие человеческого жертвоприношения и охоту за головами; массы населения, придерживавшиеся этих идей, в историческую эпоху жили на территории, граничившей с индуистскими землями. 2) На высоком уровне духовности кладбище, трупы и скелеты были наделены новым значением и интериоризованы в аскетико-мистическую символику; медитация в сидячей позе на трупе, ношение черепов и т.д. стали представлять духовные упражнения, которые предполагали совершенно иной порядок ценностей, чем идеология охотников за головами.
--->

[вери]

--->

flib../b/360402 - Фантастика и футурология. Книга 1  2002K - Станислав Лем
///
Геометрия Евклида считалась неоспоримой истиной даже после открытия неевклидовых геометрий. Евклидова геометрия была тогда математическим эквивалентом Истинной и Высшей Веры, а геометрии Римана и Лобачевского считались чем-то вроде геометрических «сказок» или логичных и возможных для построения конструкций, но, однако, не дотягивающих до уровня Истины. Только переход к релятивизму позволяет понять, что «истинной» будет та геометрия, которая наиболее точно отражает физические явления, а не та, которая первая пришла в голову.

Следовательно, миф как Истина должен создаваться без осознания того, что он является продуктом нашего мышления: только как Откровение он обретает подлинно трансцендентальный статус. Когда же его создание происходит осознанно, то он превращается в сказку, то есть его онтология становится сказочной, о которой мы знаем, что сконструировали ее не из реального мира, а навязали этому миру по минутной прихоти на правах игры или развлечения и даже обособили как «мир вымысла в мире реальности». Итак, миф переходит в сказку благодаря инвертированию комплекса онтологических понятий как рамы, в которую вставлена жизнь. То, что исходит от нас и что, собственно, наше, это сказка, а что вне нас и не наше (потому что дано в откровении) — это миф. Добавим, что в мифы можно «по-настоящему» верить, а в сказки так верить нельзя.
Таким образом, сказка — это то, что отслоилось от мифа в процессе его десакрализации. А так как степень отстраненности сказочной онтологии от мифической может меняться по интенсивности и диапазону, некоторые сказки оказываются как бы вблизи от ультимативной серьезности мифа, а другие превращаются просто в «детские забавы». Первые еще сохраняют таинственную символичность, хотя это уже не само Откровение, — так, например, случилось с мифом об Эдипе. Другие — это уже не символы Тайны и не продукты Откровения. Например, сказки о гномах. Первые еще можно признать формулой судьбы, фатума, а другие — это только формула грез и мечтаний.

Вследствие этого и исходя из «пространственно-временной локализации» онтология мифа резко отличается от онтологии сказки. Миф как Истина Откровения везде и всегда оказывает некое воздействие, сказка же — нигде и никогда. Мир мифа охватывает нас и вовлекает в себя; мы можем воплотить его в наше «Здесь» и «Сейчас» при условии соответствующего смирения. А сказку мы могли бы в лучшем случае сыграть, понимая, что разыгрываем некую фикцию. Миф над действительностью, а сказка только вне ее. Можно было бы даже заявить на правах афоризма, что верующие, которые, конечно, различают мифы и сказки, так понимают их знаки различия: нас создал миф, зато мы создали сказку; разумеется, если исходить из эмпирических позиций, такой разницы не существует, однако даже с тех же позиций остается в силе различие между высокой верой в надприродный мир и псевдоверой в придуманные чудеса.

