|
И.В. Чусов, Записки физика-экстрасенса
— Ты хочешь сказать, что я могу летать? — ТЫ СВОБОДЕН — вот что я говорю. Ричард Бах. Чайка по имени Джонатан
Ливингстон Часть I Болезни людей и принципы излеченияГлава 1 Школа экстрасенсорикиБыть может, дорогой читатель, тебя удивит, почему я пишу «школа», а начинаю главу с «детского сада». Объяснение этому очень простое. «Школа» — слово многозначное: есть школа, где обучают детей азам разных наук, а есть школа жизни. В последнем значении я и употребил слово «школа» в названии главы. Детский садСитуации, о
которых пойдет речь в этой главе, я называю «детсадовскими», потому что
группирую их по одному признаку: эти события, свидетелем или участником которых
я был, расшатывали мое примитивное материалистическое понимание мира, сдирали с
меня шоры однобокого видения и учили бесстрашию. Любой человек, а не только ученый, должен быть бесстрашным, видеть мир
без предвзятости, иначе ничего нового он не заметит. Был очень далекий 1955 год, начало июля. Я только что окончил московскую школу с серебряной медалью. Медаль давала мне право сдавать только один экзамен по профильному предмету при поступлении в институт. Блатом я никогда в жизни не пользовался, а взяток не давал — не нравится — и еще потому, в частности, что лишних денег никогда в жизни не имел. Поэтому пришлось срочно стать взрослым и принять на себя ответственность за судьбу. Я был уверен, что получу медаль и буду сдавать только один экзамен, а поэтому загодя перерешал все примеры из нескольких конкурсных задачников по математике, поскольку выбрал институт, где надо было сдавать именно математику. Да, забыл сказать, что в армию идти я категорически не собирался. Поэтому у меня оставались две возможности: или сдать успешно одну математику в июле, или повторить сдачу в августе на общих основаниях — писать сочинение и пр. Конкурс среди медалистов был такой, что этот единственный экзамен надо было сдать на пятерку. На экзамене требовалось решить шесть (кажется) задач, а потом показать ход решения преподавателю. Пять задачек я решил одной левой, а на шестой меня заклинило. И чем больше я размышлял, тем хуже становилось мое настроение. Я понял, что такого типа задачки каким-то образом пропустил при подготовке. Можно сказать, что я смирился с четверкой, но в истерику не впал. Это меня и спасло... Открылась дверь в нашу аудиторию, и влетел растрепанный абитуриент, который собрался доказать экзаменатору, что экзаменатор — дурак, а он, абитуриент, напротив — умен. Он подскочил к столу экзаменатора и начал орать, потрясая листками бумаги со своим решением. Когда абитуриент немного успокоился, экзаменатор тихо и неторопливо объяснил ему правильный ход решения его задачи. Я совершенно забыл про свои невеселые мысли и с интересом следил за их спором. Когда он кончился, я понял, что теперь знаю, как надо решать мою собственную задачу: в услышанном я уловил намек и тотчас же воспользовался подсказкой. Получив пятерку, я немедленно отправился в турлагерь и к началу занятий появился в институте, слегка напоминая негра. Долгие десятилетия я воспринимал этот эпизод как забавную историю. Но потом понял, что в ней были заложены две составляющие любого информационного чуда. Во-первых, необычная информация должна вовремя откуда-то поступить — здесь мы не командуем. Во-вторых, информация должна быть воспринята — это задача человека, которому данная информация адресована. И тут есть важное условие: в критические моменты жизни человек должен быть безразличен к результату. Тогда он способен воспринимать подсказки, которые ему адресует Провидение*. Это очень трудно, но возможно. * Можно спорить о том, случайно или не случайно незнакомые люди подсказали мне способ решения задачи. Атеист скажет, что случайность сработала, я, напротив, уверен, что Божий Промысел — мы не решим этого вопроса никогда. Можно только предположить, что если «случайности» будут встречаться регулярно, то это все-таки Божий Промысел. Но если закономерность есть или возможна, человек должен помочь ее реализовывать. Второй эпизод — из более позднего времени, когда я не только окончил институт, а уже лет двадцать занимался физикой плазмы и был научным сотрудником элитного Института атомной энергии им. И. В. Курчатова (ИАЭ). Был день рождения Олега — моего приятеля, тогда сотрудника нашего Института. Ели-пили, пели песни. Потом все