Следует еще добавить, что сказки, переданные нам в народной традиции, это совсем не те сказки, которые в творческом одиночестве придумал писатель. На первых отчетливо видны стигматы секулярного происхождения; покровы веры с них уже спали, структуры, свойственные сакральному содержанию, в них еще сохраняются, хотя они и подверглись значительной трансформации. Мы не хотим этим сказать, будто, по нашему мнению, кто-то когда-то верил в сказки так же, как веровали, например, в миф о солнце, мы только считаем, что одна и та же общая парадигма, например, борьбы Добра со Злом, или Неотвратимого Возмездия, или понимания высшего смысла в мнимом, тот же структурный образец встречается и в мифе, и в сказке, потому что сказка возникла под влиянием и как бы в сфере культурного воздействия мифа.
Из вышесказанного можно сделать следующий вывод: миф — это интерпретация реального мира, а сказка лишь противопоставляет ему видимость «иного» мира, обычно более совершенного по исполнению любых желаний. Конструкторы мифов извлекают из реальности отдельные параметры и из них создают
///
Как не существует такой партии в шахматы, которые в ходе игры превратились бы в шашки или даже в игру в пуговицы, так нет и текстов, которые начинались бы как сказка, а кончались бы как реалистическая новелла. Произведения, отличающиеся такими градиентами изменчивости, могут появляться в лучшем случае как пародии с генологическим адресатом, например, как история о сиротке, которая находит сундук с золотыми монетками, но из-за того, что они фальшивые, идет в тюрьму (как об этом уже было рассказано выше), или же повесть о Спящей царевне, разбуженной принцем, который оказывается тайным сутенером и отдает ее в публичный дом. (Такие антисказочки писал, к примеру, Марк Твен.) Но невозможно всерьез заниматься таким творчеством: ведь не может быть криминальной повести, в которой преступника, вместо детектива, выслеживает дракон; не бывает таких эпических повествований, в которых герои сначала едят хлеб с маслом и выходят из дома через дверь, а потом могут пройти сквозь стены, чтобы собрать для пропитания манну небесную. Чем для всех культур является высший закон, запрещающий кровосмешение, тем для всех литературных жанров стало табу «сюжетного инцеста» — то есть такой трансформации хода событий, которая по своим масштабам выходит за рамки исходно установленной онтологии (эмпирической, «спиритуалистической» и т. п.). Интуитивно все авторы знают о том, что так поступать нельзя, но на практике «сюжетные извращения» у них иногда случаются. Чаще всего происходит такая незадача, как изменение схемы правдоподобности событий; например, героя с самого начала избавляют от опасности силы, пока еще эмпирически правдоподобные, но потом все более склоняющиеся к волшебству; постулат эмпиричности формально не нарушается, но фактически авторские шатания его раскачивают. В области веризма коллизии сюжет еще легче начинает «сносить» к позаэмпирическому берегу там, где повествование основывается на событиях, неизвестных по опыту ни автору, ни читателю (именно это типично для научной фантастики). Тогда «инцест» трудно доказать, так как у нас не хватает интуиции как критерия правдоподобности происходящего.
///
Стилистика таких произведений, как рассказ Дж. Уиндэма «Compassion Circuit» («Блок сочувствия»), имитирует веризм, а не первоапрельские шутки. В обычной литературе никто бы не осмелился подсовывать читателю столь примитивно состряпанные тексты; так же оскорбляет и попытка использовать реквизиты будущего для получения льготного пропуска в литературу.
Очевидно, что научная фантастика превратилась в такую корзину, куда отправляются произведения, не имеющие ничего общего ни с фантастикой, ни с наукой
///
Концепция, выраженная в рассказе Найта, близка той, которая вдохновила меня на написание «Возвращения со звезд». В соответствии с этой концепцией имеют значение все наличествующие у человека качества, поэтому ампутация свойств, признанных отрицательными, только искалечит человека. У меня агрессивность оказывается в неразрывной связи со способностью рисковать собственной жизнью, а у Найта происходит сращивание творческого импульса со стремлением к разрушению. Данные гипотезы могут содержать зерно истины, хотя ничего определенного в этом смысле сказать нельзя. Найт написал рассказ, поэтому структурно произведение оправданно; сложнее с «Возвращением со звезд», так как эта повесть как литературное произведение подверглась как бы «недотрансформации». Действительно, прививка «бетризации», как это представлено в повести, не могла бы стать панацеей от всех проблем социально-политического характера; ведь мы творим зло не только при личных и в той или иной степени непосредственных контактах (то есть бросаясь с ножом, топором или пистолетом на ближнего своего). Мы творим зло, даже ничего об этом не ведая (например, пусть и косвенным образом, принимая участие в эксплуатации) и даже пытаясь сделать другим добро. В качестве постулируемого депрессора агрессивности бетризация могла бы затормозить лишь проявления преднамеренного зла; зато вышеназванных форм зла, неумышленного и обусловленного социальной структурой, она не смогла бы коснуться. В этом смысле социальную утопию на основе прививок «бетризации» не удалось бы построить в рамках всего общества. А на уровне личности в мои суждения вкралась другая серьезная ошибка. Как видно из текста повести, об убийстве других людей «бетризованные» даже подумать не могут, такая мысль вызывает у них не только отвращение, но и страх. Но это чрезвычайно сомнительные способы обеспечить психическое равновесие личности, ибо агрессия часто бывает реакцией освобождения от фрустрации, и если мы блокируем или повредим механизмы таких психических разрядок, то каждого человека сделаем пленником его амбиций, комплексов и переживаний. Таким образом, самое главное не в том, что для нас — как для «небетризированных» — отвратителен мир, в котором любовь другого человека можно только выпрашивать, а не завоевывать с риском для жизни, то есть мир кротких и жалостливых нищих. Намного существеннее то, что такой мир для самих его обитателей был бы невыносим, ибо, если агрессия бывает формой освобождения от фрустрации, то перемкнуть ее, будто предохранительный клапан, — значит заставить человека медленно вариться в собственном психическом соку. В таком мире количество неврастеников, страдающих от немотивированного страха, от депрессии или меланхолии, было бы несравнимо большим, чем в реальности. Я использовал эту повесть для доказательства того, что от инструментально, возможно, эффективных мер необходимо отказаться по сверхинструментальным, чисто культурным соображениям, то есть достижение инструментальными методами культурных целей — операция весьма опасная. Но этот тезис не удалось полностью доказать в силу использованных в «Возвращении со звезд» исходных предпосылок (касающихся самой специфики бетризации, а также ее психических и социальных последствий). Этот тезис («у человека нельзя хирургически ампутировать „зло“, ибо „зло“, как и „добро“, неотъемлемо и фундаментально для всего человечества») нуждается в более сложной аргументации, так как только его вступительная часть, касающаяся психических последствий биотехнических мероприятий, уже должна была бы подвергнуться веристической проработке, то есть соответствовать всей совокупности наших знаний о структуре личности человека. Таким образом, «Возвращение со звезд» ни достаточных доказательств вышеуказанного тезиса, ни полемики с биомелиоризмом не представляет, а лишь пытается сделать вид, будто разрешило проблематику, в общих чертах описанную в повести. К тому же проблема была еще сильнее исковеркана романтической историей героя, возвращающегося со звезд на Землю, так как из чисто человеческих побуждений (чтобы хоть как-то скрасить жизнь этому бедолаге) я довел повествование до happy end’a (или его подобия). Но оказывать подобные услуги своим персонажам — это последнее дело, на которое имеет право писатель.
///
можно совершенно открыто заимствовать парадигматическую структуру, но подвергнуть ее конкретно мотивированным трансформациям. Автор не прячет за спиной тот факт, что его вдохновил какой-то мифологический сюжет, какая-то легенда, так как явно направляет отраженный свет использованного образца на свое произведение. Речь идет о вариациях на благородную и достойную тему. Так часто поступает Кордвайнер Смит, который в предисловии к сборнику рассказов «Space Lords» («Космические властелины») во всех подробностях объясняет, откуда он почерпнул мотивы отдельных рассказов. К. Смит (так звучит псевдоним почтенного шестидесятилетнего ученого, который с 1928 года пишет фантастические произведения[55]) прекрасно ориентируется в литературе со всеми ее местными и жанровыми особенностями и принадлежит к тем редким в научной фантастике явлениям, как автор с изысканным художественным вкусом.
У него отсутствуют малейшие футурологические или веристические претензии, ибо он, оставаясь в границах научной фантастики, старается привить ей типично литературные побеги, понимаемые в эстетическом и визионерском смысле. Итак, первый рассказ из названного сборника использует мотивы «Али-Бабы и сорока разбойников» (о чем, правда, трудно было бы догадаться без предварительного предупреждения автора), второй основан на сюжете о Жанне д’Арк, третий построен вокруг образа Артюра Рембо и его «Пьяного корабля», четвертый был «инспирирован сценами заговоров и магических ритуалов, описанных Ло Гуаньчжуном, китайским автором примерно 1300 года», последний же — это фантастическая транспозиция сюжета ада по Данте.
///
Подход Грина прагматичен и неисторичен. Он не замечает, что натуралистическое качество портретирования людей «как живых» угасает в любом современном направлении творческих поисков, которые вышли за замки веризма, вне зависимости от того, в каком именно направлении они развиваются вне границ отброшенной парадигматики. Где же образы, описанные «как живые», в «Избраннике» Томаса Манна? В текстах Натали Саррот? У Шульца? У Борхеса? У Гомбровича?
///
Литературная классика создала в определенных областях стандарты веризма, которые уважающее себя писательство не нарушало. Например, мотив «робинзонады», или ведения хозяйства какими-нибудь жертвами кораблекрушения, наглухо отсеченными от цивилизации, Даниэль Дефо канонизировал столь старательно, что его подражателям можно было «подбрасывать» героям полезные предметы, но нельзя было заставлять читателя поверить в то, что такие предметы персонаж смог бы изготовить голыми руками. В этом отношении подобная тщательность в научной фантастике вообще не обязательна. Так, даже если в ней возобновляется мотив Робинзона, уровень недостоверности описания того, как справляются жертвы космических крушений в чужих мирах, может быть довольно высоким. Меня всегда удивляло, что как читатели, так и критики покорно подчиняются бесцеремонности авторов на этом тематическом поле. Ведь вообще писатели не заботятся даже о видимости правдоподобия действия. И потому легко может быть назван несносным педантом тот, кто будет настаивать хоть на каком-то минимуме фабульной предметности.
///
робот является проекцией желаний, особенно в версии Азимова, в качестве машины, подобной человеку, которая могла бы считаться «партнером судьбы», а одновременно идеализацией такого союзника, слуги или даже раба, для которого его статус — безусловного подчинения людям — является совершенным. Робот — это «успокаивающее», поскольку надежное, в соответствии с предписаниями Азимова, существо. В то же время андроиды «по-человечески непредсказуемы». Если мы сопоставим оба эти одновременные воплощения гомункулогического мифа, нам обнаружится двойственность проекции представлений в типичной амбивалентности бессознательной психической жизни. Эта амбивалентность является нормой бессознательного; она объясняет попирание «футурологического веризма» в НФ активностью проективных механизмов, которые, разумеется, ни о каком «веризме», ни о какой правдоподобности вообще не заботятся. Беда лишь в том, что хотя «обращение» исследовательской методики наверняка и может дать познавательно ценные результаты, но невозможно — после такой инверсии — заниматься чем-либо еще, кроме социопсихологического анализирования содержания и отношений, спроецированных в произведения. В особенности нельзя, и даже не удастся, как уже говорилось, учитывать внепсихологические, а также художественные и эстетические аспекты литературы.
///
Произведения, являющиеся в целом притчами или символизацией того, что в них непосредственно не присутствует, от веристической реабилитации обычно ничего не выигрывают, так как их ценность располагается в пространстве подтекста, распростершемся между буквальностью текста и смыслами (лишь подразумеваемыми) проблемного тыла. Совершенно не поддержит «Превращение» Кафки сенсационное открытие, что при определенных обстоятельствах человек мог бы буквально обратиться в таракана! Лишь когда произведение не удается толковать в переносном смысле, то есть оно не переносит нас в пределы проблематики, которой сами события его первого плана не содержат, удается — на территории научной фантастики — проверить его на псевдоэмпирическое правдоподобие. Ибо ничто, кроме такой апелляции, не может его избавить от осуждения за смысловую пустоту.
///
Хотя различия, отделяющие Дика от Кафки, огромны, общей для этих авторов является бесцеремонность по отношению к канонам веризма. Как «Превращение», так и «Убик» совершенно не заботятся о буквальном правдоподобии: ибо в таких произведениях существенно цельное послание, а не элементы первого плана действия, которое представляет собой некий сигнальный аппарат этого послания.
///
«Жена Гоголя» Томмазо Ландольфи. Друг Гоголя рассказывает: у Гоголя была жена, но не человек, а надувная кукла, которую он накачивал, когда возникало желание. Абсурдная история, хорошо написанная, с садистскими и непристойными вкраплениями (анатомический веризм куклы), с сюрреалистическим финалом (Гоголь в бешенстве накачивает жену так, что она лопается, а потом
///
Разница эпох в том, что прежде несчастливец не мог бы даже пальчика поцеловать, а теперь он может абсолютно все, и даже сразу, но, к сожалению, с толпой других желающих; или раньше он получал слишком мало, а теперь намного больше, чем ему хотелось бы. В результате мы воспринимаем историю Кабаниса как более правдивую «жизненно», чем непристойно-романтическую историю Барбе д’Оревильи. Та знатная испанская дама, которая из мести скурвилась в Париже и не может дождаться сифилиса, который наконец увенчает ее месть, так как позор жены рикошетом падет во много раз большим позором на мужа, однако, по нашим ощущениям, малоправдоподобная особа (если бы факт был правдивым, мы подозревали бы ее в психической аберрации). Поэтому веризм как правдоподобие повествования и каузальная или акаузальная структура того же повествования — это две разные вещи.