подустали. Олег предложил: «Все, хватит, займемся картами». В карты я не играю и поэтому начал возражать. Олег, не обращая внимания на мои протесты, стасовал колоду, выбрал пять карт сверху, показал нам, какие именно он отобрал, стасовал уже их и выложил на стол рубашками кверху. Порядок раскладки на столе он видел, мы — нет. Выложил и говорит: — Сейчас, Илюша, я тебя развеселю, но ты должен отвечать на мои вопросы, совершенно не задумываясь и сразу. Готов? Я кивнул. — Ткни пальцем в даму крестей. — А откуда я... — Ткни пальцем, тебе говорю. Я для смеха наугад показал на одну карту. Олег перевернул ее — трефовая дама. Все в замешательстве. — Сейчас я тебя, Илюша, развеселю, только отвечай не задумываясь, — бубнит Олег и раскладывает карты заново. — Ну-ка найди семерку червей, только не думай! Я ткнул пальцем. Олег открыл карту. В самом деле — семерка червей. Тут я пискнул: — Олег, это фокус? Тогда объясни как. — Илюша, это не фокус. Я мысленно внушаю тебе, чтобы ты выбрал данную карту, расположение которой я знаю, а ты не знаешь. — Олег, мы с тобой физики. Если это эксперимент, то давай его усложним. Я поворачиваюсь к тебе спиной. Мы нумеруем позиции карт от тебя слева направо. Я не оборачиваюсь и называю номер. Так мы отметаем все возможные визуальные сигналы. — Хорошо, — согласился Олег. Я еще два раза угадал карту. — Все, — сказал Олег, — больше не могу, устал. Через несколько лет я прочитал научную статью В. М. Бехтерева под названием: «Об опытах над мысленным воздействием на поведение животных». Всемирно известный в области психиатрии ученый рассказывал коллегам по профессии о том, как он научился у знаменитого дрессировщика В. Л. Дурова умению без произнесения слов внушать животным, в частности собачке Пикки, алгоритм сиюминутного поведения. Двое больших ученых (я имею в виду Дурова и Бехтерева) сумели заставить собак выполнять сложные мысленные приказы. Аналогично, значительно менее крупный ученый — мой приятель Олег — заставлял меня отгадывать задуманную им карту. Эти два факта реализации мысленных приказов стали моим опытом Майкельсона. Так, Эйнштейн, предположив безусловную правоту результата одного, но крайне важного физического эксперимента — опыта Майкельсона–Морли, — создал специальную теорию относительности. Я же, как физик, знал, что весь арсенал классической физики (исключая квантовую) не может объяснить явление, наблюдателем и участником которого был Бехтерев, а много позже — я, но безоговорочно поверил, что передача информации телепатическим путем, по крайней мере, в отдельных случаях — возможна. Давайте опять подчеркнем необходимость для успеха иметь подготовленных людей. Олег был от природы сильным индуктором (человеком-излучателем), но его возможности были ограничены на физическом уровне (усталость!). Я неожиданно для себя оказался способным реципиентом (человеком-приемником), от которого требовалось одно: не думать о том, что ты делаешь, не заклиниваться на результате, и тогда твое интуитивное решение будет правильным... В перестроечные годы, как из рога изобилия, посыпались недоступные при старой власти самые разнообразные сочинения на эзотерические темы. У меня к этой литературе было двойственное отношение. С одной стороны, встречался просто низкопробный бред, абсолютно не удовлетворяющий научным критериям, с другой — сочинения, которые просто так отбросить было нельзя. Я имею в виду прежде всего эзотерику Востока, а из европейцев — сочинения Э. Сведенборга и Д. Андреева. Неожиданно я узнал, что видный ученый и администратор ИАЭ, выдвиженец И. В. Курчатова доктор физико-математических наук М. К. Романовский* давно увлекается эзотерикой и владеет некоторыми техниками этого направления. Здесь же в ИАЭ я познакомился с женщиной по имени Лена и мужчиной по имени Сэнджар. Оба они зарабатывали на хлеб инженерным трудом, а в качестве хобби занимались лечением сотрудников. Совершенно бесплатно. Лена меня поразила виртуозным владением «рамочкой». Рамочка — это усовершенствованная конструкция инструмента лозоходцев, занимавшихся поисками руд, подземной воды и пр. В современном исполнении она представляет собой Г-образную конструкцию из вязальной спицы. Короткий заостренный конец этой буквы Г вставляем в колпачок от авторучки или в какой-нибудь аналогичный подшипник и зажимаем подшипник в ладони так, чтобы короткий конец смотрел вертикально вниз и служил осью для длинного, а длинный имел возможность болтаться в горизонтальной плоскости, вращаясь в подшипнике. Лена в качестве упорного подшипника использовала собственную ладонь, в которой слегка зажимала короткий конец. Она держала одновременно две рамочки в двух руках. * О нем подробно см. в главе 3. На тему этих рамочек написано очень много, и половину написанного можно, не глядя, отправить в макулатуру. Пишут, в частности, что рамочка в умелых руках поворачивается там, где имеются подземные воды, или старинные клады, или протечка из каких-то закопанных труб. Это — правда. Якобы она так сильно поворачивается, что руки гнутся. Вот это — чепуха. И во многом прав скептик, который, глядя на вышеупомянутую конструкцию, говорит, что обыкновенный жулик умело поворачивает руку, а от этого отклоняется и рамка. И он совершенно прав в той части, где отмечает, что не рамка крутится, нарушая все физические законы, а рука. Да, поворачивается рука, а за ней и рамка. Вопрос в другом: поворачивается ли эта рамка произвольно или непроизвольно? Если произвольно, то перед нами жулик, если непроизвольно, то это вариант яснознания, с использованием в качестве индикатора руки человека с рамочкой. На самом деле происходит следующее. Человек мысленно или вслух излагает просьбу: хочу найти воду, или геопатогенную зону, или потерянный предмет. Если эта просьба находит поддержку «наверху», и если эти «наверху» захотят поделиться информацией, то они подадут сигнал в тело человека: когда он будет проходить рядом с искомым объектом, его рука дрогнет, и рамочка отклонится. Я в свое время научился этой нехитрой технике, в основе которой лежат два принципа, которые нам уже знакомы: ● человек должен быть безразличен к результату, и тогда он не станет сознательно или бессознательно подыгрывать; ● у него должен быть открыт канал интуитивного знания. Я уже давно не использую рамочку в диагностических целях. Сейчас, когда я пишу эти строки, я мысленно задаю вопрос (непонятно кому, не Богу же!): какое у меня верхнее давление? Где-то в голове высвечивается — 140. А какое нижнее давление? Ответ — 80. Все хорошо, можно писать дальше. Я мог бы получить тот же результат, используя рамочку. Предварительно я должен с кем-то «наверху» договориться, что отклонение рамочки влево означает «да», а вправо — «нет». Можно провести контрольную проверку. Я — мужчина? Рамочка отклоняется влево. Я — женщина? Рамочка отклоняется вправо. Информационный канал работает. Теперь я задаю вопросы, касающиеся верхнего давления. У меня верхнее давление в диапазоне 110–120? Рамочка идет вправо. У меня давление в диапазоне 120–130? Опять рамочка говорит «нет». Наконец я зацепил нужный диапазон — 130–140 и уменьшаю шаг поиска. В конце концов, методом таких последовательных действий (итераций) я получаю правильный ответ — 140. Кстати,
давление мерить можно и проще. Берем линейку не менее По этому
случаю вспоминается, как я поехал отдыхать в Белоруссию на озера. Это было
давно, еще при советской власти. Со мной были сын-студент и два его приятеля такого
же возраста. Чисто мужская компания. Вечерами — беседы у костра. Я рассказал
про все эти рамочки-грузики, а потом
продемонстрировал рамочку, которую захватил с собой. Дотошные мальчишки
потребовали доказательств. Я тогда курил и предложил им свою зажигалку, чтобы
они спрятали ее, а сам стал глядеть на озерную гладь. Мальчишки тем временем
прятали мою зажигалку среди опавших листьев на нашей поляне размером примерно
10 × Так вот, Лена управляла двумя рамочками сразу. Когда они скрещивались, это означало «да», когда одновременно расходились — «нет». Еще я видел в совершенно неформальной обстановке, исключавшей фокусы, как к ее лбу прилеплялись небольшие монеты и висели, почему-то не падая. Как она это делала, я не знаю до сих пор. А Сэнджар вылечил меня от простатита. Его метод — массаж точек... Все это подогревало мое желание разобраться научными методами в новой, как мне тогда казалось, области явлений природы... В какой-то момент я понял, что дальше так жить нельзя, просто невозможно. Невозможно жить дальше, не пытаясь понять смысл этой самой жизни. Надо было на что-то решиться. Передо мной лежала газета. И я решился. Я набрал номер телефона из одного газетного объявления. Он был занят. Я подождал и снова его набрал — он был занят. Я в третий раз набрал номер — короткие частые гудки. Тогда