[Лем]

Тээкс .. а шо там у нас с ельфiйскiми iогцами .. мракобесы иль по делу

realyoga.ru/Сапковский - Найдено 6 результатiв

flib../b/81100 - Нет золота в серых горах! 46K - Сапковский
flib../b/421639 - Дорога без возврата [сборник] 1592K - Сапковский
flib../b/315573 - Нет золота в серых горах [сборник] 1787K - Сапковский

Определение в карете из тыквы
Что такое фэнтези, видит каждый. А родом фэнтези из сказки. Уже Лем писал, что "фэнтези – это сказка, лишенная оптимизма детерминированной судьбы, это повествование, в котором детерминизм судьбы подпорчен стохастикой случайностей".

Хо-хо! Звучит мудро, аж зубы болят, а ведь это еще не конец. Продолжая штудировать классика, мы узнаем, что "фэнтези, с одной стороны, принципиально отличается от сказки, ибо фэнтези есть игра с ненулевой суммой
, а вот с другой, понимаешь, стороны совершенно от сказки не отличается, ибо она не поддается проверке в плане событийной осуществимости (она «антиверистична»).

ru.wiki/Теория_игр#С_нулевой_суммой_и_с_ненулевой_суммой
в играх с ненулевой суммой выигрыш какого-то игрока не обязательно означает проигрыш другого, и наоборот. Исход такой игры может быть меньше или больше нуля. Такие игры могут быть преобразованы к нулевой сумме — это делается введением фиктивного игрока, который «присваивает себе» излишек или восполняет недостаток средств. Таким образом, будет ли считаться игра с «нулевой» или «ненулевой» суммой — зависит на самом деле от её формализации.
Ещё игрой с отличной от нуля суммой может являться торговля, где каждый участник извлекает выгоду, обменивая менее нужный ему ресурс на более нужный (возможность выгодности обоим игрокам возникает потому, что для разных игроков один и тот же ресурс имеет разную ценность). Широко известным примером, где она уменьшается, является полномасштабная индустриальная война (в войнах прошлого инфраструктура и экономика воюющих сторон нередко страдали совсем не так сильно, как в индустриальных войнах 20-го века).

yandex/игра с ненулевой суммой
Игра с ненулевой суммой — это игра, в которой игроки могут увеличить фонд игры. Сюда также входят игры, в которых выигрыш одного игрока не обязательно означает проигрыш другого, и наоборот. 3
Примеры игр с ненулевой суммой:
Покупатель хочет более низкую цену за товар, а продавец — более высокую. Вместе с тем, оба в итоге хотят заключить сделку. 4
Два конкурента могут не соглашаться по поводу многочисленных проблемы, но оба выигрывают, если избегают прямой конфронтации. 4
Два пилота, пытающиеся избежать столкновения в воздухе. Оба пилота выиграют, если между ними есть канал общения. 4
Классическая игра с ненулевой суммой — дилемма заключённого. 1

Зубы болят все невыносимее, но что делать, лемовская «Фантастика и футурология» была рассчитана не на таких, как я, простачков, которым разжуй и положи в рот, да еще и подтверди это тривиальным примером.
Скажем, вот так.
Сказка и фэнтези тождественны, ибо непроверяемы.
И в сказке, и в фэнтези Золушка, к примеру, едет на бал в тыкве, запряженной мышами, а трудно придумать что-либо более непроверяемое.
Детерминизм событий, пресловутый «гомеостат» сказки требует того, чтобы дающий бал принц ощутил при виде Золушки удар, приступ неожиданной любви, граничащий с умопомрачением, а «игра с нулевой суммой» требует, чтобы они поженились и жили долго и счастливо, предварительно покарав злую мачеху и единокровных (по отцу) сестер.
В фэнтези же может сработать «стохастика случайностей» – принц, допустим, ловко разыгрывает страсть, выманивает девушку в темную галерею и лишает невинности, а затем приказывает гайдукам выкинуть ее за ворота. Обуреваемая жаждой мести Золушка скрывается в Серых Горах, где золота, как известно, нет. Там организует партизанский отряд, чтобы низложить насильника и лишить его трона. Вскоре благодаря древнему предсказанию становится известно, что именно Золушке-то принадлежат права на корону, а отвратник принц – незаконнорожденный тип и узурпатор, да к тому же еще и марионетка в руках злого чародея.
Ясно? Я понятно изложил?

Однако вернемся к той непроверяемости («антиверизму»): характерной черте, либо – если это больше нравится другим, а особенно противникам жанра – стилем фэнтези.
И снова обратимся к рассказу о Золушке.
Пусть наше повествование начнется, когда все уже чуточку подпорчено стохастикой случайностей – скажем, на балу. Что мы тут имеем? Так. Мы имеем замок и галереи, принца и дворян в атласе и кружевах, лакеев в ливреях и канделябры – все веристично до тошноты.
Если дополнительно мы прочитаем фрагмент диалога, в котором гости принца комментируют заседания Константинопольского Собора, то проверяемость будет уже полной.
Но тут вдруг появляется волшебница, карета из тыквы и влекущие ее полевые мышки! Ох, скверно! Антиверизм! Непроверяемость! Остается только надеяться, что действие, может быть, разворачивается на иной планете, на той, где мыши таскают кареты ежедневно.
Может, добрая волшебница обернется космонавткой из NASA или переодетым мистером Споком.
Или, например, все происходит на Земле после какого-то ужасного катаклизма, отбросившего человечество к феодализму и галереям внутренних двориков, а одновременно обогатившего мир мышами-мутантами, ведь такой поворот событий был бы научным, серьезным и ха-ха! – веристичным!
Но магия? Волшебница? Нет. Исключено. Несерьезные глупости. Выкинуть – цитирую Лема – в корзинку.