я набрал номер из другого объявления и услышал женский голос: «Я вас слушаю, говорите». Так я впервые услышал голос Нонны Константиновны. Интересно, как бы сложилась моя судьба, если бы я дозвонился по телефону из первого объявления? Это было объявление колдуна Лонго. Вот так я поступил на курсы экстрасенсов, которые успешно окончил и даже имею диплом, свидетельствующий о том, что я там чему-то научился (и даже чему именно). На самом деле диплом дипломом, но «диплом не может заменить голову». Эта формулировка не моя, я ее прочитал когда-то и запомнил. Здесь совершенно та же история, что и с учебой в институте. Институт дает базовые знания и обучает методике самостоятельной работы с новым материалом и со справочниками. Остальное забывается очень скоро. Поэтому все, чему меня учила НК, я благополучно забыл, но спасибо ей за то, что она заложила в меня базовые знания и веру в Бога, как это ни странно звучит. Ты думаешь, читатель, именно эти трехмесячные курсы я буду называть Школой? Ничего подобного: о Школе — впереди, а это все еще Детский сад. На первое
занятие пришло человек двадцать. Мы сидели в подвальном помещении одной из
московских школ. Этот подвал снимал «Фонд имени Л. Л. Васильева», сотрудницей
которого была НК. Наша группа расположилась в большой комнате музея Фонда. Обо
всех экспонатах этого музея я подробно рассказывать не буду. Меня, помнится,
очень заинтересовал прибор для визуализации собственного биополя. Прибор
выглядел следующим образом. Это был ящик в виде куба с ребром порядка Мы сидим по периметру зала. Первое занятие. НК еще продолжает набирать слушателей. Входит какая-то девица, с интересом оглядывается и останавливает свой взгляд на НК. Та, естественно, прерывает занятие и спрашивает, что девице нужно. Дальше происходит бесподобный диалог. — Не знаю, пришла ли я по адресу. Вы ведь учите экстрасенсорике? — Да, мы занимаемся медицинской парапсихологией. — Я даже не знаю. Вообще-то я — ясновидящая, мне бы надо к таким людям... — Вы, конечно, выбирайте, что вам надо, но у вас сейчас времени маловато для занятий. Балансовый отчет на носу, а у вас конь еще не валялся. Так ведь? Немая сцена из «Ревизора». Девица в ауте, мы — тоже. Откуда НК это узнала? Если найдется недоверчивый читатель, конечно, он скажет, что девица была подставной фигурой, что с ней договорились и т. д. Я не могу с ним спорить, у меня нет доказательств, что НК тогда не сыграла, хотя лично я уверен, что эта сцена была натуральной — НК не сыграла, а блеснула. У меня нет доказательств, и даже то бесспорное для меня лично, которое я держу в кармане и сейчас извлеку, даже оно недоверчивого человека не убедит. Предъявляю доказательство: я сам, начиная с какого-то времени, умею делать подобные чудеса. Это называется яснознанием, и о нем мы будем подробно говорить, но несколько позже. Люди устроены странно. Если им рассказать про балансовый отчет, они добродушно посмеются и не поверят. А если про научную интуицию (а это есть частный случай общего явления яснознания), то реакция будет совершенно другой: «Так то ученые, у них все возможно!» Кстати, о научной интуиции. Занимаясь долгие годы научной работой, я давно понял, что ученый талантливый отличается именно интуицией или знанием ответа задачи до начала ее решения. В научных кругах существует легенда, которую есть смысл в этой связи вспомнить. Был очень талантливый, почти гениальный физик-теоретик Л. Д. Ландау. В середине ХХ века у него в институте каждый четверг (кажется) проходили семинары, на которых делали доклады «посторонние» теоретики. Пройти апробацию у Ландау было огромной честью, и многие стремились преодолеть этот рубеж. Но и трудности были непомерные. Докладчик только начинал писать формулы, чтобы поведать об открытии, а Мэтр, бывало, неожиданно произносил что-то вроде: «Дальше не надо — чепуха!» И все. Отмываться приходилось годами, а жизнь теоретика коротка. И вот однажды... Л. Д. Ландау физикой плазмы практически не занимался. Но у него есть одна работа, опубликованная в 1946 году, на которую в последующих научных статьях других теоретиков имеется огромное количество ссылок. Речь идет о так называемом «затухании Ландау». Суть его проста. Внешние колебания электрического поля не могут проникнуть глубоко в плазму, потому что собственные поля электронов плазмы, инициируемые внешними колебаниями, гасят поступающий в плазму сигнал. В статье приводился довольно простой вывод искомой формулы. В формулу поверили все и сразу. Еще бы, Дау сказал! Прошло восемнадцать лет. В 1964 году в престижном научном «Журнале экспериментальной и теоретической физики» была напечатана статья Захарова и Карпмана, в которой утверждалось, что в работе Ландау выкладки ошибочны! С Карпманом я не был знаком, но с В. Е. Захаровым я учился в одном институте, какое-то время мы были с ним в приятельских отношениях, я даже опубликовал его научную биографию в журнале «Наука в СССР» — бывшем официозе Академии наук. Поэтому описываемую историю я знаю из первых рук. Так вот, Дау действительно ошибся в математике! Затухание есть, и это бесспорно, но авторский вывод формулы — неправильный. На жаргоне физиков: затухание появляется во втором приближении, а в первом — как изложено в статье Ландау — его нет. Эта история наглядно демонстрирует, что сначала делается само открытие, а потом выстраивается общедоступный путь к нему. В данном случае путь был неправильный, а открытие? Открытие крупное, несомненное. Оно во все времена будет носить имя Ландау, а не Захарова с Карпманом. Поэтому не надо быть педантом и зацикливаться на мелочах. За деревьями не увидишь леса. Надо каким-то непонятным пока способом «прорастать» в явление, «сливаться» с ним. Это восточный путь мышления, отличающийся от западного, аналитического. Но крупные открытия делаются именно по-восточному и заодно все настоящее искусство...* * Что касается восточного и западного типа мышления в науке, то на эту тему есть работы крупнейших физиков, например, В. Гейзенберга и Д. Бома. Что здесь имеется в виду? Восточный путь: от общего к частному, но он требует Откровения в начале пути. Западный же человек полагает, что шаг за шагом, от частного к общему, по палочке, по бревнышку можно построить шалаш или избу. Но небоскреб так построить нельзя! Его надо сначала увидеть как целое, сделанным из железобетона. На Востоке возможность Откровения, то есть привнесения ключевой информации откуда-то со стороны (от Бога?), вполне допускается, а на Западе — нет. Что касается искусства, то оно в этом смысле всегда «восточное», даже если сделано в Париже. Потому что можно научить определенным приемам в области искусства, но нельзя научить открытию новых приемов. Но вернемся к моим воспоминаниям. В моей жизни лекаря-экстрасенса я иногда работал совместно с Галей Шинаковой. (Увы, в конце мая 2006 года она скоропостижно скончалась.) Я познакомился с ней больше десятка лет назад на описываемых курсах. Когда собирается двадцать человек и все жаждут быть экстрасенсами, то возникает взвинченная обстановка предрасположенности к чуду. Мы с Галей искали объективные способы проверки наших возможностей. Обстановка в музее этому способствовала. Скажем, был там такой экспонат: двадцать одинаковых по виду и весу коробочек из-под лекарства. Половина из них была заполнена спичками, половина — скрепками. Нас учили, что если взять в руки коробочку и подержать некоторое время, то ощущения (тепло, покалывание или что-то подобное) будут разные в зависимости от того, что в ней. Я пробовал и ничего не ощущал. Меня это удручало. Однажды мы с Галей решили поработать по-другому. Я брал в руки коробочку и мысленно, не задумываясь, произносил про себя первое, что приходило в голову, например «скрепки», и передавал коробочку сидящей рядом Гале. Галя произносила вслух «скрепки» или «спички», смотря как ей казалось, тут же открывала коробку, и мы узнавали, что там на самом деле лежит. Так вот, при таком подходе у одного из нас было девятнадцать попаданий из двадцати возможных, а у другого — все двадцать. Это было наше явное чудо. Повторяю, наше с Галей чудо. Для других оно не убедительно. Так мы впервые познакомились с вершиной интуиции — яснознанием. Но яснознание не единственный «фокус», доступный пытливому уму. В том же музее я испытал на себе, что такое измененное состояние сознания. Как это выглядело в нашем подвале? Сначала заплати деньги за сеанс, правда, не очень большие, примерно как за нынешний билет в кино. Перед началом сеанса не ешь и не пей, а то худо будет. Дело было зимой — одевайся потеплее, а то простудишься потом. Кто может участвовать? Руководитель выразился так: «Кто может спуститься к нам в подвал, тот и может». Большая подвальная комната. В комнате — десятка два лежачих мест на топчанах. Легкая