Хо-хо, убейте меня, дорогие, но я не вижу большой разницы между непроверяемостью волшебной тыквы и непроверяемостью удаленных галактик, либо Большого Взрыва.
А дискуссия о том, что волшебных тыкв не было, нет и не будет, а Большой Взрыв мог некогда иметь место быть либо еще может когда-нибудь случиться – для меня дискуссия бесплодная и смешная, ведущаяся с позиций тех цековских деятелей культуры, которые некогда требовали от Теофиля Очепки, чтобы он перестал малевать гномиков, а начал изображать достижения коммунизма, ибо коммунизм существует, а гномики – нет.

И скажем себе раз и навсегда – с точки зрения непроверяемости фэнтези ни лучше, ни хуже, чем так называемая SF. А для того, чтобы наш рассказ о Золушке стал веристичным, ему необходимо в последних абзацах оказаться сном секретарши из проектного бюро в Бельско-Бялой, упившейся вермутом в предновогоднюю ночь.

fbsearch.ru/антиверизм - Найдено книг: 9

fbsearch.ru/"требовали от Теофиля Очепки" - Найдено книг: 5

google/гномики Теофиля Очепки
yandex/гномики Теофиля Очепки

posmotre.ch/Соцреализм
Соцреализм
«Жил-был на свете король. Он был крив на один глаз и хром на одну ногу. Однажды он призвал к себе художника и попросил написать свой портрет. Художник изобразил его с обеими здоровыми ногами и глазами.
«Но это же лакировка действительности!» — воскликнул король и приказал отрубить художнику голову.
Так родился и умер романтизм.
Он призвал другого художника и тот, памятуя об участи предшественника, нарисовал короля как есть: с хромой ногой и кривым глазом.
«Но это бесстыдная клевета!» — воскликнул король и приказал отрубить голову и этому художнику.
Так родился и умер реализм.
Третий художник долго думал и наконец изобразил короля в профиль, сидящим верхом на коне. Хромой ноги и кривого глаза было не видно. Король пришел в восторг от своего портрета и богато наградил художника[1].
Так родился, живет и процветает социалистический реализм.» — Анекдот советских времён

Как это выглядит
«…тех цековских деятелей культуры, которые некогда требовали от Теофиля Очепки, чтобы он перестал малевать гномиков, а начал изображать достижения коммунизма, ибо коммунизм существует, а гномики — нет.»
— Анджей Сапковский, «Нет золота в серых горах»

Целью соцреализма провозглашалось реалистическое изображение действительности (то есть без элементов фантастики и модернистских вывихов языка или предметов на полотне), но непременно в контексте классовой борьбы или строительства социализма в стране победившего пролетариата, а главными ориентирами провозглашались реалисты XIX в.: передвижники в живописи, классики той же поры и критические реалисты вроде Чернышевского — в литературе.

На практике подобная консервация искусства в его состоянии примерно 50-80-летней (на тот момент) давности оборачивалась сильной унификацией и потерей художественной выразительности большинства произведений: редкий искусствовед отличит полотна одного художника-соцреалиста от другого, если речь не идёт о самых известных представителях, а соцреалистическая литература (в изобилии породившая производственные романы с их борьбой хорошего с отличным) тяготела то к уныло-протокольной прозе, то к воспроизведению давно устоявшихся языковых и сюжетных штампов.

Откуда это пошло
В основе художественной концепции соцреализма лежит представление о том, что главной целью искусства в условиях угнетения трудящихся масс буржуазными кровопийцами и накала классовой борьбы должна быть мобилизация пресловутых трудящихся масс на борьбу с пресловутыми кровопийцами

Оппозиционный авангарду фланг начал складываться уже в первые месяцы после Октября — его основой стали группы «пролетарских писателей» и «пролетарских художников», создававшие преимущественно кустарные образцы живописи и поэзии на идеологически одобряемые темы. Ко второй половине 1920-х эти группы оформились в РАПХ и РАПП — Российские ассоциации пролетарских художников и писателей соответственно. На основе РАППа и РАПХа были созданы Союзы писателей и художников СССР, куда в добровольно-принудительном порядке загоняли уже всех. Удобный ярлык для отделения классово верного и понятного пролетарским массам искусства от тлетворного буржуазного модернизма предложил Максим Горький в 1934 г., став официальным автором термина «социалистический реализм». Ирония была в том, что сам Горький начинал как яркий неоромантик — то есть фактически был модернистом, да и в более поздних его текстах модернистская закалка очень видна.

лезем в перьвоiстоки

flib../b/360402 - Фантастика и футурология. Книга 1  2002K - Станислав Лем

Для научной фантастики весьма характерен иной тип структуры представленного мира, например, структурный каркас сказки, обернутый псевдоверификационными реалиями, подается как какой-то серьезный прогноз на будущее или претендует на гипотетическую осуществимость неких явлений во внеземных цивилизациях.
Степень сочетаемости, сопрягаемости структур различной генетической природы, например сказочной с «правдоподобной», различна для каждого отдельного случая; структурные особенности сказки скрыты в фиктивном мире «Королевского Высочества» Томаса Манна, хотя они там тщательно замаскированы. Чем глубже под покровом происходящих событий скрыт их ареалистический, контрэмпирический каркас, тем более всеохватный анализ необходим для обнаружения этого каркаса. Каждая по отдельности все главы «Королевского Высочества» совершенно правдоподобны. Однако сравнительно небольшой фрагмент сказки, не замаскированный структурно вышеописанным способом, сразу высвечивает в произведении его «сказочную» сущность (о которой нас уже предупреждали отдельные симптомы лексикографического типа: имена существ, выступающих в образе демонов, гномов, джиннов и т. п.).

Как мы видим, между веризмом и аверизмом внутри объективной структуры произведения могут сложиться самые разные соотношения. Произведение может быть структурно фантастическим в целом, а не во фрагментах (а для «Королевского Высочества» характерна именно фрагментарная фантастичность). Но произведение может быть также правдоподобным как целое, но только в семантическом, а не в буквальном смысле взаимосвязей, оставаясь однозначно фантастическим в частности (это характерно для произведений Кафки, в которых совершенно фантастические, овеществленные в романах объекты в своем конфликте скрывают совсем нефантастический смысл, когда, например, буквальная фантастичность превращения человека в червяка имеет совершенно нефантастический аллегорический смысл[9].
///
Фэнтези отличается от мира сказки и мифа тем, что ее механизм не обязательно детерминистский. Подобной свободой авторы, правда, не всегда пользуются, так как не занимаются, как мы здесь, проблемами общеонтологического характера. Поэтому иногда трудно провести грань между фэнтези, сказкой и научной фантастикой, особенно когда на первый план выступают объединяющие их элементы: необычность, антиверистичность описанных событий и т. п.

И наконец, научная фантастика стремится к тому, чтобы ее онтология скрупулезно имитировала онтологию реального мира. Она как бы мимикрирует под образ нашего мира, но делает его более странным, так как старается доказать, что то же в космическом, галактическом, звездном плане бытие выступает под масками такой разнородности явлений, что мы не в состоянии сразу поверить в существование неразрывной цепи развития, как доступной проверке возможности перехода от Homo Sapiens к Homo Superior, от лодки к фотонному космическому кораблю, от швейной машинки к машине исполнения желаний, от растений в горшочках к растениям, пожирающим космонавтов или ведущим с ними беседы. К тому еще стремится научная фантастика, чтобы в конце концов был открыт общий знаменатель всех этих необычных процессов, явлений и объектов, включая сюда то, что кажется нам привычным и знакомым. Фантастические описания могут вызвать у нас сомнения в гармоничном единстве мира, но потом мы раскаемся в своем неверии, когда поймем свое недомыслие, свою неспособность понять, что любое Чудо Вселенной не в состоянии даже поколебать всеобъемлющий закон, которому подчиняется и научная фантастика.
///
Трансформация локальных свойств, например, окружающих нас вещей, в нелокальные, такие, как атрибуты существования, обычно требуют ковариантного преобразования ряда других объектов, то есть: кто нарушает заданный порядок в одном месте, должен корреляционно нарушить его и в других местах. Так как удобнее всего вносить минимальные изменения, авторы чаще всего именно так и поступают, что приводит к «антиверизму» научной фантастики.