подстилка и маленькая подушка-думка под голову. В начале каждого сеанса — вступительная беседа. Я ее опускаю. Затем все раскладываются по нарам. Гасится общий свет. Зажигаются ароматические свечи. Руководитель показывает, как надо дышать. В дыхании вся изюминка. Дышать надо с частотой примерно раз в секунду или даже чаще! Когда все поняли, как себя вести, включается особая музыка с переменным ритмом. Ритм задает частоту дыхания. Представьте себе: полутьма, но потолок виден, какая-то нечеловеческая музыка, запах горящих свечей и слова руководителя: «Дышите в темпе музыки. У вас все получится! Представьте себе, что вы летите в межзвездном пространстве... Звездная ткань разрывается впереди, обтекает вас по бокам и смыкается сзади. Испытывайте ощущение полета, наслаждайтесь им... Отпустите свои мысли... Рассматривайте внимательно появляющиеся зрительные образы...» и т. д. Сеанс продолжается часа два: минут тридцать — вход в режим, минут сорок — выход и возвращение «на Землю», остальное время — лови кайф. Никогда в жизни я не баловался наркотиками, поэтому мне сравнивать не с чем, но самое «продвинутое» кино со спецэффектами — ерунда по сравнению с таким сеансом. Через пять-десять минут учащенного дыхания темп музыки меняется, меняется и музыкальный рисунок. (Впоследствии мне не довелось еще раз услышать эту музыку, а хотелось бы! Как она звучит отдельно, без всех этих таинственных аксессуаров?!) Теперь можно дышать обычным образом, но ты понимаешь, что с тобой что-то начинает происходить и даже уже произошло. Ты смотришь на низкий потолок и видишь на нем побелку всю в трещинах, но одновременно на «экране» потолка возникает другая картина, и она даже более яркая! Ты можешь сознательно переключаться на просмотр то одной, то другой, но кому интересно разглядывать обычный потолок?! Руководитель давно молчит, а ты летишь во Вселенной как космонавт, но без скафандра, и мигают звезды, и это чувство полета, которое, наверное, доступно только птицам, но не людям... Передать невозможно. Надо ощутить самому. Это и есть измененное состояние сознания. Что-то отвлекло мое внимание. На соседнем топчане женщина лежа размахивает руками и ногами. Как потом выяснилось, она танцевала. Основоположник этого метода — холотропного дыхания — чешский психолог Станислав Гроф в своих многочисленных книгах акцентирует внимание на том, что в видениях открываются эпизоды рождения человека. Ко мне это не относится, как и к моим тогдашним коллегам по этим сеансам. Мы все были экстрасенсами или собирались ими быть. Одной женщине в измененном состоянии сознания явилась Дева Мария и благословила на помощь людям. Проходит минут двадцать, и ритм музыки ускоряется. Одновременно тускнеют краски второго, наведенного мира, и это значит, что пора снова зарядиться учащенным дыханием. Последние минут тридцать-сорок — релаксация, возвращение к норме. То, что эта релаксация необходима, я испытал на своей шкуре. Перед одним из сеансов я выпил стакан чайку, и где-то в середине программы мне пришлось встать и направиться в туалет. Идти нормально я не мог. Я перемещался с большим трудом, держась за стенку. Это не было состоянием пьяного человека — голова работала совершенно нормально, но координация полностью разладилась. Когда я вернулся на свой топчан, то выяснилось, что войти в ритм музыки мне не удается. Оставшееся время я провел, медленно приходя в себя. Всего я участвовал в трех сеансах, хотя нормальная программа предполагала десяток. Я вышел из этой игры потому, что мне показывали одну и ту же картинку, репертуар не менялся, а деньги надо было платить за каждый раз... Как обычно, у людей два трудных вопроса: финансовый и квартирный. В данном случае — финансовый. Могу с полной уверенностью сказать, что никакого «привыкания», никакой «зависимости» я не испытывал. Так что это не наркотик. Но что? Осталось впечатление чего-то огромного, невероятного и в то же время реального. Впервые я понял, что я не знаю самого себя, не знаю, как не знает ребенок. А мне уже было больше пятидесяти лет от роду. Картина, которой кончалось мое кино, выглядела так. Я оказывался в грандиозном храме с оштукатуренными стенами и огромными цветными витражами на втором ярусе. Это был именно храм, но не было православной или католической атрибутики. В храме было пусто. Посреди храма располагался огромный каменный стол. Я останавливался около этого стола, и картинка застывала. После сеансов каждый рассказывал об увиденном, а руководитель давал пояснения. Мой случай поставил его в тупик. Я много думал потом о смысле этого образа. И только тогда, когда я начал лечить людей, ко мне пришло понимание. Каменный стол — это операционный стол, а храм — символ лечения от имени Бога, без конфессиональной привязки. Все вместе — судьба. Когда же кончился Детский сад? Детский сад закончился более или менее сразу по окончании курсов. Последние два занятия, если мне память не изменяет, были посвящены мануальной терапии и массажу. Эти занятия проводились мужчиной, кандидатом медицинских наук, вполне профессионально, но если я и вспоминаю об этих трех-четырех часах, то с ужасом. Ведь чему нас учили? Учили тому, что позвоночник — необыкновенно прочная, несокрушимая часть скелета, и если позвонок сдвинулся с места, то надо из рук или ног пациента сделать рычаг, позволяющий лекарю — слабому человеку — перекорежить позвоночник так, чтобы позвонок стал на место. И это все без рентгена и прочих «глупостей». По существу эти упражнения есть нечто вроде карате или дзюдо, но в мирных целях. И вот мы на себе тренировались, тренировались до хруста в позвоночнике, но, слава Богу, никто не покалечился. Я, конечно, никогда в жизни потом этими делами не занимался и вообще до пациента руками не дотрагиваюсь. Но у меня было два случая, когда мне приходилось залечивать страшные ошибки неквалифицированных костоломов. Об одном я расскажу сейчас, о втором — чуть позже. Давайте немножко отвлечемся и перепрыгнем на несколько лет вперед, когда Детский сад закончился, но Школа еще продолжалась. Не пугайтесь, что появятся новые термины и непонятные логические завязки. Мы потом во всем разберемся. Мне позвонила женщина, которая рассказала такую историю. При очередном медосмотре в поликлинике она пожаловалась на легкие боли в позвоночнике. Ее направили к мануальщику в той же поликлинике. На рентген поскупились почему-то. Мануальщик проделал все те процедуры, которым учили и нас. Проделав, он пообещал, что боли скоро пройдут. Боли, однако, не только не прошли, но усилились чрезвычайно. Подруга ей посоветовали обратиться ко мне и дала телефон. Пока она мне все это излагала, я, находясь на другом конце провода, просмотрел ее позвоночник и на одном позвонке в грудном отделе увидел три продольных трещины. Меня охватил ужас. Едва она закончила свою сагу, я ей сказал, что в позвонке у нее трещина и надо вести себя в смысле физических движений и переноски тяжестей тише воды и ниже травы. А потом мы долго и нудно искали ошибки, которые она допустила при взаимодействии внутри своего коллектива, поскольку именно этот грех инициировал разрушение позвонка. И после каждой такой беседы я получал РАЗРЕШЕНИЕ лечить ее дальше. Месяца через два она уже играла в теннис. Иногда она мне звонит поболтать на разные темы или попросить помочь ее подругам. Я ее ни разу не видел, и, полагаю, что если и увижу, то только на фотографиях, которые она когда-нибудь научится передавать по Интернету. Прошу понять меня правильно. Я вовсе не против мануальной терапии. Но все-таки это своеобразная хирургия. Заниматься хирургией имеет право специалист, а не любитель. Вот пример «хорошей» мануальной терапии. Однажды мой институтский начальник спросил меня: — Илья, почему у меня спина болит? — Потому что у тебя позвонок сдвинулся. — И что же делать? — забеспокоился он. — Давай разбираться, что ты такое натворил с подчиненным тебе коллективом, — сказал я. Здесь уместно взять паузу. Почему я заговорил именно о коллективе? Это секрет ремесла. Здесь используется доступное мне яснознание. Я поделюсь с тобой, читатель, некоторыми из этих секретов в разделе «Атлас грехов»... В конце концов, мы нашли его провинность, и он обещал сходить в синагогу и покаяться. Прекрасно, мне РАЗРЕШИЛИ с ним работать. Я работаю, он ходит в синагогу и все чаще смотрит на меня вопрошающим взором. Я ему говорю, что скоро сказка сказывается... И вдруг однажды я встречаю его в коридоре, и он меня укоряет: — Видишь, как ты долго возишься и пока никакого толку, а я вчера был у мануальщика, и он все сделал за пять минут! Оказывается, в министерство местная медицинская служба пригласила на пару дней мануальщика, в это самое время и начальник мой случился в «коридорах власти». В ответ я ему говорю: — Я очень рад за тебя, но