Писатель в таком случае демонстрирует новое для читателей явление и уверяет, будто оно таким же новым было и для героев повествования. Например, в рассказе Д. Банча отец покупает ребенку куклу-андроида и показывает, в какие мерзкие игры можно забавляться с этой игрушкой (в папу-маму); или же герой, узнав (у Дж. Уиндэма), что человеческую голову можно пристроить к туловищу андроида, от такого открытия падает с лестницы, сломав себе шею, и т. п.
Очевидно, это антиверистические сюжеты, потому что только мы, читатели, не знаем, что можно будет когда-нибудь сделать с куклой-андроидом или с человеческой головой. Автор описывает как бы реакцию неандертальца, узнавшего о существовании автогонок. Но относительно андроидной техники только мы являемся неандертальцами, но никак не персонажи научно-фантастической литературы. Пару лет тому назад нас ввергло бы в шок известие о пересадке сердца трупа живому человеку, а теперь мы уже успели прийти в себя; в связи с этой инновацией были разработаны новые юридические нормы, произошли соответствующие изменения во врачебной деонтологии, стало известно, как осуществлять подобные операции, сколько они стоят, и даже сняты были условные запреты с этой темы в светских беседах.

Несомненно, любая инновация, например андроидная, найдет со временем юридическое, бытовое и светское («а будет ли хорошим тоном дарить ребенку такую куклу?»), этико-нормативное («следует ли разводиться с женой, которая на 85 % была „андроизирована“»?), религиозно-догматическое («правомочен или нет в церковном смысле брак человека и андроида?») и т. п. Если все это трансформационно не обосновать, то получится невыносимая фальшь, которую мы назвали антиверизмом. Нельзя технику будущего намеренно привносить в современность и делать вид, что это и есть «научная фантастика». Таким диатрибам могут противопоставить ироничное замечание, что мы, мол, из пушки по воробьям стреляем, ведь это была только шутка! Но шутка бывает только смешной, или это вовсе не шутка. Стилистика таких произведений, как рассказ Дж. Уиндэма «Compassion Circuit» («Блок сочувствия»), имитирует веризм, а не первоапрельские шутки. В обычной литературе никто бы не осмелился подсовывать читателю столь примитивно состряпанные тексты; так же оскорбляет и попытка использовать реквизиты будущего для получения льготного пропуска в литературу.

--->

[должна быть разрушена до основания!]

“Каждое явление имеет механическую модель.

мана мана тыц тыц тыдыц

quantmag.ppole.ru/index.php?topic=457 - Тема: А что там с Пименовской теорией сверхдисплея? Опровергнута?  (Прочитано 45102 раз)
"как ПУСТОЕ может быть КРИВЫМ?". - Яндекс: нашлось 25 страниц

2)

“Каждое явление имеет механическую модель. Когда я, еще в молодости понял, что КМ не объясняет спин электрона как вращение, я сказал себе: «Эта наука
должна быть разрушена до основания!».

Шото такое уж було quantmag.ppole.ru/#msg86138

пораскурочили залезли по миллионам трупов наверьх и расселися як баре.. но холопами так и остались. с уголовшшинкой вдобавок

и усё стало зело хужее под холопами&уркаганцами&простодураками

[Зелёный дракон]

наукова думка и духовносць - как развиваться нонче чоловецiм

пошёл в духовносць а там попы охмуряють
пошол в науку - там шулера вербують себе нiгр и лечут их за наукодуховносць (тех кого угораздило подхватить вирус цифромолотилки в моск
пришёл к картёжникам - и бабло е и шулеров отловить лехко

- як в фильме с городу Парижу
rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=6519861 - Теория простых чисел / Le théorème de Marguerite (Anna Novion) [2023, Франция] MVO (WinMedia) +Sub Rus +Original Fra

а потом та цифромолотилка (и ея зомбиты) нагло требует развиваць тiлькi её "Иначе останетеся недоразвитыми нищебродами

ну лан хучь Великий Конфукций не пiдвёл

ru.wiki/Маджонг
Согласно одному из мифов о происхождении маджонга знаменитый древнекитайский философ Конфуций[2] изобрёл эту игру примерно в 500 году до н. э..
фишки, называемые тремя драконами, также соответствуют трём главным добродетелям, обозначенным Конфуцием.
Zhōng (中 , букв. «умеренность») — Красный дракон,
Fā (發 , букв. «процветание») — Зелёный дракон,
Bái (白 , букв. «белый») — Белый дракон — соответствуют доброжелательности, искренности и почтительности к родителям.
А само название игры — «маджонг» (букв. «воробей») в мифе объясняется тем, что Конфуций был..

изначально в маджонге использовались бумажные карты. Однако они быстро приходили в негодность или терялись. Поэтому со временем на смену бумажным картам пришли кости pikabu.ru/kitayskaya_igramadzhong

картёжники тоже были гадателями то поначалу
fbsearch.ru/жезлы, или скипетры (трефы), чаши (черви) и мечи (пики)
ru.wiki/Карты_таро

flib../b/586297 - Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи 10423K - Телемский
в малых арканах запечатлены важные эзотерические и психологические ключи. Некоторые тарологи – например, Шмаков – вообще утверждали, что именно малые арканы являются объективным отображением реальности.
Интересное свойство малых арканов в игральной колоде – удивительная система равновесия двух красных и двух черных мастей, что может символизировать поляризацию мужского и женского, или рубедо и нигредо, итога и начала. В наиболее распространенном варианте толкования мастей игральной колоды они соотносятся с четырьмя общественными сословиями: трефы – это священство, пики – дворянство, бубны – купечество, а черви – крестьянство. В классическом Таро немного другая атрибутация, однако, если рассмотреть масть жезлов как правителей, чаш как священников, мечей как солдат и пентаклей как земледельцев и ремесленников, в этом можно найти определенную логику.
При желании мы можем найти огромное количество других соответствий мастей. Например, четыре расы, четыре времени года или четыре психологические функции. Самое известное из соответствий – традиционные четыре стихии, которые стоит скорее рассматривать как четыре модуса бытия.
Не стоит обманывать себя – не существует никакого единственного изначально правильного значения. Все соответствия – правильны, даже те, которые вы откроете за обедом, прочитав эту книгу. Дело в особом статусе числа четыре, который подчеркнут в Таро четырьмя мастями и четырьмя рангами фигурных карт. Четверка – это число целостности, завершенности и полноты, число, появление которого указывает на стремление души к интеграции и порядку.

[Великая Иллюзия]

тем у кого числомолотилка забралась в моск и не даёть покою -скормите ей энто

http://samlib.ru/c/chernyh_w_d/welikajailljuzija.shtml
Великая Иллюзия
Владимир Дмитриевич Черных, кандидат технических наук, доцент.
///
СВЯЩЕННЫЕ ЧИСЛА В ТАЙНОЙ ДОКТРИНЕ И РЕЛИГИЯХ МИРА
   Вся Вселенная есть гармония и число
   Пифагор
///
   108 - священное число, особенно в буддизме, оно присутствует в архитектурных сооружениях, памятниках, рисунках, молитвенных четках, ритуалах и т.д. Величина угла в пятиугольнике 108 градусов, расстояние между Солнцем и Венерой 108 млн. км, сторона основания египетской пирамиды Микерина 108 м, скорость движения Земли вокруг Солнца составляет 108 х103 км в час, масса Солнца - 108 х 109 т, объем Земли 108 х 1010 км3; расстояние, проходимое светом за 1 час в вакууме, - 108 х 1010м, число костяшек в четках равно 108.
  
   144 - число, многократно повторяющееся в Библии, особенно в Откровении Иоанна Богослова (Откр.7:4-9): "И я слышал число запечатленных: запечатленных было 144000 из всех колен израилевых... И вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с ним 144 000, у которых имя Отца написано на челах... И стену его города (нисходящего с неба от бога) измерил в 144 локтя, мерою человеческою". 1440 минут в сутках, 1440 суток - четырехлетний египетский год (цикл).
  
   Но что означает 144 000 спасенных Библии с пальмовыми ветвями (символом любви и гармонии) в дни Армагеддона? Это число не надо понимать буквально, оно является чисто мистическим и одно из его значений - это воссоединение двух Божественных начал. Число 144.000 символизирует зиготу (оплодотворенную яйцеклетку), потому что простейший белок содержит 72.000 атомов (мужской 72.000 + женский 72.000 = 144.000). То есть число 72 это ещё и алгоритм человека. И в учении йоги космическая энергия в человеке циркулирует по 72.000 каналам. Любовь и гармония между мужчиной и женщиной побеждают время и два человека становятся спасенными и бессмертными! Мужская энергия сливается с женской, Материя с Духом, внутреннее становится внешним, двое одним целым - 144.
  
   216 - имеет прямое отношение к астрономическому понятию "сарос" (шумерское слово, означающее "повторение") - это период, по истечении которого в одной и той же последовательности повторяются солнечные и лунные затмения. Самый короткий, малый солнечный сарос длится 18 лет, большой - 54 года, далее следует период в 216 лет. Отличаются они друг от друга степенью совпадения по месту, времени и положению небесных светил. 216 лет - это тот отрезок времени между полными затмениями Солнца, за который все возвращается "на круги свои", и в том же месте, в то же время года Солнце, Луна и другие планеты занимают исходное положение. 2160 лет - "звездный месяц" Зодиака, то количество лет, которое Солнечная система находится в каждом зодиакальном созвездии, например эпоха Рыб, которую мы покидаем, и эпоха Водолея, в которую мы вступаем. 21600 лет - промежуток времени, через который планета Нибиру подходит к Земле на минимальное расстояние. Об этой загадочной планете подробнее будет сказано ниже.
   Период в 216 лет называют еще "пифагорийским циклом". В течение его, как говорит история, происходили перевоплощения души Пифагора. Всего его душа пережила пять воплощений, причем мудрец помнил не только каждое из них, но пребывание его души в преисподней. Первая его жизнь была жизнью Эталида, сына бога Гермеса и внука бога Зевса, так что не без оснований говорят, что он был рожден "от семени, превосходящего человеческую природу".
  
  В учении гностиков есть число 318, оно является символом Христа; его можно найти в Ветхом Завете Библии как знаменитое число 318ти испытанных обрезанных слуг Авраама. В Новом Завете число Христа сокрыто в 153 рыбах (Иоанн 21:6-11), выловленных по правую сторону лодки или читаемое справа - налево, минус 33 года Христа ставшего спасителем или "Рыбой" (I) в этот срок (351-33=318). Почему "Рыбой"?
   В эзотерической астрологии созвездие Рыб управляет бытием Иудеи и называется созвездием Мессии. Многие не знают, что первым символом христианства был не только агнец, но и рыба. Иисус часто назывался рыбаком, как и апостолы, из которых он сделал ловцов человеаков (Мат. 4:19). Слово "рыба" - это сокращение или анаграмма начальных букв пяти греческих слов: I X  Y  (Иисус Христос Сын Бога Спаситель), образующих слово рыба на греческом алфавите IXY .
  Кроме числа Христа в религиозных писаниях сущестќвует число Бога Творца равное 143, где без труда можно увидеть число
///
   Буддизм - одна из самых необычных религий. В нем нет почитания одного единого бога, нет понятия души как неизменной субстанции у христиан, нет противопоставления духа и материи. Буддисты считают, что все мы "крутимся в колесе сансары", то есть в череде повторных смертей и рождений, в котором душа совершенствуется и может достичь освобождения от сансары и достичь "нирваны", или состояния высочайшей духовной озаренности - "просветления". Это единственное, к чему человек должен стремиться. Буддисты считают, что достижение нирваны освобождает душу человека от дальнейших страданий в перевоплощениях в физическую оболочку (тело человека).
   Через пять столетий философия Будды почти слово в слово будет высказана Иисусом Христом в его Нагорной проповеди.
   Гоутама основал свое учение на трех основных принципах или истинах. Он утверждал: 1 - что все существующее существует вследствие естественных причин; 2- что добродетель получает свою награду, а порок - свое наказание; 3- что состояние человека в этом мире есть состояние существа, находящегося на испытании.
   Особенностью буддизма как этического религиозного учения является его практическая направленность. Оно с самого начала выступило против внешних форм, ритуалов и абстрактных спекуляций, так характерных для брахманизма, а позже и христианства. Основным содержанием буддийской доктрины является доктрина "спасения" или "освобождения", изложенная в учении о "четырех благородных истинах". Согласно этому учению, наша жизнь - это "страдание" (первая истина). Но, если имеются страдания, значит, имеются "причины страдания" (вторая истина) и "пути", ведущие к "освобождению от страданий" (третья и четвертая истины). Человек, осознавший это учение и освободившийся от страданий, может перейти в некое состояние вечного блаженства или упомянутой выше "нирваны". Поэтому основной целью буддизма является изменение внутреннего психического состояния человека, приобретение истинных знаний путем различных практик, например йоги. Однако состояние нирваны может быть достигнуто только после прекращения жизнедеятельности, то есть при переходе человека из "проявленного" (материального) в "непроявленное" (духовное), но при условии, что в материальном теле наш дух достиг состояния бога.
///
Сейчас установлено, что даже Геном человека и животного практически совпадают, причем наиболее близки гены не у человека и обезьяны. Геном собаки, мыши и свиньи ближе к человеческому, чем ген самой "человекообразной" обезьяны.
   Конечно, человеческая Монада прошла все царства, в том числе и животное, но человек как "разумное существо" создан Богом, а не произошел от животных в процессе эволюции, когда он взял в руки палку и распрямился. Монада жизни животных станет человеческой Монадой, но это будет уже в следующей Вселенной.
   Но какое отношение ко всему этому имеет Рыба, Грех и Сома? Оказывается, самое прямое, ибо Рыба, Грех и Сома - это три символа бессмертного Существа, встречающиеся как в древних, так и новых религиях. Эти символы встречаются в брахманизме в виде Матсья (Рыбы) - Вишну, шумеро-аккадского Оаннеса (Человека-Рыбы) и проходят через оба христианских Завета. "Рыба" - это символ вечной жизни, отраженный даже в знаке Зодиака.
   "Грех" - это падение Духа в Материю, затемнившего тем самым свою чистоту. Об этом более подробно будет сказано ниже.
   "Сома", или Луна, во всех древних религиях связана с деторождением. Все лунные богини древности, особенно греческие, связаны с деторождением в силу влияния Луны на женщин и зачатие. Диана, Артемида, Юнона, египетская Исида и т.д. - все богини женского начала связаны с Луной. Если бы современные люди знали астрологию Луны так же хорошо, как древние, то не нужно было бы сейчас прибегать к контрацептивам, чтобы предотвратить нежелательную беременность или же, наоборот, увеличить рождаемость. Это же верование нашло свое отражение в иудаизме, в котором главной функцией Иеговы является деторождение и "святая святых" в их храмах является символом утробы.
///
Армагеддон, по нашему мнению, начался уже давно, с момента создания на Земле человека, а Апокалипсис еще раньше - с образования Вселенной, поскольку все в этом мире имеет свое начало и конец. Ну а в чем смысл тогда жизни человека? Для чего он не по своей воле рождается, живет и умирает?
   Наука на этот вопрос ответа не дает. Она утверждает, что никакой души у человека нет, что человек - это просто биологическая одноразовая машина, после смерти которой ничего от человека, кроме памяти его потомков, не остается. Да и у потомков человек остается в большинстве случаев только в памяти детей и внуков, а дальше - все, безвестность и небытие. Печальная и грустная картина и в этом случае кажется, что никакого смысла в жизни нет.
  Как сказал бельгийский физик У.Крейг: "Если Бога нет, жизнь можно считать абсурдной. Она не имеет ни смысла, ни ценности, ни цели".