у нас с мануальщиком разные задачи: он ставит на место, а я делаю так, чтобы его результат был устойчивым. Твой позвонок от рождения стоял на месте, а потом свалился. А теперь не свалится, если ты еще что-нибудь не натворишь. Он подумал немного, внутренне согласился и сказал: — Спасибо. Результат оказался устойчивым. Я рад за него. Вот такая комбинация медицины классической (если понимать под ней и мануальную терапию) и неклассической оптимальна. Но пора возвращаться к окончанию Детского сада, а точнее — курсов НК. В самом конце, когда происходила выдача дипломов, к НК пришла какая-то женщина и стала умолять заняться ее родственником. НК почему-то не хотела или не могла. Вокруг НК стояло несколько «курсантов», и я в их числе. Мы тоже что-то от нее хотели. И вдруг НК повернулась ко мне и сказала той женщине: «Возьмите его, он вам сумеет помочь, очень способный человек». Возникла пауза. Я от неожиданности не мог найти нужные слова, потому что если я и выделялся на этих курсах, то скорее отсутствием талантов. То, что делала НК (мы иногда видели, как она работает с платными пациентами), меня восхищало. Я даже и думать не думал, что когда-либо смогу достичь ее уровня. Хотя бы потому, что тогда я еще «не видел», а она «видела» и использовала это свое видение высокопрофессионально. Придя в себя, я отказался, потенциальная клиентка — тоже. — Ну, как хотите, — с оттенком легкого разочарования произнесла НК. В один из самых последних дней прошел слух, что НК открывает «третий глаз», и можно будет «видеть». Образовалась очередь. Я там был пятый. НК подустала, и когда занялась мной, то уже проявляла некоторое нетерпение. Мы сели друг против друга очень близко, и она приказала неотрывно глядеть в ее глаза. Потом она велела закрыть глаза и сказала, что я сейчас буду видеть. Я послушно глаза закрыл, мелькнула какая-то вспышка, и внезапно возникла панорама деревни, которую я никогда прежде не видел. Она была как настоящая, но в ней почему-то не было людей. Эту картинку я видел несколько секунд, а потом она исчезла. НК сказала, что все восстановится, но этого не произошло. Проблему «видения» мне пришлось решать самостоятельно. Теперь я эту деревню «вижу» довольно часто и понимаю, что это такое. Я увидел на несколько секунд нижний каузальный уровень... Для тех читателей, кто не в курсе, поясню. Человек — это не просто кусок мяса, насаженный на хитрый шампур из костей. Такая конструкция — всего-навсего физический уровень человека. Человек продолжается в тонкоматериальный мир, который действительно есть. Считается, что всего шесть слоев этого «продолжения». Их названия по мере удаления от физического тела: эфирный, астральный, ментальный, каузальный, буддхиальный, атманический*. * В третьей части «Записок» об этом будет подробный разговор. Но если тебе, читатель, не терпится, то прочитай пока хорошую книжку Михаила Заречного, выпущенную издательством «Весь», которая называется «Квантово-мистическая картина мира». В ней найдешь нужные сведения. И все-таки, чему научила НК? Ощущать пальцами структуру биополя в диагностических и лечебных целях. Она однажды сказала, что стоит вылечить хотя бы одного человека, и этот кайф никогда не забудешь, — чистая правда! Она не учила нас «видеть», диагностировать и лечить на расстоянии, хотя сама этим искусством владела мастерски и иногда его демонстрировала. Как-то я привел к ней на занятия одного своего родственника, который несколько лет перед этим закончил институт. Семейная его жизнь складывалась необычно. Он был «вторым мужем» в «шведской семье», и у них незадолго до описываемых событий родилась дочка непонятно от кого. И случилось так, что он в этой семье стал появляться пореже, найдя какие-то другие интересы. Никто на наших курсах его биографии не знал, и руководительница тоже. И вот НК однажды выбрала его в качестве подопытного кролика. Он сел на табуретку посредине комнаты для занятий, а НК ходит рядом, как кошка вокруг мышки, оглядывая его со всех сторон. — У вас есть жена? — Ну, это как посмотреть... — У вас есть маленькая дочка, и она испытывает дефицит общения с отцом. — ???!!!.. Курсы кончились, и я навсегда закрыл дверь в этот подвал. НК не очень-то заботилась о своих учениках. Деньги заплатили, знания получили — и чаво-какаво. Правда, как-то она мне разок позвонила, но об этом я расскажу чуть позже. назад | оглавление | вперед Домой |