Христианская Церковь утверждает, что душа у человека есть, но она дается человеку Богом всего на один раз. И от того, как человек проживет одну единственную жизнь зависит судьба его души в загробном мире - будет ли она вечно пребывать в раю, или мучиться в аду. И в этом случае смысл жизни человека не радостен. В самом деле, радостно ли жить под гнетом постоянного страха согрешить и угодить в ад?
   Древние Тайные Доктрины (Каббала Египта, халдеев, индусов, евреев и т.д.) наиболее привлекательны, утверждая, что человек состоит из нематериальной души и физического тела. При этом тело - это просто оболочка, одежда для души - нетленной части человека. Эта нетленная часть многократно меняет свои одежды-тела, при этом развивается и сосвершенствуется, пока не достигнет состояния богочеловека. В этом учении вроде появляется "свет в конце тоннеля" и наша жизнь приобретает смысл, смысл жить вечно как в этом мире (пока он существует), так и в загробном. Как говорила эзотерик Анни Безант: "Человек - есть духовная сущность, облекшаяся в плоть для приобретения опыта в низших материальных мирах с целью овладеть ими и господствовать над ними, а в позднешие времена и занять свое место в творческих и направляющих Иерархиях Вселенной".
///
У русского языка очень много общего с санскритом - древним языком наших предков ариев. В ХХ веке крупнейший индийский лингвист и исследователь арийских Вед Бал Гангадхар Билак посетил Россию и в ее северных областях - Архангельской и Вологодской областях - обнаружил, что может свободно общаться с жителями на...санскрите. Он заявил, что больше нигде в мире не встречал такого чистого, неискаженного языка древних ариев. Об этом легко убедиться, посмотрев "Корнеслов русского языка" Ф.Шимкевича, изданного в Санкт-Петербурге в 1842 году, а также книгу О.Стуковой "История древних славян", 2007, СПб. Можно отметить также, что множество гор, водоемов и рек русского Севера явно носят названия, которые остались и в санскрите: индварь (возвышенность), индель (озеро, река, поселок), индера - река, ганга - остров, гангас - залив, гангос - гора и озеро, а также река в Карелии Рама, Извара, Ижора, Кама ("страсть" на санскрите) и т.д.

Древнеиндийский трактат "Самаранта" говорит о том, что Чакра-Муни пришла на берега Ганга из долины реки Ра (Волги). Другой трактат "Брахми" сообщает, что "Чакра-Муни" стал основой религии Брахмы и общественной структуры древнеиндийского общества. На его же основе возникли древнеарийские философские течения Индии, такие как, Санкхья, Вайшешиха, Упанишады и Йога.
///
На территории Римской империи в начале I-II веках на основе Чакра-Муни возникло религиозно-философское течение "Гностицизма", ставшее главным врагом раннего христианства.
   Сам трактат Чакра-Муни состоит из двух частей - основной объемом примерно в 350 стихов, и специальной части объемом в несколько тысяч стихов. Основная часть представляет собой перечень основных принципов мироздания и достижимых целей при изучении их. Специальная часть определяет пути этого познания и достижения истин основной части писания.
  
   За последние 2-3 столетия делались неоднократные попытки перевода текстов трактата на европейские языки и их осмысления. Все попытки были неудачными, поскольку уровень знаний человечества того времени не позволял не только осмыслить, но и правильно перевести этот трактат. Тем не менее, даже те переводы оказали большое влияние на таких мыслителей, как Бэкон, Юнг, Спиноза, Ломоносов, Вольтер, Геккель, С.Булгаков и многих других.
  
   Теперь непосредственно о текстах. Их точное количество европейцам не известно. Им известно лишь несколько относительно древних документов с разным количеством стихов, которые частью рифмованные, частью - нет. И смысловая нагрузка в стихах на разных языках также различна. Каждый вариант текста трактата, прежде чем дойти до нас, переводился с языка на язык десятки раз. И не всегда переводчики находили эквивалентное значение слов, что искажало смысл стихов. Например, в санскрите свыше 20 понятий пространства, а в имеющихся переводах их всего 4-5. Это же можно сказать о таких понятиях, как дух, душа, разум, поле и т.д., которые в санскрите отличаются значительным количеством смысловых интерпретаций, не имеющих аналогов в европейских языках. К примеру, на русском языке "воду" можно назвать только водой, на санскрите же ее можно назвать ap, ambhas, udaka, udan, kilala, jala, toya, dharya,van, salila, hala.
  
   Общее количество стихов в различных источниках колеблется от нескольких сотен до 5 тысяч. В ряде древних списков присутствуют комментарии. Где находятся оригиналы Чакра-Муни, неизвестно. Но они, несомненно, существуют.
  В заключение приведем очень интересный отрывок из этого трактата, приведенный в книге О.Стуковой "История девних славян":
  
  1. Как пусто в полости глухой
  Средь стен незримых и безмерных,
  На дне безмолвья разум твой
  Познает истины Вселенной.

  2. Стеной из мысли круг замкнул
  Твое немое созерцанье,
  Безлика пустота вокруг
  Ты отрешен от дней сиянья.

  3. Через покров прозрачной силы,
  Познав весь смысл бытия,
  Ты лицезреешь мир пустынный,
  Всмотрись - на всем печать конца.

  4. Нет под тобой земной опоры
  Нет ничего здесь, все лишь там,
  За куполом идей в неволе
  Жизнь, не познавшая нирван.

  5. Мир сложен в звездной пустоте,
  Как муравейник растревожен,
  В причинной связи замкнут свет,
  Ее ты сам увидеть должен.

  6. Сбрось с подсознанья хаос истин
  Пред бездной высшего пути,
  Здесь, познавая смысл жизни,
  Их надо вновь приобрести.

  7. Есть тайна тайн у мирозданья:
  В гробнице мозга власть лежит,
  Способная чрез расстоянья
  Материю преобразить.

  8. На острие могучей силы
  Взлети над замкнутой средой,
  И ощути весь мир всесильный
  И мир ничтожный под собой.

  9. Внутри бескрайнего пространства,
  Среди энергий сжатых в нем,
  Соотнеси себя с сим царством,
  Переосмыслив бытие.

  10. Ты будешь выше и сильнее
  Других, чья воля под твоей,
  Ты будешь видеть их не зрея
  И слышать мысли у людей.

  11. Туманный дух ушедших в прах
  Пусть снизойдет к тебе из бездны
  И оживит пустыни мрак
  Скопленьем мысли и надежды.

  12. Ты удлинишь свой скромный век
  Познав в мгновенья опыт сотен,
  Мудр, но бессилен человек
  Пред временем своей же плоти.

  13 От естества не отрекаясь,
  В оковах плодоносных будь,
  Мир в окруженье познавая,
  Продолжи в поколеньях путь.

  14.Не подавляй инстинктов жизни,
  Но сохраняй их чистоту,
  Гармония должна быть смыслом,
  А разум - мерою всему.

  15.Внутри тебя и вне тебя
  Два мира - внутренний и внешний,
  Один в другой переходя,
  Едины есть в борьбе извечной.

  16. Соприкасаясь с миром тем,
  Владея всем, что он дает,
  Не забывай цикличность дней :
  Все будет прахом, все уйдет.

  17. Ни что не вечно в мире этом,
  Но смерть бессмертию сродни,
  Не исчезаешь здесь бесследно
  Меняешь формы жизни ты.

  18. Ты умираешь лишь душою
  И частью разума, но дух
  Вновь возрождается с землею,
   Путь в мыслях оставляя свой.

  19. Уже своим существованьем
  Ты изменяешь мир собой,
   Часть вещества перемещая,
   Если б не жил, он был другой.

  20. И потому уйти не бойся :
  Конца в системе мира нет,
  Но не стремись уйти без пользы,
  Дай жизнь другим, оставив след.

  21. В движенье бурного потока
  Страстей, в объятьях суеты,
  Ищи гармонию и помни :
  Ты есть творец своей судьбы.

  22. И пусть бессилен ты пред небом
  И перед волями других,
  С покоем в мыслях следуй к целям,
  Их смыслом наполняя дни.

  23. Ты есть ни первый, ни последний,
  В ряду ушедших в мир иной,
  Но мысли, улетая в бездну,
  Не исчезают за тобой.

  24. Пусть поле мудрости в эфире,
  Блуждая среди звезд и тьмы,
  Ядро энергии и силы,
  Прозренье даст тебе и смысл.

  25. Блуждая взором меж светил,
  Среди глубокой мглы небес,
  Пойми, что многослоен мир,
  Он временем разорван весь.

  26. Мир многоликий, мнократный,
  Но время в плен его взяло,
  В цепях движенья без возврата,
  Все тут уже предрешено.

  27. Что плоско -- это лишь поверхность,
  В объеме тел и есть их суть,
  Во времени, летящем в вечность,
  Есть измеренье ввысь и в глубь.

  28. Спираль пространства в лабиринте,
  Где время властвует над всем,
  Несется в поисках укрытья,
  Но выход не найдет нигде.

  29. Вселенной круг замкнул кольцо,
  Слилось в одно конец с началом,
  Все стало определено
  И раскрошился мир частями.

  30. Взрывался космос, распадаясь,
  Мир возникал и погибал,
  Рвалась материя, сжимаясь,
  Чтоб снова рваться и пылать.

  31. И бесконечной чередою
  Все повторяется опять,
  Как отраженье в глади моря
  Миров двойных безумный ряд.

  32. Цепь циклов миросозиданья
  Лишь может разум разорвать,
  Но времени Вселенной мало,
  Чтоб разум мочь такой создать.

  33. Еще есть тайна в сути мира -
  Нет абсолютной пустоты,
  В пустой системе скрыта сила,
  Подобия ей не найти.

  34. Вся пустота - частиц сцепленье,
  Своей энергией они,
  Сковав меж себя притяженье,
  Пространство изогнули вкривь.

  35.А где темница этой силы
  Не в силах удержать ее,
  Там образуются светилы,
  Материя из ничего.

  36. И растянувшись до предела,
  Опять вбирает пустота
  Все то, что вновь создать успела,
  Чтоб после сжатья вновь начать.

  37.И в этой бездне беспредельной,
  В потоке времени летит
  Песчинка с нею несравненна,
  Тебе где суждено прожить.
  38. Но чтобы вырваться из плена
  И сопредельный мир познать,
   Сначало людям нужно время,
   Чтоб на земле существовать.
  39. На смену жизни смерть приходит,
  Но жизнь на смену не всегда,
  Об этом людям нужно помнить,
  Чтоб не угаснуть на века.
  40. Чем больше вещества в системе,
  Тем меньше скорости внутри,
  Полями замедляя время,
  Пространство ограждает жизнь.
  41. Но если сжать пространство силой
  И время им насквозь пронзить,
  Поля здесь образуют дыры,
  Где скорость лишь мгновенья миг.
  42. Расступится стена безмолвья,
  Часть космоса падет к ногам,
  И разум вознесется к звездам,
  Но он не сможет все познать.
  43.Познанье беспредельно в мире,
  Где мыслью озаряя путь,
  На сто локтей вперед ты видишь,
  А миллионы в мраке ждут.
  44.Само познанье не едино,
  Оно для опыта дано,
  Чтоб оценить систему мира,
  Как по частям, так и всего.
  45.Чем глубже глубина познанья,
  Тем тоньше уясним себе
  Законы миросозиданья,
  Законы жизни на земле.
  46. Развития закономерность,
  В цепи событий отразясь,
  Систему мира равномерно
  Распределило чтоб создать.
  47. Всепоглащающем единством
  Ось жизненная пронзена,
  И хаос, кажущийся диким,
  Сам гармоничен для себя.
  48. Ты часть субстанции разумной,
  Плод тех, кто жил и будет жить
  И "Я" твое - часть силы мудрой,
  Не осознавшей связи нить.
  49. Но чтобы вновь открыть себя
  И ощутить единства связь,
  Объедини свое ты "Я",
  Его пойми и волю дай.
  50. "Я" сплетено из трех начал :
  Одно - ты сам, как центр мира,
  Второе создано другими, чтоб ты их в мыслях осознал,
  А третья "Я" - инстинктов сила.
  51. Познай же самого себя,
  Чтоб плоть тебе подвластна стала,
  Чтоб "Я" здесь волю обрело
  И всю плоть в целое собрало.
  52. Когда оковы все спадут,
  И "Я" познает власть свершенья,
  Тогда послушен станет круг
  Всех тел, доступных ощущенью.
  53. Для разума пределов нет,
  Посредством воли и уменья,
  Ты, как стрелой пронзишь мысль тех -
  Чье поле выбрано для цели.
   54. И как вершитель их судьбы,
  Своею властью данной духом,
  Ты будешь управлять людьми
  За горизонтом глаз и слуха.
  55. Не сразу, медленно придет,
  Владенье силою безмерной,
  Как света луч она пробьет
  Мрак, созданный щитом пределов.
  56. Из мощи мозга исходящим,
  Ты сокрушающим лучом
  Себе других откроешь страсти,
  Вся ночь сознанья - станет днем.
  57. Безликих тел бездушный круг
  Природой жизнью обделенный,
   Ты сдвинуть с места сможешь вдруг,
   Перемещать согласно воли.
  58. А после развивая силу,
  Заполнив разумом тела,
  Ты установишь связь с эфиром,
  Где высший разум ждет тебя.
  59. И оторвавшись от себя
  Ты раздвоишься сам с собою,
  Соединив земное "Я",
  С тем, что витает над тобою.
  60. Ты, как феномен бытия
  "Я" свое собственное создал
  Из всеобъемлющего "Я",
  Чтобы его пополнить после.
  61. Есть тайна, ждущая ответа,
  Где чрево, давшее все здесь?
  Где вход для огненного света,
  Что взрывом мир построил весь?
  62. Колодец тьмы, что входит в точку,
  Где слиты плотность с пустотой,
  Есть переход лишь в мир иной,
  Как рыбы есть пузырь воздушный.
  63. Есть чрево-Мать, в покровах ночи
  Что ждет тот миг, что б вход открыть,
  Для вспышки эманаций мощи,
  И время мира запустить.
  64. Все изначально и бескрайно,
  Все сжато силой и темно,
  Все в ожидании начала,
  Без времени лежит в ничто.
  65. Еще нет разума, блаженства,
  Причинности событий нет,
  И нет кому страдать безмерно
  Раз слиты миг и вечность здесь.

VS
realyoga.ru/Чакра-Муни - Найдено 5 результатiв
forum.realyoga.ru/viewtopic.php?t=1950 - Чакра-муни – манускрипт родивший Йогу.